Онлайн книга «По ту сторону звезд»
Она посмотрела на окно в дополненной реальности, и взгляд ее стал отстраненным, словно она видела отнюдь не облака Венеры. – Полет сюда, к Жукхе, – единственное, что я могла сделать, чтобы защитить семью. Вот почему я согласилась. Просто я жалею… Ну, сейчас это уже неважно. – О чем жалеете? – мягко спросила Кира. Нильсен погрустнела и вздохнула: – Я не поговорила с ними до того, как мы отправились в полет. Кто знает, что будет, когда мы вернемся. Кира хорошо понимала ее. – Они живут в Солнечной системе? – Да. На Венере и на Марсе. – Нильсен поковыряла пятнышко на ладони. – Дочь все еще на Венере. Возможно, вы видели в новостях, недавно медузы атаковали ее. К счастью, моя дочь живет далеко от места нападения, но… – Как ее зовут? – Янн. – Уверена, что с ними все будет в порядке. Возможно, в Солнечной системе сейчас безопаснее всего. Во взгляде Нильсен отчетливо читалось: «Не вешай мне лапшу на уши». – Вы видели, что произошло на Земле. Не думаю, что хоть где-нибудь сейчас безопасно. Пытаясь отвлечь ее, Кира спросила: – Как же вы оказались на «Рогатке», так далеко от семьи? Нильсен рассматривала блики в чашке: – По многим причинам. Издательство, где я работала, объявило о банкротстве. Новое начальство уволило половину сотрудников, отменило пенсии. – Нильсен покачала головой. – Двадцать восемь лет я работала на них, и все пропало. Потерять пенсию – уже не сахар, но я потеряла и медицинскую страховку, а это проблема с учетом того, что у меня… хм… кое-какие сложности со здоровьем. – Но разве… – Конечно. Основные услуги гарантированы гражданам без судимостей и задолженностей по кредитам. Иногда бывают даже исключения. Но мне мало основных услуг. Нильсен искоса посмотрела на Киру. – Наверное, вас интересует, чем я больна и не заразна ли. Кира подняла бровь: – Ну, полагаю, Фалькони не пустил бы вас на борт, если бы внутри вас жили какие-нибудь плотоядные смертоносные бактерии. Нильсен почти что рассмеялась, а затем прижала руку к груди и скорчила страдальческую гримасу: – Все не так страшно. По крайней мере, для окружающих. – Вы… То есть… Это смертельная болезнь? – Жизнь – это смертельная болезнь, – сухо сказала Нильсен. – Даже со стволовыми клетками. В конце концов энтропия всегда побеждает. Кира подняла чашку: – Ну что ж, тогда выпьем за энтропистов. Пусть они найдут способ обратить вспять распад всего с течением времени. – Да, я наслышана. Они чокнулись. – Впрочем, не могу сказать, что перспектива вечной жизни меня привлекает. – Не согласна. Было бы неплохо иметь какой-то выбор на сей счет. Нильсен вновь глотнула чаю, помолчала и сказала: – За болезнь я должна сказать спасибо родителям, хотите верьте, хотите нет. – Почему? Первый помощник потерла лицо, и было ясно видно, насколько сильно она истощена. – Они хотели как лучше. Людям это свойственно. Они просто забыли старую пословицу по поводу благих намерений и дороги в ад. – Довольно циничная точка зрения. – Так я сейчас настроена весьма цинично. – Нильсен вытянула ноги на кровати. Казалось, даже это причинило ей боль. – До моего рождения законы о генной модификации были не такими строгими, как сейчас. Мои родители хотели дать своему ребенку – мне – все мыслимые преимущества. Какие родители этого не хотят? Кира мгновенно уловила суть проблемы. – О нет. – О да. Поэтому они напичкали меня всеми мыслимыми генами, повышающими интеллект, включая несколько искусственных, которые тогда только-только изобрели. – Успешно? – Мне никогда не приходилось пользоваться калькулятором, если ты об этом. Однако появились и непредвиденные побочные эффекты. Врачи не вполне уверены, что именно произошло, но часть модификаций возбудила мою иммунную систему – как будто завыл сигнал падения давления в пробитом куполе облачного города. Выражение лица Нильсен стало сардоническим. – Таким образом, я могу подсчитать в уме, как быстро выходит воздух, но ничего не могу сделать, чтобы не задохнуться. Образно говоря. – Совсем ничего? – спросила Кира. Нильсен покачала головой. – Врачи пытались устранить генетический конфликт с помощью ретровирусного лечения, но… вот и все, что они могут сделать. Генная модификация изменила ткани здесь. – Она постучала себя по голове. – Если их уничтожить, извлечь или даже генетически отредактировать, это убьет меня или нарушит мою память и разрушит личность. – Ее губы скривились. – Легкая ирония судьбы. Ничего особенного. – Я вам сочувствую. – Так бывает. Я не одна такая, хотя большинство подобных мне не дожило до тридцати. Пока я принимаю препараты, все не так уж плохо, но иногда… – Нильсен поморщилась. – Иногда препараты почти ничем не помогают. Она подложила за спину подушку. В ее голосе звучала горечь мышьяка. – Когда твое тело тебе не принадлежит, это хуже любой тюрьмы. – Она метнула взгляд на Киру. – Вы должны меня понять. Кира хорошо понимала ее – как и то, что долгими раздумьями делу не поможешь. – Что случилось после того, как вас уволили? Нильсен разом допила остатки чая и поставила пустую чашку на край стола. – Стали копиться неоплаченные счета, и… ну, мой муж, Саррос, меня бросил. Я его не виню, но мне пришлось начать все сначала в шестьдесят три года. – Ее смех грозил расколоть стекло. – Никому такого не пожелаю. Кира сочувственно хмыкнула, и первый помощник сказала: – Я не смогла найти подходящую работу на Венере, поэтому покинула ее. – Так просто? В голосе Нильсен вновь зазвучали стальные нотки. – Именно. Так просто. Некоторое время я кочевала по Солнечной системе, пытаясь где-нибудь осесть. В конце концов я оказалась на станции «Харкорт», неподалеку от Титана, встретила Фалькони и уломала его взять меня в качестве первого помощника. – Вот теперь разговор начинает мне нравиться, – кивнула Кира. Нильсен усмехнулась: – Возможно, я вела себя навязчиво. Я буквально силой пробивалась на «Рогатку». На корабле был легкий хаос, когда я заступила на службу; требовалась систематизация и планирование, а я в этом сильна. Кира вертела в пальцах второй пакетик меда, который захватила с камбуза. |