Примечания книги Последний в Мариинском дворце. Воспоминания министра иностранных дел. Автор книги Николай Покровский

1

Полный служебный формуляр Н.Н. Покровского см.: Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений (1802–1917): Биобиблиографич. справочник. СПб., 2001. С. 529–531. Покровскому как министру иностранных дел посвящена только одна статья: Морозова И.М. Н.Н. Покровский (министр иностранных дел 30 ноября 1916 г. – 2 марта 1917 г.) // Дипломатический вестник. 2001. № 12. С. 192–197.

2

Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008. С. 48, 203, 288.

3

Шелькинг Е.Н. Ключевые фигуры российской политики в канун войны и революции // Аринштейн Л.М. Во власти хаоса: Современники о войнах и революциях 1914–1920. М., 2007. С. 293.

4

Александра Федоровна – Николаю II. 17 марта 1916 г. // Переписка Николая и Александры. М., 2013. С. 537.

5

Шаховской В.Н. Sic transit gloria mundi. 1893–1917 гг. Париж, 1952. С. 194.

6

Михайловский Г.Н. Записки. М., 1993. Кн. 1. С. 213.

7

Перлюстрационная выписка из письма депутата IV Государственной думы А.Н. Аносова В.В. Аносовой. 1 декабря 1916 г. // РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1983. Л. 24. См. также: Васильчиков И.С. То, что мне вспомнилось… М., 2002. С. 121.

8

Выступление В.М. Пуришкевича. 14 февраля 1917 г. // Государственная дума. 1906–1917. Стенографич. отчеты. М., 1995. Т. 4. С. 242.

9

Палеолог Ж.М. Дневник посла. М., 2003. С. 649.Ср.: Бьюкенен Д.У. Моя миссия в России: Воспоминания английского дипломата. 1910–1918. М., 2006. С. 223.

10

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 146. Ср.: Шаховской В.Н. Указ. соч. С. 170.

11

Карцов Ю.С. Хроника распада // Новый журнал. 1982. Кн. 148. С. 186.

12

Елпатьевский С.Я. По поводу разговоров о русской интеллигенции // Русское богатство. 1905. № 3. С. 70.

13

Альдрованди-Марескотти Л. Дипломатическая война: Воспоминания и отрывки из дневника (1914–1919 гг.). М., 1944. С. 63.

14

Михайловский Г.Н. Указ. соч. С. 213.

15

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 145.

16

Михайловский Г.Н. Указ. соч. С. 214.

17

Подробнее об итогах социальной эволюции высшей царской бюрократии к началу XX в. см.: Куликов С.В. Социальный облик высшей бюрократии России накануне Февральской революции // Из глубины времен. СПб., 1995. Вып. 5. С. 3 – 46.

18

Формулярный список Н.Н. Покровского // РГИА. Ф. 560. Оп. 23 (1904 г.). Д. 639. Л. 3 об., 76 об.

19

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 145.

20

Палеолог Ж.М. Указ. соч. С. 649.

21

О превращении бюрократической элиты Российской империи в «служилую интеллигенцию» см.: Куликов С.В. Российская интеллигенция и высшая царская бюрократия в нач. XX в. // Российская интеллигенция на историческом переломе. Первая треть XX в. СПб., 1996. С. 24–28.

22

В этом абзаце приводятся сведения, почерпнутые Д.Н. Шиловым из студенческого личного дела Н.Н. Покровского (ЦГИА СПб. Ф. 14. Оп. 3. Д. 25995).

23

См.: Щетинина Г.И. Университеты в России и Устав 1884 г. М., 1976. С. 190–192.

24

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 144.

25

Подробнее см.: Куликов С.В. Царская бюрократия и научное сообщество в нач. XX в.: закономерности и типы отношений // Власть и наука, ученые и власть: 1880-е – начало 1920-х гг. СПб., 2003. С. 54–71.

26

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 144, 145–146.

27

Тхоржевский И.И. Последний Петербург: Воспоминания камергера. СПб., 1999. С. 32.

28

Перлюстрационная выписка… // РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1983. Л. 24.

29

Шаховской В.Н. Указ. соч. С. 170; см. другие аналогичные свидетельства: Поливанов А.А. Девять месяцев во главе Военного министерства (13 июня 1915 – 15 марта 1916 г. // Вопросы истории. 1994. № 9. С. 132; Михайловский Г.Н. Указ. соч. Кн. 1. С. 213–214. См. также: Бьюкенен Д.У. Указ. соч. С. 223.

30

Коковцов В.Н. Из моего прошлого: Воспоминания 1903–1919 гг. М., 1992. Т. 1. С. 224.

31

Тхоржевский И.И. Указ. соч. С. 32.

32

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 48.

33

Оболенский В.А. Моя жизнь. Мои современники. Париж, 1988. С. 130.

34

См.: Покровский Н.Н. Историко-статистический очерк современного положения России к концу царствования императора Александра III: В 2 т. СПб., 1896.

35

См.: Куломзин А.Н. Всеподданнейший доклад о потребностях начального образования Сибири по поездкам в Сибирь в 1896 и 1897 гг. СПб., 1898.

36

См.: Михайловский Г.Н. Указ. соч. Кн. 1. С. 213–214.

37

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 120.

38

Поливанов А.А. Указ. соч. С. 132.

39

Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 2. С. 330.

40

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 120.

41

Ивановский А.В. Воспоминания инженера. Последняя эпоха царизма в России и заря коммунизма // СПбФА РАН. Разр. IV. Оп. 72. № 1. Л. 178.

42

Тхоржевский И.И. Указ. соч. С. 31.

43

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 120–121.

44

Тхоржевский И.И. Указ. соч. С. 31.

45

Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 111–112.

46

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 144.

47

Министерство финансов. 1904–1913. СПб., 1913. С. 103.

48

Подробнее об этом см.: Коцонис Я. Подданный и гражданин: налогообложение в Российской империи и Советской России и его подтекст // Россия и Первая мировая война. СПб., 1999. С. 467–481.

49

См.: Чернуха В.Г. Внутренняя политика царизма с середины 50-х до начала 80-х гг. XIX в. Л., 1978. С. 199–243.

50

Покровский Н.Н. О подоходном налоге. Пг., 1915. С. 107–108, 152.

51

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 151.

52

Мемория Совета министров «Об итогах обсуждения программы деятельности Министерства финансов по вопросам финансовой политики». 7 марта 1906 г. // Совет министров Российской империи. 1905–1906 гг. Л., 1990. С. 323–327.

53

Покровский Н.Н. Указ. соч. С. 140.

54

См.: Гурко В.И. Указ. соч. С. 596.

55

См.: Особый журнал Совета министров 24 октября 1906 г. «По вопросу о введении в России подоходного налога» // Особые журналы Совета министров царской России. 1906–1908 гг. 1906 год. М., 2011. С. 259–269.

56

Текст закона «О государственном подоходном налоге» см.: П.А. Столыпин: Программа реформ: Документы и материалы. М., 2003. Т. 1. С. 589–624.

57

Особый журнал Совета министров 12 января 1907 г. «По вопросу о законопроектах, подлежащих внесению в Государственную думу» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1907 год. М., 2011. С. 80.

58

Покровский Н.Н. Указ. соч. С. 142.

59

Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 1. С. 244.

60

Перлюстрационная выписка… // РГИА. Ф. 1282. Оп. 2. Д. 1983. Л. 24.

61

Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 2. С. 250.

62

Там же. С. 238.

63

Клячко (Львов) Л.М. Повести прошлого. Л., 1929. С. 49.

64

Куликов С.В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914–1917). Рязань, 2004. С. 126.

65

Бьюкенен Д.У. Указ. соч. С. 223.

66

Шелькинг Е.Н. Указ. соч. С. 293.

67

Гурко В.И. Указ. соч. С. 688.

68

См.: Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 269.

69

Покровский Н.Н. Доклад об условиях развития нашего экспорта. СПб., 1915.

70

Александра Федоровна – Николаю II. 17 марта 1916 г. // Переписка Николая и Александры. С. 537.

71

Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны. Бумаги А.Н. Яхонтова (записи заседаний и переписка). СПб., 1999. С. 232.

72

Журналы Особого совещания для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства (Особое совещание по обороне государства). 1915–1918: В 3 т. М., 2013. Т. 1. С. 555.

73

См.: Покровский Н.Н. О подоходном налоге // Вестник финансов, промышленности и торговли. 1915. № 1–7.

74

Палеолог Ж.М. Указ. соч. С. 735.

75

Михайловский Г.Н. Указ. соч. Кн. 1. С. 241. Г.Н. Михайловский полагал, что это произошло утром 28 февраля, что противоречит информации более осведомленного Ж.М. Палеолога.

76

Палеолог Ж.М. Указ. соч. С. 743–744.

77

См.: Игнатьев А.В. Внешняя политика Временного правительства. М., 1974. С. 114.

78

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 296.

79

Шилов Д.Н. Указ. соч. С. 530.

80

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 297.

81

Хроника. Новые товарищи председателя Центрального комитета // Известия ЦВПК. 1917. № 213. С. 4.

82

Журнал № 21 заседания Совета съездов горнопромышленников. 13 мая 1917 г. // Экономическое положение России накануне Великой Октябрьской социалистической революции. М.; Л., 1957. Ч. 1. С. 169.

83

См.: Васильчиков И.С. Указ. соч. С. 121.

84

Коковцов В.Н. Указ. соч. Т. 2. С. 362.

85

Михайловский Г.Н. Указ. соч. Кн. 2. С. 86–90.

86

См.: Татищев А.А. Земля и люди. В гуще переселенческого движения (1906–1921). М., 2001. С. 276.

87

Тхоржевский И.И. Указ. соч. С. 166.

88

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 337.

89

В этом абзаце приводятся сведения о жизни Н.Н. Покровского в Литве, переданные Андресом Вальме (Нарва, Эстония) Д.Н. Шилову.

90

Покровский Н.Н. Основы финансовой науки. Ковно, 1925; Pokrovskii N. Finansu mokslo pagrindai. Kaunas, 1926.

91

Например, в № 11 за 1926 г. и в № 3 за 1927 г. появилось его исследование «Государственный порядок прямых налогов в Литве».

92

Об отечественной мемуаристике начала XX в. см.: Ганелин Р.Ш., Куликов С.В. Основные источники по истории России конца XIX – начала XX в. СПб., 2000.

93

Бунге Н.Х. Очерки политико-экономической литературы. СПб., 1895. С. I.

94

См. подробнее в Археографическом послесловии. В настоящем издании наиболее значимая правка Н.Н. Покровского оговорена в комментариях.

95

В докладе «Николай II и его правительство (по данным Чрезвычайной следственной комиссии)», сделанном в июне 1920 г. в Константинополе.

96

В брошюре «Правда о царской семье и темных “силах”» (Берлин, 1920).

97

См.: Куликов С.В. Указ. соч. С. 396.

98

Лейб-гвардии Конная артиллерия – соединение русской армии, существовавшее с 1805 по 1918 г.

99

Имеется в виду Польское восстание 1830–1831 гг.

100

Царство Польское имело собственные войска, упраздненные после подавления Польского восстания 1830–1831 гг.

101

Подразумевается Польское восстание 1863–1864 гг.

102

Освобождение крепостных крестьян было провозглашено Манифестом 19 февраля 1861 г.

103

Мировой посредник – должность, учрежденная в 1861 г. на местах (по нескольку на уезд), в связи с освобождением крепостных крестьян, для введения уставных грамот, регулировавших отношения помещиков и бывших крепостных, а также для разбора споров между ними и надзора за органами крестьянского сословного самоуправления. Была упразднена в великорусских и белорусских губерниях соответственно в 1874 и 1878 гг., но сохранена в остальных губерниях Западного края.

104

См.: Gieysztor J. Pamiętniki z lat 1857–1865. Wilno, 1913. T. 1–2. См. также: Śliwowska W. Syberia w życiu i pamięci Gieysztorów – zesłańców postyczniowych. Warszawa, 2000.

105

Слово впоследствии вставлено Н.Н. Покровским.

106

Законом 10 декабря 1865 г. было воспрещено, «впредь до достаточного усиления в Западном крае числа русских землевладельцев», лицам польского происхождения (с 14 июня 1868 г. – за исключением крестьян-поляков) приобретать расположенные в этом крае помещичьи имения каким-либо иным способом, кроме законного наследования. Генерал-губернаторы и губернаторы Западных губерний 1 ноября 1886 г. получили полномочия по собственному усмотрению выдавать или не выдавать лицам как русского, так и нерусского происхождения свидетельства на покупку в них имений. В отношении шляхтичей, т. е. мелкопоместных дворян, и мещан католического вероисповедания, которые вели крестьянский образ жизни и лично занимались земледелием, а также крестьян-католиков были введены ограничения (относительно первых – 4 марта 1899 г., вторых – 27 января 1901 г.) на право приобретения земель, заключавшиеся в том, что они могли получать свидетельства на приобретение недвижимости (первые – от министра внутренних дел, вторые – от генерал-губернаторов и губернаторов), но с таким расчетом, чтобы общее количество земли, находившейся в их распоряжении, вместе с покупаемыми участками не превышало 60 десятин. О законе 10 декабря 1865 г. см.: Западные окраины Российской империи. М., 2007. С. 213–215, 287–295.

107

Дворянский земельный банк – созданное 21 апреля 1885 г. государственное кредитное учреждение, выдававшее долгосрочные льготные ссуды дворянам, являвшимся землевладельцами, под залог их земельной собственности. Операции Дворянского банка имели целью сохранение дворянского землевладения и укрепление экономических позиций дворянства. Находился в ведении Министерства финансов и имел сеть местных отделений. Упразднен 25 ноября 1917 г.

108

В 1885 г. виленский, ковенский и гродненский генерал-губернатор генерал И.С. Каханов представил Александру III записку об усилении русского землевладения в Северо-Западном крае. В записке И.С. Каханов предлагал распространить на край операции Дворянского банка, с тем чтобы ссуды от него могли получать только потомственные и личные дворяне православного исповедания. Царь повелел рассмотреть записку И.С. Каханова в Комитете министров, а затем на его журнале 15 ноября 1885 г. наложил соответствующую резолюцию (Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX – нач. XX вв.). СПб., 1998. С. 234).

109

Закон 10 декабря 1865 г. предписывал обязательную продажу имений, секвестрованных у участников Польского восстания 1863–1864 гг. Князь П.А. Зубов, фаворит императрицы Екатерины II, 18 августа 1795 г. получил от нее в Литве, после только что произведенного третьего раздела Польши, Шавельскую экономию, которая стала основой для родового имения потомков Зубова.

110

Согласно закону 10 декабря 1865 г., к покупке секвестрованных имений допускались не только «лица русского происхождения» и «православного вероисповедания», но и сторонники «протестантского вероисповедания», т. е. прежде всего русские немцы.

111

Имеются в виду Крымская (Восточная) война 1853–1856 гг. и Русско-турецкая война 1877–1878 гг.

112

«первое лесничество», «второе лесничество» (нем.).

113

По причине частых обходов закона 10 декабря 1865 г. законом 27 декабря 1884 г. полякам запретили принимать в залог и арендовать в Западных губерниях помещичьи имения на срок свыше 12 лет. Закон 2 февраля 1891 г. распространил действие закона 27 декабря 1884 г. на пожизненное владение земельной собственностью, расположенной в Западном крае.

114

Виленский акционерный земельный банк был создан в 1872 г. Правление банка находилось в Вильне. Председателем Правления являлся П.М. Конча, членами Правления – И.И. Борткевич, А.Э. Миштович, И.М. Орурк и др. Действие банка, имевшего основной капитал 1 000 000 руб. (на 1872 г., в 1914 г. – 10 500 000), распространялось на Виленскую, Ковенскую, Витебскую, Гродненскую, Минскую, Могилевскую и Псковскую губернии. После 1917 г. продолжал функционировать в реорганизованном виде на территории Литовской республики.

115

Крестьянский поземельный банк – государственное кредитное учреждение, созданное 16 мая 1882 г. для облегчения крестьянам покупки земли. Находился в ведении Министерства финансов и с 1885 г. имел общего с Дворянским земельным банком управляющего, а также Совет из пяти членов, назначавшихся министром финансов. Упразднен 25 ноября 1917 г.

116

Еще в 1897 г. Николай II по личной инициативе отменил введенный в 1863 г. процентный сбор с находившихся в Западном крае недвижимых имений лиц польского происхождения. Поскольку сбор являлся карой за участие в Польском восстании 1863–1864 гг. и источником погашения расходов по его подавлению, в Указе Сенату царь отмечал, что делает это, чтобы «постепенно изглаживать в памяти народной следы преступных заблуждений, вовлекших польское население в нарушение верноподданнического долга» (Дякин В.С. Указ. соч. С. 273). Во исполнение пункта 7 Указа 12 декабря 1904 г., который повелевал «произвести пересмотр действующих постановлений, ограничивающих права инородцев и уроженцев отдельных местностей Империи, с тем, чтобы из числа сих постановлений впредь сохранены были лишь те, которые вызываются насущными интересами государства и явной пользой русского народа», пункт 1 Указа 1 мая 1905 г. разрешал лицам польского происхождения в пределах девяти Западных губерний арендовать на общем, без особого ограничения в сроках, основании земельные имущества, а также приобретать всеми дозволенными законом способами в собственность и пожизненное владение и принимать в залог такие имущества от лиц польского же происхождения. Пункт 4 Указа 1 мая 1905 г. отменил Закон 27 января 1901 г. об ограничении 60 десятинами земли, находившейся в распоряжении крестьян-католиков (Указ 1 мая 1905 г. «Об отмене некоторых ограничительных постановлений, действующих в девяти Западных губерниях, и о порядке выполнения пункта седьмого Указа 12 декабря 1905 г. в отношении сих губерний» // Савич Г.Г. Новый государственный строй России: Справочная книга. СПб., 1907. С. 361, 362). Статьи Указа 1 мая 1905 г. получили развитие в Положениях Комитета министров, одно из которых Николай II утвердил тогда же (Положение Комитета министров «О порядке выполнения пункта 7 именного Указа 12 декабря 1904 г. в отношении девяти Западных губерний» // Там же. С. 362–363), а другое – 11 апреля 1906 г. (Положение Комитета министров «О предоставлении лицам польского происхождения права приобретения земельных имуществ в тех поселениях Западного края, в коих таковое право предоставлено евреям» // Там же. С. 354–365).

117

Для удержания в Западном крае и привлечения в него русских чиновников, с целью русификации управленческого аппарата этого края, были изданы Правила 21 ноября 1869 г. «О назначении и производстве процентной прибавки к содержанию и пособий чиновникам русского происхождения, служащим в Западных губерниях». Правила подразумевали сохранение за чиновниками, уже служившими в указанных губерниях, ранее назначенной прибавки к их жалованью или ко всему содержанию в размере 50 % и 20 %. «Лица русского происхождения», впервые занявшие штатные должности в Западном крае, имели право на получение прибавки к одному жалованью, столовые же, квартирные и прочие части содержания в расчет не принимались. Размер прибавки колебался для поступавших на службу с 1870 г. от 30 до 40 %, с 1875 г. – от 13 до 20 % (ПСЗ-II. Т. XLIV. Отд. II. № 47700).

118

В результате многовековой колонизации поляки были в значительной степени вытеснены немцами из таких исконно польских земель, как Западное Поморье (главный город – Щецин), Нижняя Силезия (Вроцлав), Любушская земля (Шлюбице) и т. д. К началу XX в. польское население компактно проживало в Великом княжестве Познанском и Восточном Поморье (провинция Западная Пруссия), в Верхней Силезии, а также в Мазурских землях и Вармии (провинция Восточная Пруссия), всего (на 1905 г.) – 3 295 000 поляков. Кроме того, в других районах собственно Германии проживали более 400 000 поляков, так что всего их было 3 700 000 человек. Еще в 1833 г. был издан указ, по которому польские имения должны были продаваться исключительно немцам, в результате чего значительная часть земли в Познанском княжестве попала в их руки. Поводом для усиления антипольской политики стало вспыхнувшее в 1848 г. восстание в княжестве, подавленное Пруссией. После этого в Берлине при поддержке властей образовалась акционерная компания, имевшая целью скупку и раздел польских земель. Позднее антипольские мероприятия проводились как составная часть политики «культуркампфа». В 1886 г. был издан чрезвычайный закон об ассигновании специальных фондов на «укрепление германизма» в Познанском княжестве и Восточном Поморье. В этих целях создается «Колонизационная комиссия для Западной Пруссии и Познани» («Ansiedelungskomission fur Westpreussen und Posen»), получившая особые полномочия и располагавшая 100-миллионным колонизационным фондом. В 1898 г. Прусский ландтаг принял закон об увеличении фондов, предназначенных для колонизации польских земель, вдвое. В 1902 г. консервативное большинство снова увеличило ассигнования в фонд Колонизационной комиссии до 350 000 000 марок, тогда же одновременно с пополнением фонда комиссии в распоряжение прусских властей были переданы специальные фонды в 100 000 000 марок на закупку земель для создания государственных доменов в целях «укрепления крупного немецкого землевладения» в Познанском княжестве и Восточном Поморье (Западной Пруссии). В первое десятилетие своего существования Колонизационная комиссия приобретала преимущественно земли польских владельцев, но уже с середины 1890-х гг., под давлением общественного мнения, польская шляхта сократила продажу своих земель. В то же время крупные немецкие землевладельцы все настойчивее старались использовать выгодную конъюнктуру и нажиться на продаже своих имений Колонизационной комиссии. В 1896 г. прусские власти были вынуждены разрешить Колонизационной комиссии покупку земли и у немецких землевладельцев. Согласно официальному отчету о деятельности Колонизационной комиссии за 20 лет (1886–1906 гг.), до ее образования количество земель, находившихся в руках польских владельцев, сокращалось. Однако за 20 лет ее существования в руки польских владельцев перешло на 100 000 га земли больше, чем в руки немцев. В 1908 г. Прусский ландтаг принял Закон об отчуждении польских земель в Познанском княжестве и Восточном Поморье, который предоставлял правительству право на отчуждение в указанных провинциях польских земель общей площадью не свыше 70 000 га, но там, «где это необходимо для консолидации и округления немецкой собственности путем поселения немецких колонистов». На эти цели были вотированы 400 000 000 марок. Начиная с середины 1890-х гг. площадь польского землевладения в Познанском княжестве и Восточном Поморье неуклонно увеличивалась: только с 1896 по 1912 г. в этих провинциях из немецкого владения в польское перешло на 103 753 га земли больше, чем из польского в немецкое. С 1896 по 1914 г. земельная собственность немцев увеличилась лишь в 15 районах Познани и Поморья, поляков – в 49 (см.: Рубинштейн Е.И. Политика германского империализма в западных польских землях в конце XIX – начале XX в. М., 1953. С. 17, 32, 79, 80, 96–97, 103–108, 127, 128).

