Онлайн книга «Закон Ордена»
|
А потом снова пришел к старым корчмарям. В тот вечер он сидел с бутылкой водки и пил из глиняной чарки. Водка показалась ему разбавленной. Он не ощущал ее действия. Но он верил старым корчмарям и подумал, что их обманул торговец, и потому попросил другую бутылку. Притом Кестель постоянно щупал левой рукой поясницу в том месте, где дракон разорвал тело пополам. Проклятый змей. И тогда Кестель увидел незнакомца, вошедшего в корчму в компании второго неизвестного, сразу усевшегося у стены. Первый пошел сразу к Кестелю. Незнакомец был в темном камзоле без украшений, меч носил на левом боку и ничем особенным не выделялся, разве что лицо казалось умней, чем у большинства тех, кого встречал Кестель. Хотя, возможно, ему просто почудилось. Незнакомец уселся напротив Кестеля. – Я понимаю, – сообщил тот. – Вокруг полно пустых столов, но именно этот – твой. Ты с приятелем хочешь его занять. – Нет, Кестель. – Мы знакомы? – Мы очень хорошо знакомы. – И когда мы виделись в последний раз? – Сегодня утром, – ответил незнакомец. – Что-то я не помню. – Нет, помнишь. Кестель отодвинул чарку. Раз уж скоро драться, лучше не пить. Ничем другим этот разговор не кончится. – Не очень. Но если ты хочешь драки – всегда пожалуйста. Правда, вас двое. Но уж как-нибудь постараюсь, – заверил Кестель и пододвинул руку к рукоятке меча, висевшего на стуле. Незнакомец спокойно глядел на Кестеля. Второй, у стены, носил маску. Из-под нее выбивались длинные рыжие волосы. Кестель присмотрелся. А, женщина. – Кестель, я пришел не драться с тобой. Драк с тобой мне уже хватило. Я убил тебя уже трижды – а ты все возвращаешься. Кестель резко откинулся назад, спинка стула впилась в плечи. Ладонь охватила рукоять так, что побелели костяшки. – Ты… правда, ты? – Я, – ответил незнакомец, теперь уже до чертиков знакомый. – Драконы могут так? – Могут. – Докажи! Вокруг потемнело. Кестель уже не сидел в корчме, а стоял под башней, ветер нес песчинки и бил ими в лицо, понуждал прикрыть веки. Песок набивался в рот, нос, уши. В небе раскатился рык. Кестель увидел над собой пару могучих, огромных драконов. – Меня зовут Бон, – спокойно сообщил дракон, взял бутылку водки и принялся с интересом рассматривать этикетку. – И это доказательство? – изрек пришедший в себя Кестель. – Так может любой гусляр. – Нет. Так не может ни один гусляр. – Может, и нет. Но все равно это не доказательство. – В первый раз я оторвал тебе голову. Больше я так делать не буду. Мне вовсе не понравилось то, что вытворяло твое безголовое тело. Несколько дней назад я тебя заживо сжег, сегодня разорвал пополам. – Это мог увидеть кто угодно, – буркнул Кестель. – Нет, – по-прежнему спокойно и благодушно возразил Бон. – Этого не мог видеть никто, потому что там были только ты и я. Бон наклонился. В его глазах не было белков – в черных глазах дракона. В эти глаза Кестель глядел перед смертью. – Чего ты хочешь? – Ты меня раздражаешь. Мешаешь. Ты уже надоел мне своими возвращениями. – Выпусти ее – и больше не увидишь меня. В черных глазах дракона промелькнуло что-то похожее на смех – или показалось? – Я не могу выпустить ее. Это не зависит от меня. Но я смог бы ее выпустить, если бы ты для меня кое-что сделал. – Для тебя? – удивился Кестель. – Давай договоримся. Выполнишь – я впущу тебя в башню. Мне тогда уже будет все равно. Если ты исполнишь уговоренное, я перестану быть невольником этой башни. – Ты – невольником? – Отыщи для меня мозаику ВанБарта. Она защищала хунг от магии Объединенных княжеств. Хунг воспользовались мозаикой в битве. – Они проиграли ее, – напомнил Кестель. – Да, проиграли. Но если бы не мозаика, битва не состоялась бы. Магия Объединенных княжеств стерла бы хунг в пыль прежде, чем они подняли бы топоры. – А ты хочешь эту мозаику. – Победители искали ее на поле боя, среди трупов, но не отыскали и малейшей части – потому что не отыскали ни генерала ДаХан, ни его психопатки-жены. Несомненно, они забрали мозаику и укрыли ее. Мы, драконы, тоже искали мозаику – и тоже безуспешно. Мы лишь узнали, что ДаХан с женой разобрали мозаику на части и спрятали их. – И я должен отыскать их. – Да. Недавно я встречался с одним стариком, и он предложил мне нанять тебя, – сказал Бон. Кестель стиснул зубы. – Древний, сгорбленный сукин сын? – Да, старый. Он сказал мне, что подготовил тебя для поисков. – Так и сказал? – Именно так, – подтвердил Бон. – И где он теперь? – Прячется. У него много врагов и проблем. В ближайшем будущем никто из нас не увидит его. Так ты отыщешь для меня мозаику? – Может, и отыщу, – буркнул Кестель. – Ты знаешь кого-нибудь из хунг? – Нескольких. Но генерала ДаХан не знаю. По-моему, он уже умер. Его жену я тоже не знаю, но она не кажется мне психопаткой. Она храбрая, как черт. – Так отыщи генерала Виану ДаХан. Она поможет тебе, – посоветовал Бон. – А зачем тебе мозаика? – А зачем тебе женщина в башне? Мы – не закадычные приятели, чтобы поверять друг другу тайны. У каждого из нас свои дела. – Да, мы не то чтобы друзья, – согласился Кестель. – Два условия: никто не должен знать о нашей встрече и никто не должен знать, о чем мы договорились. – Собственно, это одно условие, – кивнув в знак согласия, добавил Кестель. – Но с чего бы генеральша хунг вздумала мне помогать? Что я должен сказать ей? – Ничего не говори – но продемонстрируй свои таланты. – Какие таланты? – Те, благодаря которым мы с тобой разговариваем, – пояснил Бон. – И это убедит ее? – Завтра ты не придешь под башню. Ты приходил уже трижды – но никто об этом не знает и не должен узнать. – Кто именно имеется в виду под этим «никто»? – осведомился Кестель. В черных глазах Бона промелькнуло пламя, и его лицо будто осветилось огнем. – Имеются в виду те, кто может связать лично с тобой и со мной это знание. И те, кто может посчитать, что женщина в башне еще что-то значит для тебя. Потому ты начнешь искать мозаику только через три месяца, не раньше. Три месяца ты будешь пить, буянить и трахать девок – в общем, жить так, как жил когда-то. Расскажи всем о том, что твоя любовь была ошибкой и ты не собираешься умирать за нее. Любовь – это почти всегда ошибка. Люди с легкостью поверят тебе. И лишь когда минует три месяца, и ни днем меньше, ты отправишься на поиски. |