Книга Волшебник не в своем уме, страница 41 – Кристофер Сташеф

— Мне очень жаль, но я снова остался без каравана, отец.

— Валите всю вину на мою голову, он не виноват, — сказал Гар.

— На его голову! — вскричал Джанни. — Да на его бедную голову и так столько всего свалилось, что он на время лишился рассудка! На самом деле он, похоже, до сих пор не оправился!

— Наверняка его школьные учителя так тоже думали когда-то, — съязвил Фесте.

Гар свирепо взглянул на него, а все Браккалезе расхохотались.

— Мы рады видеть тебя живым и невредимым, сынок, — сказал отец Джанни. — За последние две недели не уцелел ни один из караванов, что покинули город! Дворяне перекрыли нам все торговые пути по суше.

— Но не по морю? — сверкая глазами, спросил Джанни.

— Нет, это им пока не удалось! Ну, то есть пару раз у наших торговых судов были стычки с кораблями, похожими на пиратские, но плыли на них такие неумехи, что скорее всего то были наемники дворян. — Папаша Браккалезе усмехнулся. — Наши галеры смогут без труда одолеть самые лучшие корабли, которые господа направят против нас!

Гар кивнул:

— Свободные люди, сражающиеся за свое дело, всегда были лучшими воинами, чем рабы.

— Похоже, так и есть.

Браккалезе-старший взглянул на Гара с новым уважением.

— Между прочим, он вам доставил кое-что такое, что стоит сотню дукатов, — сообщил ему Фесте.

Отец Джанни недоуменно воззрился на него.

— Что же?

— Да вашего сынка,

— Это верно, — признался Джанни. — Мои новые друзья мне только что рассказали о том, что принц назначил награду в сто дукатов за мою поимку.

— И тысячу — за голову твоего отца, — добавил Винченцо.

Мать Джанни побледнела, а лицо отца обратилось в камень. Фесте притворно вздохнул.

— Бедняжка Джанни! Ну никак тебе не удается обойти папочку! И тут он тебя переплюнул!

Напряжение спало. Все рассмеялись.

— Кто эти разбойники? — отхохотавшись, спросил Паоло.

— Наши попутчики, — ответил Джанни. — Они помогли нам выбраться из замка принца Рагинальди, и я предложил им вступить в пироджийское войско.

— Славная мысль, — кивнул Паоло. Он снова обрел серьезность.

А мать Джанни ахнула.

— Принц Рагинальди! Как же вас угораздило с ним сцепиться?

— А я у него цыпленка спер, — признался Фесте и, поймав на себе изумленные взгляды, пожал плечами. — Цыпленок не привязан был, а вот меня на цепь посадили.

Все, уже не в силах смеяться, застонали, а Тар сказал:

— Дружище, если ты этим себе на хлеб зарабатываешь, то нечего дивиться тому, что ты бродишь по дорогам. Синьор Браккалезе, позвольте представить вам Фесте. Он мечтает стать настоящим шутом.

— «Мечтает», вот еще! — фыркнул Фесте. — А ты тогда, стало быть, мечтаешь сдуреть окончательно, Гар, так что ли? Ну а о чем ты возмечтал теперь?

— Помыться бы неплохо, если можно. — Гар взглянул на свои перепачканные руки. — Если не возражаете, господа, я покину вас и отойду на конюшню, ополоснусь в корыте.

— Да что ты такое говоришь! — всплеснула руками мать Джанни. — У нас есть медная ванна и котлы, чтобы греть воду! Вы все вымоетесь, как подобает приличным людям! Пойдемте, пойдемте все, и я вам дам перекусить, пока будет греться вода!

Изголодавшиеся путники встретили это предложение радостными восклицаниями, а Фесте вздохнул:

— А я думал, нас никогда не пригласят.

Мать Джанни никак не ответила на его колкость, а без слов провела гостей в дом и принялась хлопотать, устраивая угощение на скорую руку.

Наутро Джанни проснулся от слаженного топота и приказных выкриков. Он вскочил с постели, подбежал к окну и увидел Гара, стоявшего посреди заднего двора и командующего восемью мужчинами, четверо из которых были возницами отца Джанни, а другие четверо — их с Гаром новыми друзьями. Джанни некоторое время постоял у окна, затем наспех оделся и выбежал во двор. Тяжело дыша, он подбежал к Гару и укоризненно проговорил:

— Почему ты мне ничего не сказал? Я тоже хочу этому обучиться!

— Вот и славно, — кивнул Гар. — Найди какую-нибудь палку и становись в строй!

Джанни бросился на поиски палки, но остановился на бегу, обернулся и спросил:

— А палка зачем?

— Вместо копья или алебарды. Лучше я пока буду муштровать вас без настоящего оружия, а не то наши новобранцы друг другу будут головы сносить при каждой команде «Кругом!».

— Разумно, — рассудительно проговорил Джанни. — Но зачем учить их маршировать, Гар?

— Кру-гом! — вскричал Гар, и как раз вовремя, иначе в следующий миг его подопечные, дотопав до стены, ударились бы о нее лбами. Как только они развернулись, он сказал Джанни: — Таким образом они научатся действовать совместно, как только услышат приказ, и тогда командир сможет послать их туда, где они будут нужны во время сражения, тогда они будут направлять свои копья в нужную сторону и не дадут врагу напасть на них. — Он заговорщицки улыбнулся Джанни. — К тому же это очень убедительно подействует на членов городского Совета.

Джанни уставился на друга, удивленный тем, что

Гар способен на такую хитрость. Губы его расплылись в улыбке.

— Господин Джанни!

Джанни обернулся. К нему бежал запыхавшийся мальчишка.

— Там... у наружных ворот часовые... Они говорят, пришли четверо... четверо чужаков... Они говорят, что знают вас, и что вы обещали замолвить за них словечко, чтобы их впустили в город!

— Обязательно замолвлю, — улыбнулся Джанни. — Спасибо тебе, мальчик. — Он дал мальчику монетку. — Прямо сейчас пойду и проведу их. — Он обернулся к Гару. — Я тоже обязательно буду маршировать, Гар, но сначала приведу к тебе еще четверых новобранцев.

— Передай им привет от меня, — весело усмехнулся Гар, развернулся к своим подопечным, выкрикнул очередную команду и выругался, поскольку первая шеренга с такой страстью исполнила приказ: «На плечо!», что второй пришлось пригнуться, дабы не получить палками в лоб. Джанни вернулся в дом, гадая, с чего это у Гара такое приподнятое настроение — на его взгляд, радоваться предстоящей войне было в высшей степени странно.

Джанни переоделся и побрился — и не зря, потому что, пересекая Пьяцца-дель-Соль, заметил у набережной цыганскую кибитку. Сердце его взволнованно забилось, и его потянуло к кибитке, как стрелку компаса к северу.

То была она! Она сидела под навесом сбоку от фургона и гадала какой-то почтенной горожанке по руке. Оторвав взгляд от руки женщины, она подняла голову, увидела Джанни и, видимо, узнала его, так как на миг широко раскрыла глаза. Но только на миг — в следующее мгновение взгляд ее уже был устремлен на руку той, кому она гадала. Джанни пришлось стоять и ждать, пока она закончит гадание. Он с тоской смотрел на выстроившихся в очередь мужчин и женщин, мечтавших узнать свою судьбу. Но как только почтенная матрона встала, довольно улыбаясь, и уплатила Медаллии за гадание, Джанни, опередив остальных, ринулся к девушке, не обращая внимания на разгневанные крики за спиной.