119

Подробнее о политике царского правительства в Литве по отношению к католической церкви в 1863–1914 гг. см.: Бендин А.Ю. Проблемы веротерпимости в Северо-Западном крае Российской империи (1863–1914 гг.). Минск, 2010.

120

В 1893 г. при упразднении Крожского монастыря и костела в Ковенской губернии произошли кровопролитные столкновения правительственных войск и местного населения. После этого практика упразднения монастырей и костелов была прекращена.

121

В 1863 г., в ходе подавления Польского восстания, последовало полное запрещение употребления польского языка в Западном крае в присутственных местах и преподавания в школах его и на нем, вплоть до воспрещения учащимся разговаривать между собой по-польски. В 1866 г. было запрещено преподавание и литовского языка. После этого в крае стало процветать тайное обучение обоим языкам. Изменение ситуации произошло 25 июня 1897 г., когда Николай II повелел, чтобы предклассную молитву учащиеся совершали не вместе, а по исповеданиям. Тогда же он разрешил преподавать на польском и литовском языках Закон Божий. Кроме того, в виде исключения учителям низших школ разрешили использовать эти языки в начале обучения детей, не знающих русского языка. В 1905 г. последовало снятие ограничений на использование местных языков в школах Западных губерний. Пункт 6 Указа 1 мая 1905 г. допускал преподавание литовского и польского языков в учебных заведениях этих губерний с программами начальных 2-классных и городских училищ, а также в средних учебных заведениях в тех местностях, где большинство учащихся принадлежало к литовской и польской народности (Указ 1 мая 1905 г. «Об отмене некоторых ограничительных постановлений, действующих в девяти Западных губерниях, и о порядке выполнения пункта седьмого Указа 12 декабря 1905 г. в отношении сих губерний» // Савич Г.Г. Указ. соч. С. 362). Не позднее 8 декабря 1905 г. Николай II одобрил Меморию Совета министров от 2 декабря, в которой рекомендовалось распространить действие Указа 1 мая 1905 г. на начальные школы, без различия старших и младших классов, и разрешить употребление во всех низших учебных заведениях Северо-Западного края (если большинство их учащихся составляли литовцы или поляки) литовского и польского языков при преподавании всех вообще предметов, за исключением русского языка. Соответствующий всеподданнейший доклад об этом министра народного просвещения графа И.И. Толстого Николай II утвердил 22 апреля 1906 г., т. е. в день представления доклада (Мемория Совета министров «О введении преподавания польского и литовского языков в начальных школах Виленской, Ковенской и Гродненской губерний». 2 декабря 1905 г. // Совет министров Российской империи. 1905–1906 гг. / Отв. ред. Р.Ш. Ганелин. Л., 1990. С. 89–90, 93).

122

В 1870 – 1880-е гг. антипольские мероприятия были составной частью проводившейся О. фон Бисмарком политики «культуркампфа», в связи с чем осуществлялась германизация школы в западных польских землях. Изданные в 1872–1874 гг. административные постановления почти полностью запретили преподавание в школах на польском языке. В 1887 г. было запрещено преподавание польского языка в народных школах и преподавание на нем Закона Божия в средних школах (кроме трех младших классов). Польским учителям запрещалось не только преподавать на родном языке, но и говорить по-польски. В 1898 г. в ряде округов Познанского княжества были изданы постановления, запрещавшие преподавателям под страхом увольнения разговаривать по-польски не только в школе, но и в семье. В 1900 г. издается предписание, по которому польский язык разрешалось преподавать исключительно немецким школьникам, поскольку это могло им пригодиться впоследствии, на службе в западных польских землях. Польские учащиеся получали разрешение на занятия польским языком лишь в старших классах и только в том случае, если они успешно занимались немецким языком. Согласно этому предписанию, преподавание польского языка в средней школе поручалось только немецким учителям. Одновременно прусские власти стремились упразднить использование польского языка во всех государственных и административных учреждениях, в суде и в органах местного самоуправления. На военной службе и в казармах должен был употребляться исключительно немецкий язык. Польские солдаты, служившие в прусской армии, не имели права говорить и вести переписку со своими родными на польском языке. Если до конца 1890-х гг. от немецких чиновников в западных польских землях требовалось знание, наряду с немецким, и польского языка, то теперь вовсе запрещалось пользоваться при исполнении служебных обязанностей польским языком, даже тогда, когда чиновники имели дело с лицами, не понимающими немецкого языка. В 1897 г. Дирекция железных дорог в Быдгоще издала, с санкции Министерства внутренних дел, предписание, запрещавшее употребление польского языка служащими, рабочими и механиками железнодорожного ведомства во время работы. Согласно принятому в 1908 г. общеимперскому Закону о собраниях и союзах (параграф 3), все польские общества, ранее представлявшие на утверждение полицейских властей свои уставы на польском языке, отныне должны были каждый раз переводить их на немецкий язык. Параграф 12 этого Закона вообще запрещал проведение собраний на каком бы то ни было языке, кроме немецкого. Исключения допускались только для проводимых на территории Германии международных конгрессов и в отношении избирательных собраний, созванных для выборов в Рейхстаг и в ландтаги отдельных германских государств. Упомянутый параграф разрешал также «в виде исключения» проведение собраний не на немецком языке в течение ближайших 20 лет в тех районах, где население, говорящее на этом языке, превышает 60 %. В общей сложности на основании параграфа 12 не менее 46 % поляков старше 14 лет было лишено права проведения собраний на родном языке. Отмена пресловутого параграфа последовала только в апреле 1917 г., в условиях кардинального изменения германской политики в польском вопросе (Рубинштейн Е.И. Указ. соч. С. 31, 32, 52, 53, 67, 68, 74, 75, 76, 173, 177).

123

Сейчас это города Сопот и Гданьск в Польше.

124

Кашубы – поляки протестантского вероисповедания, населявшие главным образом северо-западные районы Восточного Поморья (Западной Пруссии). Они (как и мазуры, жившие анклавами в Восточной Пруссии) говорили на диалектах польского языка. Прусское правительство, проводя политику «германизации» кашубов и мазуров, систематически отпускало специальные средства «для борьбы против польской опасности» в Мазурских землях и Вармии. Тем не менее кашубы и мазуры сохранили родной язык и свои обычаи. Более того, в 1880 – 1890-е гг. среди кашубов начался подъем польского национального движения, чему способствовали издававшиеся для них газеты и журналы, призывавшие кашубов к противодействию политике «германизации» (Рубинштейн Е.И. Указ. соч. С. 208, 209). Подъему национального движения кашубов содействовали и российские ученые. Еще в 1850-х гг. А.Ф. Гильфердинг опубликовал исследования, посвященные культуре и языку кашубов, а в 1890-е гг. Академия наук издала кашубскую грамматику и кашубский словарь (см.: Документы к истории славяноведения в России. М.; Л., 1948. С. VII, X).

125

Согласно принятому по инициативе графа М.Н. Муравьева Положению 22 мая 1864 г., все коронные должности в Северо-Западном крае должны были замещаться русскими. По высочайшим повелениям 27 июня и 8 ноября 1869 г. и 25 декабря 1870 г. лица польского происхождения в крае не могли назначаться на должности по крестьянским учреждениям. Кроме того, для привлечения в край русских чиновников их наделили служебными привилегиями, согласно введенным в действие 13 июня 1886 г. «Правилам о преимуществах службы в отдаленных местностях, в Западных губерниях и Царстве Польском». Только 26 июня 1897 г. Николай II разрешил допускать поляков к должностям по казенной продаже вина, затем – по врачебной и фельдшерской части (Дякин В.С. Указ. соч. С. 265, 273). Вопрос об отмене служебных привилегий рассматривала образованная 7 апреля 1908 г. при Министерстве финансов Межведомственная комиссия под председательством С.Ф. Вебера для пересмотра Правил 13 июня 1886 г. Большинство членов комиссии выступили за отмену привилегий. На заседании Совета министров 13 января 1911 г. обсуждался вопрос о пересмотре Правил. Министры пришли к заключению о необходимости отмены служебных преимуществ в Киевской, Подольской, Архангельской, Вологодской и Черноморской губерниях и Терской области и сохранения их во всех остальных окраинных губерниях и областях (см.: Административные реформы в России: история и современность. М., 2006. С. 347–348).

126

Подразумеваются выборы, на которых избирались органы дворянского сословного самоуправления, начавшего формироваться по инициативе Екатерины II в связи с проведением выборов депутатов в Уложенную комиссию 1767–1768 гг. С изданием в 1785 г. Жалованной грамоты дворянству, когда в 39 губерниях Европейской России и в их уездах были созданы учреждения дворянского сословного самоуправления, существовали губернские и уездные предводители дворянства. Кандидатами на эти должности могли быть все дворяне, участвовавшие в губернском или уездном дворянском собрании, хотя бы и без права голоса. Выборы как в губернские, так и в уездные предводители производились в губернском дворянском собрании, но губернские избирались всем собранием («за губернским столом»), а уездные – своими уездами («уездными столами»). Предводители дворянства не только обслуживали дворянское общество губернии (или уезда) как самоуправляющуюся единицу, но и являлись органами общей администрации, а с 1864 г. – также земского самоуправления. Должности предводителей дворянства были упразднены после Октябрьской революции 1917 г.

127

Уже в ходе Польского восстания 1863–1864 гг. по особым высочайшим повелениям дворянские выборы в Западных губерниях постепенно были отсрочены «впредь до особых распоряжений», вместе с тем вакантные должности губернских и уездных предводителей дворянства стали замещаться по назначению от правительства.

128

На рубеже 1860 – 1870-х гг. в Западном крае правительство разрешало в виде исключения назначать на сословные должности «политически благонадежных» поляков (см.: Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. М., 1998. С. 207).

129

Уездные съезды мировых посредников функционировали в 1861–1874 гг. и принимали жалобы на крестьянские сословные учреждения и органы надзора за ними, рассматривали и утверждали инструкции для руководства этими учреждениями. С упразднением в 1874 г. мировых посредников уездный съезд был преобразован в уездное по крестьянским делам присутствие.

130

Земский участковый начальник – должность, появившаяся согласно Закону 12 июля 1889 г. и заменившая должность мирового посредника, соединив в одном лице административные и судебные функции. Главная задача земских начальников, которыми назначались местные дворяне, состояла в контролировании деятельности крестьянских сословных учреждений. В связи с этим земские начальники имели широкие полномочия по утверждению решений упомянутых учреждений, назначению и смещению служивших в них крестьян и налаганию наказаний на крестьянское население данного участка. Институт земских начальников был распространен на Западные губернии в 1899 г. (см.: Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. С. 213). Институт земских начальников упразднен по Постановлению Временного правительства 19 марта 1917 г.

131

П.А. Столыпин учился в Виленской гимназии в 1874–1879 гг., но не окончил ее, поскольку по прошению своего отца выбыл из 6-го класса этой гимназии. Впоследствии, в 1881 г., окончил Орловскую классическую гимназию (см.: П.А. Столыпин. Биохроника. М., 2006. С. 11–12).

132

Женой П.А. Столыпина была Ольга Борисовна Нейдгардт (Нейдгарт), с которой он сочетался браком летом 1884 г. (см.: П.А. Столыпин. Биохроника. С. 13).

133

П.А. Столыпин жил в имении Колноберже в детстве, в 1862–1874 гг., а потом с 1889 г., когда был назначен ковенским уездным предводителем дворянства и председателем Ковенского съезда мировых посредников (см.: П.А. Столыпин. Биохроника. С. 14).

134

Имеется в виду Всероссийский национальный союз (ВНС) – политическая консервативно-либеральная организация (находилась правее Союза 17 октября и левее Союза русского народа), чей учредительный съезд состоялся 18 июня 1908 г. Председателем Союза избрали С.В. Рухлова, его заместителем – князя А.П. Урусова, который после назначения Рухлова министром путей сообщения исполнял обязанности председателя. Секретарем Союза являлся Н.О. Куплеваский, его лидерами были Н.О. фон Гюббенет, В.Г. Ветчинин, И.С. Дурново, Н.А. Ладомирский, А.А. Мотовилов. Идеологом Союза стал М.О. Меньшиков. В Уставе ВНС проводились идеи «господства русской народности в пределах России» и «упрочения русской государственности на началах самодержавной власти в единении с законодательным народным представительством». В январе 1910 г. в Союз вошла Умеренно-правая партия, лидер фракции которой в III Государственной думе, П.Н. Балашев, оказался и лидером (председателем) Союза в целом, а его соратники (граф В.А. Бобринский, П.Н. Крупенский, Л.В. Половцов, Д.Н. Чихачев, позднее В.В. Шульгин) заняли в нем ведущие позиции. Фракция националистов в Думе претендовала на то, чтобы быть правительственной фракцией, каковой она и являлась в действительности после того, как П.А. Столыпин переориентировался с октябристов на националистов. В марте 1911 г., во время кризиса, вызванного проведением Николаем II по рекомендации Столыпина Закона о введении земства в Западных губерниях по 87-й статье Основных государственных законов 1906 г., националисты явились единственной партией, оказавшей премьеру безусловную поддержку. После Февральской революции 1917 г. ВНС распался.

135

Государственная дума – нижняя палата народного представительства Российской империи. Учреждение Думы произошло 6 августа 1905 г., с провозглашением Манифеста о создании такого органа, в просторечии называемого «Булыгинской Думой». Она никогда не собиралась, поскольку Манифестом 17 октября 1905 г. Николай II повелел правительству графа С.Ю. Витте подготовить проект преобразования законосовещательной Думы в законодательную. Манифестом 20 февраля 1906 г. император объявил о совершении этого преобразования.

136

Государственный совет (новый, реформированный) – верхняя палата народного представительства Российской империи 1906–1917 гг. Реформа прежнего Государственного совета произошла 20 февраля 1906 г., когда Николай II подписал Манифест о преобразовании Государственного совета и новое «Учреждение Государственного совета». Государственный совет был выборным наполовину, а вторую половину назначал император.

137

Земство – система местного общественного всесословного самоуправления, действовавшая на основании Земского положения 1890 г., изданного взамен Земского положения 1864 г. К началу Первой мировой войны земство функционировало в 43 губерниях Российской империи (из 94 губерний и областей, не включая сюда губернии Великого княжества Финляндского). Н.Н. Покровский имеет в виду утвержденный Николаем II 14 марта 1911 г. по инициативе П.А. Столыпина, в порядке 87-й статьи Основных государственных законов 1906 г., Закон «О распространении действия Положения о земских учреждениях на Витебскую, Волынскую, Киевскую, Минскую, Могилевскую и Подольскую губернии». Для обеспечения во вновь создаваемых земских учреждениях интересов русского населения, в противовес польскому, выборы в них базировались на куриальной системе, которая предусматривала деление избирательных собраний и съездов и некоторых уездных земских собраний, а также съездов кандидатов в гласные, избранных волостными сходами, на отдельные национальные, а не цензовые (как в остальных земствах) курии. Текст закона см.: П.А. Столыпин: Программа реформ: Документы и материалы: В 2 т. М., 2003. Т. 1. С. 357–365.

138

Столыпин был назначен ковенским уездным предводителем дворянства 18 марта 1889 г., ковенским губернским – 24 апреля 1898 г.

139

П.А. Столыпин в наследство от родителей получил 930 десятин земли в Пензенской губернии, 835 десятин в Ковенской губернии и 4845 десятин в Казанской губернии. Сам он приобрел 820 десятин в Нижегородской губернии (см.: П.А. Столыпин. Биохроника. С. 11).

140

То есть председателем Совета министров.

141

Ковенское общество сельского хозяйства было основано в 1900 г. и имело целью развитие и усовершенствование сельского хозяйства и его отдельных отраслей в Ковенской губернии. Занималось изучением потребностей аграрного сектора, распространяло теоретические и практические сведения путем организации лекций и издания ежемесячного журнала («Известия Ковенского общества сельского хозяйства») и брошюр, заботилось о выработке и применении правильных способов ведения хозяйства, устраивало выставки и выдавало поощрительные призы за успехи в сельскохозяйственной деятельности.

142

В 1871 г. в Западном крае началась судебная реформа – с введения мировых судов, причем в отличие от российских губерний здесь мировые суды назначались в административном порядке из лиц «непольского происхождения». Для мировых судей Западного края снизили имущественный и образовательный ценз, что позволило расширить круг кандидатов на эту должность за счет прибывших в край русских землевладельцев. В 1883 г., в связи с распространением Судебных уставов 1864 г. на Западные губернии, учреждаются окружные суды в Вильне и Ковно, начинает действовать Виленская судебная палата в качестве апелляционной инстанции для Виленской, Ковенской, Гродненской и Минской губерний. При этом предусматривалось, чтобы состав суда был исключительно русским, все судопроизводство и делопроизводство велось на русском языке, употребление польского языка в официальной переписке и присутственных местах запрещалось (см.: Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. С. 207, 208).

143

Имеется в виду Главное управление землеустройства и земледелия (ГУЗИЗ) – центральное учреждение по проведению землеустройства, покровительству сельскому хозяйству и управлению государственными имуществами. Учреждено 6 мая 1905 г. в связи с проведением аграрной реформы и преобразованием Министерства земледелия и государственных имуществ. Переименовано в Министерство земледелия 26 октября 1915 г.

144

Согласно принятым 25 декабря 1862 г. «Временным правилам» об устройстве полиции назначавшиеся губернаторами исправники возглавляли уездное полицейское управление, а приставы – полицию станов, на которые делились уезды. Обе должности упразднены в 1917 г.

145

Должность полицейского урядника как ближайшего помощника станового пристава была создана Указом 9 июня 1878 г. Упразднена в 1917 г.

146

Введенная 1 января 1874 г. всеобщая воинская повинность фактически не была всеобщей, поскольку свыше 50 % призывников освобождались по льготам: по семейному положению (единственные сыновья и кормильцы), по роду занятий (священнослужители, в мирное время – врачи, ветеринары, фармацевты, воспитатели и преподаватели). Для лиц с высшим и средним образованием срок действительной службы сокращался до 1–3 лет.

147

На отчете за 1894 г. волынского губернатора Ф.Ф. Трепова, который высказался за введение в своей губернии «учреждений земских», Николай II написал: «Мне кажется, он прав. Представить разъяснения» (Свод высочайших отметок по всеподданнейшим отчетам за 1894 г. генерал-губернаторов, губернаторов, военных губернаторов и градоначальников. СПб., 1896. С. 109). Исполняя царскую волю, в 1896 г. министр внутренних дел И.Л. Горемыкин начал подготовку проекта введения Земского положения 1890 г. в Виленской, Витебской, Гродненской, Ковенской, Минской, Могилевской, Волынской, Киевской и Подольской губерниях, т. е. Западном и Юго-Западном краях. К 1898 г. под руководством И.Л. Горемыкина был разработан и проект введения земства в Архангельской, Астраханской, Оренбургской и Ставропольской губерниях. Однако против территориального распространения органов самоуправления выступил С.Ю. Витте, посчитав это угрозой самодержавию. Тем не менее преемнику И.Л. Горемыкина Д.С. Сипягину Николай II снова повелел «обратить особое внимание» на введение земства в Западных и окраинных губерниях. Проект Д.С. Сипягина 1901 г. предусматривал введение модифицированного, бюрократическо-общественного земства в тех же губерниях, что и проект И.Л. Горемыкина, на основе сочетания двух принципов – управления земскими делами правительственными учреждениями и привлечения к этому представителей местного населения, назначаемых министром внутренних дел (для губернского земства) и губернаторами (для уездного земства). Однако убийство Сипягина С.В. Балмашевым задержало воплощение его проекта. Новый руководитель Министерства внутренних дел В.К. Плеве несколько переработал проект Сипягина, выступив за постепенное, а не единовременное введение модифицированного земства только в Западном и Юго-Западном краях. Вместе с тем на заседании Государственного совета Плеве заявил о необходимости усовершенствовать Земское положение 1890 г. как не обеспечивавшее «правильного представительства в земских собраниях» и о возможности в близком будущем применить Положение 1890 г. на общем основании и к девяти Западным губерниям. Пока же 2 апреля 1903 г. Николай II утвердил Положение «Об управлении земским хозяйством в девяти Западных губерниях», которое в 1903 г. подлежало введению в трех губерниях – Витебской, Минской и Могилевской. Время распространения земства на остальные шесть губерний (Виленская, Волынская, Гродненская, Киевская, Ковенская и Подольская) поручалось определить министру внутренних дел (см.: Кризис самодержавия в России. 1895–1917. Л., 1984. С. 93 – 120). Позднее, 14 марта 1911 г., Николай II утвердил Закон «О распространении действия Положения о земских учреждениях 1890 г. на Витебскую, Волынскую, Киевскую, Минскую, Могилевскую и Подольскую губернии». Таким образом, вплоть до 1917 г. в трех Северо-Западных губерниях (Виленской, Гродненской и Ковенской) обычного земства не было.

