Онлайн книга «Дело блондинки с подбитым глазом»
|
Вошла Элен Бартслер, не снимая перчаток, подняла руку для присяги и заняла место для свидетелей. – Вы арендуете владение, обозначенное номером шестьдесят семь – пятьдесят на бульваре Сан-Фелипе? – Да, господин обвинитель. – Давно вы там живете? – Приблизительно год. – Чем вы занимались в этот период? – Я с успехом веду небольшую куриную ферму. – Другого занятия у вас нет? – Нет. – Давно ли вы знали убитую Милдред Дэнвил? – Три, может быть, четыре года. – Вы нанимали ее на работу в какое-то время? – Да. – Когда? – В начале тысяча девятьсот сорок второго года. – На какой период? – От двух до трех месяцев. В то время, когда у меня родился ребенок, и непосредственно после этого. – Позже вы ее видели? – Да. Мы оставались в дружеских отношениях. – Вы видели ее двадцать шестого вечером? – Нет, господин обвинитель. – А двадцать седьмого ранним утром? – Я видела ее труп. – А когда вы видели ее в последний раз до двадцать седьмого? – Точно не помню. За несколько дней до этого. – Вы разговаривали с ней по телефону? – Да. – Был ли какой-нибудь особый повод для разговора? – Да. – Какой? Судья Уинтерс неспокойно зашевелился в кресле и вопросительно посмотрел на Мейсона. – Защита не вносит протеста против ведения допроса? – Нет, высокий суд. – Хорошо, пусть свидетель ответит. Элен Бартслер наклонила голову. – Милдред Дэнвил, – сказала она тихим, но выразительным голосом, – похитила моего сына. Я старалась вернуть его. Судья Уинтерс застыл за столом, нахмурившись, рассматривая свидетельницу. – Вы утверждаете, что убитая Милдред Дэнвил похитила вашего сына? – спросил он с недоверием. – Да. В зале наступила такая тишина, что было слышно, как репортеры торопливо скребут карандашами в блокнотах. – Когда произошло похищение? – спросил Драмм. – Мой сын, – отвечала Элен Бартслер, – оставался под опекой миссис Эллы Броктон, живущей в доме двадцать три – двенадцать на Олив-Крест-драйв. Милдред Дэнвил очень привязалась к малышу, когда работала у меня. Она регулярно навещала его, а за два дня до смерти, двадцать четвертого числа, заставила Эллу Броктон… – Вы были при этом? – перебил Драмм. – Нет, не была. – Следовательно, вы повторяете рассказ миссис Броктон? – Да. – Если это так, то мы не будем его выслушивать. Обвинение установит факты на основе непосредственных показаний. – Защита ничего не имеет против допроса миссис Бартслер по этому поводу, – заявил Мейсон. – Ее сведения исходят из третьих рук! – рявкнул Драмм. – Конечно, – вмешался судья Уинтерс. – Но если это факты, которые подтверждаются показаниями непосредственных свидетелей, а защита не вносит протеста, то я не вижу… – Я не намеревался углубляться в этот вопрос, – отрезал Драмм. – Я снимаю вопрос, если он относится к обстоятельствам похищения. Я предпочитаю устанавливать факты обычным путем. – Как хотите, – решил судья Уинтерс. – Возвращаясь к делу, вы разговаривали с убитой по телефону относительно вашего сына? – Разговаривала. – Когда? – Я разговаривала с ней два, нет, три раза после похищения моего сына. – И чего она от вас хотела? Каково было основное содержание этих разговоров? – Я просил бы о более подробном изложении разговоров, – вставил Мейсон. – Хорошо. Что вам сказала убитая, когда позвонила в первый раз? – Что она забрала моего сына, но готова оговорить со мной вопрос опеки над ним. – Опеки над вашим сыном? – Да. Судья Уинтерс наклонился вперед, изучая Элен Бартслер внимательным взглядом. – Вы утверждаете, что она хотела оговорить с вами вопрос опеки над вашим сыном? – Да. – А почему вы должны были договариваться с ней по поводу опеки над своим сыном? – Она была к нему очень привязана. Хотела заставить меня отдать ей сына под опеку на какое-то время. – И вы согласились? – Нет. – Что вы ей сказали? – Что если она не отвезет малыша миссис Броктон, то я заявлю в полицию, чтобы ее арестовали как похитительницу. – Что она ответила? – Положила трубку. Судья снова сел в кресло, задумчиво нахмурившись. – Что было дальше? – спросил Клод Драмм. – Она позвонила на следующий день, – ответила Элен Бартслер, – обвиняя меня в том, что я выкрала сына. – Она утверждала, что не знает, где находится ваш сын? – Так она утверждала. Конечно, это была хитрость, чтобы избежать ареста. Судья Уинтерс снова подался вперед. – А где ваш сын находится в настоящее время? – нетерпеливо спросил он. Элен выдержала его взгляд. – Не знаю. – Власти уведомлены о пропаже мальчика? – спросил судья. – Да, высокий суд, – ответил Драмм. – Мы не щадим усилий для того, чтобы найти мальчика. К сожалению, пока безрезультатно. По желанию заинтересованных сторон мы старались не придавать дело огласке. Один из репортеров бросил взгляд на часы, после чего выбежал из зала. Остальные последовали за ним. – Удивительно, – сказал судья Уинтерс. – Если высокий суд позволит, – продолжал Драмм, – то дальнейшие показания по делу исчезновения мальчика покажут, что обвиняемая была в сговоре с Милдред Дэнвил… – Протест, – перебил Мейсон. – Обвинитель злоупотребляет своими прерогативами в ущерб моей подзащитной. Он не представил никаких доказательств того, что… – Я только предупреждаю показания! – крикнул Драмм. – У меня есть право предсказывать, что показывают свидетели. |