Онлайн книги жанра Контркультура, страница 35

В городе Москве на Пятницкой улице есть кафе "Серна"... Дешевая забегаловка, в которую часто заскочишь швырнуть в рот рюмку, но в которой никогда не задержишься дольше чем на три минуты: кафе забито до упору странного вида молодыми людьми, сидящими подвое на одном стуле и производящими нестерпимый гвалт. Еще они курят кучками на улице — эдакими грыжами вываливаются из двери, как бы подчеркивая, что место это прочно ими застолблено: "и то, бл., не влазим!" Голова долго ломалась: я не мог понять, что же это за челы такие? Теперь, после прочтения произведения Спайкера и Собакки "Больше Бена" (я был членом жюри премии "Дебют", куда эта повесть была представлена и получила благополучно первую премию), я узнал, кто эти люди. Это подонки.

Перед вами самая что ни на есть беспонтовая книга, поэтому людям без понтов она обязательно понравится. Для ее героев - двух форменных раздолбаев, изо всех сил сопротивляющихся естественному взрослению, - не существует ни авторитетов, ни чужих мнений, ни навязанных извне правил. Их любимая фишка - смеяться. Над случайными коллегами, над собой и над окружающей реальностью. В чем, собственно, и состоит их прелесть.

Польско-русская война - это сюрреалистическая аллегория упертого национального самосознания, ехиднейшая карикатура на всякую ксенофобию. Во всем виноваты русские, поэтому коренная польская раса ведет с ними войну. Мир героев Масловской напоминает наркотические глюки. В этом мире нет никаких ценностей, есть только бесчисленные идеологии и пустота пресыщения.

Цыпочка - подросток, занимающийся сексом за деньги. Большинству из нас трудно представить, что значит принимать плату за секс. И семнадцатилетний Дэвид Стерри ничего об этом не знал, пока в середине семидесятых не оказался на улицах Голливуда. Через несколько недель юноша уже стал высокооплачиваемым жиголо. Автор искусно вплетает воспоминания своего почти счастливого детства в хронику шокирующих реалий обслуживания в качестве мальчика по вызову самых разных мужчин и женщин.

Прозу Масодова нельзя назвать `страшной`, ибо находится она по ту сторону страха. Она открывает пространства Ритуала, единственно возможного Ритуала - Смерти. Так же, как Смерть является частью жизни, так и масодовские сочинения не имеют отношения к `литературе` в розановском смысле, к `текущей словесности`, о которой пишут благонамеренные критики. Масодов - как на его сайте - `последний советский писатель`. Он действительно продолжает советскую прозу. Продолжает серьезно и целеустремленно. Представим себе архетип `советской прозы`, особенно, `советской прозы для юношества`, - ее романтику заговоров и партизанщины, ее безжалостность к врагам и друзьям, ее фантастической силы пафос окончательной победы неважно чего над чем - и признаемся, что в Масодове этот архетип воплотился идеально. Масодов - стальной писатель; его идеальный читатель - стальной пионер, идущий строем где-то в стальном Валгалле подростковой культуры, чеканя шаг, на ремне - кортик, в руках - бронзовая птица. Советская культура, умерев, застыла в артефакт; Илья Масодов - лучший писатель этой страны Смерти. Кирилл Кобрин

Масодов - это сегодня один из лучших русский писателей, даром что не всем придется по вкусу его суровая педофильская готика с революционно-эзотерическим уклоном. Такую книгу мог бы написать Платонов, покусанный малолетними упырями. Weekend Владимир Сорокин отдыхает! Гной и сало не катят! Литературный наследник Платонова и Мамлеева, патологический `русский космист` Илья Масодов выступил с новой книгой, читать которую мы вам не рекомендуем, хотя без нее картина современной русской литературы была бы не полной. ExLibris Ужасы, описанные языком Платонова, скрещенного с Бажовым и умноженного на Мамлеева, нагнетаются с сорокинским напором и мощью. Не случайно `Мрак твоих глаз` - прошлая книга Масодова - получила предупреждение от Минпечати России за многочисленные описания `убийств, глумления над трупами, непристойных сцен, провоцирующих низменные инстинкты`.Еженедельный Жернал