148

Имеется в виду налог, взимавшийся с землевладельцев для пополнения казны органов земского самоуправления.

149

По-видимому, имеются в виду такие проявления стремления Чехии к независимости, как Гуситские войны 1419–1437 гг., Пражское «сословное» восстание 1547 г., движение «чешских братьев» 1602–1618 гг., восстание «чешских сословий» 1618–1620 гг., участие Чехии в революции 1848–1849 гг. и провозглашение в 1918 г., при распаде Австро-Венгрии, независимой республики Чехословакия.

150

Подразумеваются два Познанских восстания: 1848 г., подавленное Пруссией, и 1918–1919 гг., после которого Познань вошла в состав Польского государства.

151

В начале XX в. британские колониальные владения официально разделялись на три группы: 1) «коронные колонии», в которых корона имела право полного контроля над законодательством, причем управление вели чиновники от имени центрального правительства, 2) колонии, обладавшие представительными учреждениями, но без ответственного правительства, в которых корона имела право законодательного вето, а центральное правительство сохраняло контроль над государственными делами, и 3) «доминионы», т. е. колонии, обладающие представительными учреждениями и ответственным правительством, причем корона пользовалась там также правом законодательного вето, но центральное правительство не контролировало ни одного чиновника, за исключением генерал-губернатора. К числу колоний последней категории относились Канада, Австралия и Южно-Африканский союз, однако подобные колонии составляли меньшинство по сравнению с колониями двух первых категорий.

152

В 1648 г. в результате Тридцатилетней войны Эльзас, являвшийся частью Священной Римской империи германской нации, вошел в состав Французского королевства. Франция сохранила за областями Эльзаса автономные права и не запрещала использовать эльзасский язык (диалект немецкого). Лишь после Великой французской революции 1789 г. там была упразднена автономия и введен в качестве общегосударственного французский язык. При этом офранцуживание Эльзаса происходило достаточно формально, и к 1871 г., когда Эльзас по итогам Франко-прусской войны вошел в состав Германской империи, значительное число эльзасцев по-прежнему говорили по-эльзасски. См.: Сеньобос Ш. Политическая история современной Европы. СПб., 1903. Т. 2. С. 444–448.

153

Имеется в виду Первая мировая война.

154

Подразумевается Англо-бурская война 1899–1902 гг. – война Британской империи против Южно-Африканской республики (Республики Трансвааль) и Оранжевого Свободного государства (Оранжевой Республики), закончившаяся присоединением их к империи.

155

Хотя после вхождения в Британскую колониальную империю Капская колония и Наталь (в Южной Африке) и получили статус доминионов (позднее они объединились в единый доминион – Южно-Африканский союз), но и здесь, отмечал Дж. Гобсон, «слабо привились формы и даже дух свободных британских учреждений», поскольку в них «огромное большинство населения всегда было лишено политических прав. Привилегии и права, им предоставляемые, – констатировал он, – останутся навсегда монополией белых в этих так называемых самоуправляющихся колониях, где цветное население относится к белым как 4 к 1 или 10 к 1» (Гобсон Дж. Империализм. М., 2010. С. 102).

156

В действительности в Камеруне верховный вождь яунде Атангана, «полностью послушный германским властям», вместе со своим племенем воевал на стороне германской «охранной части» против англо-французского экспедиционного корпуса до начала 1916 г., когда из-за неравенства сил перешел, как и немецкие отряды, на территорию Испанской Гвинеи. В Германской Восточной Африке (Танзания и Танганьика) «охранная часть» в марте 1916 г. состояла из 12 100 африканцев и только 3007 европейцев, причем первоначально африканцы поступали в «охранную часть» добровольцами и только впоследствии становились наемниками (аскари). Благодаря поддержке местного населения «охранная часть» продолжала борьбу с англо-французскими войсками вплоть до окончания Первой мировой войны (см.: История германского колониализма в Африке. М., 1983. С. 227, 228–229).

157

В Париже Н.Н. Покровский возглавлял русскую делегацию на Парижской экономической конференции представителей стран Антанты, проходившей в столице Франции 1–4 (14–17) июля 1916 г. В конференции участвовали делегации Бельгии, Великобритании, Италии, Португалии, России, Сербии, Франции и Японии. Заседания конференции были посвящены обсуждению проблем «экономической войны» Антанты со странами Германского блока и послевоенного мирового экономического устройства. Подробнее об этом см.: Бабичев Д.С. Россия на Парижской союзнической конференции 1916 г. по экономическим вопросам // Исторические записки. 1969. Т. 83. С. 38–57.

158

Рейхстаг – парламент Германской империи (Второго и Третьего рейхов).

159

В июне 1917 г. заседавший в Петрограде Литовский сейм провозгласил образование «независимого государства». В сентябре в Литве, которая к этому времени почти полностью была оккупирована Германией, создается «Литовский совет» во главе с А. Сметоной, издавший 16 февраля 1918 г. Акт независимости Литвы. Однако 16 декабря Литовский совет оказался низложенным Временным революционным рабоче-крестьянским правительством, провозгласившим установление советской власти. После этого 22 декабря Совнарком РСФСР признал независимость Литовской социалистической советской республики, которая в феврале 1919 г. объединилась с Белорусской социалистической советской республикой в Литовско-Белорусскую ССР. Между тем образованное также в Литве 26 декабря 1918 г. коалиционное буржуазное правительство М. Слежявичюса покинуло Вильнюс и бежало под защиту германских войск в Каунас. Итогом гражданской войны в Литве стало падение в августе 1919 г. советской власти, однако из-за противоречий с Польшей, пользовавшейся большей поддержкой Антанты, окончательное самоопределение Литвы последовало только 1 августа 1922 г., когда Учредительный сейм принял конституцию, провозгласившую Литву парламентарной республикой. Версальский мирный договор 1919 г., оформивший итоги Первой мировой войны, оставил за Германией большинство западных польских земель – Поморье, Силезию, Вармию и Мазурские земли. В состав воссозданной Польши не включили Гданьск с прилегающим к нему устьем Вислы. По результатам плебисцита 1921 г. Польше была передана лишь небольшая часть Верхней Силезии. Вопрос о присоединении к Польше Восточной Пруссии не поднимался вообще.

160

Пункт 5 утвержденного Николаем II 1 мая 1905 г. Указа постановлял восстановить в девяти Западных губерниях производство дворянских выборов, предоставив министру внутренних дел разработать и внести в Государственный совет в возможно непродолжительном времени предположения, касающиеся дворянских собраний и установления пределов прав и обязанностей предводителей дворянства в этих губерниях (Указ 1 мая 1905 г. «Об отмене некоторых ограничительных постановлений, действующих в девяти Западных губерниях, и о порядке выполнения пункта седьмого Указа 12 декабря 1905 г. в отношении сих губерний» // Савич Г.Г. Указ. соч. С. 362). В Государственный совет было внесено представление Министерства внутренних дел о восстановлении выборности дворянских предводителей в Западном крае, с тем чтобы уездные предводители выполняли только сословные функции. По причине разногласий в соединенных департаментах Государственный совет 30 ноября 1905 г. решил, что данный вопрос нуждается в обсуждении в Государственной думе, и возвратил соответствующий законопроект в МВД. В 1908 г. Бюджетная комиссия III Государственной думы при рассмотрении сметы МВД снова подняла вопрос о восстановлении дворянских выборов в Западном крае, однако в своем докладе обусловила это ограждением интересов русских помещиков (Дякин В.С. Указ. соч. С. 270).

161

Пункт 11 высочайше утвержденного 1 мая 1905 г. Положения Комитета министров предоставлял министрам и главным начальникам ведомств «без замедления и, во всяком случае, не позднее 6-ти месяцев» со дня утверждения этого Положения: 1) распорядиться об отмене стесняющих употребление местных языков в Западном крае и не основанных прямо на законе административных распоряжений и 2) если из числа стесняющих свободу пользования местным языком административных распоряжений окажутся такие, применение которых и впредь, «по соображениям государственного порядка», они признают необходимыми, испросить «соизволение» монарха на утверждение их через Государственный совет (Положение Комитета министров «О порядке выполнения пункта 7 именного Указа 12 декабря 1904 г. в отношении девяти Западных губерний» // Савич Г.Г. Указ. соч. С. 364). Согласно пункту 4 утвержденного Николаем II 27 марта 1906 г. Мнения Государственного совета в Ковенской губернии, во внутреннем делопроизводстве частных обществ для изложения протоколов и журналов заседаний, книг, документов и иных бумаг, на основании которых производился правительственными учреждениями и должностными лицами надзор за деятельностью этих обществ, допускалось употребление, наряду с русским языком, и языков, на которых говорило местное население, с тем чтобы перевод на местные языки излагался параллельно с русским текстом. В той же губернии при обсуждении вопросов в общих собраниях членов частных обществ и собраниях уполномоченных, а также в заседаниях правлений обществ разрешалось употребление, с разрешения общих собраний членов этих обществ, как русского, так и местных языков (Мнение Государственного совета «Об употреблении русского и местных языков в делопроизводстве частных обществ в губерниях Западного края» // Савич Г.Г. Указ. соч. С. 265).

162

Городское самоуправление – система общественного всесословного самоуправления в городах, действовавшая на основании Городового положения 1892 г., заменившего Городовое положение 1870 г. Согласно Положению главным распорядительным органом городского самоуправления являлась городская дума, состоявшая из гласных, избиравшихся на основе высокого имущественного ценза. Главным исполнительным органом городского самоуправления была городская управа, возглавляемая городским головой, который вместе с членами управы избирался городской думой и утверждался министром внутренних дел (в обеих столицах – императором). К началу Первой мировой войны городское самоуправление существовало во всех городах и городских поселениях Российской империи, за исключением губерний Царства Польского и Великого княжества Финляндского и областей Туркестанского генерал-губернаторства (Закаспийская, Самаркандская, Сыр-Дарьинская и Ферганская области), а также Карсской области, городских поселений Геокчай и Сальяны Бакинской губернии и города Закаталы Закатальского округа (Закавказье). В Литве Городовое положение было введено в 1876 г., причем в отличие от российских городов городские головы Вильны и Ковно не избирались, а назначались губернаторами (см.: Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. С. 207).

163

Характеризуя Н.Н. Покровского, его близкий друг В.Б. Лопухин писал: «По своей бабке Н.Н. имел родственников среди поляков, ценивших его и любивших. Благодаря этим связям и тому обстоятельству, что Н.Н. свободно говорил по-польски, хотя в польской помещичьей среде, принципиально избегавшей в неофициальных сношениях русский язык, можно было вполне заменить его французским, на котором поляки-помещики, как и Н.Н., изъяснялись в совершенстве, с Николаем Николаевичем, несмотря на то, что он был русский и притом русский бюрократ, поддерживали отношения и польские круги, оказывавшие ему заслуженное уважение» (Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008. С. 48).

164

С началом Первой мировой войны возникли предпосылки для ликвидации правовых ограничений поляков в Западном крае, поскольку 2 сентября 1915 г. IV Государственная дума выдвинула законодательное предположение, подписанное 38 депутатами (среди них – Ф.И. Родичев, М.А. Караулов и даже… В.М. Пуришкевич), «Об отмене ограничений поляков, действующих как на всем пространстве Российской империи, так и в 9-ти губерниях Западного края». Реагируя на законопроект в октябре 1915 г., министры связывали решение вопроса об отмене ограничений поляков в Западных губерниях с послевоенной судьбой Польши. На состоявшихся 5, 7 и 15 февраля 1916 г. заседаниях Совещания при МВД под председательством товарища министра внутренних дел князя В.М. Волконского с участием высших чинов этого министерства данный вопрос подвергся детальной проработке. По результатам Совещания министр внутренних дел А.Н. Хвостов намеревался собрать под своим председательством новое Совещание с приглашением в него членов законодательных палат и «сведущих лиц», но его план не осуществился, поскольку 3 марта 1916 г. П.Н. Хвостов был заменен Б.В. Штюрмером. Тем не менее 5 марта, выступая в Думе, В.М. Волконский официально заявил, что МВД берет на себя разработку законопроекта об отмене ограничений поляков в Западном крае. Сам Б.В. Штюрмер считал несвоевременной отмену всех ограничений, однако последующие руководители МВД (А.А. Хвостов и А.Д. Протопопов) увязывали решение вопроса об отмене ограничений с будущим статусом Польши (Дякин В.С. Указ. соч. С. 263–275).

165

Комитет министров – высший административный орган Российской империи. Учрежден 8 сентября 1802 г. для рассмотрения дел, требовавших взаимодействия нескольких министерств или превышавших компетенцию отдельных министров, а также дел по Военному ведомству, требовавших содействия разных министерств или затрагивавших правила по гражданскому управлению, и дел Великого княжества Финляндского, связанных с другими частями Империи. Комитет возглавлялся председателем, назначавшимся императором. Членами Комитета были министры и главноуправляющие, председатели департаментов Государственного совета и (с 1905 г.) его председатель, государственный секретарь, а также сановники, особо назначавшиеся императором. Канцелярия Комитета вела его делопроизводство (с 26 марта 1812 г.), подготавливая дела к рассмотрению в нем. Упразднен 23 апреля 1906 г. в связи с образованием объединенного правительства в виде Совета министров. Подробнее см.: Ремнев А.В. Самодержавное правительство. Комитет министров в системе высшего управления Российской империи (вторая половина XIX – начало XX в.). М., 2010.

166

Для сравнения – в V классе находились должности вице-губернатора и вице-директора министерского департамента.

167

Лицеисты – выпускники Императорского Александровского (до 1 января 1844 г. – Царскосельского) лицея. Открыт 19 октября 1811 г. в Царском Селе, с 1844 г. располагался в Петербурге. По воспоминаниям Н.С. Таганцева, одно время преподававшего в Лицее, в нем «выдвигались науки, так сказать, государственные: государственное право, международное право, политическая экономия, статистика», причем в Лицее «много было потомков старого дворянства, родовых». Особенностью лицеистов являлось то, что среди них «благодаря царскосельским традициям, воспоминаниям о Пушкине и его современниках процветала наклонность к поэзии». Лицеисты, как правило, поступали на службу в Министерство иностранных дел и в Министерство финансов (Таганцев Н.С. Пережитое. Пг., 1919. Вып. 2. С. 53). Закрыт после Февральской революции 1917 г.

168

Правоведы – выпускники Императорского Училища правоведения. Основано в 1835 г. для повышения уровня судебных кадров и состояло при Министерстве юстиции. В Училище, по наблюдениям его профессора Н.С. Таганцева, «на первом плане стояли все чисто юридические предметы: римское право, гражданское и уголовное право и процесс». Основной контингент правоведов составляли «дети чиновников всех рангов и ведомств». По традиции правоведы увлекались музыкой, поскольку из Училища «вышли Серов, Чайковский». По окончании Училища правоведы шли преимущественно на службу по Министерству юстиции (Таганцев Н.С. Указ. соч. С. 53). Закрыто после Октябрьской революции 1917 г. Подробнее о нем см.: Анненкова Э.А. Императорское Училище правоведения. СПб., 2006.

169

Поскольку первое издание воспоминаний С.Ю. Витте вышло в свет в Берлине в 1922 г., а данная глава воспоминаний Н.Н. Покровского написана ранее, остается предположить, что приведенный отзыв Покровский слышал непосредственно от Витте.

170

Подразумевается Великая Сибирская железная дорога (магистраль) (Транссибирская магистраль, Транссиб) – крупнейший в мире железнодорожный путь, соединивший Европейскую Россию (Петербург) с Дальним Востоком (Владивостоком). Строилась в 1891–1916 гг. под руководством Комитета Сибирской железной дороги (1892–1905), председателем которого являлся наследник-цесаревич Николай Александрович, с 1894 г. – император Николай II. В феврале 1893 г. А.Н. Куломзин стал управляющим делами Комитета (начальником его канцелярии), в марте 1893 г. возглавил также учрежденную при Комитете Подготовительную комиссию, занимавшуюся предварительным составлением смет на расходы по вспомогательным предприятиям Сибирской дороги.

171

Государственная типография была учреждена указом Николая I от 22 сентября 1827 г. как Типография Второго отделения Собственной его императорского величества канцелярии. С 1882 г. именовалась Государственной типографией, функционировала при Государственном совете и находилась в ведении Государственной канцелярии.

172

Имеется в виду Александр III.

173

«Справочник по России для государственного деятеля» (англ.). Имеется в виду следующее издание: Statesman’s Handbook for Russia / Ed. by the Chancery of the Committee of Ministers. St. – Petersburg, 1896. Vol. I–II (цензурное разрешение – 28 февраля 1895 г.).

174

То есть перерыв в деятельности Комитета министров, члены которого уходили на «летние каникулы».

175

Государственная канцелярия – центральное учреждение, ведавшее делопроизводством Государственного совета и созданное одновременно с ним 1 января 1810 г. С 1893 г. ведала также кодификацией. Упразднена в 1917 г.

176

О деятельности Н.Х. Бунге см.: Степанов В.Л. Н.Х. Бунге. Судьба реформатора. М., 1998.

177

По-видимому, при выступлениях в Комитете министров и Государственном совете.

178

Имеется в виду введение в России золотого денежного обращения, последовавшее согласно Указу 29 августа 1897 г., причем эта реформа стала результатом деятельности не только С.Ю. Витте, но и его предшественников на посту министра финансов, прежде всего – Н.Х. Бунге и И.А. Вышнеградского. В результате реформы золотое содержание рубля было уменьшено на одну треть, а кредитный рубль приравнен к 66 2/3 коп. золота. Отныне Государственный банк являлся эмиссионным учреждением, имея право выпускать не обеспеченные золотом кредитные билеты не более чем на сумму в 300 000 000 руб. Все кредитные билеты, выпускавшиеся в обращение сверх этой суммы, подлежали обеспечению золотом рубль за рубль, а потому Государственный банк жестко обязывался постоянно поддерживать на должном уровне золотой запас Российской империи.

179

Государственный промысловый налог – налог на промышленность и торговлю, который регулировался Положением 9 февраля 1865 г. «О пошлинах за право торговли и промыслов». Оно предусматривало обложение предприятий по чисто внешним признакам, независимо от размера вложенных в них капиталов и получаемой чистой прибыли. Принятыми по предложению Н.Х. Бунге законами 5 июня 1884 г. и 15 января 1885 г., а также законами 18 января 1889 г. и 21 декабря 1892 г. Положение 1865 г. дополнялось и изменялось, постепенно совершенствуясь по направлению к замене лежавшей в основе промыслового налога раскладочной системы, когда заранее установленная сумма разверстывается между плательщиками в абсолютных цифрах, на более справедливую окладную систему, когда устанавливается процент, взимаемый с каждой окладной единицы.

180

Подушная подать была введена в 1718 г. Отменена рядом законов, изданных по инициативе Н.Х. Бунге: 18 мая 1882 г., 14 мая 1883 г. и 28 мая 1885 г.

181

Начало рабочему законодательству положил закон 1 июня 1882 г., согласно которому труд детей и подростков подвергся регламентации, а для наблюдения за исполнением этого закона была создана Фабричная инспекция при Департаменте торговли и мануфактур Министерства финансов. 12 июня 1884 г. Александр III утвердил закон, возложивший строительство школ для малолетних рабочих за счет земств на Фабричную инспекцию, причем предприниматели обязывались «не препятствовать малолетним учиться». Император утвердил также 3 июня 1885 г. закон о запрете ночного труда малолетних и женщин, а 3 июня 1886 г. – закон, упорядочивший взаимоотношения рабочих и работодателей.

182

Этому способствовало последовавшее 21 февраля 1884 г. предоставление Министерству финансов права учреждать сберегательные кассы при губернских и уездных казначействах, а также отделения касс во всех городах, пригородах, крупных торгово-промышленных и земледельческих поселениях. Ранее, 25 января 1883 г., был утвержден Устав сельских ссудо-сберегательных касс, облегчивший их открытие там, где открытие ссудо-сберегательных товариществ наталкивалось на затруднения.

183

наедине (фр.).

184

Соображения по вопросу о неотчуждаемости надельной земли, стр. 18–19.

