Примечания книги Царь Федор Иванович. Автор книги Дмитрий Володихин

1

Существует предание, согласно которому царевич Федор родился неподалеку от города Переяславля-Залесского. «В 1557 году, — писал протоиерей Александр Свирелин, — царь Иоанн Васильевич с супругою своею Анастасией Романовной и главой Русской Церкви митрополитом Афанасием был на освящении соборного храма в Переславском Никитском монастыре, а возвращаясь обратно в Москву, царица, отъехав семь верст от города, в деревне Собилово благополучно разрешилась сыном, названным во Святом Крещении Феодором». Обрадованный царь велел построить каменную церковь во имя святого Феодора Стратилата, небесного покровителя новорожденного царевича, а на месте его рождения поставить высокий каменный столп или часовню.

Часть фактов, попавших в это предание, могут считаться достоверными, прочие же должны быть поставлены под сомнение.

Федоровский храм действительно был воздвигнут (он станет соборным в переяславском Федоровском монастыре), и его датируют 1557 г. Дошла до наших дней и некая часовня-крест, расположенная в трех километрах от монастыря. Она сохранила формы XVII в.: то ли ее возвели именно в XVII в., а не в XVI столетии, то ли сильно перестроили. В XIX в. за ветхостью ее разобрали, но вскоре восстановили на прежнем месте и в прежнем виде.

Для XVI в. связь между строительством храма и рождением царского сына — вещь обыкновенная. Государь вполне мог отдать приказание возвести эту церковь как благодарение Богу за сына. В Спасо-Преображенском соборе Соловецкого монастыря (1558— 1566) также появился придел во имя Феодора Стратилата. Соловецкие иноки с почтением относились и к государю, давшему на строительство немалые деньги, и к царской семье. Такие же обстоятельства весьма возможны и для Федоровского монастыря. Но вряд ли царевич Федор был рожден неподалеку от Переяславля-Залесского. Во-первых, царская летопись дает подробные отчеты обо всех сколько-нибудь значительных поездках государя Ивана Васильевича на богомолье, и по ее свидетельству выходит: Иван IV посетил Никитский монастырь в сентябре 1556 г. (при митрополите Макарии), а затем — в мае 1564 г. (на этот раз уже с митрополитом Афанасием), но никак не в мае 1557-го (Лебедевская летопись // Полное собрание русских летописей (далее: ПСРЛ). Т. 29. С. 250; Продолжение Александро-Невской летописи // ПСРЛ. Т. 29. С. 334). Во-вторых, крестил младенца сам митрополит Макарий уже в Москве и, по всей видимости, 8 июня (день поминовения святого Феодора Стратилата). Выходит, роженицу и малыша заставили быстро оставить ложе и нестись к столице, дабы успеть за полторы сотни километров к крещению. Что помешало царице Анастасии остаться в Переяславле-Залесском и крестить в одном из многочисленных тамошних храмов своего ребенка — понять невозможно. Что заставило царя рисковать женой, находящейся на последнем месяце беременности, отправившись с нею на богомолье за тридевять земель, — также понять весьма трудно. В итоге версия, согласно которой царевич Федор появился на свет в деревне Собилово, выглядит неправдоподобно. Скорее всего, он издал первый крик в Москве, в кремлевских палатах молодой царицы.

2

Это завещание не пригодилось: Иван IV умер двенадцатью годами позже, и многое в политической реальности России уже никак не соответствовало содержанию этого документа.

3

В исторической науке наиболее убедительные доказательства насильственной смерти Ивана IV представил B. И. Корецкий. См.: Корецкий В. И. История русского летописания второй половины XVI — начала XVII в. М., 1986. С. 48-70.

4

Б. Ф. Годунова называют вторым. Порой к ним присоединяют царского медика Эйлофа.

5

Последний сын Ивана Грозного. Родился от Марии Нагой, ставшей женой царя уже после того, как количество его браков превысило число, дозволенное церковными канонами.

6

Имеются в виду государевы палаты в Кремле, а все действие происходит в рамках нынешней кремлевской Соборной площади.

7

Успенский собор Московского Кремля.

8

Чуть более одного метра.

9

У. Горсей ошибается либо пытается возвеличить в глазах соотечественников своего русского покровителя Б. Ф. Годунова: Борис Федорович не имел княжеского титула.

10

Годуновы, все трое — троюродные братья царицы Ирины Федоровны.

11

Яблоко — держава.

12

В 1547 г. подобную честь оказали другим архимандритам — настоятелям Новоспасского и Симонова монастырей (Летописец начала царства//ПСРЛ. Т. 29. С. 50).

13

Автор этих строк, являясь твердым сторонником монархической идеи, не хотел бы в данном случае затевать спор о достоинствах и недостатках самодержавной монархии. Эти споры ближе к историософии либо политической публицистике.

14

Между 1601 и 1608 годами, с перерывами.

15

Что касается слов о «древности» чина венчания на царство, то это, мягко говоря, преувеличение: первый и единственный обряд подобного рода произошел в 1547 г.

16

«Ведомо тебе отцу нашему и богомольцу, преосвященному Деонисию, митрополиту Московскому и всеа Руси, и вам, богомольцам нашим архиепископам и епископам, и всему освещенному собору, и вам, бояром нашим и окольничим, и всему синклиту нашего царьского величества, и всем православным християном, как по закону Божию и по преданию святых отец и по изложению нашея християнския веры от благочестиваго перваго християнского царя Константина и по нем бывших Устинияна и Феодосья Великих и прародителей наших российских царей и великих князей обычаев по преставлении благословляли на государства больших детей своих. По тому обычаю и блаженные памяти отец наш царь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси, оставя земное царство, переселился в вечное блаженство, благословил на Владимирское и Московское государство с прележащими государствы меня, большаго сына своего, и нарек царем и великим князем всеа Руси. И тебе бы, отцу нашему и богомольцу Деонисию, митрополиту всеа России, со всем освященным собором нас благословити и молити Бога о всех нас, дабы Господь Бог во дни нашаго царствия устроил мир и тишину, и благоденствие, и преизобилие всякаго блага» (Московский летописец. С. 231).

