Книга Право на доверие, страница 12 – Алена Сказкина

— Просто Рик. Меня лишили другого имени.

— Ладно, Рик или как там тебя еще, собирай свои вещички и проваливай. Я не желаю видеть отлученного в моей деревне!

— Знаешь ли, жрица, есть небольшая проблема: мне некуда идти. Дом сгорел. Денег у меня нет, а кормить нахлебника в долине никто не станет. Здесь я могу, по крайней мере, найти работу — в шахтах не помешают сильные руки, — мужчина сделал еще два шага, внезапно оказавшись рядом со мной. Я вздрогнула, попыталась отстраниться, что, естественно, не укрылось от него. — Да ведь ты меня боишься, жрица.

— Ошибаешься! Я ничего не боюсь, — уверенный тон и вызывающий взгляд не обманули изгоя. Поздно, он уже сорвал с меня эту маску.

— Боишься, жрица. Но тебе нечего опасаться: я не причиню вреда ни тебе, ни кому бы то ни было в этом поселке, — дракон отступил, позволив мне вздохнуть с облегчением. — Мне нужно продержаться до весны, а потом я уйду. Наймусь охранником к какому-нибудь купцу и больше не потревожу твой покой.

— Хорошо, — я попыталась сохранить остатки достоинства. — Я подожду… до весны.

Интересно, что я стану делать, если он не сдержит слово и не покинет поселок, когда растают снега. Неважно, очистится путь через перевал, я отправлюсь в Затерянный город и навсегда забуду о драконе. Главное, чтобы он не последовал за мной.

Но как же все-таки обидно, почти до слез. Меня оскорбили, унизили, а я ничего не смогла сделать. И кто? Меченый, изгой, без имени и племени! На секунду в душу закралась мелкая подлая мыслишка — пойти к старосте и сказать, что в доме Машки безмужней нашел приют один из Западных завоевателей. Слову жрицы Южного Храма, скорей всего, поверят.

Мысль я с отвращением прогнала. В людях еще жива память об ужасах Великой Войны, которую сами драконы предпочитают называть Расколом, так что меченому придется несладко — хорошо, если ноги успеет унести. Проблема в другом — гнев озверевшей толпы не щадит ни преступников, ни невиновных, а я не хотела, чтобы пострадали Мария и Динька. К тому же я почему-то поверила словам изгоя о том, что он не причинит мне вреда… по крайней мере, до весны. Придется последовать совету Алис и терпеливо ждать, что будет дальше. Кстати, с кошкой я еще не помирилась — нехорошо выходит, сегодня праздник все-таки.

За размышлениями я не заметила, как добралась до своего временного дома. Трактирщик встретил меня хмурым взглядом, но не сказал ни слова упрека. Каюсь, виновата: праздничный пирог ему довелось печь одному, а ведь обещала помочь. Мда, пока я соберусь что-либо сделать — наступит Второе Пришествие. И что за день сегодня такой: сначала проспала до полудня, потом Алис обиделась, еще этот меченый, Хаос его забери!..

Общий зал постепенно заполнялся людьми. Я быстро взбежала на второй этаж к себе в комнату, зарылась в дорожную сумку. Где оно? Точно ведь было. Не могла же я потерять. Нашла! Я сжала в ладони хрустальный фиал, в котором плескалась янтарная жидкость. «Солнечный свет» — редкое вино из Южного Предела. Редкое и безумно дорогое, мне оно досталось совершенно случайно и почти даром. Я берегла его для Алика, не самый лучший сувенир для дракона. А хозяин таверны, я думаю, оценит — надо же отблагодарить человека за гостеприимство.

Господин Хок, к моему удивлению, оказавшийся настоящим ценителем (не думала, что кто-то в глуши разбирается в коллекционных винах), действительно обрадовался подарку. Сначала не поверил, а потом чуть ли не целоваться полез, приговаривая: «Вот удружила, госпожа Целительница, так удружила». Еле вывернувшись из его объятий, я присоединилась к остальным гостям в общей зале.

По правилу мирового свинства место у очага оказалось занято, но, посмотрев на мое расстроенное лицо, мужчина галантно уступил кресло даме. Я забралась на сиденье с ногами — сколько бы ни бились няньки и воспитатели, так и не смогли избавить меня от вредной привычки. В детстве я часто устраивалась на маленьком диване у камина, словно это было мое гнездо, и часами смотрела на горящий очаг или зажженную свечу.

Я люблю огонь. Есть что-то притягательное в пляске языков пламени, в завораживающем танце света и тени. Что-то, внушающее покой, скорей всего, ложно, ибо я никогда не забываю, что огонь, по сути, стихия разрушения. Наверное, в этом все дело: меня, рожденную беречь и сохранять, притягивает моя противоположность.

Алис, важно шествовавшая мимо кресла, обернулась, задумчиво сверкнула зелеными фонарями глаз. Сердито, нетерпеливо махнув хвостом, вскочила на колени: «На сегодня я тебя прощаю, хозяйка, но в следующий раз…». Я благодарно провела рукой по гладкой шерстке.

Танец огня в очаге, тепло урчащей кошки на коленях, запах еловых веток, растекающийся по залу, — все это подействовало усыпляюще. Голоса людей незаметно отдалились, стихли. Я пригрелась и задремала. Откуда-то в мои грезы вкралась тихая напевная мелодия и слова:

Мне снится сон о далеких землях.

Мне снится сон о крылатых людях.

По капле в Вечность уходит время.

Я помню, что было. Я знаю, что будет.

Хаос, вечный, нетленный! Почему именно эта песня! Почему из сотен легенд и баллад неизвестный менестрель будто нарочно выбрал ту, что я невзлюбила с самого первого раза.

Мотив неуловимо изменился: тихое апатичное повествование-воспоминание закончилось, музыка рванулась ввысь, в небо. И голос, чистый, звонкий, вплелся в общую мелодию еще одной струной.

Его манит небо! Раскроет крылья

Птенец, рожденный на горной вершине.

Взлетит. Его сон обернется былью.

Он мчится с ветрами к Запретной долине.

Вот-вот, именно с этого все и начинается. Птенцы не слушаются старших, отправляются на поиски запретных долин, а потом…

«Держи его, Ланка! Держи!»

Я до сих пор иногда ощущаю ту пустоту в руке. Благодаря древней магии я смогла изменить настоящее и Крис остался жив, но порой мне кажется, что друг умер.

Он юный и дерзкий. Он любит свободу.

Но он попадется в коварные сети

Любви. И принцесса земного народа

Заставит его забыть небо и ветер.

Он все ей отдаст. Но она не поверит:

«Коль любишь меня, так решись на измену -

Открой вашей тайны заветные двери».

Птенец, ты готов заплатить эту цену?

Музыка полнилась тревогой, печалью, будто пыталась предупредить, остановить, но понимала, что все старания напрасны. Мелодия завораживала. Но смысл слов я не могла принять. Где это вы видели дракона, который настолько ослепнет от любви, что пойдет на поводу у какой-то принцессы? Да и не воюем мы с людьми. И нет никакой страшной тайны, что привела бы к нашей гибели, если бы стала известна миру.

А над землей уже вздымались грозовые облака беды. Мелодия дрожала от ярости, ненависти, муки.

И снова музыка изменилась: исчезли боль и ненависть войны, осталась одна грусть о том, что уже не вернуть.