Книга Страсти и скорби Жозефины Богарне, страница 160 – Сандра Галланд

— Есть только один способ выяснить, — заговорщически сообщила Каролина. — Если другая женщина забеременеет от Наполеона, сразу станет ясно, что…

Ну и наглая же девчонка!

— Каролина! — возмутилась моя дочка.

— Я же не говорю, что ему следует так поступить, — просто так можно определить, кто повинен. И кстати, тебе скоро семнадцать, так не пора ли подумать о замужестве?

Мой выход.

— Мне известны несколько молодых людей, готовых предложить Гортензии руку и сердце. Например, гражданин де Ма.

Каролина оттопырила губы.

— Он игрок и невежа.

— Есть у него и другие качества, вполне достойные, — сказала я, но, признаться, подумала, что слова «игрок и невежа» наиболее характеризовали мужа Каролины, Иоахима Мюрата.

— Я выйду замуж по любви, — улыбнулась Гортензия, прижав руки к сердцу.

— Есть много форм любви, — заметила я, насторожившись излишней романтичностью в представлениях Гортензии о браке. — Брак по усмотрению родителей часто перерастает в искреннюю преданность, тогда как романтические чувства со временем увядают.

— Мой муж меня любит, — сказала Каролина. — Делает все, о чем его ни попрошу.

Послышались приближающиеся шаги и шорох шелкового платья. В дверях появилась Мими.

— Йейета, — обратилась она ко мне, пользуясь моим детским прозвищем, и воздела глаза к небу, — архитекторы велели передать, что парник будет закончен на следующей неделе. Держу пари, его не доделают и через два месяца.

— А мы знаем, что Мими умеет предсказывать будущее, — констатировала Гортензия, с улыбкой глядя на свою бывшую няню.

— Но может ли она предсказать, когда кто-то умрет? — спросила Каролина. — На Корсике есть женщины, что выходят ночью из дома и убивают какое-нибудь животное. В тускнеющих глазах своей жертвы они видят лицо человека, который тоже вскоре умрет. Это правда! Любой корсиканец вам подтвердит.

— Несомненно, но таких предсказаний Мими не делает, — виновато улыбнулась я.

— Что же она тогда умеет? У моей мамы была негритянка, умевшая предсказывать погоду с помощью палочек.

Каролина взяла три последние макаронины, остававшиеся на блюде.

— Мими предсказывает будущее по картам, — объяснила я.

— Так пусть предскажет нам будущее, — оживилась Каролина. — Мне надо выяснить, успеем ли мы с Иоахимом сделать… ну, вы понимаете… перед тем, как он через два дня уедет на войну. Гортензия могла бы узнать, выйдет ли когда-нибудь замуж, а вы, тетя Жозефина, кто знает… может быть, вы выясните, сможете ли…

— Карты у тебя с собой? — перебив Каролину, спросила я Мими.

— Сначала — имениннице, — с добродушной усмешкой сказала Мими, выуживая из кармана фартука потертую карточную колоду.

— О нет! — отшатнулась Гортензия, как перед лицом катастрофы.

Мы молча следили, как Мими выкладывает карты, по семь в ряд. В пятом ряду оказалась карта Смерти с изображением отвратительного скелета, — но это, подумала я, много чего может означать: превращение, изменение…

Над картой смерти оказалась карта Любовников.

— Вижу мужа и любовь, — прокомментировала я. — Но не обязательно и то и другое появится в твоей жизни одновременно.

Мими медленно кивнула и потянула себя за нижнюю губу.

— У тебя будет четыре младенца.

Гортензия просияла.

— От двух мужчин, — добавила Мими, хмурясь.

— Ага! — Каролина открыла свою табакерку и взяла понюшку.

— В двух браках? — спросила я. Как Мими это увидела?

Но она уже собрала карты и протянула мне колоду, чтобы я перетасовала.

— Ну, может, тебе теперь погадаю, Йейета?

— Почему я всегда последняя? — Каролина спрятала табакерку за корсаж.

— Терпение, мадам Каролина! Дойдет и до вас очередь, — сказала Мими, взяв колоду и начиная выкладывать карты. — Ох-ох, вот она снова.

— Ты шутишь! — Но нет, вот карта Императрицы с усталыми, печальными глазами.

— Моей маме часто говорили, что она будет королевой, — объяснила Гортензия Каролине. — Даже в детстве, когда она жила на Мартинике, ей предсказала это одна жрица вуду.

— Ох, давайте не будем об этом! — Воспоминания о том дне тревожат меня до сих пор.

Каролина пожала плечами.

— Она живет в королевском дворце и уже почти королева.

Послышался стук копыт: лошадь скакала галопом.

— Теперь он называется Дворцом правительства, — напомнила я Каролине и отошла к окну. — Это Бонапарт.

Я с облегчением увидела, как он въезжает в ворота на белой арабской лошади.

— Ко мне пристали грабители! — воскликнул он, соскальзывая на землю.

Боже мой, только не это!

— Рядом с каменоломней?

Шляпа съехала на сторону, мундир весь в пыли, но Бонапарт всегда не слишком опрятен.

— Вы ускакали от них? — спросила я, отряхивая его мундир. Лошадь у Бонапарта низкорослая, но быстрая.

Рассмеявшись, муж потянул меня за ухо.

— Да бандиты не смеют поднять на меня руку. Разве вы этого не знаете? Где все?

10 апреля, нежное весеннее утро в Мальмезоне: мычат коровы, блеют ягнята

Сегодня моей дочери исполняется семнадцать.

— Теперь ты женщина, — поздравила я ее утром, когда она еще нежилась в постели. Я отодвинула занавеси над кроватью, и Гортензия увидела гору подарков и целый гардероб платьев, сшитых по последней моде, — тех, что носят женщины.

Моя болтушка-дочь на мгновение онемела. А потом… Столько радости было в том, чтобы открывать один сверток за другим, восклицая при виде кружев и отделки, оборок и рюшей! Платьев было немало: три утренних, два дневных (но пригодных для приема гостей), два шелковых вечерних, платье для пеших прогулок, бальное и даже чудесное для верховой езды, а также, естественно, зонтик от солнца — и бесчисленные чепцы, перчатки и башмачки.

— Прямо приданое, мам, — сказала потрясенная Гортензия. — Можно подумать, я выхожу замуж.

— Скоро, несомненно, и выйдешь.

При этих словах она помрачнела.

В тот же день, двадцать минут седьмого пополудни

День для празднования именин выдался чудесный; мы ужинали за столами, вынесенными на лужайку. Только расправились с подслащенным сиропом шербетом, как по аллее галопом прискакал младший брат Бонапарта Луи с букетом гиацинтов, который держал в поднятой руке, на манер факела.

— Ты уже вернулся из Бреста? — удивился Бонапарт.

Луи спешился с покрытой пеной лошади и преподнес цветы Гортензии.