17

Слово «хронограф» означало в XVII веке историческое сочинение, где, в отличие от летописи, представлявшей собственно русскую историю, основу составляли известия по истории библейской, евангельской, истории православных царств и лишь в добавление к ним приводились сведения о судьбах Руси.

18

Сын боярский — чин. К действительному сыну какого-нибудь боярина человек, носивший этот чин, не имел ни малейшего отношения.

19

Строитель — второе лицо после игумена в монастырской иерархии.

20

Именная служба — поручение, при котором имя исполнителя фиксируется в специальном служебном документе — разряде. В перспективе разрядная запись может служить доказательством высокого положения рода, к которому относится исполнитель.

21

Царевич Дмитрий был сыном царицы Марии Нагой, последней в ряду жен Ивана IV, то есть шестой по одному счету и седьмой по другому. Между тем Церковь считала законными первые три брака, на четвертый выдала монарху особое решение — подданным «не во образец»; прочие же никак не соответствовали церковным канонам.

22

Один из Головиных был, например, казначеем.

23

В опричнине Б. Ф. Годунов служил, не будучи крупной фигурой. Он не участвовал в решении важнейших военно-политических вопросов, не прославился каким-либо выдающимся служебным достижением, но и не запятнал себя участием в карательной деятельности. Если он и был «палачом», то где-то очень глубоко «в душе»: Годунов на протяжении всей своей жизни не проявлял склонности к массовым репрессиям. Опричный террор в его государственной деятельности продолжен не был — даже в самых скромных масштабах. Политических противников своих Борис Годунов «убирал» с бессовестной жестокостью. Но даже в отношении лютых его врагов можно назвать лишь единичные случаи, когда дело доходило до душегубства; чаще — опала, ссылка.

24

К дочерям Григория Лукьяновича Скуратова-Вельского по прозвищу Мал юта в народе относились плохо, видя в них «лютые отрасли» от «злого плода». Особенно досталось Марии Григорьевне: она пользовалась репутацией человека честолюбивого и злонравного, притом худо отзывались о ней как иноземцы, так и русские. Один провинциальный летописец обвинил супругу Б.Ф. Годунова, среди прочего, в том, что она «окормила отравой» праведного царя Федора Ивановича, после чего и началось великое разорение Московского государства. (См.: Прибавления [к Первой Псковской летописи]. Окончание списка Оболенского// ПСРЛ. Т. 5. Псковские летописи. Вып. 1. М., 2003. С. 125.)

25

По поводу смерти царевича Ивана существует несколько версий: не все историки соглашаются с тем, что он умер от раны, нанесенной во время ссоры Иваном IV. Однако эта версия опирается на показания нескольких не зависящих друг от друга источников и ее разделяет подавляющее большинство специалистов.

26

Об истории брака Федора Ивановича и Ирины Годуновой подробнее рассказывается ниже, в главе «Царь-инок».

27

Обстоятельства смерти царевича Дмитрия подробнее рассматриваются ниже.

28

На это ссылаются иностранные дипломаты, рассчитывавшие, как видно, на деятельное сочувствие Мстиславского интересам Речи Посполитой.

29

У князя Федора Ивановича Мстиславского в Смутное время будет шанс самому сделаться царем, но он им не сумеет воспользоваться.

30

Б. Ф. Годунов даже именовал себя в частной переписке «главнокомандующим всеми военными силами» (Горсей Дж. Записки о России. XVI — начало XVII в. С. 158).

31

Это слово для XVI столетия имело несколько различных значений. Среди прочего так именовали центральные ведомства; в этом смысле «приказ» допетровской России был близок коллегиям XVIII столетия и министерствам более поздних времен.

32

Там, где Поссевино не может использовать собственные путевые впечатления, он опирается на свидетельства других католиков, долгое время живших в России.

33

Имеется в виду сожжение Москвы крымцами хана Девлет-Гирея в 1571 году.

34

Служилая кабала — особо тяжкая форма зависимости земледельца от хозяина земли, жестко ограничивавшая личную свободу «похолопившегося» человека. Широкое распространение получило также «боевое холопство», когда холоп играл роль воинского слуги помещика, постоянного бойца в отряде, с которым тот выезжал на смотр и в поход. Холоп по «служилой кабале» был в более благоприятном положении, чем «полный холоп» (по сути, раб). Так, например, держатель кабалы не мог передать его по наследству и не имел никаких прав на его детей.

35

Выражение Р. Ю. Виппера.

36

Датировка основания Уфы вызвала масштабную дискуссию. Автор этих строк принял позицию В. В. Трепавлова, предложившего наиболее основательные с научной точки зрения доказательства того, что датой основания города следует считать 1586 г.

37

На западе Белый город начинался от Водовзводной башни Кремля, на востоке он упирался в Китайгородскую стену.

38

Изначально назывался «Новохолмогоры». Имя «Архангельский город», «Архангельск» официально получил позднее — по Михайло-Архангельскому монастырю, неподалеку от которого располагалась пристань.

39

Помимо чрезмерных требований и вызывающего поведения Баус провоцировал русский правящий класс на самое негативное отношение еще и тем, что через него велись переговоры о новом браке Ивана IV… при живой жене.