185

Государственный совет (старый, дореформенный) – высшее законосовещательное учреждение Российской империи, созданное 1 января 1810 г. В ведении Государственного совета находились все вопросы, требовавшие издания нового закона, устава или учреждения, отмены, ограничения, дополнения или пояснения прежних узаконений; общие распоряжения по исполнению существовавших законов, уставов и учреждений; принятие общих внутриполитических мер в случае чрезвычайных обстоятельств, объявление войны и другие важнейшие внешнеполитические меры. Государственный совет возглавлялся председателем, назначавшимся императором, который также назначал и его членов. Состоял из Общего собрания, Департамента законов, Департамента гражданских и духовных дел, Департамента государственной экономии, Департамента промышленности, наук и торговли (с 1900 г.) и Особого присутствия для предварительного рассмотрения жалоб на определения департаментов Сената (с 1890 г.). В Государственном совете дела рассматривались первоначально в одном из департаментов или в соединенном собрании двух департаментов (Законов и Экономии), затем поступали в Общее собрание, куда дела могли вноситься и непосредственно. При Государственном совете неоднократно создавались особые совещания, комитеты и присутствия. Делопроизводством Государственного совета и его структурных частей ведала Государственная канцелярия. Преобразован в верхнюю палату российского парламента 20 февраля 1906 г.

186

Соображения члена Государственного совета Н.Х. Бунге по вопросу о неотчуждении крестьянской надельной земли. СПб., 1893. С. 18–19.

187

Подразумевается русско-французский союз, основы которого заложил Александр III, утвердивший 28 июля 1891 г. текст соответствующего соглашения, дополненного в декабре 1893 г. военной конвенцией между Россией и Францией.

188

Действительно, незадолго до смерти Александр III специально для ускорения свадьбы сына повелел вызвать его будущую супругу в Ливадию (см.: Кривенко В.С. В Министерстве Двора: Воспоминания. СПб., 2006. С. 236).

189

Свадьба Николая II и Александры Федоровны состоялась в Соборной церкви Зимнего дворца 14 ноября 1894 г.

190

Погребение Александра III в Петропавловском соборе было совершено 7 ноября 1894 г.

191

А.К. Кривошеин получил отставку 17 декабря 1894 г., но еще 15 декабря член Государственного совета А.А. Половцов записал в дневнике, что «дело было так: государственный контролер Филиппов представил государю доклад о произведенном по его распоряжению следствии относительно злоупотреблений, допущенных Кривошеиным при поставке из своего собственного имения шпал на Либаво-Роменскую дорогу. Следствие, как слышно, было подкреплено данными, добытыми через прокурорский надзор и представленными министром юстиции Муравьевым. Был вызван в Царское Село Бунге, в качестве председателя Комитета министров долженствовавший сообщить о рассматривавшемся там отчете государственного контролера. Результатом общего всех сих лиц обсуждения было поручение от государя Бунге приказать Ренненкампфу (управляющему Собственною Его императорского величества канцелярией) объявить Кривошеину, чтобы он подал в отставку. Что и было исполнено» (Половцов А.А. Дневник. 1893–1909. СПб., 2014. С. 116–117).

192

Департамент Министерства народного просвещения – основной орган управления делами Министерства народного просвещения, существовавший с 7 января 1803 по 9 июня 1917 г. В компетенцию Департамента входили заведование учеными и учебными заведениями (за исключением заведений, находившихся в ведении других министерств и главных управлений), учреждение, устройство и управление казенными учебными и научными учреждениями, обеспечение их кадрами преподавателей и учебными пособиями, наблюдение за разработкой методики и программы обучения, подготовка домашних учителей, заведование частными учеными обществами, надзор за частными учебными заведениями и пансионами, руководство библиотеками и музеями. Возглавлялся директором, который назначался императором.

193

Слова Иисуса Христа (Матф. 23: 24) о людях, совестливых в мелочах и бессовестных в главном.

194

С.Ю. Витте в письме Николаю II в октябре 1898 г. по поводу решения монарха образовать Совещание для упорядочения крестьянского дела и Подготовительной комиссии при ней описывал позицию К.П. Победоносцева иначе: «Раб, сознавая, что улучшение его и бытия его ближних неосуществимо, каменеет. Свобода воскрешает в нем человека. Но недостаточно освободить его от рабовладетеля – необходимо еще освободить его от рабства произволу, дать ему законность, а следовательно, и сознание законности, и просветить его. Необходимо, по выражению К.П. Победоносцева, сделать из него “person’у”, ибо он теперь “полуpersona”. Все сие не сделано или почти не сделано». Показательно также, что в будущее Совещание С.Ю. Витте предлагал пригласить таких «просвещенных и умудренных государственным опытом сановников», как… Победоносцев (Из архива С.Ю. Витте: Воспоминания: В 2 т. СПб., 2003. Т. 2. С. 539, 541).

195

Инициатором создания церковно-приходских школ являлся митрополит Киевский Исидор, который в 1859 г. с одобрения Св. Синода организовал первые такие школы в своей епархии. Вскоре движение по их увеличению распространилось и на другие епархии. 13 августа 1884 г. по инициативе К.П. Победоносцева Александр III утвердил Правила о церковно-приходских школах и школах грамоты, которые отныне переходили в ведение Синода и с 1885 г. подчинялись его Училищному совету (Алексеева С.И. Святейший Синод в системе высших и центральных государственных учреждений пореформенной России. 1856–1904 гг. СПб., 2006. С. 222–238). С.Ю. Витте оказывал активное содействие развитию сети церковно-приходских школ, потому что хотел иметь (и благодаря этому имел) в К.П. Победоносцеве влиятельного союзника. За время пребывания С.Ю. Витте на посту министра финансов государственные субсидии церковно-приходским школам увеличились почти в 60 раз (см.: Бан Ил Квон. К.П. Победоносцев и распространение церковно-приходских школ в 1884–1904 гг. Дисс… канд. ист. наук. СПб., 2000).

196

Руководство сетью церковно-приходских школ осуществлял Училищный совет – подразделение в составе Синода, существовавшее в 1885–1917 гг.

197

Первой попыткой формулирования реформаторского проекта Николая II стало предисловие к «Своду высочайших отметок по всеподданнейшим отчетам за 1894 г. генерал-губернаторов, губернаторов, военных губернаторов и градоначальников» (СПб., 1896). «В области экономической» этот документ выдвигал на первое место необходимость «улучшения техники сельского хозяйства и развития различных его отраслей», «упорядочение поземельных отношений», решение вопроса «об упразднении чересполосности и сервитутов» и «переселенческое дело», т. е. всеобъемлющую аграрную реформу. «В сфере промышленности» предисловие делало акцент на «состоянии кустарного производства и других видов промышленности, добывающей и обрабатывающей» и подразумевало «улучшение путей сообщения, почт и телеграфов». Речь, иными словами, шла о содействии превращению России в промышленную державу. Не менее важными направлениями в предисловии признавались осуществление «мер борьбы против стихийных бедствий» и улучшение «народного продовольствия, пожарного дела, врачебной и ветеринарной части и организации общественного призрения», т. е. меры социальной политики. «В области духовной жизни народа, – подчеркивалось в предисловии, – высочайшие резолюции имели предметом: во-первых, нужды Православной церкви, в особенности церковностроительного дела на окраинах. Затем наибольшее внимание Вашего величества, как и в отчетах за 1893 год, – устанавливалась преемственность между старым и новым царствованием, – обращено было на заявления местных начальств о поступательном ходе различных отраслей народного образования: начального, среднего, сельскохозяйственного, технического и т. д., причем ревнители истинного просвещения удостоились, по засвидетельствованию о том во всеподданнейших отчетах, всемилостивейшего Вашего императорского величества одобрения и поощрения». По поводу «администрации, суда и общественного самоуправления» в предисловии указывалось «на некоторые недостатки в организации местных учреждений», «на порядок взимания податей», «на благоприятные результаты трудов земских начальников», «на заботы земств и городских общественных управлений об улучшении сельского хозяйства, охранении народного здравия и распространении грамотности» (С. I–IV). Здесь, очевидно, подразумевалось реформирование местного управления и самоуправления. Таким образом, редакция этого первого программного документа отличалась крайней осторожностью, но он содержал основные положения реформаторского проекта Николая II, воплощавшиеся им впоследствии.

198

Императорское Вольное экономическое общество к поощрению земледелия и домостроительства – первое в России экономическое общество, основанное Екатериной II в 1765 г. Общество курировало долговременные научные и практические работы, проводило анкетные обследования и конкурсы по политэкономическим и прикладным сельскохозяйственным проблемам, занималось развитием сельскохозяйственного образования, выставочной и издательской деятельностью. Просуществовало до 1919 г.

199

Министерство земледелия и государственных имуществ – центральное учреждение по покровительству сельскому хозяйству и управлению государственными имуществами, учрежденное 21 марта 1894 г. на основе Министерства государственных имуществ. Преобразовано в Главное управление землеустройства и земледелия 6 мая 1905 г.

200

В России существовали Московский комитет для всенародного распространения грамотности на религиозно-нравственном основании и Санкт-Петербургский комитет грамотности, созданные соответственно в 1845 и 1861 гг. при Императорском (до 1905 г.) Московском обществе сельского хозяйства и при Отделении политической экономии и сельскохозяйственной статистики Вольного экономического общества. Оба комитета состояли в ведении Министерства земледелия и государственных имуществ и занимались изданием и рассылкой книг для народа, устройством библиотек, читален, книжных складов, воскресных школ, подготовкой учителей и т. п. После 1885 г., когда руководящие позиции в Петербургском комитете заняли представители оппозиционно настроенной интеллигенции, правительство признало направление его деятельности вредным. В 1896 г. комитеты были преобразованы в Московское и Петербургское общества грамотности при Министерстве народного просвещения.

201

То есть в Министерство народного просвещения.

202

В марте 1895 г. в Комитете министров должен был рассматриваться вопрос о передаче комитетов в ведение Министерства народного просвещения. Н.Х. Бунге воспользовался удобным моментом и во всеподданнейшем докладе от 6 марта указал Николаю II на несовершенство правил, регулирующих деятельность этих учреждений, и предложил исправить указанный недостаток до заседания Комитета министров. Получив одобрение императора, Бунге заручился также поддержкой президента Императорской Академии наук великого князя Константина Константиновича. Во всеподданнейшем докладе от 20 марта Бунге отметил стремление представителей всех сословий к участию в распространении грамотности среди населения. По его мнению, чтобы избежать нежелательной радикализации просветительного движения, правительство должно взять дело просвещения в свои руки, не отказываясь вместе с тем от содействия частных лиц в установленных законом пределах. Бунге рекомендовал с этой целью учредить специальное общество, привлечь в него лучшие педагогические силы и возложить руководство обществом на особу Императорской фамилии, имея в виду Константина Константиновича. Николай II распорядился обсудить поднятый вопрос в Комитете министров в присутствии великого князя, в связи с чем комиссия под председательством А.Н. Куломзина по указаниям Бунге подготовила проект Устава Российского общества ревнителей просвещения народа под председательством Константина Константиновича. Общество должно было подчиняться Министерству народного просвещения и управляться Центральным комитетом в Петербурге, на местах учреждались губернские, городские и уездные комитеты. В проекте определялись функции общества: 1) содействие в создании народных школ, устройстве библиотек, читален, школьных музеев, воскресных и вечерних курсов; 2) помощь школам книгами и учебными пособиями, финансовая поддержка в случае неурожаев, эпидемий, пожаров и других стихийных бедствий; 3) содействие учащимся в продолжении образования, улучшение их материального положения; 4) издание учебников и книг для народа, рассылка их в школы, училища, библиотеки, читальни, тюрьмы, больницы. Для обсуждения проекта в начале апреля 1895 г. было образовано совещание в составе представителей Синода, министерств народного просвещения, внутренних дел и земледелия и государственных имуществ. Устав удостоился единогласного одобрения, и 25 апреля Николай II утвердил доклад Константина Константиновича о решении совещания. На следующий день Бунге проинформировал об этом членов Комитета министров и вручил им печатные экземпляры проекта. Однако к предлагаемому преобразованию отнеслись негативно обер-прокурор Синода К.П. Победоносцев и министр внутренних дел И.Н. Дурново. Вечером «встревоженный и испуганный» обер-прокурор явился к Константину Константиновичу с экземпляром устава в руках и настойчиво убеждал его «не поддаваться» «революционным или, по крайней мере, ненадежным элементам» в комитетах грамотности. Великий князь рассказал об этом инциденте Николаю II, который, снисходительно улыбаясь, ответил: «Победоносцев всего боится». Однако 28 апреля обер-прокурор отправился к императору для доклада по своему ведомству и сумел переубедить его. В тот же день Николай II отправил Бунге письмо с пожеланием перенести обсуждение устава на осень. При этом он ссылался на свою неопытность в государственных делах и необходимость осторожности в столь важном вопросе. «Очевидно, Победоносцев запугал государя, – предполагал Константин Константинович, – без сомнения, решение собранной у меня комиссии не требовать Уставом обязательного избрания в Главный и другие советы представителей от правительства и от духовенства было доложено Победоносцевым государю как поползновение отделаться от правительственного надзора, или как-нибудь в этом роде». Тогда Бунге 3 мая во всеподданнейшей записке предложил поручить попечителям Петербургского и Московского учебных округов собрать сведения о деятельности комитетов грамотности с целью развеять сомнения в их «благонадежности» и осенью при обсуждении Устава представить подробный отчет Комитету министров. Однако 3 июня 1895 г. Бунге скончался. Правда, Константин Константинович в октябре 1895 г. собирался продолжить дело Бунге и обсудить устав Российского общества ревнителей просвещения народа в Комитете министров. Однако обер-прокурор во время визита к великому князю постарался «объяснить, в какое опасное дело хотят завлечь его, и какое будет его ложное положение посреди этой смешанной и беспорядочной толпы так называемых ревнителей». Тогда Константин Константинович запросил мнение министра финансов С.Ю. Витте и нового министра внутренних дел И.Л. Горемыкина, которые согласились с Победоносцевым, и Константин Константинович отказался от своих намерений. Позднее, 17 ноября 1895 г., Николай II одобрил постановление Комитета министров о передаче комитетов грамотности в ведение Министерства народного просвещения. 12 марта 1896 г. И.Д. Делянов утвердил Устав Петербургского и Московского обществ грамотности, которые, вопреки замыслу Бунге, имели бюрократический характер (см.: Степанов В.Л. Самодержец на распутье: Николай II между К.П. Победоносцевым и Н.Х. Бунге // Власть, общество и реформы в России в XIX – начале XX в.: исследования, историография, источники. СПб., 2009. С. 159–163).

203

Золотую медаль в память освобождения помещичьих крестьян Н.Х. Бунге получил 21 апреля 1861 г.

204

Имеется в виду пост губернского предводителя дворянства.

205

А.Н. Куломзин был уволен с должности управляющего делами Комитета министров 28 декабря 1902 г. с назначением членом Государственного совета и оставлением статс-секретарем Его величества, членом Комитета Сибирской железной дороги и управляющим его делами.

206

Департамент государственной экономии – учреждение в составе Государственного совета, существовавшее с 1 января 1810 г. по 24 апреля 1906 г. и занимавшееся предварительным рассмотрением, до внесения в его Общее собрание, законопроектов по финансовым и торгово-промышленным вопросам, а также по вопросам народного просвещения. С 1 января 1900 г., в связи с образованием Департамента промышленности, наук и торговли, рассматривал только финансовые законопроекты. Председатель Департамента ежегодно назначался императором, назначавшим и его членов, которых полагалось иметь не менее трех.

207

Государственный секретарь – начальник Государственной канцелярии, имевший статус, равный министерскому (должность 2-го класса).

208

Государственный контролер – начальник Государственного контроля, по своему статусу также равный министру (должность 2-го класса).

209

Посолонь (буквально: по солнцу) – направление движения молящихся во время крестного хода, совершается по ходу часовой стрелки.

210

С февраля 1905 г. Д.М. Сольский по повелению Николая II руководил подготовкой всех реформ, нацеленных на преобразование государственного строя Российской империи, прежде всего – на создание народного представительства и объединенного правительства, на реформирование Государственного совета и подготовку новых Основных государственных законов. Подробнее см.: Ганелин Р.Ш. Российское самодержавие в 1905 г. Реформы и революция. СПб., 1991.

211

Граф Д.М. Сольский был назначен председателем Государственного совета 24 августа 1905 г., 1 января 1906 г. утвержден в этой должности «впредь до осуществления предстоящего преобразования Совета», 9 мая того же года уволен от председательствования в нем.

212

Департамент железнодорожных дел – подразделение в составе Министерства финансов, созданное по инициативе С.Ю. Витте 8 марта 1889 г. Заведовал железнодорожным тарифным делом и вообще всеми делами по железнодорожной части, подлежащими ведению этого Министерства.

213

В действительности С.Ю. Витте, назначенный 9 июня 1874 г. сверхштатным чиновником Департамента общих дел Министерства путей сообщения, одновременно служил в управлении казенной Одесской железной дороги, где прошел должности конторщика грузовой службы, помощника машиниста, начальника станции, контролера движения, заведующего конторой движения и помощника начальника эксплуатации дороги. Пребывание на этих должностях было необходимо для приобретения Витте служебного ценза (он окончил физико-математический факультет Новороссийского (Одесского) университета, а не Институт инженеров путей сообщения), и потому каждая из них была для него синекурой.

214

Действительный статский советник – гражданский чин 4-го класса, эквивалентный военному чину генерал-майора. Этот чин С.Ю. Витте получил от Александра III 10 марта 1889 г., имея ранее чин титулярного советника (9-го класса), т. е. «перескочив» сразу через четыре чина.

215

Орденом Св. Станислава 1-й степени С.Ю. Витте был награжден 30 августа 1890 г. До этого он уже имел германский, сербский и греческий ордена.

216

С.Ю. Витте 15 февраля 1892 г. был назначен министром путей сообщения не сразу, а на пост «управляющего Министерством путей сообщения», что являлось своего рода кандидатским стажем. Точно так же и в случае с Министерством финансов он 30 августа 1892 г. становится «управляющим» этим министерством и только 1 января 1893 г. утверждается в должности министра финансов.

217

Главное общество российских железных дорог – учрежденное в 1857 г. крупнейшее русско-французское акционерное общество, занимавшееся строительством железных дорог в России. Планировало построить Петербургско-Варшавскую, Московско-Нижегородскую, Московско-Феодосийскую и Курско-Либавскую железные дороги, имевшие как стратегическое, так и экономическое значение. Из-за финансового кризиса в Западной Европе общество не смогло справиться со своей первоначальной целью, а потому было преобразовано в 1861 г., получив новый Устав, по которому оно освобождалось от строительства двух последних железных дорог. В 1862 г. общество получило в аренду Николаевскую железную дорогу, однако и после этого, а также постройки и начала эксплуатации Петербургско-Варшавской и Московско-Нижегородской железных дорог оставалось должником казны, выкупившей в 1894 г. все принадлежавшие обществу линии.

218

Общество Юго-Западных железных дорог – акционерное железнодорожное общество, созданное в 1878 г. и объединившее Одесскую, Харьковско-Николаевскую, Фастовскую, Киево-Брестскую и Брестско-Граевскую железные дороги. Наряду с Главным обществом российских железных дорог являлось одним из крупнейших акционерных обществ такого рода. В 1894 г. было куплено казной.

219

Имеется в виду так называемая винная монополия, закрепляющая за государством право продажи крепких спиртных напитков. По инициативе С.Ю. Витте в целях увеличения государственных доходов согласно закону 6 июня 1894 г. вводилась с 1 января 1895 г. в Оренбургской, Пермской, Самарской и Уфимской губерниях. К началу XX в. охватывала 75 губерний. Винная монополия распространялась на очистку спирта и розничную и оптовую торговлю спиртными напитками и находилась в ведении Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей Министерства финансов и местных органов Главного управления. Со временем оказалась одной из главных статей доходного бюджета Российской империи.

220

Обострение вопроса о «пьяном бюджете» стало одной из причин увольнения В.Н. Коковцова с постов председателя Совета министров и министра финансов, чему предшествовало происходившее 10 января 1914 г. обсуждение в Государственном совете подготовленного Министерством финансов по настоянию IV Государственной думы законопроекта «Об изменении и дополнении некоторых статей Свода законов относительно продажи спиртных напитков». Хотя Коковцов представлял эту меру как «закон о борьбе с пьянством», однако С.Ю. Витте, автор винной монополии, атаковал премьера в верхней палате, объявив, что «монополька» задумывалась как способ ограничения пьянства, а Коковцов-де превратил ее в «Мефистофеля-искусителя» (см.: Дякин В.С. Буржуазия, дворянство и царизм в 1911–1914 гг. Разложение третьеиюньской системы. Л., 1988. С. 172–173).

221

Со вступлением России в Первую мировую войну для предотвращения беспорядков во время сбора призывников и отправки их на фронт последовало временное запрещение продажи спиртных напитков. Согласно Особому журналу Совета министров от 9 августа 1914 г. «По вопросу о разрешении торговли спиртными напитками», с 16 августа разрешалась торговля только виноградными винами и денатурированным спиртом «с соблюдением указанных в Особом журнале ограничений». Тем же порядком до 1 сентября 1914 г. продлевалось воспрещение продажи на вынос всех прочих крепких напитков. По результатам обсуждения вопроса о сухом законе 22 августа последовало повеление Николая II «О продлении воспрещения продажи спирта, вина и водочных изделий для местного потребления в Империи до окончания военного времени». 27 сентября 1914 г. царь утвердил Положение Совета министров «О сроках прекращения торговли крепкими напитками по ходатайствам о том сельских и городских общественных управлений» (Важнейшие законы, указы и распоряжения военного времени: В 2 т. Пг., 1915. Т. 1. С. 170–171, 238–239). См. также: Мак-Ки А. Сухой закон в годы Первой мировой войны: причины, концепция и последствия введения сухого закона в России 1914–1917 гг. // Россия и Первая мировая война. СПб., 1999. С. 147–159.

