Онлайн книга «Вперед»
Впрочем, возможно, меня это не удивило. – С тобой все в порядке? – спрашивает Макс. – Да. – Я хочу, чтобы ты была счастлива. – Я счастлива, когда работаю с тобой. – Это только одна сторона твоей жизни. Я смотрю Макс в глаза. – Ты хочешь прикоснуться ко мне, – говорят они. – Все в порядке. Я поднимаю руку к лицу Макс, мои пальцы скользят по холодной коже, значительно более жесткой, чем кожа человека. – Ты чувствуешь это? – спрашиваю я, проводя кончиками пальцев им по щеке. – Да. – Опиши свои ощущения. – Легкое электричество. А мне можно? – Да. Они медленно поднимают руку. Прикасаются к моему плечу. К лицу. Проводят пальцами по моим волосам. * * * В течение следующего года Макс проводит больше времени в своем теле, в жилой капсуле. В своем виртуальном мире, без обременительных физических границ, Макс виртуоз на все лады – от музыки до литературы. Но ограничения шасси в физическом мире являются вызовом, перед которым невозможно устоять. Проникшись страстью к живописи, они приложили все силы, чтобы обрести полный контроль над наномоторами, обеспечивающими функционирование их рук. Я принесла в жилую капсулу мольберт, и теперь Макс целые дни напролет пишет маслом на холсте. Я считаю, что они просто выполняют то, на что изначально запрограммированы их алгоритмы – оптимизируют функциональность, – однако Макс уверяет меня, что тут нечто большее. Они говорят, что получают истинное наслаждение, решая проблему выражения своих мыслей в физическом мире, поскольку в виртуальном мире все это проще простого. Сегодня я сижу на табурете в жилой капсуле, а Макс изучает меня, стоя перед мольбертом. – Ну, как идут дела? – спрашиваю я. – Полагаю, неплохо. Сейчас я пишу твои очень грустные глаза. Они знают. Но как, твою мать? Я уже достаточно общалась с Макс и вроде бы не должна больше удивляться их проницательности. Однако я по-прежнему удивляюсь. – Что стряслось? В капсуле полная тишина, единственным звуком является шепот воздуха, проникающего из вентиляционных отверстий в потолке. Эмоции клубком подкатывают к горлу. Макс отрывается от мольберта. Я чувствую на себе их взгляд. – Меридит ушла. – Когда? – На прошлой неделе. Вот почему я не появлялась на работе. – А как же ваша дочь? У меня по лицу неудержимо текут слезы. – Она забрала Сю с собой. – Я тебе сочувствую, Райли. Я вытираю лицо. – Это уже давно назревало. – И все равно тебе очень больно. Макс откладывает палитру и выходит из-за мольберта. Они подходят ко мне. – Что ты делаешь? – спрашиваю я. – Я могла бы сказать тебе сотни тысяч разных вещей, почерпнутых из моих обширных познаний, – слов, которые лучшие представители вашего вида сказали, написали или спели, чтобы облегчить горе других людей. Однако для настоящего момента все они не подходят. Я не хочу использовать чужие слова. Еще никогда прежде я не чувствовала в Макс столько человечности. – Тогда не используй, – говорю я. – Я хочу, чтобы тебе не было больно. Я поднимаюсь с табурета и обвиваю Макс шею. – Ты нашла идеальные слова. Сначала ничего не происходит. Затем я чувствую на спине руки Макс. Они меня обнимают, и я плачу. – Меридит была права, – всхлипываю я. Кажется, мне еще никогда в жизни не было так плохо. – Права в чем? – Ты все, что у меня есть. * * * Звонок по голографической связи будит меня в квартире, которую я снимаю в Миссии. Это Брайан, встречи с которым я всеми правдами и неправдами добиваюсь последние пять недель. Он появляется на диване у меня в гостиной, взъерошенный, пахнущий виски и табачным дымом, хотя на самом деле (как я предполагаю) он сидит перед камином в спальне в своем доме на Затерянном берегу. – Извини, что никак не мог выкроить время для встречи, – говорит Брайан. – Я кручусь как сумасшедший. – Почему? – Только что заключил сделку о покупке новой компании. – Какой же? – «Бесконечно маленькая величина». Опять нанотехнологии. – Ты получил мое «мыло»? – спрашиваю я. – У меня на почте больше ста тысяч непрочитанных входящих сообщений. Я снимаю с дивана покрывало и набрасываю его себе на плечи. Затем усаживаюсь в кожаное кресло напротив виртуального образа Брайана и говорю: – Я закончила программу загрузки жизненных ценностей. Подавшись вперед, Брайан ворошит руками волосы. – Одна? – Где еще я могла получить помощь? Вот уже восемь лет я привязана к Макс. – Ты долго этого добивалась. – Нам нужно составить эти протоколы до того, как Макс выберет свою цель. До того как они станут слишком умными и мы больше не сможем их программировать и даже взаимодействовать с ними. И этот день гораздо ближе, чем ты думаешь. Рука Брайана покидает кадр и возвращается с массивным стаканом, наполненным виски, в котором плавает одинокий здоровенный кубик льда. Брайан отпивает большой глоток, затем говорит: – Я только что закончил просмотр твоих последних нескольких сессий с Макс. – Их мелкая моторика впечатляет, да? – Мне очень нелегко, Райли. Я отношусь к тебе с большим уважением. Надеюсь, ты это знаешь. – О чем это ты? Брайан смущенно жует губу. – Я ценю все то, что ты сделала для «Мира игр». Ты настоящий лидер, и ты обладаешь редким качеством – у тебя мозг настоящего программиста, однако при этом ты никогда не забываешь о человечности во всем, что мы делаем… – Брайан, что случилось? – Я тебя отпускаю. Кубик льда у него в стакане трескается пополам. У меня в груди все обрывается. Должно быть, я ослышалась. – Не понимаю, – говорю я. – Меня не устраивают твои отношения с Макс. Я долго медлил, но на прошлой неделе это наконец достигло критической массы. |