40

При Иване Грозном Сукины поднялись высоко. Один из них даже удостоился боярского чина. «Родословной» фамилией Сукины не были, но думные чины получали неоднократно. Иначе говоря, для Москвы XVI в.

B. Б. Сукин был фигурой на порядок более заметной, нежели казачий атаман Ермак. Василий Борисович, кстати, еще при Иване IV получил «дворовый» чин стряпчего, позднее дослужился до чина «московского дворянина», а затем стал думным дворянином, то есть достиг высокого служебного статуса — заметно выше, чем у того же И. А. Мансурова.

41

Чего нельзя сказать об итоге царствования самого Бориса Федоровича. Но оценки его как монарха, а не как «невенчанного правителя», выходят за рамки книги.

42

Исаак Масса нимало не сомневался в том, что Б.Ф. Годунов виновен в смерти царевича Дмитрия Углицкого. Мало того, он твердо убежден также и в том, что Борис Федорович «ускорил смерть» царя Федора Ивановича в 1598 году.

43

Живым «фактором стабильности» Борис Федорович Годунов являлся как минимум до того момента, когда мальчик Дмитрий, последний сын Ивана Грозного, стал слишком взрослым и превратился тем самым в угрозу семейному благополучию Годуновых… Тут уж Борис Федорович пошел на крайне рискованные шаги, в конечном итоге не давшие добрых результатов. Но об этом — ниже.

44

Сын шведского короля Юхана III.

45

Подробнее о событиях этой войны см. ниже в главе «Дитя войны».

46

Небольшое православное государственное образование на территории современной Грузии.

47

На закате своего царствования Борис Федорович сделал еще одну попытку захватить Тарки. Чувство меры, присущее этому политику, на сей раз явно изменило ему. Он отправил на Кавказ большой отряд, в то время как воинские силы были насущно необходимы в коренной России, где разгоралась Смута, где ожидали новой войны с Речью Посполитой. Результат похода к Таркам был печальным: наша армия взяла город, потом отдала его, а по дороге домой подверглась разгрому. В конце XVI — начале XVII столетия Московское царство явно не располагало достаточными средствами, чтобы твердой ногой встать на Кавказе. Итогом кавказской политики того времени стал лишь напрасный расход сил.

48

За исключением, пожалуй, «Цесарского» направления русской внешней политики. В царствования Федора Ивановича и Бориса Федоровича Россия налаживает союзнические отношения со Священной Римской империей, часто принимает «цесарских послов», отправляет туда своих дипломатов. Московскому государству требовался крупный европейский «игрок» за спиной Речи Посполитой, способный оказывать России содействие в ее постоянном противоборстве с западным соседом. Род Годуновых интересовали матримониальные комбинации, которые могли бы связать их с одним из европейских монарших домов и обеспечить, так или иначе, их пребывание на высшей ступени власти даже в случае смерти Федора Ивановича и бездетности его супруги Ирины Годуновой. Габсбурги же искали сильного союзника в борьбе против турок; Россия в антиосманских военных проектах предпочла не участвовать (это было бы верхом политического авантюризма!), но реальную финансовую помощь оказала: в конце концов, султан являлся сюзереном худшего врага России — крымского хана. Борис Федорович Годунов смело и активно действовал и ради блага страны, и ради блага своего семейства. «Цесарская» политика — то направление, в котором он проявил себя как незаурядный дипломат. Тут он изобретал принципиально новые ходы, вел дела расчетливо, тонко, умно. Правда, во всех случаях, когда Б.Ф. Годунов строил лукавые и своекорыстные планы, направленные к приобретению выгод исключительно для собственного рода, он терпел поражение.

49

Впрочем, в отношении князей Трубецких Р.. Скрынников не точен: они были на порядок знатнее Годуновых, безусловно могли претендовать на первые места в командовании гарнизонами крепостей и полевых соединений. Тот же князь Федор Михайлович Трубецкой выдвинулся еще при Иване IV и уже тогда время от времени исполнял роль главнокомандующего полевыми армиями.

50

Видимо, в память о нем и последний сын царя — от Марии Нагой — также получил имя Дмитрий.

51

Есть бесспорное свидетельство встречи царевича Федора и митрополита Филиппа, но она произошла задолго до того, как разгорелся конфликт между царем и митрополитом из-за опричнины. 10 декабря 1566 г. Федор Иванович с отцом, братом и всем Освященным собором был на митрополичьем освящении Входоиерусалимского придела в Благовещенской церкви Кремля. Ему тогда было восемь с половиной лет, и он вряд ли мог завести беседу с пожилым митрополитом. См.: Продолжение Александро-Невской летописи. С. 353.

52

Впрочем, дважды крепкая вера Федора Ивановича заставила его отступить от кротости: в 1590 году он вышел в поход во главе армии, чтобы сражаться с иноверцами-шведами за старинные русские города (см. подробнее главу «Дитя войны»); а в 1595 или 1596 году, увидев опыты шарлатана-алхимика и заподозрив некое «воровство», велел пытать его вместе с учеником (см. Приложение). Странные действия алхимика, так и не сумевшего доказать свое искусство и признавшегося, что Бог отнял у него умение, могли навести на мысль о бесопоклонничестве.

53

В действительности Иван Иванович был в тот момент на пять или шесть лет старше, но у царевича не росла борода, и поэтому он выглядел моложе своего действительного возраста.

