Книга Троя. Грозовой щит, страница 17 – Дэвид Геммел

— Твое будущее не здесь, юная Каллиопа, — сказала тогда Мелита. — Вскоре Андромаха будет потеряна для Благословенного острова, она вернется в мир мужчин и войн.

Несмотря на то что они не поверили ее словам, обе женщины были испуганы этим предсказанием, оно выветрило из их головы вино и развеяло беззаботное настроение.

Через восемнадцать дней прибыл корабль с новостями от Гекубы, царицы Трои. Собрали Совет старейшин, чтобы обсудить просьбу царицы, хотя никто не сомневался, что она будет выполнена. Троя была самым большим благодетелем Храма. Андромаху вызвали к Главной жрице и сказали, что ей разрешают покинуть Остров Храма, чтобы выйти замуж за сына Гекубы, воина Гектора. Пирия была с ней в зале Совета.

— Моя сестра, Палеста, помолвлена с Гектором, — возразила Андромаха.

Главной жрице, казалось, было неловко.

— Палеста умерла в Трое. Внезапная болезнь. Твой отец и царь Приам решили, что ты поможешь соблюсти соглашение, которое они заключили.

Пирия знала, что Палеста была дорога Андромахе, и увидела ужас, написанный на ее лице. Наклонив голову, она молчала какое-то время, затем выражение ее лица стало более суровым, и девушка посмотрела на Главную жрицу. Зеленые глаза сверкали от гнева.

— Я все равно не поеду! Ни у одного мужчины нет права требовать, чтобы жрица оставила свои священные обязанности.

— Сложились особые обстоятельства, — сказала Главная жрица.

— Особые? Вы продаете меня за золото Приама. Что в этом особенного? Женщин продают с тех пор, как боги еще были молодыми. Но всегда мужчины. Этого следовало ожидать от них. Но от вас!

Презрение Андромахи наполнило комнату, словно бурлящий туман, и Пирия увидела, что Главная жрица побледнела. Девушка ожидала услышать резкий ответ. Вместо этого старая женщина только вздохнула.

— Это не только из-за золота Приама, Андромаха, но и из-за того, что это золото представляет. Без него не было бы Храма на Тере, жриц, чтобы усмирять зверя внизу. Да, было бы чудесно, если бы мы могли не считаться с желаниями таких могущественных мужчин, как Приам, и исполнять свой долг здесь без помех. Такая свобода, однако, просто мечта. Ты больше не жрица Теры. Ты завтра уезжаешь.

Той ночью, когда они лежали вместе в последний раз, прислушиваясь к ветру, шелестящему в листьях тамариска, Пирия умоляла Андромаху убежать вместе с ней:

— В дальней части острова есть маленькие лодки. Мы могли бы украсть одну из них и уплыть.

— Нет, — покачала головой Андромаха, наклонившись и нежно ее целуя. — Некуда бежать, моя любовь — кроме мира мужчин. Ты счастлива здесь, Каллиопа.

— Я не могу быть счастлива без тебя.

Они долго разговаривали тогда, но наконец Андромаха сказала:

— Ты должна остаться здесь, Каллиопа. Где бы я ни была, я буду знать, что ты в безопасности, и это придаст мне силы. Я смогу закрыть глаза и представлять себе наш остров. Я буду видеть, как ты бежишь и смеешься. Я буду воображать тебя в нашей постели, и это будет успокаивать меня.

И с разбитым сердцем женщина, которую теперь звали Пирия, наблюдала, как утром в солнечных лучах корабль уплыл на восток.

Несмотря на печаль, она попыталась выполнять свои обязанности, погрузиться в молитвенные пения и приношения даров Минотавру, грохочущему под горой. Шли холодные и пустые зимние дни. А весной старая Мелита упала, когда собирала крокусы и белые лилии для полуденного ритуала. Ее отнесли в комнату, но дыхание старухи было прерывистым и хриплым, и все знали, что конец близок.

Пирия была с ней поздно ночью, когда старуха села в постели, заговорив внезапно сильным и глубоким голосом.

— Почему ты здесь, дитя? — спросила она.

— Чтобы побыть с тобой, сестра, — ответила Пирия, обняв старую женщину и уложив обратно в постель.

— О, да. На Тере. Где Андромаха?

— Она уехала. Ты помнишь? В Трою.

— Троя, — прошептала Мелита, закрыв глаза. Она молчала какое-то время, но вдруг закричала:

— Огонь и смерть! Теперь я вижу Андромаху. Она бежит сквозь пламя! Злые мужчины преследуют ее!

Старуха начала размахивать руками.

— Беги! — закричала она. Пирия схватила ее за руку.

— Успокойся, Мелита, — сказала девушка. — Ты в безопасности. Умирающая жрица открыла глаза, напряглась всем телом.

Потекли слезы.

— Злые, злые мужчины! Судьба настигнет вас! Минотавр сожрет вас. Он придет с великим громом, небо потемнеет, а солнце исчезнет.

— Что с Андромахой? — спросила Пирия. — Ты можешь ее видеть? Говори!

Предсказательница расслабилась и улыбнулась.

— Я вижу тебя, Каллиопа. Я вижу тебя, и все хорошо.

— Ты видишь меня с Андромахой в огне?

Но Мелита больше ничего не сказала. Пирия посмотрела в глаза старой женщины, и поняла, что она умерла.

Оставшись одна на берегу, девушка смахнула слезы и покачала головой. «Это было истинное видение?» — спрашивала себя Пирия. Это означало, что ей суждено спасти Андромаху от злых людей? Или умирающая старуха просто имела в виду, что видела ее сидящей у постели?

Девушка вздохнула. Теперь было слишком поздно задавать вопросы. В ночь смерти Мелиты Пирия собрала несколько золотых безделушек и немного еды, а затем направилась на север острова, где украла маленькую лодку.

Пирия увидела дородную фигуру Одиссея, шагающего вдоль места стоянки и удаляющегося от корабля и команды. Он смотрел в противоположную сторону. Девушка знала, что царь Итаки избегает ее. Под влиянием порыва она осторожно встала и спустилась на берег. Когда она добралась до него, Одиссей стоял на коленях, старательно рисуя ножом на песке чье-то лицо. Он поднял глаза, ничего не сказал, но выражение его лица было не очень дружелюбным.

Секунду девушка молчала.

— Зачем ты пытался спасти свинью? — спросила она. Он поднял брови, словно ожидал другого вопроса.

— Кирка объяснила мне, что другие свиньи последуют за Генни. Он был нам нужен, чтобы контролировать их.

Царь Итаки встал, вытер нож о грязную тунику и повесил его на пояс. Затем он смахнул песок с ног, уничтожив изображение лица.

— Пока тебе удалось спустить их с корабля и поместить в загон без его помощи.

Между ними снова воцарилось молчание. Одиссей выглядел напряженным, не было и следа его обычной грубовато-простодушной манеры поведения; он был сосредоточен и внимателен. Пирия испугалась, что он уже принял решение предать ее и поэтому чувствовал вину.

— Я хотела поблагодарить тебя, — сказала она, заставив себя улыбнуться, — за то, что ты принял меня как Пирию. И за то, что позволил мне отправиться на твоем корабле в Трою.

Он уклончиво хмыкнул.