Онлайн книги жанра Историческая проза, страница 234

1902 год. Австрия. Тироль… Русская студентка Сорбонны Лиза Дьяконова уходит одна гулять в горы и не возвращается. Только через месяц местный пастух находит ее тело на краю уступа водопада. Она была голая, одежда лежала рядом. В дорожном сундучке Дьяконовой обнаружат рукопись, озаглавленную “Дневник русской женщины”. Дневник будет опубликован и вызовет шквал откликов. Василий Розанов назовет его лучшим произведением в отечественной литературе, написанным женщиной. Павел Басинский на материале “Дневника” и архива Дьяконовой построил “невымышленный роман” о судьбе одной из первых русских феминисток, пытавшейся что-то доказать миру…

Говорят о немецкой пунктуальности, с которой гестапо организовывало террор. НКВД не уступал немецким коллегам. Репрессии против жен арестованных и их детей регламентировались 36 пунктами приказа от 15 августа 1937 года. В сохранившейся в архиве машинописной копии есть подчеркивания и галочки: чекист усердно штудировал пункты секретной бумаги, обдумывая, как быстрее и практичнее арестовывать и ссылать «социально-опасных детей». То, что для него было «пунктами», для девочки стало ее жизнью.

1582 год. Судьба Русской земли висит на волоске - истерзанная опричниной, обескровленная несчастливой Ливонской войной и набегами крымчаков, теснимая врагами с запада и юга, Московская Русь держится из последних сил. А теперь еще и на востоке собирается новая гроза - разноплеменные орды хана Кучума готовы ударить Русской державе в спину. Но уже выступил в поход "встречь солнцу" невеликий отряд атамана Ермака - всего полтысячи казаков, - чтобы, разгромив Кучумовы полчища, проложить Руси путь за Урал, к несметным богатствам Сибири и великому будущему... Их поход сравним с деяниями Александра Великого и римских легионов. Перед их подвигом меркнет стойкость 300 спартанцев и испанских конкистадоров. Имя Ермака не будет забыто, пока жив Русский народ и стоит Русская земля. Кровавые сечи и тяжкие раны, неведомые земли и необъятные дали, невероятная отвага, непревзойденная доблесть и бессмертная слава - в очередном романе серии "Русь изначальная"!

Документальная повесть «Первый день – последний день творенья» – одно из последних произведений Анатолия Игнатьевича Приставкина, в котором автор вновь и вновь возвращается к теме своего военного детства… «Писатели, пишущие о войне, – это, как правило, писатели воевавшие, фронтовики. Но те, кто тогда был подростком, видели другую сторону войны, другую ее изнанку, потому что война – такое специфическое явление, у которого нет “лица”, есть две изнанки. Так вот этой войны, в тылу, “подростковой”, фронтовики не знали», – вспоминал Приставкин. Поколение Анатолия Приставкина всеми порами и кровью впитало в себя все впечатления военного и послевоенного детства. Дети войны пережили и хорошее, и плохое. Трагического было больше. В возрасте 10 лет Анатолий Игнатьевич остался сиротой: отец ушел на фронт, мать умерла от туберкулеза. Годы скитаний по детским домам, колониям и интернатам, писатель на себе испытал все тяготы беспризорной жизни. «Меня создала война…Она пала на мои 10–14 лет, и если черточку между двумя этими датами не наполнять событиями, хотя как же не наполнять, все равно наполнится, то первый день творенья падет на июнь сорок первого года (мне было, если точно, 9 лет 8 месяцев), а последний – на май сорок пятого, соответственно, 14 лет 6 месяцев…» – пишет Приставкин. «Первый день – последний день творенья» – это начало и конец войны. Автор попытался рассказать читателям о том, «как сотворяется душа», о том, что такое война и как ее можно предотвратить… В книгу также вошли цикл «Маленькие рассказы» и две повести «Птушенька» и «Селигер Селигерович».

Овидий Александрович Горчаков. Легендарный советский разведчик, герой-диверсант, переводчик Сталина и Хрущева, писатель и киносценарист. Тот самый военный разведчик, которого описал Юлиан Семенов в повести «Майор Вихрь», да и его другой герой Штирлиц некоторые качества позаимствовал у Горчакова. «Только в начале 1942 года мне удалось записаться “в партизаны” по комсомольской линии. Но “партизаны” оказались сверхсекретной разведчастью Западного фронта, которую прославила Зоя Космодемьянская», – вспоминает Овидий Горчаков. Той разведывательно-диверсионной школой руководил Артур Карлович Сир огне, он же майор Артуро в Испании и один из героев романа Хемингуэя «По ком звонит колокол». Автобиографическая повесть «Он же капрал Вудсток» в большей степени произведение художественное, чем документальное. Автор был членом разведгруппы, работавшей на территории оккупированной Польши в конце 1944 года, одним из заданий которой являлся сбор сведений о германской секретной ракетной программе…

Овидий Горчаков – легендарный советский разведчик, герой-диверсант, переводчик Сталина и Хрущева, писатель и киносценарист. Его первая книга «Вне закона» вышла только в годы перестройки. «С собой он принес рукопись своей первой книжки „Вне закона“. Я прочитала и была по-настоящему потрясена! Это оказалось настолько не похоже на то, что мы знали о войне, – расходилось с официальной линией партии. Только тогда я стала понимать, что за человек Овидий Горчаков, поняла, почему он так замкнут», – вспоминала жена писателя Алла Бобрышева. Вот что рассказывает сын писателя Василий Горчаков об одном из ключевых эпизодов романа: «После убийства в лесу радистки Надежды Кожевниковой, где стоял отряд, началась самая настоящая война. Отец и еще несколько бойцов, возмущенные действиями своего командира и его приспешников, подняли бунт. Это покажется невероятным, но на протяжении нескольких недель немцы старались не заходить в лес, чтобы не попасть под горячую руку к этим „ненормальным русским“. Потом противоборствующим сторонам пришла в голову мысль, что „войной“ ничего не решишь и надо срочно дуть в Москву, чтоб разобраться по-настоящему. И они, сметая все на своем пути, включая немецкие части, кинулись через линию фронта. Отец говорил: „В очередной раз я понял, что мне конец, когда появился в штабе и увидел там своего командира, который нас опередил с докладом“. Ничего, все обошлось. Отцу удалось добиться невероятного – осуждения этого начальника. Но честно могу сказать, даже после окончания войны отец боялся, что его убьют. Такая правда была никому не нужна».