Онлайн книга «Игры для взрослых мальчиков»
— А ведь этот мужчина, справа, в углу который, иностранец, и приезжал тогда ко мне со Светланкой-то… Помнишь, я тебе говорила про медсестру из нашего поселка? Что она еще замуж за немца какого-то собирается? Вот он и есть, он и привозил ее сюда на своей машине. Только какой-то он сегодня молчаливый, невежливый, даже и виду не подает, что нас с ним уже знакомили… И еще… Она нахмурилась. — Я в городе его недавно мельком видела. Вот с этим пареньком, с местным, сыном Усманцева, они разговаривали у кафе. Мужчина руками размахивал… Я тогда еще не знала про то, что отца-то этого парнишки убили, внимания особого на них не обратила. — Не ошибаешься? — Ну, что ты?! Прямо около остановки кафе, я только-только в автобус села, у окна, а они совсем рядом стояли. Сейчас увидела этого немца и сразу же вспомнила. — А почему ты его все время немцем называешь, он же ведь бельгиец? — Светка так мне говорит всегда, когда разговариваем про ее перспективы: «…вот немец мой приедет», «когда с немцем поженимся…». Это серьезно? Ну, что я их видела-то? Скажи? Взглянув в напряженное лицо Инги, Глеб Никитин с прозрачной васильковой иронией ответил ей честным взглядом. — Слова твои необычайной красоты, но я нисколько не встревожен! Что будешь пить? Твой любимый газированный напиток «Колокольчик» по-прежнему присутствует на праздничном столе? — Опять ты все помнишь! Хороший ты мой… И, грустно вздохнув, Инга поднялась, аккуратно оправляя передничек. — Пора подавать мужикам горячее. Увидев, что капитан Глеб остался один, к нему подошел Тиади. — Послушай, этого ужина нет в нашей программе! Кто будет за него платить?! Я отказываюсь! Глеб покосился на красавчика. — Не беспокойся, приятель. Это всего лишь бонус от организаторов игры. За ваше примерное поведение. Конечно, Тиади не поверил, но отчалил в сторону быстро и молча. Не успевшей уйти на свои кухонные просторы Инге довелось услышать их нервный разговор. — Что ты как бешеный-то? Зачем бросаешься на людей? Что ты ему так грубо сейчас ответил?! — Вот и ты — такая же. — Какая?! Инга вспыхнула, подбоченилась. Глеб захохотал. — Не гневайся, госпожа! Это матушка предупреждала меня, неразумного, в детстве: «Намаешься в жизни со своим норовом-то, весь в батю…» А теперь и ты брови также хмуришь. Может, давай лучше я тебя, во искупление своей публичной грубости, поцелую, а? — Да ну тебя, придумаешь тоже!.. Планируя этот партизанский налет на «Собаку Павлова», капитан Глеб специально предупредил Ингу, чтобы выпивка присутствовала на торжестве в умеренных количествах. Свой ром Борис дважды успешно вырывал из лап мародеров, и поэтому время деликатесов наступило достаточно быстро и трезво. Под руководством разрумянившейся хозяйки Аллочка вынесла к столам очередное вкусное блюдо. Едоки, получив из рук изящного поваренка справедливые, хотя и не очень большие, порции, шумно завздыхали. — Манифик! Изысканно! Прикрыв глаза, пытался определиться в ястве знаток специй и ароматов Хулио, пристально опустил к своей тарелке близорукий взгляд Бориска. Глеб Никитин опять поднялся над толпой. — Кто угадает, из каких продуктов ЭТО приготовлено, тому специальный приз от повара! Вскинул руку молчаливый обычно швед. — Цветная капуста с мидиями, сильно прожаренная в оливковом масле?! — Нет. Коварно усмехаясь, Глеб отрицательно покачал головой. — Кальмары? С соевыми тефтелями? Глеб отверг и это вариант. Тоном и жестами потомственного гурмана О'Салливан начал объяснять черни их кулинарное счастье. — О, да! Этот нежный вкус! Я узнал его! Я уверен, что нам подали тушеные каплуньи гузки, в спаржевом соусе! Правда же?! Не понимая сложных иностранных слов, Инга растерянно молчала, повернувшись лицом к Глебу. Тот успокоил ее. — Все в порядке. Твою еду постоянно хвалят. Претенденты на приз и, главным образом, искушенный в изысках О'Салливан ждали от Глеба точного ответа. — Это грибы в мясной подливке. Под руку ему шепнула и Инга. — Скажи им, что я немного еще сухих белых добавила. Для густоты. С очень, очень лукавой улыбкой капитан Глеб хлопнул утонченного О'Салливана по плечу. — Ну, вот видишь как все здорово! А ты хотел мои подосиновики в канаву выбросить! Итальянец поперхнулся, побледнел и отшвырнул вилку далеко по столу. — Торт! «Наполеон»! Бурлил уже густым огнем и жаром за толстой стеклянной дверцей камин, горели при выключенном верхнем электричестве праздничные свечи. Даже сквозь слабые слезы радости и признания Борис (теперь он имел полное право именоваться именно так!) продолжал допрашивать капитана Глеба. — А как ты про мой день рождения-то узнал? Ведь я тебе точно про него ничего не говорил?! Деликатно прожевав и промокнув салфеткой губы, Глеб начал не спеша. — Знаешь ли, Борис… В тех бумагах, в Доме быта, было очень много любопытного. — И ты смог все это за один вечер прочитать и запомнить? — Самые важные новости обычно печатаются в газетах очень мелким шрифтом. — Знаете, нет, вы знаете, какой он?! — Повернувшись к Инге, Борис начал доказывать ей преимущества капитана Глеба Никитина перед всеми остальными людьми. — Он замечательный! Он умный! Он сильный! — …Не боится тараканов и не храпит. Несколько небрежно Глеб завершил речь юбиляра и вновь поднял руку, требуя всеобщего внимания. — Друзья! Давайте я вас всех сейчас сообща сфотографирую! Здесь, в такой торжественной обстановке! В атмосфере женской ласки и в запахах чудесных соусов! Призыв командира услышали все подчиненные. Толпа быстро сконцентрировалась в центре зала, высокие особи при этом безропотно уступали места на переднем плане маленьким и нахальным. Взвизгнул, прикоснувшись задом к раскаленной каминной железяке Стивен, чересчур шустро претендующий на козырную фотографическую позицию. — Инга! Инга! Сюда! Все хотели с Ингой. А вот Борис хотел, — степенный возраст обязывает! — просто желал быть с другой. — Глеб, а как же ты? Мы все должны фотографироваться обязательно с тобой! Ведь мы же один отряд! |