54

В специальной исторической литературе фигурирует несколько вероятных дат женитьбы царевича Федора Ивановича. Чаще всего исследователи поддерживают либо 1574/1575й, либо 1580 год. Первого варианта держался, например, А. А. Зимин (В канун грозных потрясений. М., 1986. С. 14, 248); второй называла Т. Д. Панова (Благоверная и любезная в царицах Ирина // Наука и жизнь. 2004. Вып. 8). Даниил Принц свидетельствует о первой дате: «Оба сына [Ивана IV], старший двадцати лет от роду, а меньшой восемнадцати, еще безбородые, вступили в супружество с дочерьми каких-то бояр» (Даниил Принц из Бухова. Начало возвышения Московии // Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1876. Кн. 3. С.28). Это возможный вариант, особенно если учесть, что Федор Иванович уже вошел тогда в брачный возраст, но еще не «задержался» в нем: царевичу было тогда 18 лет. Однако известие Принца — весьма краткое, сделанное мимоходом, содержащее прямую ошибку (Соловые и Годуновы никакими боярами не были), — выглядит ненадежно. Пискаревский летописец сообщает, что «…царь и государь и великий князь Иван Васильевич всеа Руси женил сына своего царевича Федора Ивановича, да взял за него дочерь Федора Годунова Ирину» в 1573 г. (Пискаревский летописец. С. 192). Однако и это известие не вызывает доверия: в этом месте летописец под 7081 (1572/1573) г. поместил события, имевшие место на широком хронологическом пространстве от 1572 до 1576 г., — явно ошибочно. Исаак Масса рассказывает о том, как Ирина Годунова, будучи замужем за царевичем Федором в течение трех лет при жизни Ивана IV, вызвала недовольство царя, не дав супругу желанного наследника (Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. С. 31). Иван IV умер в начале 1584 г., следовательно, речь идет о начале 1581-го или конце 1580 г. Но и это известие сомнительно — возможно, недовольство царя Ириной Федоровной вспыхнуло задолго до кончины монарха, и слова о трех годах надо понимать иначе: не до смерти Ивана Васильевича, а до конфликта, вызванного бесплодием его невестки. При подобной трактовке 1575 г. остается возможной датой. Наконец, Дж. Горсей четко связывает женитьбу царевича Федора с одной своей тайной дипломатической миссией, которая началась в 1580 г. (Горсей Дж. Записки о России… С. 76). Джером Горсей как человек, постоянно пребывавший в России с середины 1570-х гг., знавший страну лучше заезжих дипломатов, доверенное лицо Бориса Годунова, заслуживает доверия. Однако есть и другое, более надежное свидетельство: от середины 1570-х гг. до нас дошли шитые покровы, дарованные монастырям представителями правящего семейства, и в надписях на этих покровах Ирина Годунова отчетливо названа супругой Федора Ивановича. В качестве примера можно привести надпись на покрове для раки преподобного Пафнутия: «В лето 7083 (1574/1575) марта в 5 день сделан покров сий при государе царе и великом князе Иване Васильевиче всея Руси и при его царице и великой княгине Анне и при его благородных чадах Иване Ивановиче и при его царице княгине Феодосии и при благородном царевиче князе Феодоре и при его царице княгине Ирине…»; см.: Феттер Н. Древности Пафнутьева монастыря// Исторический вестник. 1891. Февраль. С. 598.

55

Слова автора относительно дочери Федора Ивановича, родившейся еще при жизни Ивана Грозного, загадочны. Ирина Федоровна Годунова не была бесплодна. Она неоднократно оказывалась в положении, однако никак не могла разродиться жизнеспособным ребенком. Русские источники — как документы, так и летописи — ничего не сообщают о девочке, родившейся у царевича и его супруги до 1584 г. Поэтому возможны две трактовки странного известия Исаака Массы. Либо девочка действительно была, но умерла вскоре после родов, быть может, не дожив до крестильной купели. Либо нидерландский купец путает ее с царевной Феодосией Федоровной, действительно появившейся на свет, но лишь через много лет после смерти Ивана IV, когда Федор Иванович и его супруга давным-давно пребывали в сане царя и царицы.

56

В лучшем случае можно положиться на свидетельство, которое дал И. Масса: Федор Иванович не склонен был к блудному греху и прелюбодеянию, он хранил верность супруге (Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. С. 126).

57

Есть, правда, одно документальное свидетельство, хотя бы косвенно показывающее отношение Ирины Федоровны к своему супругу. Постригшись после его смерти во инокини, бывшая царица дала Троице-Сергиевой обители вкладом по муже три тысячи рублей. Это поистине фантастическая сумма для поминального вклада. Брат Ирины Федоровны и преемник Федора Ивановича на троне Борис Годунов пожертвовал лишь тысячу рублей. Больше Ирины Федоровны давал лишь Иван IV — скорбя по царевичу Ивану. Иные венценосные особы не позволяли себе столь значительные вклады на помин души (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 28.). Значит, памятью покойного супруга прежняя царица весьма и весьма дорожила.

58

Причислена Церковью к лику святых как София Суздальская в чине преподобных. Особенным почитанием она пользуется в суздальском Покровском монастыре, где провела много лет как инокиня и где похоронена. Ее мощи сейчас пребывают в раке в древнем Покровском соборе этой обители.

59

Хотя в его случае требование развода было действительно связано с ультимативными требованиями большой политики. У Василия III, когда он разводился, были наследники из Даниловичей — братья. У Ивана Грозного они тоже были — сыновья, да и представители семейства князей Старицких. Рядом с царевичем Иваном Ивановичем присутствовал его младший брат — такой же законный отпрыск Ивана IV, как и он сам. А вот когда у Ивана Грозного остался один бездетный законный наследник — Федор (царевич Дмитрий был рожден вне каноничного брака), на разводе царевича буквально свет клином сошелся, да только тот оказался тверже прочих мужчин в своей семье.

60

Флетчер, скорее всего, достоверен в этом известии: он посетил Москву в 1588—1589 гг. и не ошибается, как минимум говоря о том, что бесплодие царицы все еще не разрешилось.

