Книга Скитания Чародея [ = Чародей в скитаниях ], страница 10 – Кристофер Сташеф

— Ну, если вы не верите моим словам, то можете проверить архивы. «Альфреда» исчезла по пути с Беты Малого Пса к 61 Лебедя...

— Да, я хорошо помню это происшествие, на борту у нее находилось столько политиков, что скандал вышел еще тот, — Шаклер дружелюбно улыбнулся ему.

— Уж это-то, уверен, чистая правда. Но вот что касается остального... А, ладно, я не таков, чтоб нажимать, мастер Гэллоуглас. Мы здесь на Вольмаре скорее придерживаемся политики не слишком вникать в прошлое человека. Однако я ценю более утонченные объекты из устного творчества.

Особенно сильное впечатление произвел штрих насчет бала-маскарада.

— О, да! Она изображала Нелл Гвин, а я — Сирано де Бержерака!

— А я — короля Англии, — пробормотал, борясь с улыбкой Шаклер. — Но, как я сказал, на Вольмаре прошлое человека — его личное дело. Здесь все находятся не без причины, и причины эти обычно из тех, которые предпочитают не афишировать. — Он пожал плечами. — Конечно, что касается лично меня, я не очень то озабочен сохранением тайны. Я здесь в конечном итоге, потому что я не только психиатр, но вдобавок еще и мазохист.

Род уставился на него, а затем спохватился.

— О, в самом деле?

— Да, — улыбнулся Шаклер. — Очень хорошо приспособившийся — но, тем не менее, это создает определенные трудности в системе субординации. Однако здесь моих подчиненных это, кажется, не слишком волнует.

Род медленно кивнул.

— Я начинаю понимать, почему вы были не прочь остаться.

— Тут есть некоторое ощущение того, что тебя ценят, — довольно улыбнулся Шаклер. — Но, видите ли, легкий эксгибиционизм, проявляющийся в рассказывании об этом вам является составной частью моего расстройства.

Он нагнулся вперед взглянуть на считыватель у себя на столе.

— Однако, я чересчур задержал вас, после столь долгого пребывания в анабиозе вы, должно быть, страшно проголодались. Всего лишь дальше по улице вы найдете превосходную таверну.

— Э... спасибо, генерал, — сумел улыбнуться Род. — Вы очень нам помогли. — Если мы когда-нибудь сможем что-то для вас сделать, вы только кликните.

— Фактически, есть-таки одна мелочь, которую ваша леди могла бы сделать для меня, мастер Гэллоуглас.

Род остановился, не закончив шага, почувствовав, как у него засосало под ложечкой.

Он снова повернулся. Гвен повернулась вместе с ним, широко раскрыв глаза.

— И чем же я могу вам помочь, сэр?

— Дайте мне пощечину, — попросил генерал.

* * *

Род поставил свой поднос и выложил перед Гвен вареную колбаску и булочки на блюде, с кружкой зля на фланге.

— Не блеск, дорогая, но, боюсь, это примерно самое лучшее, чем располагает сейчас «Таверна Чолли», — он уселся за стол и пригубил пиво.

Глаза его расширились от удивления.

— А неплохо, однако.

Она осторожно отпила глоточек.

— И впрямь, неплохое! Однако, отчего оно такое холодное, милорд?

— А? — удивленно поднял голову Род. — О! Э... просто тут любят именно такое, милая. Вот и все. — Он откинулся на спинку стула и огляделся кругом, рассматривая грубо обструганные столешницы и сделанные кое-как столы и стулья. — Беря тебя с собой провести весь вечер вдвоем, безусловно, я рассчитывал совсем не на это.

— Да, наверняка не на сие! — улыбнулась Гвен. — Однако — ах, боже мой! Тут все такое чудесное!

— Да ну?

— В самом деле, — она нагнулась над столом. — Однако скажи мне, что означают все сии странные манеры и предметы? Почему все носят краги, хотя у них нет доспехов, поверх коих их положено надевать? Что за странные выпуклые машины носили все бывшие на стене? И отчего они не носят их тут в таверне? Как загорается свет в сем трактире? И где же бочки, из коих наливают эль?

— Погоди, дорогая, — остановил ее Род, подняв руку. — По одному вопросу кряду.

Он не сообразил, насколько странным и новым должен показаться Гвен технологический мир, но ведь она же, в конце концов, выходец из средневековой культуры. Втайне, он благословил судьбу забросившую их на первопроходческую планету, вместо одного из чрезмерно цивилизованных, сплошь технологических миров поближе к Земле. Как же объяснить ей все это?

Он набрал побольше воздуха в легкие, прикидывая, с чего б начать.

— Давай начнем с движущей силы.

— В сем нет ничего столь уж нового, — пожала плечами она. — Коль скоро ты растолковал мне, что тут нет никакой знати, стало воистину ясным, что крестьяне должны установить порядок в собственных рядах, ровно как и те вольмаки, кои преследовали нас сегодня утром. Или дикари, кои воюют с городами, как воевали на нашем острове Грамарий зверолюди, десять лет тому назад.

Промежуток времени поразил Рода словно ударная волна.

— Боже мой! Неужели это и впрямь было десять лет назад? — Он с содроганием втянул в себя воздух. — Ну конечно же. У нас тогда был только один ребенок, а теперь у нас их четверо, и Магнусу двенадцать. — Он внимательно изучил ее лицо. — Ты выглядишь ничуть не старше.

Она покраснела, опуская глаза.

— Приятно слышать от тебя такие слова, милорд, однако я вижу-таки, морщинка то тут, то там, и замечаю изредка прядь седины в своих волосах.

— Чего ж тут такого замечательного при нашей то четверке? Но они определенно попадаются редко, я пока ни одной не заметил! А что касается морщин, то я всегда обладал своей долей их.

— Однако ты не женщина, — пробормотала Гвен.

— Очень мило, что ты замечаешь это... Но вернемся к подробностям этого мира, где мы очутились. Правительство не совсем та «сила», которую я подразумевал, дорогая.

— В самом деле? — удивленно посмотрела на него она. — Однако, ты ведь наверняка говорил не о магии?

— Нет, нет. Определенно не о ней. Я говорил о мощной силе, что заставляет предметы двигаться.

Гвен непонимающе нахмурилась.

Род сделал глубокий вздох.

— Слушай. На Грамарие есть четыре вида сил, способных выполнять для нас работу: сила мускулов, наших собственных или наших животных, сила ветра, что гонит корабли и вращает ветряные мельницы, сила воды, вращающая колеса водяных мельниц, и сила огня, что согревает наши дома и кипятит нам воду и варит нам еду. И это примерно все.

— Но как же сила арбалета, что мечет стрелу убить человека? — нахмурилась Гвен.

— Всего лишь сила мускулов, припасенная до времени. — Род покачал головой. — Понимаешь, когда арбалетчик натягивает тетиву, он просто переводит силу из своей руки и плеча в упругое дерево арбалетной дуги. Но чтобы вложить эту силу, арбалетчику требуется несколько минут, на возведение тетивы. А потом, когда он нажимает на спуск, высвобождающий пружину, вся эта энергия высвобождается одной быстрой вспышкой, и вот это-то и выбрасывает стрелу намного сильней, чем способен метнуть ее обыкновенный лук.