Онлайн книга «Художница из Джайпура»
|
– А если отец ребенка – индиец? Доктор приподнял тонкие брови и с любопытством посмотрел на пациентку. – Значит, Самир вам ничего не сказал? Краешком глаза я заметила, что Радха пошевелилась. Я совсем забыла, что она здесь. Радха все слышала. Я покосилась на сестру и сказала доктору: – Миссис Харрис не уверена, что ребенок от мужа. Пожалуйста, Радха, постарайся понять. Радха закрыла рот рукой. Доктор снова приподнял брови. – Все равно лечиться травами рискованно. Вы же запросто могли ее отравить. На мгновение я стиснула зубы. – Ничего подобного, доктор Кумар. Я дала ей траву, от которой матка делается скользкой и через шесть-восемь часов выходит плод, а за ним и яйцо. – Мне показалось, что я оправдываюсь. – И каким же образом ваш отвар делает матку, как вы выразились, скользкой? – Из-за него в организме перестает вырабатываться вещество, которое помогает яйцу прилепиться к матке. Он бросил на меня долгий взгляд. – Прогестерон, – сказал он. – То, о чем вы говорите, называется прогестерон. – Он пощупал пульс пациентки. – Бывали ли у женщин побочные эффекты от ваших трав? Доктор Кумар открыл было рот, явно собираясь спросить меня еще о чем-то, но тут в дверь постучали, да так громко, что мы все вздрогнули. Джойс Харрис даже взвизгнула, на миг приоткрыла глаза, обвела взглядом комнату и снова впала в тихое забытье. Мы с доктором переглянулись. Из-за двери донесся громкий шепот миссис Айенгар: – Кья хо гья? Миссис Шастри, из-за чего весь этот шум и суматоха? Радха мигом легла на постель рядом с миссис Харрис, заслонив больную собой, и накинула на себя одеяло. – Два часа ночи! – Миссис Айенгар приоткрыла дверь. Я бросилась к ней навстречу. – Простите, джи, моей сестре… нездоровится. Миссис Айенгар вытянула шею, взглянула на кровать. Радха негромко застонала, притворяясь хворой, чтобы заглушить вскрики англичанки. – Я послала за доктором, миссис Айенгар, – я указала взглядом на мистера Кумара. – Прошу прощения, что мы вас разбудили. Джойс Харрис что-то забормотала, и Радха застонала громче. Доктор Кумар взял мою сестру за запястье, прижал большим пальцем ее вену и уставился на свои наручные часы. – Ей нужен покой, миссис Шастри, – произнес он таким тоном, словно вторжение хозяйки его рассердило. Радха закрыла глаза и воскликнула: – Джиджи! – Видимо, что-то съела… – Мне нужно идти, миссис Айенгар. – Я хотела было закрыть дверь, но хозяйка и не думала уходить. – Мой муж всегда говорит: зимой – кислое и соленое, летом – сладкое и неострое… – Да-да, спасибо. Я обязательно воспользуюсь вашим советом, вместе с рекомендацией доктора. Мне очень жаль, что я вас разбудила. Я плотно затворила дверь, привалилась к ней спиной и изумленно воззрилась на Радху. Как она догадалась, что нужно сделать? Сестра не растерялась и действовала с умом. Миссис Харрис постанывала. Радха слезла с кровати, подоткнула ей одеяло. Доктор настороженно поглядывал на меня. Я оттолкнулась от двери, собрала волосы в узел. – Радха, нарви желтых сердцевинок цветов ромашки. – Больше никаких трав, миссис Шастри, – устало произнес доктор Кумар. – Она доверилась мне, попросила помочь. – Я подошла к столику. – Быстрее, Радха! Мой окрик вывел сестру из оцепенения. Радха подскочила ко мне и принялась помогать: обрывала лепестки ромашки и протягивала мне желтые сердцевинки. Я смолола их в ступе вместе с двумя листьями перечной мяты, добавила чуть-чуть воды. Комнату наполнил запах приготовленной мною пасты – фруктово-цветочный, сладкий и острый одновременно. – Намочи тряпку, – велела я Радхе. Радха намочила чистое полотенце. Я завернула в него пасту, завязала концы: получилась припарка. Я села на узкую кровать рядом с доктором Кумаром, нежно промокнула тряпкой влажный лоб женщины. На миг она открыла глаза, явно узнала меня и снова закрыла глаза. – Дышите, миссис Харрис, – велела я. – Все будет хорошо. Дышите. – Я повторяла эти слова, точно мантру, заклинание жреца или молитву верующего к Ганеше, пока морщины на ее лбу не разгладились. Я откинула одеяло. Англичанка по-прежнему держалась за живот. Я нажала на точку на ее потном запястье, и пальцы понемногу выпрямились, разжались. Я приложила примочку к ее животу. Минуту спустя женщина перестала дрожать, задышала ровнее. Доктор Кумар скептически наблюдал за мной. – Это вытягивает инфекцию. – Я протянула ему примочку. – Горячая. – Он осторожно взял тряпку, словно она жгла ему руки. Я улыбнулась. – Меня саас научила. Щелкнула открывшаяся дверь. Мы обернулись и увидели Самира. Он подбежал к кровати, подхватил пациентку. – Мы отвезем ее в частную клинику к Голе. Помнишь его по школе, Кумар? Доктор Кумар кивнул. – Ей лучше? – Боль утихла. Но ребенка спасти не удастся, – обреченно произнес доктор, глядя на меня. Он уже ни в чем меня не винил. Доктор Кумар взял черный саквояж. – Ничего не попишешь. – Самир направился к двери. Ему явно не хотелось обсуждать случившееся. – Идем, Кумар! Я проводила их до двери. – Вы сообщите мне, как у нее дела? – Я тебе напишу через день-другой, – шепнул Самир и спустился по лестнице с Джойс Харрис на руках. Доктор Кумар обвел глазами комнату, задерживая взгляд то на одном, то на другом предмете, и наконец посмотрел на меня. Кивком попрощался и был таков. Я закрыла за ним дверь и прислонилась к ней лбом. Воцарившаяся в комнате тишина оглушала, как треск цикад в знойный летний день. Я ждала вопросов Радхи. Чуть погодя она сказала: – Так эта женщина – ангрези, – она хотела потерять ребенка? – Да. – И ты ей помогла? – Да. – Я понурила плечи. Я рассчитывала рассказать обо всем сестре не раньше, чем через несколько лет. Наивная. – Но ты же мне говорила, что зарабатываешь на жизнь мехенди… Я стиснула зубы и отвернулась. Радха задумчиво нахмурилась. – Помнишь, вчера мы видели нищенку. С младенцем. И ты сказала, что ей не следует больше рожать. Она не сможет прокормить детей. |