61

Речь идет о середине 1586 года. Таким образом, если отсчитать семь лет, то получится вторая половина 1579-го или начало 1580 года.

62

Возможно, выкидыши или же появление мертвых младенцев. Петр Петрей сообщает, что у царицы Ирины Федоровны родилось «…много сыновей и дочерей, умиравших при самом рождении» (История о великом княжестве Московском. С. 270).

63

Собственно, драгоценные раки создавались тогда для мощей не только преподобного Сергия Радонежского, но и других русских святых. А. Л. Баталов полагает, что еще при Иване IV прослеживается «целостная, растянутая во времени картина», то есть фактически программа строительства храмов над мощами русских чудотворцев, получивших на соборах 1547—1549 гг. каноническое почитание. «Кроме того, и в местах, не связанных с их погребением или подвигами, при Иване Грозном возводятся посвященные им храмы». Что же касается Федора Ивановича, то он, «сооружая в конце XVI в. над гробами чудотворцев храмы… тем самым следовал своему отцу». Драгоценные раки, созданные в его царствование, также являются свидетельством осуществления этой программы (Баталов А. Л. Московское каменное зодчество конца XVI в. С. 20). Между 1584 и 1586 гг. начали изготавливаться раки для мощей святителей Алексия, Ионы и Петра, преподобных Пафнутия Боровского, Кирилла Белозерского, Макария Калязинского, а также Василия Блаженного — помимо уже упомянутой раки в Троице-Сергиевой обители (Пискаревский летописец. С. 199). Работы длились по многу лет, в ряде случаев они завершились только в царствование Бориса Годунова. Тот же Баталов связывает всю масштабную программу строительства рак с «молением о чадородии» (Баталов А. Л. Указ. соч. С. 24). Но данное предположение трудно доказать: стремление переложить мощи святых в драгоценные раки можно связывать и просто с благочестием царя.

64

Кроме того, Троице-Сергиева обитель получала от Федора Ивановича богатые вклады «по отце» его, Иване Васильевиче (2833 рубля 33 копейки в три приема), а затем и «по дщери», царевне Феодосии (600 рублей в два приема) (Вкладная книга Троице- Сергиева монастыря. С. 28).

65

По другим сведениям — в 7102 (1593/1594) г. (Пискаревский летописец. С. 196).

66

По другим сведениям — в 1387 году.

67

Надо полагать, в напоминание о том, что именно с митрополитом Алексием связывали основание здесь монастыря в XIV столетии.

68

Разумеется, участие Федора Ивановича в разработке архитектурного убранства для глав Покровского собора — не более чем гипотеза.

69

Имелся в виду другой юродивый, который, в отличие от Василия Блаженного, был еще жив: он бродил по улицам столицы с проклятиями в адрес Бориса Годунова на устах. О нем Флетчер пишет несколькими строками выше.

70

Впрочем, по иной версии, Василий Блаженный скончался еще в 1552 г., и, значит, вряд ли он мог упрекать Ивана IV в какой-то особенной жестокости: в ту пору опричнина еще не началась и до массовых казней было очень далеко.

71

О возобновлении Зачатьевского монастыря уже говорилось выше, что же касается основания Донского монастыря в Москве, то о нем будет рассказано в особой главе.

72

Подробнее об этом см. в главе об установлении патриаршего престола в Москве.

73

Возможно, царевна Феодосия уже появилась на свет, и у Бога испрашивается сын-наследник.

74

Царевна могла составить партию будущему наследнику русского престола, и одно это создавало угрозу для ее жизни. Подобный брак оказывался выгоден исключительно для Годуновых, а также родственных и союзных им аристократических родов. Семейства высшей знати — Шуйские, Мстиславские, Черкасские, Романовы-Захарьины-Юрьевы, — лелеявшие планы возвести своего представителя на трон, напротив, оказывались на шаг дальше от исполнения своих заветных мечтаний. Между ними и вожделенным престолом появилась маленькая девочка… Высока вероятность того, что царевну Феодосию «убрали» с доски большой политики в продолжение давней борьбы придворных «партий».

75

У В. Н. Татищева село, отданное Вознесенскому монастырю, именуется иначе — Чертен или Черепеть (Татищев В. Н. История Российская. Ч. 4. М., 1996. Т. 5, 6. С. 285, 375).

76

С. Ф. Платонов определил ее по кормовым книгам Иосифо-Волоцкого монастыря, где покойную царевну поминали именно в этот день (Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI—XVII вв. М., 1994. С. 145, 380). Вместе с тем и эта дата может быть поставлена под сомнение: во Вкладной книге Троице-Сергиева монастыря указано, что Федор Иванович сделал вклад «по дщери» своей в сентябре 1593 г. Либо это писцовая ошибка, либо уже в 1593 г., в сентябре или несколько ранее, царевна Феодосия была мертва (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. С. 28). Еще в начале декабря 1594 г. царь принимал «цесарского» посла Варкоча и пировал с ним; как заметил С. Д. Шереметев, «по-видимому, тогда еще всё было благополучно, и царевна Феодосия была жива» (Шереметев С. Д. Царевна Феодосия Федоровна. С. 46—47). А уже в феврале 1594 г. персидскому и «цесарскому» дипломатам отказано в приеме у государя, поскольку он предается печали из-за смерти дочери. Предполагать, что на протяжении последних месяцев 1593 г. Федор Иванович «держался» и выходил на аудиенции к иностранным послам ради интересов державы, а потом утратил душевную крепость и отказался принимать их, было бы явной натяжкой. Но и полностью отвергнуть подобный вариант не представляется возможным, поскольку кончину Феодосии, быть может, какое-то время скрывали, опасаясь политических осложнений. Таким образом, вернее всего говорить о смерти Феодосии Федоровны в период между сентябрем 1593-го и январем 1594 года.

