Онлайн книга «Безбашенная»
|
— Вперед мой юный друг! Нам на самый вверх! — Ты обалдела? Тридцать этажей! — Ты ж у нас собровец, — хихикаю я освещая нам путь, — марш броски и всё такое… — Я БЫВШИЙ собровец! Сейчас я старый, облезлый, больной и не в меру курящий кот… — жалуется он, бодро вышагивая наверх. — Я должен дома сидеть под одеялом и смотреть телек! И вообще! Что я психически здоровый человек двадцать семи лет отроду делаю ночью в городе, на стратегически охраняемом объекте со слабо вменяемой девочкой!? — притормаживает он. — Чой-то я вдруг слабовменяемая? — Диагноз Аронова. А он неплохой психиатр. — Иди-иди… — подталкиваю я его сзади. Переругиваясь и задыхаясь от нехватки кислорода и усталости, мы, наконец-то, вылазим по стальной качающейся лестнице на плоскую круглую площадку диаметром метров двадцать и, замерев, смотрим на вид города. — А-фи-геть… — восхищенно открывает рот Саня. — Мхм… — задыхаясь, выдавила из себя я. — А теперь перекур. Пока он, прикурив, любуется видом, стоя на краю крыши, я быстро раскатываю каремат и, расстелив на нем спальник, ложусь, разглядывая звездное небо. Я смотрю вверх, а он вниз. И мне это не нравится! — Иди сюда. Ожников присаживается, опираясь спиной на мои согнутые в коленях ноги, как на спинку кресла. — Посмотри какое небо! Приподнимаясь, ласково тяну его за волосы на затылке, заставляя запрокинуть голову и смотреть вверх. — Мхм… — восхищенно бормочет он. — Дай сигарету… Не глядя потягивает мне пачку. Перевернувшись на живот, я отыскиваю в рюкзаке тетрадку и аккуратно потрошу на нее табак. Достав пакетики с травой, я нюхаю несколько штук и натыкаюсь на сладковатый знакомый запах. Стряхнув лишний табак, я собираю пустой сигаретой измельченную марихуану, уплотняя, найденной в рюкзачке ручкой, и когда заканчиваю, скручиваю кончик сигареты, чтобы травка не высыпалась. Кажется так. Вытащив зубками фильтр, я выкидываю его и разглядываю мой импровизированный косяк. Для первого раза неплохо! — решаю я. — Зажигалку дай… Саня уже давно устроился я меня между ног, используя мою пятую точку, как подушку, и не видит всех моих манипуляций. Вытащив из его протянутой руки зажигалку, я раскуриваю косяк, втягивая удушливый сладкий дым и задерживая его в легких. Не выдержав, я закашливаюсь под ехидные хихикания Ожникова. Сейчас ты у меня похихикаешь! — ухмыляюсь я и, сделав еще пару затяжек, выбираюсь из под него. Присаживаюсь рядом, за его спиной и обнимаю одной рукой. — Закрой глаза… Подношу косяк к его губам и он, обхватив кончик сигареты, глубоко затягивается, тут же закашливаясь от неожиданности. И пока он прокашливается, ехидно хихикаю уже я. Рывком развернувшись ко мне, Саня вырывает из моих пальцев сигарету. — Ты где взяла, наркоманка недоделанная? — поднимает он на меня глаза. — У тебя… — вызывающе поднимаю я бровь. — Не ради праздной расслабухи, прошу заметить, а с четкой целью. А теперь ближе к смерти… Вставай! Делает еще пару затяжек поглубже и поднимается на ноги вслед за мной. — Ты посмотри… гидропонику тиснула… чуйка у тебя что ли? Голова и правда кружится чувствительно, сознание парит. — Не отвлекайся. Ты должен будешь делать всё, что я скажу тебе, как бы странно или страшно это не звучало. — С какой такой стати? — Или мы прямо сейчас уезжаем обратно, и ты никогда не узнаешь, что было запланировано! Но если ты согласишься, то, клянусь, не пожалеешь после. — Я уже жалею! Свяжешься с тобой… — проходится он рукой по волосам и затягивается еще раз. — Ладно… Отобрав у него косяк, я тоже еще разок затягиваюсь, пытаясь выделить то состояние, в которое погружает меня марихуана, и двигаться ему навстречу уже самостоятельно, без стимулятора. Кажется, у меня получается. Возвращаю косяк Ожникову. youtube.com/watch?v=lEiL127_PHk — Чего ты больше всего боишься в смерти? — Не знаю… неизвестности, наверное, и того, что эта неизвестность принесет. — Принесет именно то, что ты будешь ожидать от нее. Чего ты ожидаешь? — Страх… боль… не знаю! Такая глупая истерия внутри… а вдруг я делал что-то неправильно, и там меня ждет наказание? А я делал! — Кто будет наказывать тебя? Стянув с шеи шарф, я обхожу его сзади и прижимаю ткань к его глазам, завязываю. — Не знаю… тот, кто имеет право на это… Встаю ему за спину… и отыскивая ритм начинаю говорить то, что идет мне сейчас откуда-то… или рождалось во мне… нет ничего нового… Я нашла и «Чикай» и «Тьёдол» — это книга мертвых. Методичка, как вести себя сразу после смерти. Впечатляюще гармонично легло на мой личный опыт умирания, и я в нее поверила сразу. И теперь хочу передать эту инструкцию своему Коту, материализовав для него пару моментов. — Имеешь право только ты сам… Якобы наказание — это попытка удовлетворить твое собственное чувства гармонии, равновесия и справедливости… Если по своей сути ты нарушил его, у тебя возникает потребность восстановить равновесие… И реальность изменяется так, чтобы дать тебе такую возможность внешними обстоятельствами… Этот процесс никогда не прерывается, как только мы достигаем полного равновесия, карма становится ровной, и у нас больше нет необходимости рождаться в материальном мире… — То есть, если я не считаю себя виновным, то и наказания не будет? — После смерти? Нет. Но ты родишься в гармоничном тебе мире и теле. Если ты излучал насилие, то хищником, например. А то, что происходит после смерти — это работа с сознанием. Когда человек накосячил, но осознает. Это шанс… Часто отработки достаточно жестокие. Но их смысл в преодалении рефлексов нижних вибраций, тогда обстоятельства рождения… — Ой, всё! — Согласна. Просто информация не прокатывает. Это надо пережить. Сместив губы к другому его уху, я шепчу опять: — Итак, после смерти тебе дается концентрированный тренинг… Который устроен по такому же принципу, что и твоя жизнь, только на порядки интенсивнее… Медленно раскручиваю его вокруг собственной оси. Сначала в одну сторону, потом в другу. Пусть потеряет ориентиры. — Твоя задача осознать, что все происходящее с тобой — всего лишь отражение твоей сущности… Если внутри страхи, то реальность будет пугающая… Если внутри насилие, то агрессивной… Если внутри покой и доверие, ты будешь умирать, так, как умирала в детстве я… Ничего, что отсутствует внутри тебя, с тобой не произойдет… Что у тебя внутри мой умирающий кот? |