222

Новое Положение о государственном промысловом налоге было подготовлено Министерством финансов под руководством С.Ю. Витте, рассмотрено в Государственном совете, утверждено Николаем II 8 июня 1898 г. и введено в действие с 1 января 1899 г. Согласно Положению, обложению промысловым налогом подлежали: 1) торговые предприятия, в т. ч. кредитные и страховые, торговое посредничество, подряды и поставки, 2) промышленные предприятия, 3) личные промысловые занятия. Промысловый налог распадался на основной и дополнительный. Основной налог, патентный сбор, уплачивался предприятиями при выборке промысловых свидетельств (патентов), причем размер оклада определялся в зависимости от размера предприятия, а не от социального положения его владельца (принадлежность к той или иной купеческой гильдии), как это наблюдалось ранее. Для определения размера основного налога местности Российской империи делились на 4 класса (Петербург и Москва находились вне классов), торговые предприятия – на 5 разрядов, промышленные предприятия – на 8 разрядов. Дополнительный налог с предприятий, не обязанных публичной отчетностью, разделялся на раскладочный и процентный сбор с прибыли (из расчета некой средней прибыли для разных типов предприятий) и взимался со всех предприятий, подлежавших основному налогу, а также с личных промысловых занятий (с экспедиторов на таможнях, не содержавших особых контор, и приказчиков, с биржевых маклеров и биржевых нотариусов). Дополнительный налог с предприятий, обязанных публичной отчетностью (акционерные компании), разделялся на налог с капитала и процентный сбор с прибыли, который взимался только в случае, если она превышала 3 % на основной капитал, и устанавливался на началах умеренной прогрессивности.

223

Круговая порука – социально-экономический институт, который был установлен в связи с реформой 1861 г. и подразумевал солидарную ответственность крестьянской общины при внесении крестьянами прямых (окладных) налогов государству. В конце 1896 г., исполняя повеление Николая II, С.Ю. Витте и министр внутренних дел И.Л. Горемыкин начали готовить законопроект о частичной отмене круговой поруки, официальной целью которого объявлялось улучшение порядка взимания с крестьян податей и сборов. С.Ю. Витте настаивал, чтобы согласно новому порядку их взимание перешло от полицейских чинов к податным инспекторам, т. е. органам Министерства финансов, И.Л. Горемыкин же планировал передать эту функцию земским начальникам. Подготовка законопроекта была завершена к весне 1899 г., когда он поступил на рассмотрение Государственного совета, большинство которого встало на сторону министра финансов. Министр внутренних дел остался при своем мнении, однако компромисса в этом деле обе стороны достигли благодаря вмешательству председателя Департамента государственной экономии Д.М. Сольского. «Временные правила о порядке взыскания окладных сборов», утвержденные Николаем II 23 июня 1899 г., установили двойное подчинение крестьян – земскому начальнику и податному инспектору, а также отменили круговую поруку для крестьян в мелких селениях (с числом ревизских душ до 60) и для подворных владельцев. Через год, 12 июня 1900 г., царь утвердил «Временные правила по обеспечению продовольственных потребностей сельских обывателей», упразднившие круговую поруку при уплате продовольственных сборов. В апреле 1902 г. законопроект о полной отмене круговой поруки рассматривался в Государственном совете, на заседании Соединенных департаментов которого С.Ю. Витте заявил 25 апреля, что намечаемая реформа «не подрывает» общинного землевладения, чем содействовал объединению противников и сторонников общины, подписавших соответствующий журнал Соединенных департаментов. Николай II поддержал реформу и Манифестом 26 февраля 1903 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка» повелел «принять безотлагательно меры к отмене стеснительной для крестьян круговой поруки». Решение Соединенных департаментов было одобрено Общим собранием Государственного совета 10 марта 1903 г. и 12 марта утверждено царем. Подробнее об этом см.: Симонова М.С. Отмена круговой поруки // Исторические записки. 1969. Т. 83. С. 159–195.

224

Имеется в виду Первая мировая война 1914–1918 гг.

225

Вопрос о пересмотре законодательства о крестьянах поставил на повестку дня не С.Ю. Витте, а Николай II, который на отчете государственного контролера Т.И. Филиппова за 1896 г. против слов о том, что «платежные силы сельского населения находятся в чрезвычайном напряжении», написал: «Мне то же кажется». В апреле – мае 1898 г. Комитет министров рассматривал отчет Т.И. Филиппова и, реагируя на царскую резолюцию, поддержал предложение С.Ю. Витте об образовании Особой комиссии по крестьянскому вопросу. Царь повелел «оставить ныне» соответствующий журнал Комитета «без движения» и испросить его председателю И.Н. Дурново «высочайших указаний относительно дальнейшего направления этого дела» осенью 1898 г. (Из архива С.Ю. Витте: Воспоминания: В 2 т. СПб., 2003. Т. 2. С. 535–536). Решение Николая II не означало, что он не согласен с предложением С.Ю. Витте, поскольку уже в декабре 1898 г. монарх утвердил отчетный доклад министра финансов, в котором упоминалось «о необходимости урегулировать положение крестьян», и сделал на полях отметку «о полном согласии со взглядами, высказанными относительно крестьянского дела». С образованием Особой комиссии царь, однако, полагал необходимым «повременить», поскольку, как выражал его точку зрения член Государственного совета А.А. Половцов, «множество возбужденных вопросов волнует ныне общество» (Половцов А.А. Указ. соч. С. 224). Николай II имел в виду студенческие волнения 1899 г., отвлекшие его от аграрной реформы. Либеральный корреспондент императора А.А. Клопов напоминал августейшему адресату 12 января 1902 г., что в 1899 г. он предполагал «образовать нечто вроде Главного комитета предшествовавшей реформы 19 февраля [1861 г.]» и «всей душой» отдался «этому делу, но затем возникшие студенческие волнения отодвинули этот вопрос на 3 года» (цит. по: Тайный советник императора / Сост. В.М. Крылов, Н.А. Малеванов и В.И. Травин. СПб., 2002. С. 64).

226

Имеется в виду образованное Николаем II 23 января 1902 г. под председательством С.Ю. Витте Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности. Особое совещание ограничилось обсуждением проблем сельского хозяйства, так и не подготовив ни одного реального законопроекта для его подъема. См.: Симонова М.С. Кризис аграрной политики царизма накануне Первой российской революции. М., 1987. С. 10–39, 90 – 217.

227

Закрытие Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности В.И. Гурко объяснял тем, что под влиянием директора Департамента полиции А.А. Лопухина, находившегося в очень тревожном настроении по поводу назревавших аграрных беспорядков, С.Ю. Витте 23 марта заявил на заседании совещания: «Не пройдет и года, как мы в этом зале или в каком-либо ином будем говорить о переделе земли». Фраза эта, по словам В.И. Гурко, не вошла в протокол, но повредила репутации С.Ю. Витте при Дворе (Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 401).

228

Особое совещание под председательством С.Ю. Витте о нуждах сельскохозяйственной промышленности Николай II закрыл 30 марта 1905 г., тогда же образовав Особое совещание под председательством И.Л. Горемыкина по вопросам о мерах к укреплению крестьянского землевладения, работавшее до 30 августа 1906 г. Итогом деятельности Совещания И.Л. Горемыкина стали последовавшие 6 мая 1905 г. учреждение Комитета по земельным делам и преобразование Министерства земледелия и государственных имуществ в Главное управление землеустройства и земледелия. Кроме того, Совещание выработало Наказ этому Главному управлению по вопросам крестьянского землевладения и инструкцию Крестьянскому поземельному банку об основаниях и порядке его деятельности.

229

В действительности пересмотром крестьянского законодательства Министерство внутренних дел, возглавляемое В.К. Плеве, занималось в 1902–1904 гг., параллельно с деятельностью Особого совещания о нуждах сельскохозяйственной промышленности, причем в отличие от Особого совещания заседавшая при министерстве Редакционная комиссия по пересмотру законодательства о крестьянах довольно быстро разработала соответствующие проекты, которые, по свидетельству В.И. Гурко (одного из их авторов), «дали толчок разрешению вопроса о крестьянской земельной общине и легли в основу разрубившего этот вопрос Высочайшего указа 9 ноября 1906 г.» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 158–159). В.К. Плеве стал одним из авторов Манифеста 26 февраля 1903 г., объявившего о необходимости полной отмены круговой поруки, и инициатором издания Временных правил 6 июня 1904 г. о добровольном переселении крестьян в Сибирь и на Дальний Восток.

230

С.Ю. Витте был уволен с поста министра финансов и назначен председателем Комитета министров 16 августа 1903 г.

231

Подразумевается Русско-японская война 1904–1905 гг.

232

Одновременно с подписанием в Москве 22 мая (3 июня) 1896 г. соглашения между Россией и Китаем об образовании русско-китайского союза вступил в силу контракт правительства Китая с Русско-Китайским банком на постройку Китайской восточной железной дороги, которая должна была пройти по северо-восточной части Маньчжурии. Окончательный вариант контракта был подписан 27 августа 1896 г. и подразумевал срок концессии в 80 лет, причем территория Китайской восточной железной дороги, полоса отчуждения, признавалась экстерриториальной.

233

По конвенции, заключенной 15 (27) марта 1898 г., Китай уступал России в аренду на 25 лет Квантунский полуостров (южная часть Ляодунского полуострова) с городами Порт-Артур (Люйшунь) и Даляньван (Талиенван). Заключению конвенции предшествовало вхождение 2 декабря 1897 г. русской эскадры в Порт-Артур, вызванное занятием Германией в ноябре этого года китайского города Циндао.

234

На самом деле, по свидетельству С.Ю. Витте, первоначально главой русской делегации на мирных переговорах с Японией Николай II предполагал назначить именно дипломатов – посла в Париже А.И. Нелидова, а затем посла в Риме Н.В. Муравьева, однако они отказались от этой миссии, сказавшись больными. Только после этого выбор императора пал на С.Ю. Витте (см.: Из архива С.Ю. Витте: Воспоминания. Т. 2. С. 694–696).

235

Подробнее о роли С.Ю. Витте при подготовке мирного договора с Японией см.: Игнатьев А.В. С.Ю. Витте – дипломат. М., 1989. С. 218–238; Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999. С. 189–203.

236

Судя по содержанию следующего абзаца, здесь Н.Н. Покровский имеет в виду события конца 1904 г., т. е. во время Русско-японской войны, а не после нее.

237

Имеется в виду Указ 12 декабря 1904 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», у истоков которого находился не С.Ю. Витте, а министр внутренних дел князь П.Д. Святополк-Мирский, который по повелению Николая II, в развитие Манифеста 26 февраля 1903 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка», подготовил и представил императору 24 ноября 1904 г. всеподданнейший доклад, содержавший программу либеральных реформ (Всеподданнейший доклад министра внутренних дел П.Д. Святополк-Мирского 24 ноября 1904 г. // Река времен. М., 1996. Кн. 5. С. 216–262). Именно этот доклад и лег в основу Указа 12 декабря 1904 г. Подробнее о подготовке Указа и его проведении см.: Ганелин Р.Ш. Российское самодержавие в 1905 г. С. 5 – 51.

238

Речь идет об Октябрьской всероссийской политической стачке 1905 г.

239

В Манифесте 17 октября 1905 г. Николай II предписывал Совету министров подготовить дарование населению политических свобод, наделение Государственной думы законодательными полномочиями и расширение избирательного права. Сам С.Ю. Витте утверждал, что, кроме него, к составлению текста опубликованного Манифеста были причастны только помощник управляющего делами Комитета министров Н.И. Вуич и будущий обер-прокурор Синода князь А.Д. Оболенский. О подготовке Манифеста 17 октября см.: Островский А.В., Сафонов М.М. Манифест 17 октября 1905 г. // Вспомогательные исторические дисциплины. М., 1981. Т. 12. С. 210–260; Ганелин Р.Ш. Российское самодержавие в 1905 г. С. 202–222. В действительности первоначально с просьбой о составлении проекта Манифеста Николай II обратился не к С.Ю. Витте, а к главноуправляющему Канцелярией по принятию прошений, на высочайшее имя приносимых, барону А.А. Будбергу. При участии члена Государственного совета И.Л. Горемыкина и государственного секретаря барона Ю.А. Икскуля фон Гильденбандта барон 14–15 октября составил проект Манифеста более радикальный, чем виттевский. Там говорилось о придании Думе законодательного характера, даровании свободы личности, веры, слова и собраний, всеобщего избирательного права, введении выборных представителей в Государственный совет, ответственности министров перед палатами и политической амнистии. По просьбе царя 15–16 октября А.А. Будберг на основе обоих проектов подготовил новый проект Манифеста, в котором объявлялось о даровании «права народного представительства», неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов и расширении избирательного права. Николай II одобрил этот проект, надеясь на согласие С.Ю. Витте, но он его отверг, настояв на издании своего проекта под угрозой отказа от премьерства. Подробнее см.: Будберг А.А. 15–17 октября 1905 г. в царской резиденции (из записок) / Публ. А.В. Островского и М.М. Сафонова // Английская набережная, 4: Ежегодник. СПб., 1997. С. 391–412.

240

Речь идет о противостоянии кабинета С.Ю. Витте и возглавляемого Г.С. Хрусталевым (Носарем) Петербургского Совета рабочих депутатов, образовавшегося 13 октября в ходе Всероссийской политической стачки 1905 г. и руководившего ею в столице. Совет рабочих депутатов был арестован 3 декабря 1905 г. по инициативе министра внутренних дел П.Н. Дурново после того, как накануне издал так называемый «финансовый манифест», в котором призывал население не платить налоги, требовать уплаты по всем сделкам золотом, изымать вклады из банков и сберегательных касс и не допускать уплаты по государственным займам. Согласно В.И. Гурко, П.Н. Дурново, ранее, в ноябре 1905 г., прекративший забастовку почтово-телеграфных служащих, решился на арест Совета вопреки С.Ю. Витте (Гурко В.И. Указ. соч. С. 518).

241

С.Ю. Витте получил отставку с поста председателя Совета министров 22 апреля 1906 г., причем одни члены его кабинета были уволены одновременно с ним либо вскоре после него, а другие (министры военный – генерал А.Ф. Редигер, морской – адмирал А.А. Бирилев и Императорского двора – барон В.Б. Фредерикс) вошли в следующий кабинет под председательством И.Л. Горемыкина, назначенного премьером 22 апреля.

242

I Государственная дума была открыта 27 апреля 1906 г.

243

Статс-секретарь Его величества (не путать с должностью статс-секретаря Государственного совета) – высшее почетное гражданское звание, которым награждались сановники, пользовавшиеся особым доверием императора. Статс-секретари имели право личного доклада монарху и передачи его устных повелений.

244

Летом 1911 г. С.Ю. Витте договорился с представителями Совета и Правления Русского для внешней торговли банка о предоставлении ему должности консультанта при Банке с определенным содержанием, сверх возможного его участия в прибылях. Желание Витте противоречило принятым в 1884 г. по инициативе Александра III «Правилам о порядке совмещения государственной службы с участием в торговых и промышленных товариществах, а равно и общественных и частных кредитных установлениях». Правилами 1884 г. запрещалось участвовать в учреждении акционерных обществ и в делах управления ими сановникам, состоявшим в высших должностях и званиях государственной службы, т. е. в должностях первых трех классов и в соответствующих придворных чинах (о последствиях действия правил см.: Куликов С.В. «Необычайно презрительное отношение к самой промышленности и торговле»: Придворные и предприниматели в начале ХХ в. // История глазами историков. СПб.; Пушкин, 2002. С. 218–235). Между тем Витте занимал должность назначенного члена Государственного совета, находившуюся во 2-м классе, и имел звание статс-секретаря его величества. По инициативе председателя Совета министров В.Н. Коковцова, с которым вели переговоры относительно улучшения материального положения Витте и жена графа, и он сам, Николай II согласился выдать Витте 200 000 руб., показав эту выдачу «на известное Его величеству употребление» (Коковцов В.Н. Из моего прошлого: Воспоминания 1903–1919 гг.: В 2 т. М., 1992. Т. 2. С. 76–81).

245

Проект решения аграрного вопроса, разработанный под руководством главноуправляющего землеустройством и земледелием Н.Н. Кутлера и предусматривавший принудительное отчуждение помещичьих земель, был готов к началу 1906 г. Придя к выводу о необходимости принудительного отчуждения, Н.Н. Кутлер, однако, понимал утопичность надежд на то, что при помощи него удастся удовлетворить земельный голод крестьян. По оценке Н.Н. Кутлера, даже такая «сравнительно скромная» задача, как доведение наделов всего крестьянского населения до норм Положений 19 февраля 1861 г., представлялась «практически неосуществимою», поскольку во многих губерниях землевладение крестьян, имевших земли меньше, чем следовало бы по этим нормам, увеличилось бы в среднем на душу «на ничтожные доли десятины», составив «увеличение, за которым вовсе не может быть признано какого-либо существенного значения». Целью принудительного отчуждения Н.Н. Кутлер поэтому считал «отнюдь не всеобщее дополнительное наделение, а лишь устранение случаев особо резкого малоземелья». В основу исчисления размеров вознаграждения помещиков, недвижимость которых подлежала отчуждению, Н.Н. Кутлер предлагал положить принцип не рыночных цен, а справедливого вознаграждения по капитализации чистой рентной доходности отчуждаемых земель, исчисленной согласно арендным ценам при предпринимательской аренде либо чистой доходности земель данной местности при хозяйстве за счет владельцев (Объяснительная записка к Проекту закона о мерах к расширению и улучшению крестьянского землевладения. Не позднее 13 февраля 1906 г. // Аграрный вопрос в Совете министров (1906 г.). М.; Л., 1924. С. 42, 43, 44, 46, 47, 48). Проект Н.Н. Кутлера встретил сопротивление со стороны Николая II как посягающий на принцип неприкосновенности частной собственности, а потому С.Ю. Витте согласился с требованием императора дать Н.Н. Кутлеру полную отставку, впрочем обеспечив ему достойную пенсию. Более того, граф представил Николаю II проект Манифеста, провозглашавшего от имени монарха недопустимость принудительного отчуждения земли, который, однако, царь не одобрил и публиковать отказался (Д.Ф. Трепов – С.Ю. Витте. 5 марта 1906 г. // Там же. С. 147).

246

По наблюдениям В.И. Гурко, способность С.Ю. Витте «изменять свои взгляды, и притом только что им высказанные» проявлялась особенно заметно в департаментах Государственного совета, где министр финансов поддерживал до перерыва заседания «одно мнение, а после перерыва переходил на другую сторону и защищал мнение обратное» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 65). По воспоминаниям министра просвещения графа И.И. Толстого, С.Ю. Витте мог «подпадать под влияния и менять убеждения под впечатлением обстоятельств». При рассмотрении в Совете министров в ноябре 1905 г. проектов избирательного закона премьер «менял мнения, горячо в заседании доказывал одно, объявляя на следующий день, что он ошибся, и столь же убедительно доказывая противоположное» (Толстой И.И. Мемуары. М., 2002. С. 40, 219). «Я, – писал Николай II матери 12 января 1906 г., имея в виду С.Ю. Витте, – никогда не видал такого хамелеона или человека, меняющего свои убеждения, как он» (Переписка Николая II и Марии Федоровны (1905–1906 гг.) // Красный архив. 1927. Т. 22. С. 187).

247

В 1898–1899 гг. С.Ю. Витте полемизировал с министром внутренних дел И.Л. Горемыкиным, выступавшим за введение земства в Западном крае и Архангельской, Астраханской, Оренбургской и Ставропольской губерниях. Позиция С.Ю. Витте по данному вопросу была обоснована в двух записках (наибольшую известность получила вторая из них), содержавших принципиальную критику земства как института. Критическое отношение к земству С.Ю. Витте мотивировал как политическими соображениями, так и тем, что в деятельности земства появились «такие недостатки и такие темные стороны, отрицать которые не могут даже самые горячие его защитники». «Стесненное правительственною регламентациею, незаконченное в своей организации, – писал он, – земство, несомненно, стало весьма плохим средством управления». С.Ю. Витте признавал, что в этом виновато не только земство, но и государство, считая, что «спор попадал в заколдованный круг: земство стало плохим средством управления потому, что оно стеснено, его надо стеснить потому, что оно стало плохим средством управления». Между тем «выход из этого круга», т. е. приведение верховной власти в соответствие с началом самоуправления путем дарования конституции, был «очень прост». Однако одни его «не видели», а другие, составлявшие большинство, «не желали видеть или опасались указывать». «Земство, – полагал С.Ю. Витте, – пришло в упадок бесспорно потому, что поставлено было правительством в ненормальные условия, но изменить эти условия, дать ему свободу без последующего изменения самодержавного строя государства было нельзя» (Витте С.Ю. Самодержавие и земство. Конфиденциальная записка (1899 г.). Stuttgart, 1903. С. 91, 92). Несмотря на двусмысленность аргументации, в полемике с И.Л. Горемыкиным Витте позиционировал себя в роли приверженца неограниченной монархии. См. также: Куликов С.В. С.Ю. Витте и земство. Взаимодействие государства и гражданского общества в России конца XIX – начала XX в. // Правовые состояния и взаимодействия: историко-теоретический, отраслевой и межотраслевой анализ: В 2 ч. СПб., 2006. Ч. 2. С. 363–372.

