Книга Дело рисковой вдовы, страница 11 – Эрл Стенли Гарднер

– Катер отправляется! Остальных прошу подождать следующего рейса. Всего несколько минут.

Вода казалась черной, как нефть. Ветер разносил холодные брызги, и к тому времени, когда катер коснулся борта судна, Мейсон был мокрым с ног до головы и дрожал от колода. Впрочем, остальные пассажиры, прибывшие в казино, выглядели не лучше, и вид у них был не такой оживленный, как в прошлый вечер.

Пройдя вдоль борта к бару, Мейсон уселся на высокий табурет и заказал коктейль. Приятное тепло алкоголя постепенно помогло Мейсону согреться и прийти в себя после путешествия. Приведя в порядок пальто и шляпу, адвокат поднялся с табурета и прошел в игровой зал, в котором было человек восемьдесят, целиком поглощенных игрой. Мейсон пересек зал и направился в коридор, который вел к кабинету Грэйба. У двери на этот раз не было сторожа в униформе, поэтому адвокат незамеченным направился прямо в приемную. В первую минуту ему показалось, что в приемной никого нет, но потом он заметил в углу женщину, одетую в синий костюм, красиво оттенявшийся ярко-оранжевой блузкой. Лицо ее было скрыто за развернутым журналом, которым она, казалось, была увлечена настолько, что не заметила появления Мейсона.

Адвокат подошел к двери, ведущей в кабинет Грэйба, и постучал. Никто не ответил. Женщина оторвала взгляд от журнала и сказала:

– По-видимому, там никого нет. Я стучала семь раз, но безрезультатно.

Мейсон заметил полоску света, пробивавшуюся из-под двери.

– Дверь не заперта, – заметил он. – А я считал, что она всегда на запоре.

Женщина ничего не ответила. Адвокат пересек приемную, уселся в кресло и бросил взгляд на ее профиль. Только теперь он узнал ее. Это была та женщина, которую он встретил во время прошлого посещения казино – Сильвия Оксман, чье появление сорвало их с Дрейком планы. Несколько секунд адвокат сидел молча, изучая носки своих туфель, потом повернулся к ней и спросил:

– Извините, пожалуйста, у вас назначена встреча с мистером Грэйбом?

– Нет. Просто я хочу с ним поговорить.

– А у меня с ним назначена встреча, и как раз на этот час. Дело у меня очень важное и безотлагательное. Наш разговор отнимет не больше двадцати минут. Я надеюсь, вы не будете в претензии, если я пройду прямо в кабинет и подожду мистера Грэйба там? Поверьте, дело очень важное, иначе я непременно предоставил бы вам возможность первой поговорить с ним.

– Пожалуйста, пожалуйста, – живо ответила женщина, – я с удовольствием подожду еще немного. – И она снова загородилась журналом.

Мейсон поднялся и, решительно подойдя к двери, толкнул ее.

Сэмуэль Грэйб полусидел в кресле, навалившись на письменный стол. Одно его плечо было прижато к столу, а голова неестественно вывернута. В левом виске зияла кровавая рана. Свет затемненной абажуром лампы тускло отражался в его остекленевших зрачках. Бриллианты на правой руке переливались всеми цветами радуги, другая рука была опущена под стол.

Резко повернувшись, Мейсон выскочил в приемную как раз вовремя, чтобы увидеть, как Сильвия Оксман выходит в коридор.

– Миссис Оксман! – произнес он резким тоном.

Она остановилась при звуке его голоса, задержалась на пороге, потом медленно повернулась к нему. В глазах ее читалась тревога.

– Подойдите, пожалуйста, сюда, – попросил Мейсон.

– Кто вы такой? – спросила она. – Чего вы хотите? И почему осмеливаетесь разговаривать со мной таким тоном?

Тремя прыжками Мейсон очутился рядом с ней и схватил ее за руку чуть повыше локтя.

– Взгляните сами, – произнес он.

Молодая женщина хотела вырваться и попыталась освободить руку, но Мейсон подтолкнул ее к открытой двери кабинета. Она негодующе дернула плечом и хотела что-то сказать, но тут увидела скорчившуюся за столом фигуру. Миссис Оксман открыла было рот, чтобы закричать, но Мейсон зажал ей рот ладонью.

– Поосторожнее, миссис Оксман, – предупредил он. Подождав, пока она немного придет в себя, он опустил руку и спросил: – Сколько времени вы находились в приемной до моего прихода?

– Минуту или две, – сказала молодая женщина едва слышным голосом. Вид у нее был испуганный и потрясенный, и она, словно завороженная, не в силах была отвести взгляда от стола.

– Вы можете это доказать?

– Что вы имеете в виду?

– Кто-то видел, как вы сюда входили?

– Не знаю… не думаю… Кто… вы такой? Я уже видела вас. И вам известно мое имя.

– Меня зовут Перри Мейсон. Я адвокат. Послушайте, прекратите эти глупости. Или вы сами сделали это, или…

Он внезапно оборвал свою речь, потому что взгляд его упал на несколько листков, лежавших поверх пресс-папье. Наклонившись, он быстро взял их в руки.

Сильвия Оксман задохнулась от волнения:

– Мои расписки! Я ведь приехала, чтобы их оплатить!

– Вы приехали, чтобы заплатить Грэйбу?

– Да.

– В таком случае, – мрачно сказал адвокат, – позвольте мне взглянуть на деньги. – И он протянул руку к ее сумочке.

Она отскочила, глядя на него испуганными, расширенными от ужаса, глазами.

– У вас с собой нет денег, – констатировал Мейсон.

Миссис Оксман ничего не ответила, только задышала отрывисто и часто.

– Это вы его убили?

– Нет… конечно нет! Я даже не знала, что он здесь…

– Вам известно, кто это сделал?

Она покачала головой.

– Послушайте, я попробую помочь вам, – сказал Мейсон. – Выходите через эту дверь и постарайтесь, чтобы вас никто не заметил. Присоединитесь к играющим за каким-нибудь столом. Подождите меня. Я хочу поговорить с вами и советую рассказать мне всю правду. Запомните, миссис Оксман, никакой лжи.

– Почему вы все это делаете для меня? – спросила она после некоторого колебания.

– И в самом деле – почему? – мрачно усмехнулся Мейсон. – Просто из-за дурацкой преданности интересам клиента. Я всегда стараюсь защитить их… даже если он старается провести меня.

Внезапно миссис Оксман стала совершенно спокойной, самообладание вернулось к ней.

– Благодарю, – сказала она холодно, – но ведь я не ваша клиентка.

– Если и не клиентка, то очень близки к тому, чтобы стать ею. К тому же пусть меня черти изжарят на сковороде, если я смогу поверить в то, что вы – убийца. Но вам придется кое-что объяснить мне, как впрочем и многим другим, чтобы остальные тоже поверили в вашу невиновность. А пока уходите.