Онлайн книга «Орлиное царство»
|
– Что ты имеешь в виду? – Бернард сказал, что вы плохой христианин. Он прав, но не из-за того, что вы делаете в своей спальне, пусть такие вещи и не радуют нашего Бога. Нет, дело в таких моментах, как этот, сир. Когда вы позволяете невинным гибнуть под ударами меча, вы становитесь недостойным носить истинный крест. Амори наморщил лоб. – Возможно, ты прав. Онфруа! Онфруа! Коннетабль тут же к нему подошел. – Отправляйся в Гизу и возьми с собой людей, чтобы навести там порядок. Скажи им, что всякий, кто тронет жителей Гизы, лишится головы. – Но сир… – Выполняй! Король смотрел вслед удалявшемуся Онфруа, а через некоторое время крики, доносившиеся из города, стихли. – Сегодня вы поступили, как угодно Господу, – сказал Джон. – Хм-м-м. – Король вытащил из висевшего на поясе кошелька цепочку с фрагментом истинного креста и надел ее на шею. – Посмотри, Джон! – воскликнул он, глядя на большую барку, скользившую по поверхности Нила под ударами весел. На корме стоял Шавар. – Пойдем со мной. Будешь переводить. Они встретили барку, подплывшую к берегу. Шавар сошел на песок, держа в руке чашу с вином. – Да дарует вам Господь хороший день, король Амори! Я уверен, что вы испытываете жажду после долгой скачки. – Он протянул королю чашу. Амори опустошил ее, вино пролилось на его светлую бороду, и она стала фиолетовой. – Трусливые ублюдки сбежали из ловушки, – сказал Амори. – Действительно, – ответил Шавар. – Мои разведчики сообщили, что армия Ширкуха начала покидать лагерь через несколько часов после полуночи. Они направляются против течения в Верхний Египет. – Нам нужно последовать за ними, – сказал Амори. – Как скоро ты сможешь переправить свою армию через Нил? – К завтрашнему полудню, – ответил Шавар. Амори нахмурился. – Разве они не могут двигаться быстрее? – Нам незачем спешить, – с улыбкой заверил его Шавар. – Ширкух совершил фатальную ошибку. Он направляется на юг, в пустынные земли. Если он отойдет от Нила, его люди погибнут от жажды. Мы можем спокойно его преследовать. Теперь ему не спастись. Июнь 1164 года: Аль-Бабейн Джон вытер пот со лба и заново повязал голову куском ткани, который защищал ее от яростного солнца. Они уже три недели преследовали армию Ширкуха, и за это время лето полностью вступило в свои права. В миле впереди, на вершине горы, они видели город Аль-Бабейн, стены которого, казалось, дрожали в потоках жаркого воздуха. По большей части это были руины, наполовину занесенные песком камни, торчавшие в пустыне, точно выбеленные солнцем кости огромного зверя. – Банда жалких задниц! – выругался Амори, ни к кому конкретно не обращаясь. Лицо короля стало ярко-красным. – Всякий раз, когда мы к ним приближаемся, они убегают. Почему эти трусы не останавливаются и не принимают сражение! Угадать причину было совсем не трудно. Джон посмотрел назад, на объединенную армию франков и египтян, маршировавшую за ними. Солдаты шли по четыре в ряд, одно каре за другим, посередине ехала кавалерия. Всего десять каре, состоявших более чем из двух тысяч рыцарей и восьми тысяч пехотинцев. – Ширкух вовсе не трус, сир, – сказал Джон. – Однако он и не глупец. Мы превосходим его войско численностью почти в два раза. Амори скептически фыркнул. – Милорд! – Коннетабль Онфруа показывал куда-то вверх по течению. Они двигались вдоль поворота реки, и Джон увидел армию Ширкуха, выстроившуюся в длинную боевую линию к западу от нее. На губах Амори появилась широкая улыбка. – Слава тебе, Господи! – взревел он. – Наконец у нас будет сражение! Коннетабль, строй армию. Я хочу, чтобы мои рыцари и пехота заняли позицию в центре. Пусть армянская кавалерия и каирская кавалерия защищают наши фланги, часть местной оставим в резерве. – Слушаюсь, сир. – Онфруа начал выкрикивать приказы. Амори повернулся к Джону. – Ну, что скажешь, святой отец? Сегодня Господь благоволит к нам? – Бог не говорит со мной, сир, – ответил Джон. – Но ты же священник, – возразил Амори. – Я не верю, что Бог решает исход сражений между людьми, сир. Амори нахмурился. – Однако тут мы не можем знать наверняка, ведь так? – Он поцеловал фрагмент истинного креста, висевший у него на шее на цепочке, и его губы зашевелились в безмолвной молитве. – Сир! – закричал Джон. – Смотрите! Ряды сарацин смешались, а потом обратились в бегство вверх по течению реки. Прошло всего несколько секунд, и вся армия Ширкуха побежала. – Будь они прокляты, неужели опять! – прорычал Амори. – Проклятые, жалкие… Нет, на этот раз они не сбегут. – Он закричал: – Коннетабль! Коннетабль! – Да, сир? – спросил Онфруа, который галопом направил своего коня к королю. – Мы оставим пехоту позади и начнем их преследовать, – заявил Амори. – Вы уверены, сир? – спросил Онфруа. – В таком случае они получат численное преимущество. – Один наш рыцарь стоит троих сарацин. Мы догоним их, а потом прикончим ублюдков, всех до единого. – Да, сир. Амори повернулся к Джону: – Благословите меня, отец. – Джон колебался. Он никогда прежде никому не давал благословения. – Проклятье! Я не могу ждать целый день! Сделай это, Джон! Джон перекрестил короля. – In nomine patris, et filii, et spiritus sancti [22]. Дай этому человеку мужество, чтобы скрестить мечи с врагами, и силу победить их. – Перед глазами у Джона промелькнуло лицо Юсуфа, и он добавил: – И мудрость, чтобы показать милосердие в победе. – Аминь! – объявил Амори. Один из оруженосцев Амори протянул ему щит и длинное копье. Остальные рыцари выстроились вокруг него. Джон отъехал в сторону, уступая им место рядом с королем. – С нами Бог! – закричал Амори. – За Христа! Раздался зов трубы, и король галопом помчался вперед, за ним последовали его рыцари, армяне и местная кавалерия. После коротких колебаний Джон снял с седла булаву и поскакал за ними, решив, что не позволит, чтобы началась бойня, как в Гизе. Джон скакал вдоль реки, мимо полей, пальмовых рощ и темных вод Нила, который протекал у Аль-Бабейна. Он придержал лошадь, когда догнал местную кавалерию, и его окутала густая туча пыли. Внезапно всадники перед ним свернули вправо и помчались через зеленые поля, оставляя за собой широкую полосу растоптанной пшеницы. Пыли стало меньше, и Джон видел впереди рыцарей и сарацин. Они остановились и образовали боевую линию. За ними обработанные поля сменялись утоптанной землей и барханами, под яркими полуденными лучами блестел песок. |