Онлайн книга «Пряная штучка»
|
Домой мы вернулись в середине ночи. Первое, что я сделала, едва успев в выстуженной спальне переодеться в домашнее платье, поменяла охранное заклятье, чтобы Роберт Палмер никогда не смог отворить двери лавки. Потом в мужской спальне с грохотом вытащила из шкафа дорожный сундук и засунула внутрь охапку шмотья с полок. Шибанула крышкой, защемив жалко высовывающиеся носки и рукава рубашек. А вещи, которые не поместились в сундук, швырнула комом в нечищеный камин. Хотела, конечно, поджечь, чтобы удовлетворить жажду мести, но побоялась ночью угореть. Ритуальное сжигание палмеровского исподнего пришлось отложить до утра. С раннего часа, когда на улице едва-едва просветлела утренняя хмарь, я устроила в саду показательную казнь мужским вещам, вынутым из камина. Тонкие батистовые сорочки уничтожались замечательно, горели охотно и быстро, но с шерстяным пальто случилась неприятность (как знала, что стоило его оставить в покое и отдать старьевщику). Дорогая ткань удивительной мягкости отвратительно чадила и воняла похуже сожженных грязных носков. Сад заволокло смрадным дымом, у меня потекли слезы и запершило в горле, а Стаффи выглянула из окна спальни и заверещала на всю округу: – К нам пожарных вызовут! Скоро лавку открывать, а ты всех клиентов перепугаешь, поджигательница недоделанная! – Не лезь, подруга! – завопила я в ответ и закашлялась. – Я мщу и выжигаю скверну из нашего дома! Скверна определенно не желала догорать и, стоило признать, пока побеждала, нестерпимым зловонием пробуждая в голове позорные мысли сдаться, заморозить костер и спрятаться в кухне. – Гори ж ты! – обмахивая лицо одной рукой, в другой я держала палку и шевелила наполовину съеденную огнем шерстяную тряпку, надеясь, что пламя сжалится и дожрет вставший у него поперек горла ком. Вдруг среди дыма и чада моим глазам предстала странная картина. Через забор рядом с закрытой на засов калиткой перемахнула мужская фигура. Незваный гость ловко приземлился на ноги, отряхнул руки в кожаных перчатках. Сделав шаг, он зацепился за что-то в опавшей листве и чуть не навернулся. Глаза слезились, пришлось потереть их рукавом, чтобы узнать утреннего визитера. Я была почти уверена, что из-за смрада угорела и поймала галлюцинации, раз обнаружила в своем саду Роберта Палмера. – Ты ритуал, что ли, какой-то проводишь? – скривился он, доказывая, что вполне материален. – Пошел вон! – изумилась я невероятной наглости обманщика и ткнула почерневшей палкой в сторону улицы. – Вылезай обратно из моего сада, пока я стражей не вызвала! Сейчас с очисткой территории закончу и пойду к судебному заступнику! – Алекса, – приближаясь, он примирительно расставил руки, – нам надо поговорить. Мы же взрослые цивилизованные люди. Позволь мне все объяснить… Проклятие! Ты сожгла мое пальто?! Не вступая в разговоры с мошенником, я резко развернулась и, с каждым шагом прибавляя скорости, припустила к задней двери. – Погоди! Алекса, остановись! Я ворвалась в кухню, хлопнула дверью и закрыла замок на ключ, хотя Этан… в смысле Роберт… кхм… Маринованный Огурец не мог проникнуть в дом. На расстоянии двух ярдов он со всего маха врезался в невидимую стену и, охнув, схватился за отбитый нос. – Алекса, это уже перебор! – ругнулся он. – Между прочим, у нас все еще подписан договор. – На имя старшего брата Ирвина! – завопила я. – Так что убирайтесь из частных владений, господин Палмер, пока мы не вызвали стражей! В доме только две слабые женщины, и мы чувствуем исходящую от вас угрозу! У нас есть топор! – Что мне сделать, чтобы ты меня выслушала? – Роберт шарахнул сжатым кулаком по прозрачной стене, и воздух пошел мелкой рябью, словно потревоженная водная гладь. – Выслушаю в суде! – А знаешь что, Алекса Колфилд! – вышел из себя мужчина. – В этом доме хранятся мои вещи, так что я имею право пройти внутрь! – Желаешь свои вещи? Будут тебе вещи! – пробормотала я и, дрожа от ярости, ринулась на второй этаж. Из комнаты высунулась Стаффи и с деловитым видом уточнила: – Хочешь, я оболью его кипятком? – Не трать понапрасну воду и дрова, – процедила я, влетая в мужскую спальню. Откинув крышку дорожного сундука, я схватила охапку смятых вещей и, с грохотом распахнув окно, швырнула на голову Роберту. – Держи! – Проклятие, Алекса! – крикнул он снизу. – Зачем ты бросаешь в меня одежду Ирвина? – Там и твои рубашки затерялись! – заорала я, скидывая вниз очередную порцию шмоток. Но одежный водопад настырного предателя не отпугивал, более того, догадавшись, что его слышат, он принялся объясняться! – Когда я впервые пришел к тебе, действительно хотел выкупить землю, но ты была такая решительная! Пыталась починить трубу, носилась, ругалась… Стало ясно, что лавка тебе нравится и ты ни в жизнь не захочешь ничего продавать. – Поэтому ты поселился у меня? – выглянула я с очередной порцией мятых тряпок. – Думал, что вотрешься в доверие, помешаешь работе, отхватишь землю и построишь свой торговый дом? Он ловко увернулся и вдруг широко улыбнулся, словно мы не скандалили, а просто дурачились: – Мне действительно нужно было жилье, пока мы искали новое место для строительства, а наследница Ходжеса оказалась такой очаровательно чудной, что я не смог удержаться… – Ты что? Ты сейчас обозвал меня чокнутой? – процедила я и со злостью бросила в него флакон с благовонием, который зажимала в кулаке, потому как вся одежда уже улетела в сад. – Нет, милая, я не называл тебя чокнутой. – Роберт ловко увернулся от бутылька. – Ты была прелесть! – Была?! – Ты даже сейчас похожа на фею! – Ложь! – Ладно, сейчас ты действительно похожа на ведьму, но все равно сплошное очарование! В ответ в Роберта один за другим полетели туфли. – Да хватит уже в меня швыряться обувью! – донеслось с улицы. – Скажи спасибо, что я инструменты из кладовой не вытащила! – от ора у меня охрип голос. – Спасибо! Одна туфля влетела обратно в окно и в тот момент, когда я нагнулась за новой парой, огрела меня по затылку. Я взвыла от боли: – Ненавижу! – А я тебя люблю! Я опешила. Уверена, что Стаффи, следившая за расправой из соседней комнаты, тоже. – Ты просто должна это узнать прежде, чем начнешь метать в меня стамески! – прикрикнул Роберт, видимо приняв мое молчание за хороший знак. Медленно выпрямившись, я подошла к окну и посмотрела на предателя. Он стоял, задрав голову. На земле валялись вещи, висели на открытых ставнях рубашки, на голые ветви вишни были насажены подштанники. Не представляю, как теперь оттуда их достать. – Какая у тебя странная любовь, господин Палмер, – вымолвила я. – Ты выставил мне счет на грабительскую сумму и даже бровью не повел! Смешно тебе было наблюдать, как я отчаянно барахталась, понимая, что могу потерять лавку? |