248

Слухи о переговорах С.Ю. Витте с представителями Петербургского Совета рабочих депутатов появились по причине того, что 11 октября 1905 г. он принял делегатов от служащих Петербургского железнодорожного узла. В обращении к делегатам С.Ю. Витте сказал, что говорит с ними «не как председатель Комитета министров, а как частное лицо». Граф согласился, что военное положение на железных дорогах, против которого возражали делегаты, есть «анахронизм в настоящее время», выразив удивление, что «оно до сих пор не снято». Затем С.Ю. Витте заявил: «В этой борьбе может погибнуть правительство, но и вы, лучшие силы народа, погибнете тоже и сыграете в руку той буржуазии, против которой вы боретесь в настоящее время». Высказывания С.Ю. Витте В.И. Гурко трактовал как «чудовищные в устах председателя министерской коллегии». Считая, что слова графа характеризовали присутствие «грубой демагогии» и «отсутствие государственности», мемуарист писал: «…тут каждое слово – государственное преступление» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 465). Приведенное мнение объяснялось тем, что Петербургский стачечный комитет, выслушав сообщение своих делегатов о сказанном им С.Ю. Витте, расценил его слова как проявление слабости государственной власти, а потому немедленно постановил превратить частичную забастовку во всеобщую. В результате 12 октября к стачке присоединились Петербургский железнодорожный узел и столичные фабрики и заводы. Петербургский Совет был создан 13 октября.

249

«очарователь» (фр.).

250

В июле 1914 г. С.Ю. Витте говорил журналисту А.В. Руманову, что у России нет причин воевать с Германией, не считая таковыми защиту Сербии, «этой чепухи», и восстановление Польши, применительно к которому употребил слово «бедлам» (Руманов А.В. Штрихи к портретам: Витте, Распутин и другие // Время и мы. 1987. № 95. С. 219). Узнав о начале войны, С.Ю. Витте, возвращавшийся в Россию, заявил своим спутникам со слезами на глазах: «Война с немцами бессмысленна… Уничтожить Германию, как мечтают юнкера, невозможно… Это не лампа, какую можно бросить на пол, и она разобьется… Народ, с вековою культурою, впитавший в свою толщу наиболее высокие начала, не может погибнуть… Достояние культуры принадлежит всем, а не отдельным народам, и нельзя безнаказанно посягать на него» (Жевахов Н.Д. Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 43).

251

Совет съездов представителей промышленности и торговли – исполнительный (фактический – распорядительный) орган всероссийской профессиональной организации промышленников и торговцев. Учредительный съезд представителей промышленности и торговли состоялся 12–14 апреля 1906 г. в Петербурге. Совет собирался на краткие сессии по мере необходимости – всего до 1917 г. он имел 58 сессий (примерно по 5 в год). Реально постоянно действующим руководящим органом съездовской организации являлся Комитет Совета съездов, состоявший из председателя Совета (в 1906–1907 гг. – В.И. Тимирязев, в 1907–1915 гг. – Н.С. Авдаков), трех его товарищей (заместителей) и нескольких ординарных членов. Подробнее см.: Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия в 1904–1914 гг. Проблемы торгово-промышленной политики. Л., 1987. С. 88 – 117.

252

После введения Николаем II 10 сентября 1914 г. сухого закона и отмены винной монополии Совет министров на заседании 13 сентября 1914 г. пришел к выводу, что царское решение налагает на правительство обязанность «беззамедлительно» войти в соображение вопроса о переустройстве бюджета Российской империи, поскольку из его доходной части отныне устранялась такая крупная статья, как прибыль, извлекавшаяся из казенной винной операции. Правительство поставило перед собой задачу изыскать новые источники доходов и затем окончательно пересмотреть сметные предположения на 1915 г. и установить условия сведения росписи доходов и расходов на предстоявший бюджетный год. Исходя из этого, Совет министров постановил образовать Особую комиссию под председательством государственного контролера П.А. Харитонова для предварительного обсуждения условий сведения государственной росписи доходов и расходов на 1915 г. и «всех вытекающих из сего вопросов».

253

С.Ю. Витте скончался 28 февраля 1915 г. в Петрограде.

254

См.: Сперанский М.М. План государственного преобразования. М., 1905. С. 289.

255

Н.Х. Бунге вспоминал: «…эту истину я впервые услышал от Н.А. Милютина, который в шутку называл препирательства наших высших административных учреждений между собой “нашей конституцией”» (Бунге Н.Х. Загробные заметки. 1890–1894 гг. // Судьбы России. Доклады и записки государственных деятелей императорам о проблемах экономического развития страны (вторая половина XIX в.) / Сост. Л.Е. Шепелев. СПб., 1999. С. 238).

256

Комитет министров рассматривал представления министра путей сообщения (до 29 января 1874 г. – Комитета железных дорог) о разрешении постройки железных дорог и по вопросам их эксплуатации с 18 декабря 1858 г. Позднее, 10 декабря 1883 г., железнодорожные вопросы, связанные с непосредственным расходованием сумм из Государственного казначейства, были переданы в Департамент государственной экономии Государственного совета. С 11 декабря 1891 г. железнодорожные дела, связанные с правительственными гарантиями, субсидиями и другими казенными расходами, рассматривались в Соединенном присутствии Комитета министров и Департамента государственной экономии, дела о сооружении и эксплуатации железных дорог частными предпринимателями или обществами без казенных гарантий, субсидий и других пособий из казны – прежним порядком.

257

Уставы акционерных обществ, не предусматривавшие особых преимуществ или привилегий, Комитет министров рассматривал с 4 октября 1811 г. Позднее его рассмотрению подлежали и вопросы об учреждении акционерных компаний и изменениях их основного капитала и устава. Подробнее об акционерных компаниях в Российской империи см.: Шепелев Л.Е. Акционерные компании в России: XIX – начало XX в. СПб., 2006.

258

Евреи (точнее – лица иудейского вероисповедания) не имели права: 1) в губерниях, входивших в черту общей еврейской оседлости, – совершать купчие крепости и закладные на недвижимые имущества, находившиеся вне городов и местечек (по высочайше утвержденному 3 мая 1882 г. Положению Комитета министров); 2) в губерниях, не входивших в черту общей еврейской оседлости, – совершать крепостные акты, закреплявшие за ними права собственности, владения и пользования недвижимыми имуществами, расположенными вне городских поселений, и предоставлявшие им возможность выдавать под обеспечение этих имуществ денежные ссуды (по высочайше утвержденному 10 мая 1903 г. Положению Комитета министров); 3) в Области Войска Донского и Кубанской и Терской областях – приобретать в собственность и содержать в найме или аренде недвижимые имущества (Свод законов Российской империи (далее – СЗРИ). Изд. 1899 г. Т. IX (Законы о состояниях). Ст. 782 и 783); 4) в губерниях Царства Польского – приобретать в собственность крестьянские усадьбы и земли, содержать их в аренде и владеть ими иными способами, отдельными от права собственности, а также владеть, пользоваться и заведовать упомянутыми имуществами в качестве поверенных или управляющих (закон 11 июня 1891 г.); 5) в Туркестанском крае (СЗРИ. Изд. 1892 г. Т. II (Положение об управлении Туркестанского края). Ст. 262) и Степных областях (СЗРИ. Изд. 1892 г. Т. II (Положение об управлении Степных областей). Ст. 136) – приобретать земли (за исключением «туземных» евреев). Заниматься промыслами евреям запрещалось не прямо, а косвенно, через запрет обладать недвижимостями в определенных местностях.

259

«Во всех без изъятия компаниях, которые учреждены после издания Положения 6 декабря 1836 г., дозволяется один только род акций, именно: с точным означением в них лица получателя, званием или чином, именем, отчеством и фамилиею. Акции безыменные запрещаются. Цена акций определяется для каждой компании особо в ее частном уставе» (СЗРИ. Изд. 1887 г. Т. X (Законы гражданские). Ч. 1. Ст. 2160).

260

Постановления, связанные с обязательством акционерных компаний иметь только именные акции или паи, включались в их уставы в соответствии с практикой, принятой в 1880-х и в начале 1890-х гг. (Особый журнал Совета министров 2 января, 11 марта и 29 апреля 1916 г. «О предоставлении министру торговли и промышленности некоторых особых, в отношении акционерных компаний, полномочий» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 181–182). В 1892–1894 гг. в уставы компаний, приобретавших недвижимости в запретных для еврейского землевладения местностях, включалось обычно требование, чтобы лица, не имеющие права владения и пользования этими недвижимостями, не допускались вовсе к владению акциями или паями. Вместе с тем ограничения состава администрации хотя и вводились в уставы, но, с точки зрения прав евреев-предпринимателей, имели тогда во многом формальное значение (Особый журнал Совета министров 3 января 1914 г. «По вопросам: 1) об условиях приобретения акционерными компаниями недвижимых имуществ и 2) об ограничении участия евреев в акционерных компаниях, получающих право приобретения сих имуществ в местностях, закрытых для еврейского землевладения» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 21).

261

СЗРИ. Изд. 1900. Т. X (Законы гражданские). Ч. 1. Ст. 2160.

262

По статье 4 Приложения к статье 698 (Прим. 2) Законов гражданских (СЗРИ. Изд. 1900 г. Т. X (Законы гражданские). Ч. I) акционерные компании и паевые товарищества могли приобретать земельную собственность в 9 Западных губерниях в размере не свыше 200 десятин.

263

В 1895 г. Комитет министров признал, что участие в акционерных компаниях лиц иудейского вероисповедания только путем приобретения ими акций или паев предприятий, без ближайшего распоряжения его делами, не является обходом законов, воспрещавших приобретение ими недвижимых имуществ в известных местностях. Соответственно этому центр тяжести ограничений был перенесен с состава участников компаний на их администрацию, и в уставы предприятий, приобретавших землю, стало включаться лишь требование, чтобы евреи не допускались к занятию должностей членов правления, кандидатов к ним, директоров-распорядителей и заведующих и управляющих недвижимыми имуществами. Вместе с тем Комитет министров, осознавая необходимость открытия новых акционерных компаний для развития промышленности и торговли, разрешал в некоторых случаях, для отдельных компаний, изъятия из общего требования, дозволяя евреям занимать меньшинство должностей членов правления и кандидатов к ним. К началу XX в. создалась практика, согласно которой в предприятиях, имевших право приобретения недвижимых имуществ в местностях, закрытых для еврейского землевладения, евреи могли занимать лишь меньшинство должностей членов правления и кандидатов к ним и были вовсе устранены от занятия должностей директоров-распорядителей и заведующих и управляющих недвижимыми имуществами (Особый журнал Совета министров 3 января 1914 г. «По вопросам: 1) об условиях приобретения акционерными компаниями недвижимых имуществ и 2) об ограничении участия евреев в акционерных компаниях, получающих право приобретения сих имуществ в местностях, закрытых для еврейского землевладения» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 21).

264

Попытку решить проблему нормального устава предпринял последний царский министр торговли и промышленности князь В.Н. Шаховской. В представлении от 11 октября 1915 г. В.Н. Шаховской, «озабочиваясь ускорением и упрощением существующего порядка разрешения дел об учреждении акционерных компаний и об изменении их уставов», передал на рассмотрение Совета министров разработанный его ведомством проект Нормального устава акционерных торгово-промышленных предприятий, ходатайствуя о наделении министра торговли и промышленности правом утверждать собственной властью, применительно к нормальному, уставы новых акционерных обществ и товариществ на паях, а также изменять, учитывая нормальный устав, действовавшие уставы по прошениям общих собраний акционеров и пайщиков. В тех случаях, когда при учреждении акционерных компаний либо при изменении их уставов испрашивались бы существенные отступления от нормального устава либо отступления от действовавших законов, соответствующие дела должны были, по мнению В.Н. Шаховского, направляться на разрешение Совета министров или законодательных учреждений, в зависимости от характера дела. На заседании 2 ноября 1915 г. Совет министров поручил В.Н. Шаховскому обратиться ко всем заинтересованным ведомствам для получения от них отзывов на проект, после чего внести свое окончательное заключение и эти отзывы на обсуждение правительства, что он и сделал в представлении от 29 апреля 1916 г. На заседании 24 мая того же года министры, поддержав мнение государственного секретаря С.Е. Крыжановского, пришли к выводу, что просимые В.Н. Шаховским полномочия могут быть даны ему «во всей их полноте» не иначе как в законодательном порядке. Между тем законодательное рассмотрение предположений князя, полагал кабинет, «едва ли является своевременным», ибо общий пересмотр акционерного законодательства во всем его объеме «поставлен уже на ближайшую очередь». Исходя из этого, правительство постановило, ни в чем не изменяя существовавший порядок прохождения дел об акционерных предприятиях, утвердить их нормальный устав, преподав его министру торговли и промышленности в качестве примерного образца для составления и изменения уставов акционерных компаний, в целях облегчения их последующего рассмотрения в Совете министров. Сам проект нормального устава кабинет рекомендовал В.Н. Шаховскому переработать с учетом отзывов, полученных от ведомств, и внести его новую редакцию сначала в Малый Совет министров (обсуждавший дела, до 1906 г. входившие в компетенцию Комитета министров), а затем в собственно Совет министров для его окончательного утверждения (Особый журнал Совета министров 24 мая 1916 г. «По проекту нового Нормального устава торгово-промышленных акционерных компаний (письма министра торговли и промышленности от 11 октября 1915 г. и 29 апреля 1916 г., за № 14231 и 5440) (По журналу дел, разрешаемых собственной властью Совета министров)» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 223–224). Позиция правительства объяснялась, помимо прочего, тем, что на том же заседании, т. е. 24 мая 1916 г., оно рассмотрело внесенное 46 депутатами IV Государственной думы законодательное предположение «Об изменении действующих об акционерных обществах законоположений» и отзывы на него министерств внутренних дел, финансов, юстиции, земледелия и торговли и промышленности. Принимая во внимание, что Министерство торговли и промышленности заканчивало разработку проекта «Положения об акционерных компаниях», регулировавшего их организацию и деятельность, и законопроекта о выпуске ими облигаций и долгосрочных промышленных обязательств, Совет министров не нашел оснований для принятия на себя правительством составления нового законопроекта по тому же предмету и решил, что в этом именно смысле и надлежало высказаться представителю Министерства торговли и промышленности в Общем собрании Государственной думы при обсуждении ею законодательного предположения 46 депутатов (Особый журнал Совета министров 24 мая 1916 г. «По законодательному предположению 46 членов Государственной думы “Об изменении действующих об акционерных обществах законоположений” (По журналу дел, разрешаемых собственной властью Совета министров)» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 225). Умолчание Н.Н. Покровского о попытке В.Н. Шаховского объясняется, вероятно, тем, что на заседании 24 мая 1916 г. государственный контролер отсутствовал, поскольку находился в пути, направляясь в качестве главы русской делегации на Парижскую экономическую конференцию стран Антанты. Имея в виду проект нормального устава акционерных обществ, сам В.Н. Шаховской вспоминал: «В мае 1916 г. я внес этот проект в Совет министров, не включив в него обычного ограничения для евреев, согласно которому они в некоторых случаях не могли быть председателями правлений и директорами-распорядителями. Некоторые члены Совета высказались против внесенного мною изменения. Я мотивировал свое мнение тем, что зачастую официально избираются на эти должности не евреи, которые являются лишь подставными лицами, фактически же делом руководят евреи. Я настаивал, чтобы на эти должности избирались лица, фактически руководящие делом, и не вижу никаких оснований к ограничению. Последовало голосование. Я остался с несколькими министрами в меньшинстве. Таким образом, разногласие должно было быть представлено на высочайшее благовоззрение. Журнал вернулся с резолюцией государя: “Согласен с мнением меньшинства”. Не могу не отметить этого факта» (Шаховской В.Н. Sic transit gloria mundi (Так проходит мирская слава). 1893–1917 гг. Париж, 1952. С. 178).

265

Постановлением Временного правительства 10 марта 1917 г. право утверждения акционерных компаний перешло от Совета министров к Министерству торговли и промышленности, т. е. явочный порядок учреждения компаний не вводился, но тем же постановлением отменялись распространявшиеся на их деятельность ограничения относительно иностранцев и евреев (Журнал заседания Временного правительства № 14. 10 марта 1917 г. // Журналы заседаний Временного правительства. Март – октябрь 1917 г.: В 4 т. М., 2001. Т. 1. С. 68).

266

Отмена большинства касающихся евреев ограничений в области акционерного учредительства последовала в январе 1906 г., когда Комитет министров, «следуя неоднократно преподанным с высоты престола указаниям о недопущении в отношении инородцев не вызываемых необходимостью стеснений в правах», одобрил предположение министра торговли и промышленности В.И. Тимирязева о прекращении включения в проекты уставов акционерных компаний, приобретающих внегородскую недвижимость, ограничений для лиц иудейского исповедания, имевших акции либо входивших в правления этих компаний. Данное постановление, оформленное журналом Комитета министров от 24 января 1906 г. и представленное Николаю II, и привело к изменению последующей практики по акционерным делам Комитета, а после упразднения его 23 апреля 1906 г. – Совета министров. Отныне акционерные компании, получавшие право приобретения земли в местностях, закрытых для еврейского землевладения, лишь обязывались не назначать евреев на должности заведующих или управляющих землями, в отношении же членов правления, кандидатов к ним и директоров-распорядителей никаких ограничений не вводилось. Однако в середине 1913 г., в связи с постановкой общего вопроса об условиях предоставления акционерным компаниям права приобретения недвижимых имуществ, до разрешения этого вопроса Совет министров постановил временно придерживаться в отношении подобных компаний прежней, существовавшей до 1906 г. практики, по которой в их уставы вводили запрет на занятие евреями и большинства других управленческих должностей. На заседании Совета министров 3 января 1914 г. в отсутствие его председателя В.Н. Коковцова, находившегося за границей и к тому же накануне отставки, восемь министров поддержали мнение о полном недопущении евреев на административные должности акционерных предприятий, получавших право приобретения недвижимых имуществ в местностях, закрытых для еврейского землевладения, «с целью эксплуатации земли и ее богатств». Однако в отношении аналогичных акционерных предприятий, приобретавших землю «исключительно для возведения фабрик, заводов, складов и других торгово-промышленных сооружений», восемь министров полагали возможным допускать евреев на меньшинство управленческих должностей, за исключением должностей директоров-распорядителей и заведующих и управляющих недвижимыми имуществами предприятия. Меньшинство кабинета (три человека) выступили против занятия евреями всех вообще управленческих должностей, вплоть до самых низших, в акционерных предприятиях не только первой, но и второй категории. Николай II 18 апреля 1914 г. написал на соответствующем Особом журнале Совета министров: «Согласен с мнением большинства» (Особый журнал Совета министров 3 января 1914 г. «По вопросам: 1) об условиях приобретения акционерными компаниями недвижимых имуществ и 2) об ограничении участия евреев в акционерных компаниях, получающих право приобретения сих имуществ в местностях, закрытых для еврейского землевладения» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 15, 21–22, 25). Однако реализация Положения 18 апреля 1914 г., особенно в части, касавшейся предприятий первой категории, привела к возникновению проблем экономического характера, не говоря уже о политических, а потому по всеподданнейшему докладу нового председателя Совета министров И.Л. Горемыкина от 16 июля 1914 г. Николай II повелел временно приостановить действие упомянутого Положения. С этого момента в уставы акционерных компаний обеих категорий стало вводиться правило, чтобы большинство членов правления и кандидатов к ним, а также директора-распорядители и заведующие и управляющие недвижимыми имуществами не являлись лицами иудейского исповедания (Особый журнал Совета министров 2 января, 11 марта и 29 апреля 1916 г. «О предоставлении министру торговли и промышленности некоторых особых, в отношении акционерных компаний, полномочий» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 181–182).