77

Арсений Елассонский, процитированный тем же С. Д. Шереметевым, говорит о 26 мая, но это источник не очень надежный, поскольку записки ученого грека составлялись через много лет после происходивших с ним событий и не опирались на дневниковые записи (Шереметев С. Д. Царевна Феодосия Федоровна. С. 11).

78

Об «Удерживающем» сказано в Священном Писании. Так, во 2-м послании святого апостола Павла фессалоникийцам глава 2я посвящена приходу последних времен и новому пришествию Иисуса Христа. Среди прочего там сказано: «Молим вас, братия, о пришествии Господа нашего Иисуса Христа и нашем собрании к нему, не спешить колебаться умом и смущаться ни отдуха, ни от слова, ни от послания как бы нами посланного, будто уже наступает день Христов. Да не обольстит вас никто никак: ибо день тот не придет, доколе не придет прежде отступление и не откроется человек греха, сын погибели, противящийся и превозносящийся выше всего, называемого Богом, или святынею, так что в храме Божием сядет он, как Бог, выдавая себя за Бога. Не помните ли, что я, еще находясь у вас, говорил вам это? И ныне вы знаете, что не допускает открыться ему в свое время. Ибо тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взят от среды удерживающий теперь, — и тогда откроется беззаконник, которого Господь Иисус убьет духом уст Своих, и истребит явлением пришествия своего, того, которого пришествие, по действию сатаны, будет со всякою силою и знамениями и чудесами ложными, и со всяким неправедным обольщением погибающих за то, что они не приняли любви истины для своего спасения» (2 Фес. 2: 2—10, а также вступительные строки главы).

79

В этом А. П. Богданов ничуть не ошибается: митрополит Дионисий Годуновым был недруг, возможно, по той причине, что в начале правления Федора Ивановича правительство, формально возглавленное Годуновым, наложило ряд судебных и податных ограничений на Церковь.

80

Петр Петрей действительно пишет следующее: «Московские власти и простой народ… приняли намерение отправить в монастырь великую княгиню, выбрали вместо нее… родственницу великого князя, самого знатного рода в стране, и хотели ее выдать за него замуж. Но Борис думал совсем другое: он хитро предупредил это и втайне с патриархом, имевшим главный голос в этом деле, устроил так, чтобы он не разрешил развода и нового брака… Патриарх… сговорился с Борисом…» (Петрей Петр. История о великом княжестве Московском. С. 272). Правда, не все считают это сообщение Петра Петрея достоверным. А. А. Зимин, например, видел в нем лишь искаженное изложение позиции самого митрополита Дионисия, а не патриарха Иоакима (Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 137). Но точка зрения А. П. Богданова должна считаться в данном случае более обоснованной.

81

Денег на милостыню греческим иерархам уходило невероятно много. По данным митрополита Макария, щедрый богомольный государь Федор Иванович за первые пять лет своего царствования в Святую землю, Константинополь, на Афон и на Синай отправил более пяти тысяч рублей серебром, не считая мехов и ценных предметов церковного обихода. К этому следует присоединить значительные суммы, отправленные сербским и болгарским обителям, а также тамошним архиереям. Православные братья, приезжавшие в Москву с юга, не знали отказа у Федора Ивановича.

82

Вот что рассказывает об этом эпизоде Новый летописец: «Борис… Годунов с своими советники держаше великий гнев на Шуйских, а ини же ему противляхусь и никако ж ему поддавахусь ни в чом; гости же всякие московские, торговые люди черные все стояху за Шуйских. Митрополит же Дионисей не хотя в них сия вражды видети и хотяше в мир свести их и посла по них. Они же приидоша к нему, он же моляше их о мире. Они же ево послушавшее и меж себя помиришася и взяша мир меж себя лестию. И изшедшу от митрополита и приидоша к полате Грановитой; туго стояху торговые многие люди, князь Иван же Петрович Шуйской, идучи, возвести торговым людем, что они з Борисом Феодоровичем помирилися и впредь враждовать не хотят меж себя. И выступя ис торговых людей два человека и рекоша им: “Помирилися вы есте нашими головами, а вам, князь Иван Петрович, от Бориса пропасть да и нам погинуть”. Борис же тое же нощи тех дву человек пойма и сослал безвестно, неведомо куды. Борис же с своими советниками не умягча своего сердца на Шуйских…» (Новый летописец. С. 36).

83

Будущий первый патриарх Московский и всея Руси.

84

В церковно-исторической литературе высказывалось предположение, согласно которому грек Николай мог сочинить всё это, «чтобы его пропустили за милостыней и не прогнали бы обратно» (Карташев А. В. Очерки по истории Русской церкви. М., 1992. Т. 2. С, 16).

85

С 1587 года митрополичью кафедру в Москве занимает Иов.

86

На тысячу рублей можно было выстроить каменную церковь; корова стоила менее одного рубля, дневной заработок простого работника (плотника, каменщика) исчислялся копейками.

87

Вероятно, имеется в виду камка — дорогая ткань.

88

То есть из архиереев Русской церкви.

89

Ими были митрополит Московский Иов, архиепископ Новгородский Александр, архиепископ Ростовский Варлаам.

90

Это произошло 30 января 1589 года.

91

Вероятно, тут в книге опечатка: Арсений Елассонский имел архиепископский сан.

92

Архиепископий появлялись на месте епископий, а митрополии учреждались на месте архиепископий.

93

Исключением может служить краткая и весьма прохладная, по московским понятиям, аудиенция, данная Федором Ивановичем митрополиту Дионисию Тырновскому, приехавшему в 1591 году с греческим вариантом «Утвержденной грамоты», да еще приглашение того же Дионисия к царскому столу перед отъездом.

