Онлайн книга «Любовная косточка»
|
— Они не могли поступить иначе, — заметил Ренье. Рука его снова сжала руку Клер, и они обменялись незаметными, но чрезвычайно нежными рукопожатиями. — Поступить иначе — означало бы обидеть королевского повара (а его услугами пользуются уже восемь лет), а также учредителя конкурса — ведь «Пища богов» принадлежит его дочери. — Какие деликатные, — сказала Клер, углом рта. — Со мной они так не миндальничали. Сразу попросили пойти вон. — Не сердись, — шепнул ей Ренье. — А вдруг… они из подлости не признают десерт Клер первым? — подлил масла в огонь Жюль. — Что бы они ни решили, — твердо сказал Ренье, — сегодня вечером у Клер не будет отбоя на заказ «любовных косточек». — Это не «любовные косточки», а крокембуш, — строго поправила она. — Их величества пробуют десерты! — провозгласил Форсетти. Зрители и участники замерли, жадно наблюдая за королевской четой. Были попробованы крем и желе, и вот подана золотистая гора эклеров. Король нахмурился, разглядывая блюдо, и вовсе не торопился брать пирожное. — Ну же, что ты смотришь? — прошептала сквозь зубы Клер. Королева же не стала ждать — с предложенного ей серебряного блюдечка, на котором лежали пирожные в облаке золотистой карамели, она взяла шарик эклера двумя пальцами, презрев ложку. Откусила кусочек, прожевала… Ее бледное лицо вдруг окрасилось румянцем, а глаза заблестели, как звезды. Второй кусочек был тут же съеден, а за ним последовало другое пирожное. — Попробуйте, — услышали все ее голос, обращенный к королю, — это, действительно, божественно вкусно! Но его величество только выше вздернул подбородок и ответил: — Достаточно того, что вы попробовали, моя дорогая. Я не стану есть пищу, приготовленную непрофессиональным поваром… Женщиной… — Пустите-ка меня! — сказала вдруг Клер, и Ренье не успел ее удержать. Широким шагом она прошла к королевской ложе и остановилась перед королем, точно так же упрямо вскинув подбородок. — Вы не верите в мой профессионализм, ваше величество? — сказала она смело, не обращая на знаки, которые делал ей месье Ансельм, умоляя молчать. — А по-моему, вы просто боитесь. — Боюсь? Чего же мадемуазель… мадам? — насмешливо спросил король. — Вы боитесь, — произнесла Клер очень четко и громко, — что попробовав, не сможете не признать, что были не правы. Потому что и женские руки могут создавать шедевры! — Шедевры! — хмыкнул его величество, но помимо воли скользнул взглядом по торту «Хрусти-во-рту». Он сиял так соблазнительно, и источал тонкий аромат свежести и сладости — лесных ягод и меда. — Да, шедевры! — не собиралась сдаваться Клер. — Попробуйте! Даю слово — это разрушит ваш узкий, закоснелый мирок. Придворные ахнули, Форсетти возмущенно требовал вывести смутьянку, но трое судей хранили молчание. — Нахалка! — король вдруг так же, как его супруга, взял эклер двумя пальцами и сунул его в рот с такой отчаянной яростью, словно пробовал смертельно опасный яд. Над площадью повисла напряженная тишина, во время которой его величество сосредоточенно жевал. Прошло две минуты, три, но король хранил молчание. — Вам понравилось? — спросила королева, осторожно кладя руку на плечо мужа. Король посмотрел на нее, посмотрел на Клер и вдруг хлопнул ладонью по столу — да так, что все вздрогнули: — Она великолепна, черт побери! Ее величество спряталась за веер, а ее муж, смущенный вырвавшейся грубостью, поспешил извиниться. Клер стояла очень прямо, но краска так и заливала ей лицо. Колени дрожали, и после душевного напряжения она ощутила опустошение и слабость. — А ты и правда великолепна, черт побери, — сказал ей на ухо Ренье, оказываясь рядом и уводя к столу. После недолгого совещания, месье Ансельм вышел вперед, помахав рукой и требуя тишины. — Победа в третьем туре присуждается, — произнес он, намеренно растягивая слова, — присуждается… Клер Равель! — Боже, я думал, что оглохну! — заливался соловьем Жюль, подавая бокалы с вином сестре, ее мужу и Дельфине. — Они так принялись орать, когда объявили о победе Клерити! — Громче всех орал Форсетти, — сказал Ренье, поднимая бокал. — Но по другой причине, — расхохотался Жюль. — Он единственный был страшно недоволен. — Не единственный, — заметил Ренье. — Бонбон с Живандо тоже заметно скисли. — Как вам не надоело сплетничать? — покачала головой Клер. — Сколько можно уже об этом говорить? — Но вы победили, мадам! — глаза Дельфины горели самым настоящим огнем восторга. — Вы победили! — Всего-то приготовила пирожные, — ответила Клер. — Что тут такого? — Пирожные? Э-э, нет, — не согласился с ней брат. — Боюсь, ты подала дурной пример всем жителям Вьенна… — Дурной?! — Теперь они все захотят стать шеф-поварами! — воскликнул Жюль с комичным ужасом. — И пожарными! — добавил Ренье. — И адвокатами! — А потом они попросятся в армию! — Идиоты — устало вздохнула Клер. — Согласна, — поддержала ее Дельфина. — Надо привести в порядок кухню и замариновать цыплят. Уверена, завтра утром в наш бушон повалит толпа народу. — Да, хватит прохлаждаться, — Клер несколько раз хлопнула в ладоши, подгоняя мужчин. — Жюль, ты выметаешь сажу, Ренье, ты занимаешься окнами, сейчас придет стекольщик. К завтрашнему дню мы должны быть во всеоружии. — Да, шеф! — гаркнули хором Жюль и Ренье. Дельфина рассмеялась. Но прежде, чем разойтись по рабочим местам, Жюль придержал Клер за локоть: — Послушай, — он очень тщательно подбирал слова, — правильно ли ты сделала, что отказалась от места при королевском дворе? Все-таки столица, такие перспективы… Ты была бы первой женщиной-поваром на королевской кухне… Ты не пожалеешь потом? — Жюль! — Клер обняла его и расцеловала. — Мой дорогой Жюль! Не волнуйся за меня, я все решила правильно. Мы с Ренье уже все обдумали — у нас есть дедушкин бушон, и мы приложим все силы, чтобы вернуть его славу и репутацию. К тому же, король и королева любезно попросили меня быть поставщиком десертов к их столу. Я буду отправлять им пирожные два раза в неделю. Личный кондитер его величества — это звучит, верно? — Звучит, но… — А ты, Жюль… — Клер пригладила брату волосы и поправила сбившийся воротничок рубашки. — Знаешь, несправедливо было бы удерживать тебя здесь. Ренье говорит, что мужчину нельзя принуждать к нелюбимому делу. Это для вас страшнее всего на свете. Поэтому предлагаю тебе навестить месье Пражена — он как раз обосновался в столице. Вчера прислал мне поздравительную телеграмму. Он в отеле «Савери». Думаю, будет рад услышать обо всем лично от тебя. |