267

В данном случае Н.Н. Покровскому изменяет память, поскольку Первая мировая война, которая привела к эвакуации вглубь Российской империи предприятий, контролировавшихся евреями, создала предпосылки для фактической отмены большинства ограничений, затрагивавших лиц иудейского вероисповедания, в т. ч. и в области акционерного дела. На заседании 4 августа 1915 г. Совет министров, уполномочив управляющего Министерством внутренних дел князя Н.Б. Щербатова разрешить евреям жительство в городских поселениях вне черты общей еврейской оседлости, за исключением столиц и местностей, находившихся в ведении министров Императорского двора (царские резиденции) и военного (казачьи области и Туркестан), отметил, что одно лишь дозволение евреям жить в городах вне черты оседлости еще не разрешает вопроса о возобновлении деятельности на новых местах эвакуированных предприятий. Тем самым на повестку дня ставился другой вопрос – о предоставлении евреям, водворившимся в городах вне черты оседлости, права приобретать и арендовать недвижимые имущества. С другой стороны, согласно законодательству о евреях, они уже имели право везде, где им разрешалось постоянное пребывание, как в черте оседлости, так и вне ее, приобретать недвижимую собственность в пределах селитебной площади городских поселений. Предоставление евреям права жительства в городских поселениях вне черты оседлости влекло за собой, по мнению правительства, и получение евреями права приобретения и временного пользования недвижимыми имуществами, расположенными вне черты (Особый журнал Совета министров 4 августа 1915 г. «По вопросу о разрешении евреям, выселившимся из района военных действий, временного водворения в местностях вне черты оседлости (По журналу дел, разрешаемых собственной властью Совета министров)» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 364, 365). На заседании 5 сентября 1915 г. Совет министров, обсудив по предложению его председателя И.Л. Горемыкина возбужденный Центральным военно-промышленным комитетом вопрос о желательности, в связи с обстоятельствами военного времени, отменить содержавшиеся в уставах акционерных компаний ограничительные постановления в отношении приобретения недвижимых имуществ, не усмотрел оснований к принятию подобной общей меры. Вместе с тем правительство предоставило министру торговли и промышленности князю В.Н. Шаховскому в виде временной меры, в связи с военными обстоятельствами, разрешать (с последующим сообщением о том Совету министров) акционерным обществам и товариществам на паях, эвакуируемым во внутренние губернии Европейской России, приобретать повсеместно в этих губерниях, в изъятие из действовавших уставов обществ и товариществ, необходимые недвижимые имущества «в мере действительной надобности». Постановление кабинета Николай II утвердил 21 сентября (Особый журнал Совета министров 5 сентября 1915 г. «О приобретении недвижимостей акционерными обществами и паевыми товариществами» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 386). Позднее по результатам заседаний Совета министров 11 марта и 29 апреля 1916 г. правительство предоставило министру торговли и промышленности на время войны разрешать (по соглашению, в каждом отдельном случае, с министром внутренних дел и с последующим доведением до сведения Совета министров) акционерным обществам и товариществам на паях, работавшим на нужды государственной обороны и переносившим заводы или фабрики, полностью или частично, либо расширявшим их, приобретать в собственность или в срочное владение и пользование в Европейской России, кроме Области Войска Донского, и в Сибири, за исключением Приамурского генерал-губернаторства, необходимые недвижимости размером не свыше 50 десятин по каждому предприятию. Предоставление таких разрешений министром торговли и промышленности обуславливалось тем, чтобы а) они давались лишь компаниям, предъявившим удостоверения Военного или Морского министерства «о действительном обслуживании данным предприятием потребностей обороны и существенности принимаемых им на себя поставок», и б) для устройства и приведения в действие на разрешенных к приобретению землях заводов, фабрик и складочных помещений министром устанавливался в каждом отдельном случае «возможно кратчайший» срок, не менее, однако, двухгодичного.

268

Всеподданнейшие отчеты губернаторов и генерал-губернаторов Комитет министров рассматривал с 1827 г., государственного контролера – с 8 сентября 1802 г. С образованием 19 октября 1905 г. Совета министров как объединенного правительства рассмотрение губернаторских и генерал-губернаторских отчетов перешло к нему, с началом деятельности в апреле 1906 г. Государственной думы отчеты государственного контролера рассматривала она.

269

О губернаторских отчетах см.: Минаков А.С. Губернаторский корпус и центральная власть: проблема взаимоотношений (по материалам губерний Черноземного центра второй половины XIX – начала XX в.). Орел, 2011. С. 195–301.

270

Во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. А.Н. Куропаткин был главнокомандующим всеми вооруженными силами на Дальнем Востоке с 13 октября 1904 по 3 марта 1905 г.

271

В 1892 г. сенатор князь Г.С. Голицын производил ревизию Тобольской, Пермской и Оренбургской губерний. Сенаторская ревизия – учрежденная в 1722 г. форма чрезвычайного надзора Сената как высшего административно-судебного установления за местным управлением.

272

Конец фразы вписан автором карандашом вместо зачеркнутого: «также не имел о них ни малейшего представления».

273

Во всеподданнейшем отчете князя А.К. Имеретинского от 27 декабря 1898 г. он сообщил Николаю II, что Польская социалистическая партия опубликовала в Лондоне всеподданнейший отчет князя за 1897 г. с отметками императора и с двумя журналами Комитета министров, против чего царь начертал: «Это меня крайне удивляет». А.К. Имеретинский полагал, что утечка информация дала полякам возможность «ознакомиться с сокровеннейшими воззрениями русского правительства на современное положение дел в Царстве Польском» (цит. по: Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX – нач. XX вв.). СПб., 1998. С. 343). Польская социалистическая партия (ППС) была создана в 1892 г. В Программе партии главной целью ее деятельности было объявлено создание в Польше «независимой демократической республики», реализация же социальных преобразований ставилась на второе место.

274

Слова Репетилова, персонажа комедии А.С. Грибоедова «Горе от ума» (д. 4, явл. 4), об одном из своих товарищей.

275

Судя по всему, это был С.Э. Зволянский.

276

Система губернских жандармских управлений была создана согласно Положению о Корпусе жандармов от 19 сентября 1867 г. С 1871 г. главным в их деятельности становится дознание и политическое следствие, переданное от судебных следователей. Упразднены в ходе Февральской революции 1917 г.

277

После введения в действие Судебных уставов 20 ноября 1864 г. судебные палаты были окончательными апелляционными инстанциями для рассматривавшихся в окружных судах гражданских и уголовных дел. Прокурору судебной палаты и заменявшему его товарищу подчинялись следователи по особо важным делам.

278

Общие пенсионные права служащих в гражданских ведомствах и их семей, за исключением лиц, которым назначались пенсии в силу особых законов (по придворному, учебному, медицинскому и некоторым другим ведомствам), определялись утвержденным Николаем I 6 декабря 1827 г. Общим уставом о пенсиях и единовременных пособиях. Недостаточность предусматривавшихся этим законом пенсионных окладов, чьи размеры колебались от 85 руб. 80 коп. до 1143 руб. 60 коп. в год, стала ощущаться уже вскоре после издания Устава. В связи с постепенным удорожанием жизни и усложнением и ростом потребностей выработалась практика предоставления чиновникам и их семействам более высокого послеслужебного обеспечения путем испрошения, «в порядке монаршей милости», усиленных пенсий и пособий вне правил. Подобная практика получила настолько широкое распространение, что возникла необходимость установить особые правила для исходатайствования усиленных пенсий и пособий. Соответствующие правила Комитет министров обсудил 25 июня и 5 июля 1883 г., после чего Александр III 8 июля того же года утвердил Положение (Журнал) Комитета об установлении правил относительно назначения усиленных пенсий. Хотя данная мера и внесла улучшение в дело пенсионного обеспечения чиновничества, однако она распространялась не на всех служащих, а на отдельных лиц по представлению их начальства, порождая значительные неудобства, поскольку вызывала сильные колебания в расходах казны по выдаче пенсий, многочисленные разногласия между ведомствами при определении размера усиленных окладов и увеличение рутинной деятельности монарха, вынужденного лично улаживать эти разногласия. Только Николай II повелел «безотлагательно выработать отвечающий современным потребностям пенсионный закон». На необходимость пенсионной реформы указывали также в конце 1912 – начале 1913 г. IV Государственная дума и Государственный совет. При Министерстве финансов была образована Особая межведомственная комиссия под председательством товарища министра финансов С.Ф. Вебера по пересмотру пенсионного законодательства. Задачей Особой комиссии стала разработка Общего пенсионного устава, который бы не касался специальных пенсионных правил по придворному, учебному, медицинскому и другим ведомствам, поскольку они, во-первых, представляли собой исключения из общего закона, а потому подлежали пересмотру лишь после закрепления в законодательном порядке основных пенсионных начал, а во-вторых, предоставляли удовлетворительное послеслужебное обеспечение и не вызывали неотложной необходимости в изменении норм, установленных этими специальными узаконениями. К началу июня 1913 г. Особая комиссия подготовила проекты Общего устава о пенсиях и единовременных пособиях служащим в гражданских ведомствах и их семействам и Закона о введении Общего устава в действие. В основу пересмотра пенсионного законодательства была положена система не страхования, а государственных пенсий, с тем чтобы вместо принятых в Уставе 1827 г. пенсионных окладов по разрядам эти оклады исчислялись в соответствии с получаемым на службе содержанием и числом лет пенсионной выслуги, а также в зависимости от условий выхода того или иного лица в отставку. На заседании Совета министров 12 сентября 1913 г. были обсуждены оба проекта и постановлено внести их в Государственную думу (Особый журнал Совета министров 12 сентября 1913 г. «По представлению министра финансов от 6 июня 1913 г., за № 6182 (по Департаменту государственного казначейства), об изменениях Общего устава о пенсиях и единовременных пособиях (По журналу дел, разрешаемых собственной властью Совета министров)» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1913 год. М., 2005. С. 366–373). Однако Дума затянула рассмотрение законопроектов о пенсионной реформе до Февральской революции 1917 г.

279

Канцелярия Его императорского величества по принятию прошений, на высочайшее имя приносимых, была создана 26 февраля 1895 г. В ее компетенцию входили рассмотрение жалоб на высшие государственные учреждения и удовлетворение прошений, адресованных императору. Упразднена 6 декабря 1917 г. Ей предшествовала Комиссия по принятию прошений при Государственном совете, которая существовала с 1810 г., с 1835 г. находилась в непосредственном ведении монарха и в 1884 г. была преобразована в Канцелярию по принятию прошений при Императорской Главной квартире.

280

ПСЗ-III. Т. XIV. Отд. I. № 11035. О Манифесте 14 ноября 1894 г. по случаю бракосочетания Николая II и Александры Федоровны см.: Коронационный сборник 14 мая 1896 г. // История российской монархии. М., 2011. С. 262–263.

281

ПСЗ-III. Т. XVI. Отд. I. № 12355.

282

По поводу коронации.

283

Торжества по случаю коронации Николая II начались после состоявшегося 6 мая 1896 г. приезда царя в Москву и закончились 26 мая.

284

Бал в Дворянском собрании, происходивший в присутствии царя и царицы, состоялся вечером 21 мая 1896 г.

285

Коронация Николая II была проведена 14 мая 1896 г. в Успенском соборе.

286

С точки зрения своего персонального состава Двор являлся совокупностью членов императорской фамилии и лиц, имевших придворные чины и звания, которые символизировали ту или иную степень близости их обладателей к носителю верховной власти. Личный состав Императорского двора включал в себя Придворный штат его величества, царскую Свиту (т. е. носителей военно-придворных званий генерал-адъютантов, генералов Свиты, или свитских генералов, и флигель-адъютантов), лиц, имевших придворно-медицинские и придворно-духовные звания, и обладательниц женских придворных званий. Наиболее многочисленной и важной составной частью Двора был, несомненно, Придворный штат его величества, распадавшийся на носителей чинов и состоявших в должности чинов («чины Двора») и лиц, находившихся в придворных званиях («придворные кавалеры»). Чины Двора разделялись, в свою очередь, на первые (обер-гофмаршал, обер-гофмейстер, обер-егермейстер, обер-камергер, обер-шенк, обер-шталмейстер, а также, при наличии чина действительного тайного советника, – обер-церемониймейстер), эквивалентные общегражданскому чину 2-го класса – действительного тайного советника и военному чину полного генерала, и вторые (гофмаршал, гофмейстер, егермейстер, шталмейстер, обер-церемониймейстер, а также директор Императорских театров), равнозначные общегражданскому чину 3-го класса – тайного советника и военному чину генерал-лейтенанта. К чинам Двора примыкали и церемониймейстеры, т. е. обладатели чина 5-го класса, заменявшегося 4-м классом, когда церемониймейстеры получали чин действительного статского советника. Подробнее см.: Куликов С.В. Высшая царская бюрократия и Императорский двор накануне падения монархии // Из глубины времен. СПб., 1999. Вып. 11. С. 21–28.

287

Скипетр, держава, государственное знамя и государственный меч.

288

Имеется в виду массовая гибель людей, произошедшая ранним утром 18 мая 1896 г. на Ходынском поле около Москвы во время раздачи собравшейся там толпе подарков в честь коронации Николая II. Подарки заключались в сайке (булке) и узелке, содержавшем колбасу, пряник, сласти, эмалированную кружку и программу увеселений. На Ходынском поле было запланировано проведение днем 18 мая народного праздника, однако народ начал собираться на поле с полудня 17 мая и уже к часу ночи 18 мая толпа насчитывала около 400–500 тысяч человек. К 5 часам утра над народной массой стоял густой пар, образованный человеческими испарениями (не только естественного, но и искусственного характера – многие пили спиртное) и мешавший различать даже на близком расстоянии отдельные лица. Именно перенасыщенность атмосферы испарениями привела к тому, что люди умирали, задыхаясь от недостатка воздуха и зловония. Во время начавшихся на исходе 6 часов утра двух раздач подарков пришедшая в движение толпа затаптывала умерших или ослабевших. В результате Ходынской катастрофы пострадали 2690 человек, из них погибли 1389. См.: Документы о Ходынской катастрофе 1896 г. / Публ. А. Кобяко // Красный архив. 1936. Т. 76. С. 31–48.

289

В 1770 г., во время торжеств, организованных по поводу бракосочетания будущего короля Франции Людовика XVI и Марии Антуанетты, произошли два трагических события. В Версале в ходе церемонии венчания придворные ринулись к алтарю и сбили с ног и задавили около сотни гвардейцев-швейцарцев. В Париже фейерверк, данный в связи с народными гуляньями, закончился давкой, когда, по одним данным, погибли 333 человека, по другим – более тысячи.

290

Расследование обстоятельств Ходынской катастрофы проводил следователь по особо важным делам при Московском окружном суде П.Ф. Кейзер, который установил, что катастрофу вызвало чрезмерное скопление народа на небольшой площади, обусловленное тем, что движение людей по полю не было организовано. Именно на материалах этого расследования и основывались последующие заключения министра юстиции Н.В. Муравьева и верховного маршала коронации графа К.И. Палена. Вина за катастрофу могла быть возложена как на Министерство Императорского двора, возглавлявшееся графом И.И. Воронцовым-Дашковым, поскольку именно оно занималось непосредственной подготовкой народного гулянья на Ходынском поле, так и на руководимую обер-полицмейстером полковником А.А. Власовским московскую полицию, отвечавшую за поддержание порядка на Ходынке, причем в последнем случае вина косвенно падала и на московского генерал-губернатора великого князя Сергея Александровича. Министр юстиции возложил ответственность за катастрофу на Министерство Двора, не обеляя, впрочем, и А.А. Власовского. По совету матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, покровительствовавшей И.И. Воронцову-Дашкову, Николай II поручил К.И. Палену сделать, помимо Н.В. Муравьева, еще одно заключение о причинах Ходынской катастрофы. Во всеподданнейшем докладе К.И. Пален признал виновником катастрофы не Министерство Двора, а руководство московской полиции, т. е. прежде всего А.А. Власовского, намекая и на Сергея Александровича. В результате в царской резолюции, наложенной на докладе, говорилось об исключении со службы А.А. Власовского.

291

Намек на оппозиционных деятелей Государственной думы и министров Временного правительства.

292

Статс-секретарь Государственного совета – начальник Отделения Государственной канцелярии, заведовавший делопроизводством соответствующего Департамента Государственного совета.

293

Про Государственную канцелярию В.Б. Лопухин, служивший там вместе с Н.Н. Покровским, вспоминал: «Да, там и только там, путем постепенного, со времен Сперанского, усовершенствования форм делового изложения, выработались традиционно передаваемые от поколения к поколению приемы казенного писания и канцелярский стиль, поистине образцовые. Богатство содержания в немногих словах. Преимущественно короткие предложения. Всяческое воздержание от мало-мальски длинных периодов. Много точек. Мало запятых. Умелые переходы от одной мысли к другой. И умение связывать отдельные абзацы в непрерывной текучести изложения. Тщательная всесторонняя разработка основной темы, краткая, но сильная аргументация деталей. Стиль достойный, строгий, но простой, отнюдь не выспренний, не архаический, не смешной, как бывала смешна канцелярская бумага. Воздержание от повторения в близких предложениях одних и тех же слов. Строгость, убедительность и в то же время образность слова. Умение привести в стройную систему правила редактируемого закона и формулировать каждое правило настолько ясно, чтобы не могло возникнуть сомнений в его понимании и толковании. Писание, основанное на тщательном изучении прецедентов, опирающееся на солидное знакомство со всем действующим законодательством» (Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008. С. 110).

294

Общее собрание Государственного совета – собрание, включавшее в себя всех членов Государственного совета. С 1906 г. Общее собрание образовывали все выборные члены Государственного совета и те из его назначенных членов, которые назначались к присутствованию в нем императором, в количестве, не превышавшем число выборных.

295

Судя по всему, подразумеваются введенные Указом от 7 мая 1826 г., наряду с парадными, будничные мундиры членов Государственного совета. Они имели покрой, аналогичный парадным, и носились с темно-зелеными панталонами. По воротнику будничного мундира, его обшлагам и карманным клапанам полагался, как и в случае с парадным, зубчатый борт (кант). Подробнее см.: Шепелев Л.Е. Титулы, мундиры и ордена Российской империи. М., 2004. С. 246–247.

296

Департамент промышленности, наук и торговли Государственного совета был образован 1 января 1900 г. для предварительного рассмотрения, до внесения их в Общее собрание, законопроектов по вопросам промышленности, торговли и народного просвещения. Упразднен 24 апреля 1906 г.

297

Русское общество пароходства и торговли (РОПИТ) – судоходная компания, основанная в 1856 г. в качестве акционерного общества открытого типа и специализировавшаяся на торговых, почтовых и пассажирских перевозках по Черному и Средиземному морям. Находилось под контролем императорского правительства, которое назначало его директоров и половину членов Правления. После 1917 г. ликвидировано. Подробнее см.: Лемачко Б.В., Трифонов Ю.Н. Русское общество пароходства и торговли. СПб., 2009.

298

2-й департамент Государственного совета – учреждение в составе реформированного Государственного совета, существовавшее с 24 апреля 1906 по 14 декабря 1917 г. Занимался рассмотрением отчетов финансово-кредитных учреждений и дел о строительстве железных дорог и об отводе и продаже участков казенной земли.

299

Князь М.С. Волконский являлся сыном декабриста князя С.Г. Волконского.

300

Главное управление уделов – подразделение Министерства Императорского двора и уделов, учрежденное в 1892 г. в результате преобразования Департамента уделов. В его компетенцию входило управление имениями, имуществами и доходами, которые обеспечивали бытовую сторону жизни членов Императорской фамилии. Ликвидировано 14 апреля 1917 г.

301

Четыреххвостка – просторечное наименование всеобщего, прямого, равного и тайного избирательного права.

302

Князь Александр Д. Оболенский.

303

Князь Л.Д. Вяземский.

304

Статья 39 Учреждения Государственного совета, утвержденного Николаем II 30 марта 1901 г., гласила: «Государственный совет в делах, ему предлагаемых, пользуется всею свободою мнений. Он обязан вникать в существо и силу подлежащих разрешению вопросов, не удаляться от существа их и основывать свои заключения на суждениях положительных» (СЗРИ. Изд. 1901 г. Т. I. Ч. II. Кн. 1).

305

Имеется в виду создание законодательной Государственной думы, в результате чего Государственный совет был преобразован в верхнюю палату российского парламента. Подробнее о нем в этом качестве см.: Демин В.А. Верхняя палата Российской империи. 1906–1917. М., 2006.

306

В 1906–1917 гг. назначенные члены Государственного совета делились на две категории: присутствующих в его Общем собрании и не присутствующих в нем. Последние 1 января каждого года выводились императором из категории присутствующих либо изначально назначались им в верхнюю палату без определения к присутствованию в ней. Подробнее об этом см.: Куликов С.В. Практика пополнения состава членов Государственного совета по назначению в 1906–1917 гг. // Проблемы социального и гуманитарного знания. СПб., 2000. Вып. 2. С. 91 – 114.

307

И.П. Шипов, являясь назначенным членом Государственного совета с 13 января 1909 г., был назначен 22 апреля 1914 г. управляющим Государственным банком с оставлением членом Государственного совета, но 1 января 1915 г. по рекомендации И.Я. Голубева был выведен из числа присутствующих членов. Однако 29 декабря 1915 г. Николай II снова сделал И.П. Шипова присутствующим членом с оставлением управляющим Государственным банком (см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914–1917). Рязань, 2004. С. 126, 136).

308

Н.П. Гарин, назначенный присутствующим членом Государственного совета 24 ноября 1915 г., 30 декабря того же года был назначен председателем Особого по делам г. Петрограда присутствия.

309

Комитет съездов представителей русских земельных банков – распорядительный орган корпоративной организации русских акционерных земельных банков в конце XIX – начале XX в.

310

В конце 1916 г. И.Я. Голубев сочувствовал оппозиционному Прогрессивному блоку, объединившему к этому времени большинство фракций и групп IV Государственной думы и Государственного совета. Замещая 22–26 ноября 1916 г. председателя верхней палаты А.Н. Куломзина, И.Я. Голубев как исполняющий обязанности председателя «сам вперед, – отмечал В.И. Гурко, выборный член Государственного совета и один из лидеров Прогрессивного блока в верхней палате, – предупреждал оппозиционных членов Государственного совета, что критика с их стороны ныне вполне своевременна» (Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 99). Непосредственным итогом покровительства И.Я. Голубева Прогрессивному блоку в верхней палате стало принятие 26 ноября 1916 г. большинством Государственного совета формулы перехода к очередным делам, которая отличалась беспримерной для истории верхней палаты оппозиционностью и подразумевала «решительное устранение влияния на дела государственные скрытых безответственных сил» и «образование правительства, действительно сплоченного и объединенного определенною программою, опирающегося на доверие и сочувствие страны». Принятие резолюции означало не только то, что оппозиция в верхней палате сомкнулась еще теснее с оппозицией в нижней палате, стремившейся к установлению парламентаризма, но и переориентирование назначенной части Государственного совета с монарха на Думу. Подробнее об этом см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914–1917). С. 345–358.