94

До этого, примерно с 1553 года, работала так называемая «анонимная типография», по мнению большинства исследователей, действовавшая в Москве. Известен целый ряд «анонимных изданий», явно вышедших в России в 1550—1560-х годах, но выходные данные их неизвестны.

95

Отъезд из Москвы Ивана Федорова автор этих строк вслед за Е. Л. Немировским датирует весной—летом 1566 г. (Немировский Е.Л. Иван Федоров. М., 1985. С. 118). Не желая прослыть «агентом Москвы», Иван Федоров впоследствии утверждал, что в Москве подвергся незаслуженным гонениям, но это могло быть и частью своего рода «легенды». В начале 1990х гг. реставраторы Спасского собора Спасо-Ефросиньев ского монастыря в Полоцке показали автору этой книги граффито некоего Ивана Федоровича, относящееся к 1566 г. Если этот человек тождествен московскому первопечатнику, то он двигался в Литву через недавно отвоеванный Полоцк — русский форпост на литовском рубеже — и не имел причин скрываться, поскольку мог совершить в городе паломничество к святыням этой древней обители. Между тем Полоцк был на особом положении, там находился мощный гарнизон, велись масштабные фортификационные работы, и проезд через него столь крупной фигуры, да еще с подводами, груженными типографским оборудованием (известно, что часть оборудования, использовавшегося в Москве, Иван Федоров применял также и в Литве), вряд ли мог пройти незаметно, «по-партизански». Вероятнее, конечно, другое: первопечатники двигались не вопреки запрету московских властей, а по их прямому распоряжению.

96

Изданной в 1577 году на территории Александровской слободы.

97

Печатал ее опытнейший мастер Андроник Тимофеев Невежа, ученик Ивана Федорова и Петра Мстиславца, и раньше занимавшийся организацией книгоиздательских процессов в Москве.

98

Кроме С.Ф. Сабурова, не имевшего серьезного боевого опыта.

99

К тому времени Хворостинину было 50—55 лет. Не столь уж много на первый взгляд. Но надо учесть интенсивность его службы: Дмитрия Ивановича на протяжении нескольких десятилетий постоянно ставили на воеводские посты в действующей армии, он без конца участвовал в дальних походах, больших и малых сражениях. Его воинское дарование использовали постоянно, при этом тело, конечно, изнашивалось.

100

В Новом летописце сказано, что он погиб во время приступа, а в разряде сообщается, что его назначили первым воеводой в Ивангороде, когда крепость впустила русские войска; по всей видимости, И. И. Сабуров мог получить тяжелое ранение в ходе штурма.

101

На владения Соловецкой обители в эту войну шведы действительно нападали, хотя все-таки не решились высадиться на Большом Соловецком острове, где располагается монастырь. Тут было о чем тревожиться.

102

Этот русский полководец пробудет на воеводстве всего несколько месяцев перед кончиной. Вероятно, сказалось тяжелое ранение, полученное им при штурме нарвских стен 19 февраля 1590 года.

103

Цитирование ведется по Тулуповской редакции Жития: автор этих строк солидаризуется с В. А. Колобковым в том, что Тулуповская редакция является первичной по отношению к Колычевской (Колобков В. А. Митрополит Филипп и становление московского самодержавия: Опричнина Ивана Грозного. М., 2004. С. 86).

104

Собственно, дипломаты Речи Посполитой выговорили условие, согласно которому наши войска не могли оперировать против шведских владений в Ливонии, особенно же против Нарвы. Но это никак не мешало московским воеводам наносить удары в Карелии и Финляндии.

105

Имеется в виду Юхан III — король шведский.

106

Впрочем, действия против них небольшого полевого соединения под командой П.Н. Шереметева также велись неудачно. Первый воевода передового полка князь В.Т. Долгорукий оказался в шведском плену.

107

Эпилепсия или весьма сильная хорея.

108

Он родился 19 октября 1582 года.

109

Еще один сын Ивана IV умер во младенчестве — Василий, рожденный от царицы Марии Темрюковны.

110

Впрочем, непременно найдется какой-нибудь автор авантюрного романа, который припишет Федору Никитичу Романову-Юрьеву марафонскую интригу: умерщвление царевича Дмитрия снимало одного претендента на трон из «очереди» претендентов; компрометация Бориса Годунова могла бы снять второго, но его лишь в 1605 г. «снимет» старуха с косой; сдача Василия Шуйского полякам сняла третьего претендента, а дальше у России было два «великих государя» — Михаил Федорович Романов и его отец Филарет (в миру Федор) Никитич… Конструкция весьма маловероятная, но для приключенческого действия вполне пригодная.

111

О достатке «старицы Марфы», бывшей королевы ливонской, свидетельствуют ее богатейшие вклады в Троице-Сергиеву обитель, сделанные в 1597—1599 гг. (Вкладная книга Троице-Сергиева монастыря. М., 1987. С. 30).

112

Формально Семион Бекбулатович правил Россией в 1575—1576 годах, «замещая» Ивана IV. Реальной власти у него не было, однако статусом «великого князя» всероссийского и царским титулом (по Касимову) он располагал. В 1598 году представители высшей русской аристократии действительно составили заговор в его пользу, но ничего не добились.

113

Григорий Васильевич Годунов «не приспе» к заговору против царевича Дмитрия и «плакася о том горько», что родня затеяла срамное дело (Новый летописец. С. 40).

114

Подобная версия в разной форме уже высказывалась ранее, например, писателем Д. В. Евдокимовым.

115

Пелымский городок действительно начал строиться в конце 1591-го или первой половине 1592 г. (Разрядная книга 1559-1605 гг. С. 292).

116

Весной—летом 1591 года в Москве действительно случилось несколько больших пожаров, причем погорельцам давал деньги на восстановление Б.Ф. Годунов. Кто устраивал поджоги на самом деле, установить трудно. Некоторые источники позволяют обвинить в этом Нагих, пытавшихся вызвать антигодуновские волнения, другие свидетельства направлены против самих Годуновых, якобы отвлекавших москвичей поджогами от угличского дела; обвиняли также татар и изменников (Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. С. 37.). Но в равной мере возможно и самое простое развитие событий: тогда столица страдала от зноя, и пожары могли то и дело вспыхивать по естественным причинам.

117

Иван Тимофеев пишет в данном случае о двух убийствах — царевича Дмитрия Ивановича и царя Федора Ивановича, поскольку он был уверен в том, что к смерти самого государя также приложил руку Борис Годунов, и это новое преступление также было замолчано. Относительно обстоятельств смерти Федора Ивановича см. последнюю главу этой книги.

118

Собственно, вскоре после нашествия Казы-Гирея русское правительство начало строить Земляной город, способный защитить Замоскворечье, где не было могучих стен и башен Белого города. Учло опыт, так сказать. Линия Земляного города прошла несколько севернее тех мест, где летом 1591 года стоял гуляй-город.

119

Русское правительство до крайности опасалось подобного поворота событий. Поэтому в городе стояла крепкая стража, ловившая поджигателей. Боялись не только предателей, перебежчиков, проблема была более серьезной. Время стояло смутное, после смерти Дмитрия Углицкого по столице прошла волна пожаров. Лихой люд норовил поживиться добром несчастных погорельцев на пожарище. Да и недоброжелателей у Бориса Годунова, вошедшего в состав командования оборонительной армии, теперь прибавилось: могли ударить в спину… На некоторое время, боясь возгорания, власти даже запретили печь хлеб. Опасения оказались не напрасными. Было арестовано 70 человек, проявивших склонность к поджигательству. Всех их жестоко покарали.

120

Патриарх Иов также свидетельствует о том, что с крепостных стен и «изо всех обителей, иже близ царьствующего града Москвы», велся артиллерийский огонь (Повесть о честном житии царя и великаго князя Феодора Ивановича всея Руссии. С. 13). А он был очевидцем событий 1591 г.

121

В данном случае надо понимать как «начнет наступление…».

122

В армии, отражавшей Казы-Гирея, было трое воевод из Годуновых: сам Борис Федорович (второй воевода Большого полка), Степан Васильевич (второй воевода полка правой руки) и Иван Васильевич (второй воевода Передового полка); кроме того, первым воеводой «наряда» (артиллерии) был Семен Федорович Сабуров — близкий родственник Годуновых. И как раз от деятельности последнего весьма сильно зависел общий успех (Разрядная книга 1559-1605 гг. С. 269-270).

123

Титул «слуга» или «служилый князь» носили представители знатнейших семейств княжеской аристократии — Ряполовские, Воротынские, Трубецкие (Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 180-181).

124

«Сын боярский» — дворянский чин, к настоящим боярским семействам никакого отношения он не имеет.

125

В данном случае имеется в виду «царь крымский» — хан Казы-Гирей.

126

Сама икона оставалась в Благовещенском соборе Московского Кремля.

127

До второй половины XVII столетия Донским монастырем управлял игумен, и лишь потом здесь утвердилась архимандрития.

128

Когда большевики примутся массово разрушать храмы в Москве, сюда станут свозить их фрагменты.

129

Имеется в виду заступничество Пречистой Богородицы и святых чудотворцев за Москву и православное воинство.

130

Фрески XVI столетия в обители не сохранились. Основательно судить о том, был ли на самом деле изображен Б.Ф. Годунов на стене собора, не представляется возможным.

131

А. А. Зимин датирует пожар 1595 г., однако основания для подобной датировки не ясны: более подробный и достоверный в этой части Пискаревский летописец сообщает, что пожар произошел в 7102 г. (между 1 сентября 1593го и 31 августа 1594 г.); Новый летописец, на свидетельство которого, надо полагать, опирается А. А. Зимин, говорит о 7103 г. (между 1 сентября 1594го и 31 августа 1595 г.); здесь же сообщается: в Пафнутьево-Боровской обители Федор Иванович побывал в 7103 г. Очевидно, Китай-город загорелся в августе или сентябре 1594 г., отсюда и разночтения в датах. Но непонятно, откуда появился 1595 г. (Зимин А. А. В канун грозных потрясений. С. 191). Любопытно, что страшное бедствие пожара вместо печали и сокрушенного состояния духа у некоторых московских жителей вызвало идею с помощью поджога, пользуясь общим переполохом, ограбить «казну» Троицкого (Покровского) собора что на Рву. Когда дело открылось, главным зачинщикам — князю Василию Щепину-Ростовскому и Петру Байкову (Бойкову) с сыном — отрубили головы, прочих же вешали и рассылали по тюрьмам (Новый летописец. С. 46—47). Что ж, после нескольких великих московских пожаров, принесших страшное разорение, эта суровость выглядит оправданной.

132

Самое крупное артиллерийское орудие в Европе на протяжении нескольких столетий. В популярной литературе нередко встречаются заявления, согласно которым: а) орудие было рассчитано на стрельбу «дробом» (картечью); б) из него ни разу не стреляли. По мнению специалистов из Академии им. Дзержинского, проводивших в 1980 г. исследования ствола, это не «дробовик», а бомбарда, рассчитанная на стрельбу огромными каменными ядрами; как минимум один раз она использовалась для ведения огня. Скорее всего, это произошло либо во время испытаний, либо при отражении Казы-Гирея в 1591 г.