311

В знак протеста против состоявшегося 1 января 1917 г. увольнения его с должности вице-председателя Государственного совета и перевода из присутствующих в неприсутствующие члены верхней палаты И.Я. Голубев сложил с себя звание члена Государственного совета, о чем уведомил нового председателя верхней палаты И.Г. Щегловитова письмом от 2 января 1917 г. Указ об увольнении И.Я. Голубева, «согласно прошению», из Государственного совета, но с оставлением в званиях статс-секретаря Его величества и сенатора Николай II подписал 4 января. Однако упомянутые звания И.Я. Голубев с себя не слагал и в полную отставку не подавал.

312

Имеется в виду Февральская революция.

313

И.Я. Голубев умер 15 апреля 1918 г.

314

Имеется в виду Уголовное уложение, утвержденное Николаем II 22 марта 1903 г. и заменившее собой Уложение о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г. По мнению Г.Б. Слиозберга, Уголовное уложение 1903 г. отличалось «огромными техническими совершенствами». Его проект был переведен на некоторые иностранные языки и «справедливо вызвал одобрительную оценку со стороны европейских ученых-криминалистов» (Слиозберг Г.Б. Дореволюционный строй России. Париж, 1933. С. 296). Однако в силу необеспеченности целого ряда статей Уголовного уложения соответствующими законами оно вводилось не сразу и в полном объеме, а постепенно и по частям, начало чему положил Закон 7 июня 1904 г., предусматривавший, в частности, передачу политических дел в ведение обычных судов. Подробнее об этом см.: Пушкаренко А.А. Введение к «Уголовному уложению 22 марта 1903 г.» // Российское законодательство X–XX вв. М., 1994. Т. 9. С. 240–271. Тексты частей Уголовного уложения 1903 г., введенные в действие с 7 июня 1904 по 20 марта 1911 г., см.: Уголовное уложение 22 марта 1903 г. // Там же. С. 275–320.

315

Э.В. Фриш был назначен председателем реформированного Государственного совета 20 мая 1906 г., скончался 31 марта 1907 г.

316

А.А. Сабуров занимал пост министра народного просвещения с 24 апреля 1880 по 24 марта 1881 г.

317

Несмотря на готовность А.А. Сабурова идти навстречу студентам в сфере их корпоративных нужд, на акте в Петербургском университете, проходившем в присутствии министра народного просвещения 8 февраля 1881 г., он получил пощечину от студента Папия Подбельского (см.: Зайончковский П.А. Кризис самодержавия на рубеже 1870 – 1880-х гг. М., 1964. С. 341).

318

А.А. Сабуров стал сенатором 1 апреля 1881 г., членом Государственного совета – 1 июля 1899 г.

319

На заседании Общего собрания Государственного совета 24 февраля 1903 г. обсуждался Журнал его соединенных департаментов 7 декабря 1902 г. по проекту Положения об управлении земским хозяйством в губерниях Виленской, Витебской, Волынской, Гродненской, Киевской, Ковенской, Минской, Могилевской и Подольской. В Общем собрании 20 его членов, в т. ч. А.А. Сабуров, выступили за то, чтобы поручить министру внутренних дел В.К. Плеве подготовить проект о введении в Западных губерниях общего положения о земских учреждениях. Однако 41 участник заседания, в т. ч. С.Ю. Витте, поддержали проект В.К. Плеве, оперируя аргументами и данными, содержавшимися в записках, подготовленных Министерством финансов, о национальном составе крупных землевладельцев Западного края (см.: Кризис самодержавия в России. 1895–1917. Л., 1984. С. 117–118).

320

1-й департамент Государственного совета был создан 24 апреля 1906 г. для рассмотрения дел по административным, гражданским и судебным вопросам и разрешения разногласий, возникавших при решении этих вопросов в общих собраниях Сената между Сенатом и министром юстиции по делам, подлежавшим его ведению, когда согласительное предложение министра не получало законного большинства, а также при разногласиях между Общим собранием Сената и Военным советом или Адмиралтейств-советом. Упразднен в 1917 г.

321

По повелению Александра II от 11 февраля 1881 г. графу А.П. Игнатьеву, после назначения его 11 января того же года начальником Штаба Гвардейского корпуса, было разрешено «сохранить навсегда» мундир лейб-гвардии Кавалергардского полка, которым он командовал с 18 декабря 1873 г.

322

«Звездная палата» («Star Chamber») – существовавший в 1488–1641 гг. чрезвычайный суд при короле Англии. Получил название от места, где он заседал, – зала в Вестминстерском королевском дворце, потолок которого украшали позолоченные звезды. В переносном смысле – тайный штаб по организации расправы с противниками власти.

323

В начале XX в. никаким влиянием при Дворе А.П. Игнатьев не пользовался и не стремился к этому, поскольку, как вспоминал его сын А.А. Игнатьев, «с болью в душе сознавал ничтожество Николая II и мечтал о “сильном” царе, который-де сможет укрепить пошатнувшийся монархический строй. Кадетскую партию и все петербургское общество он считал оторванными от России и русского народа, который, по его мнению, оставался верным монархии. Банки – как состоящие на службе иностранного капитала – считал растлителями государственности». Манифест 17 октября 1905 г. А.П. Игнатьев презирал «как ненужную уступку». «Мы попали в тупик, – говорил он в это время сыну, – и придется, пожалуй, пойти в Царское [Село] с военной силой и потребовать реформ». Под «реформами» А.П. Игнатьев понимал меры, которые содействовали бы «укреплению монархического принципа. Спасение он видел в возрождении старинных русских форм управления, с самодержавной властью царя и зависимыми от царя начальниками областей. Для осуществления этих принципов он был готов даже на государственный переворот». «Вот и думаю, – признавался А.П. Игнатьев сыну, – можно положиться из пехоты на Вторую гвардейскую дивизию, как на менее привилегированную, а из кавалерии – на полки, которые мне лично доверяют: кавалергардов, гусар, кирасир, пожалуй, казаков». А.П. Игнатьев даже показывал А.А. Игнатьеву «список кандидатов на министерские посты в будущем правительстве» (Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю: В 2 т. М., 1989. Т. 1. С. 20, 21).

324

А.П. Игнатьева убил 9 декабря 1906 г. эсер С.Н. Ильинский в здании Тверского губернского земского собрания, гласным которого граф являлся.

325

С.Ю. Витте был назначен управляющим Министерством финансов 30 августа 1892 г.

326

Отец В.К. Плеве, отставной статский советник Константин Григорьевич Плеве, происходил, согласно его формулярному списку, «из иностранцев». Будучи реформатского вероисповедания, он присягнул на подданство России в 1842 г. Только в 1891 г. определением Сената К.Г. Плеве, по полученному им ордену, вместе с детьми был признан в потомственном дворянстве (РГИА. Ф. 1343. Оп. 27, ч. 2. Д. 3344. Л. 5, 24). «Происхождение Вячеслава Константиновича, – признавал С.Е. Крыжановский, – было действительно темное. По словам Н.Н. Покровского, отец его знавал деда Вячеслава Константиновича, состоявшего кистером при лютеранской церкви в местечке Кейданы Ковенской губернии; был он, как утверждала местная молва, выкрестом из евреев и был женат на польке из мелкой ковенской шляхты по фамилии Минькевич. Сын его, отец Вячеслава Константиновича, был в молодости не то почтмейстером, не то учителем в городе Мещовске, где женился на мелкопоместной дворянке. Впоследствии он служил в Варшаве по учебной части и вращался преимущественно в польских и ополяченных кругах. Наружность его, по отзывам близко знавших, являла резкие черты еврейского типа, как бы подтверждая слухи о том, что отец его был по рождению евреем. Когда старик умер в Санкт-Петербурге, то его долго не могли хоронить, так как нельзя было доказать его вероисповедание. Вячеслав Константинович объявил его сначала реформатом, потом лютеранином, но пасторы требовали документов, а их Плеве представить не мог или почему-то не хотел. Дело это, принимавшее уже и облик скандала, уладил, как тогда говорили, Эрштрем, в то время управляющий Канцелярией финляндского статс-секретаря, чем и положил будто бы основание своему быстрому повышению». «Молва утверждала, – вспоминал С.Е. Крыжановский, – что Плеве, рожденный от брака лютеранина с православной, крещен был, при частом в то время обходе закона о смешанных браках, в лютеранство. Позднее, будучи взят на воспитание знатным польским семейством, перешел в лоно католической церкви и, наконец, при поступлении на службу принял православие, дважды переменив таким образом веру. Говорили, что он был в действительности незаконным сыном польского магната, которого предал в начале [18]60-х годов в руки полиции по какому-то политическому делу (утверждение П. Струве)» (Крыжановский С.Е. Заметки русского консерватора / Публ. С.В. Пронкина // Вопросы истории. 1997. № 2/3. С. 130).

327

В.К. Плеве учился в 1-й Варшавской гимназии в 1857–1863 гг., но затем переехал в Калугу, на место службы отца, и перешел в местную Николаевскую гимназию, которую и окончил в 1863 г. с золотой медалью.

328

Д.С. Сипягин был смертельно ранен 2 апреля 1902 г. террористом-эсером С.В. Балмашевым в вестибюле Мариинского дворца (С. – Петербург), где размещались Комитет министров и Государственный совет.

329

В.К. Плеве погиб 15 июля 1904 г. в результате террористического акта, осуществленного эсером Е.С. Сазоновым.

330

Отдел промышленности Министерства финансов был создан 5 июня 1900 г. В его компетенцию входили заведование делами промышленности (кроме горной), проведение правительственной политики по рабочему вопросу и решение дел об устройстве и содержании промышленных заведений, о надзоре за благоустройством на фабриках и заводах, о таможенном тарифе, о художественно-промышленных выставках, об ограждении прав промышленной собственности. 27 октября 1905 г. переведен в состав Министерства торговли и промышленности, 26 октября 1917 г. – в ведение Наркомата торговли и промышленности.

331

Законопроект о личной ответственности предпринимателей за несчастные случаи на производстве мог бы стать законом еще в 1893 г., если бы не С.Ю. Витте. Хотя тогда законопроект и встретил сопротивление К.П. Победоносцева и А.А. Половцова на заседании Государственного совета 24 мая 1893 г., но, по воспоминаниям С.Ю. Витте, получил поддержку самого Александра III (Из архива С.Ю. Витте: Воспоминания: В 2 т. СПб., 2003. Т. 1. С. 329–331). Тем не менее, идя навстречу промышленникам, министр финансов отказался от проведения законопроекта под предлогом того, что страхование рабочих «дело очень сложное, требующее тщательной разработки и большой постепенности» (Представление Министерства финансов в Государственный совет «Об изменении штатов Департамента торговли и мануфактур» с изложением целей, принципов и мер торгово-промышленной политики. 30 октября 1893 г. // Судьбы России. Доклады и записки государственных деятелей императорам о проблемах экономического развития страны (вторая половина XIX в.) / Сост. Л.Е. Шепелев. СПб., 1999. С. 313). К законопроекту 1893 г. С.Ю. Витте вернулся только после того, как Николай II повелением от 15 марта 1899 г. счел «благовременным» поставить на повестку дня страхование рабочих за счет капиталистов, находя необходимым «путем законодательных мер удовлетворить, при денежном содействии самих предпринимателей, назревшей потребности ограждения нравственных и материальных интересов фабричного люда» (Об основах экономической политики царского правительства в конце XIX – начале XX в. // Документы по истории монополистического капитализма в России. М., 1959. С. 208). Закон (оформленный как Мнение Государственного совета) «О вознаграждении потерпевших вследствие несчастных случаев рабочих и служащих, а равно членов их семейств в предприятиях фабрично-заводской, горной и горнозаводской промышленности» был утвержден императором 2 июня 1903 г. (ПСЗ-III. Т. XXIII. № 23060). В том же законе Николай II поручил министру финансов войти в установленном порядке в течение 5 лет, с 1 января 1904 г., с представлением о введении обязательного, т. е. государственного, страхования рабочих. Соответствующие законы были приняты в 1912 г.

332

Ср. с описанием этого эпизода, данным В.Б. Лопухиным, другом и тогдашним сослуживцем Н.Н. Покровского по Государственной канцелярии: «Диверсию внес приглашенный в заседание для дачи объяснений мой двоюродный брат, директор Департамента полиции Алексей Александрович Лопухин. Свойственный ему мальчишеский темперамент, лишавший его сплошь и рядом чувства меры, занес его и на этот раз. Не испросив инструкций своего принципала В. К. Плеве, Алексей Лопухин стал болтать о том, что происходило на самом деле, но раскрывать что во всей обнаженности отнюдь не входило в виды Министерства внутренних дел. Слово “революция” не сходило с языка Алексея Лопухина. Он напугал старцев Государственного совета до полусмерти. Скука прошла. Старцы жадно ловили каждое его слово. Витте ликовал. Враждебное ему ведомство лило воду на его мельницу. Мало того, настаивая на наличии революции à outrance [в преувеличении (фр.)], сотрудник В.К. Плеве утверждал предпосылку к брошенному министру внутренних дел политическим его противником Сергеем Юльевичем Витте обвинению в том, что насаждаемый Плеве порядок хуже всякого беспорядка. Сенсация была произведена значительная. Перепуганные старцы ходили к председателю Государственного совета великому князю Михаилу Николаевичу. Решено было на следующее заседание пригласить В.К. Плеве. И великий князь, сам встревожившийся не на шутку, обещал, что и он придет на заседание соединенных департаментов послушать Плеве. Обычно великий князь присутствовал и председательствовал только в общих собраниях Государственного совета. Памятно мне это заседание. Большое стечение членов Государственного совета. Михаил Николаевич расположился в сторонке на одном из маленьких диванов, расставленных вдоль боковых стен зала заседаний. По левую руку от председателя Чихачева, рядом с ним, сел Плеве. Алексей Лопухин на этот раз вызван не был. “В предшествовавшем заседании, – начал Плеве, – соединенным департаментам были представлены объяснения о внутреннем положении в Империи директором Департамента полиции. Освещение им этого положения не воспроизводит действительной его картины и не отвечает тем совершенно точным сведениям, которыми я располагаю в исчерпывающей полноте. Как мне передавали, было произнесено слово, которое я лично не произношу за отсутствием к тому поводов. И не могу произнести иначе, как с чувством глубокого отвращения. Это слово – революция. Надо называть вещи своими именами. А в нашей действительности отсутствует то, что разумеется под этим понятием. Происходят, правда, время от времени бьющие по нервам возмутительные террористические акты. Убийство министра. Убийство губернатора. Но они не характеризуют того, что разумеется под тем неудачно произнесенным словом. Акты эти врываются в жизнь, мгновенно нарушая мирное ее течение. Но оно столь же мгновенно восстанавливается. Они не вносят глубоких потрясений. Не оставляют возмущенной стихии. Напрашивается сравнение с гладкою поверхностью пруда, мирно покоящегося в своих берегах. Брошен камень. Поверхность возмущена. От места падения камня разбегаются концентрические круги все меньшей волны по мере удаления от места возникновения и замирают у берегов. Перед нами вновь спокойное зеркало пруда. Так и в нашем положении. Нет элементов, способных не то, чтобы разрушить, но и поколебать наши освященные веками устои. Нет поводов для опасений. И мы лишь не гарантированы, по крайней мере на ближайшее время, от повторения единичных политических преступлений”. Так говорил В.К. Плеве всего примерно за год перед тем, как был в клочья разнесен бомбою Сазонова, и за два года перед лишь не опознанными в качестве подлинной революции революционными событиями 1905 г. Но Плеве не был искренен. Он знал, конечно, все и более того, что знал Алексей Лопухин. И выводы последнего были, конечно, выводами самого Плеве. Самые эти выводы, очевидно, делались по докладам и на докладах директора Департамента полиции министру внутренних дел. Но Алексей Лопухин по свойственному ему легкомыслию выболтал то, чего не хотел высказывать его начальник. Плеве же, ведя определенную политику и естественно желая, чтобы вести ее ему не мешали, за лучшее и испытанное к тому средство почитал трафаретные заверения: по вверенной мне части все обстоит благополучно. Плеве успокоил Государственный совет. Ему была тут же заявлена благодарность присутствовавших за “ценные и вполне убедительные” разъяснения, и соединенные департаменты перешли к обсуждению подробностей проекта. Великий князь Михаил Николаевич и Плеве удалились. Удивительным представляется, что Плеве, определенно дисквалифицировав Алексея Лопухина, притом в таком высоком собрании как Государственный совет, все-таки оставил его в должности» (Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008. С. 123–124).

333

Закон об учреждении института фабрично-заводских старост Николай II утвердил 10 июня 1903 г. (ПСЗ-III. Т. XXIII. № 23122), но петербургские и московские предприниматели, недовольные принятием этого закона, всячески затягивали его осуществление. На петербургских предприятиях старосты стали появляться только в конце февраля 1904 г. (см.: Кризис самодержавия в России. С. 89–90).

334

К последней фамилии Н.Н. Покровский сделал подстрочное примечание: «Проверить». Генерал П.П. Дурново был назначен членом Государственного совета 11 августа 1904 г., а 24 декабря того же года определен в Департамент государственной экономии. Так что в данном случае память Н.Н. Покровскому не изменила.

335

То есть Русско-японской войны 1904–1905 гг.

336

Имеется в виду Особое совещание об ассигновании кредитов, вызываемых военными обстоятельствами, действовавшее с начала Русско-японской войны до 19 мая 1906 г.

337

Многие современники считали, вслед за С.Ю. Витте, виновниками Русско-японской войны представителей «безобразовской клики» – близкой к Николаю II группы лиц во главе со статс-секретарем Его величества А.М. Безобразовым. В группу, начавшую складываться в 1898 г., в разное время входили контр-адмирал А.М. Абаза, великий князь Александр Михайлович (до 1900 г.), адмирал Е.И. Алексеев (до 1903 г.), один из директоров Невского судостроительного завода М.О. Альберт, егермейстер И.П. Балашев, генерал К.И. Вогак, отставной гвардейский офицер В.М. Вонлярлярский, член Государственного совета граф И.И. Воронцов-Дашков (до 1900 г.), дворцовый комендант П.П. Гессе, отставной гвардейский офицер А.И. Звегинцев, член Государственного совета граф А.П. Игнатьев, полковник А.И. Мадритов, бывший генеральный консул России в Корее Н.Г. Матюнин, министр внутренних дел В.К. Плеве (с 1902 г.), отставной гвардейский офицер М.В. Родзянко, генерал князь Ф.Ф. Юсупов граф Сумароков-Эльстон и др. Непосредственная цель безобразовцев состояла в фактическом подчинении России Северной Кореи через организацию на ее территории фиктивных коммерческих предприятий, противником чего являлся С.Ю. Витте, полагавший, что усиление влияния России в Корее вызовет недовольство Японии и приведет к Русско-японской войне. Союзниками С.Ю. Витте в противостоянии безобразовской клике были военный министр А.Н. Куропаткин и министр иностранных дел граф В.Н. Ламздорф. Безобразовцы выступали за отставку Витте, причем сложность отношений между ними предопределялась тем, что организованные группой предприятия существовали на Дальнем Востоке наряду с предприятиями Министерства финансов и носили такой же мнимо коммерческий характер, как и виттевские. Спор между С.Ю. Витте и безобразовцами возник не по поводу разных методов дальневосточной политики, а по поводу того, кому должна принадлежать монополия в реализации этой политики – министр финансов хотел, чтобы предприятия конкурентов контролировал зависимый от него Русско-Китайский банк. Основным из предприятий безобразовцев стала лесопромышленная концессия на реке Ялу в Корее, с 1901 г. принадлежавшая Русскому лесопромышленному товариществу на Дальнем Востоке, в правление которого входили члены группы. В 1900 г. безобразовцы выдвинули проект создания Восточно-азиатской промышленной компании и внесли ее Устав в Комитет министров, однако С.Ю. Витте, сославшись на Боксерское восстание в Китае, добился разрешения Николая II «не вносить это дело в Комитет, покуда не успокоятся события на Дальнем Востоке». Впрочем, в апреле 1901 г. С.Ю. Витте отнесся «сочувственно» к идее образования компании и в январе 1903 г. открыл А.М. Безобразову кредит в 2 миллиона рублей (см.: Гурко В.И. Указ. соч. С. 320). Весной 1902 г. при поддержке С.Ю. Витте было создано Маньчжурское горное товарищество, с которым в 1903 г. объединилось Русское лесопромышленное товарищество. Неоднозначный характер отношений министра финансов и безобразовцев выразился на двух заседаниях Особого совещания под председательством Николая II по делам Дальнего Востока. На первом заседании, 26 марта 1903 г., рассматривался вопрос о превращении предприятия на Ялу в акционерное общество, причем С.Ю. Витте, как и другие министры, поддержал данную идею, в связи с чем В.И. Гурко отмечал: «…если признавать, что непосредственной причиной войны с Японией явилась эксплуатация нами лесов поблизости от устьев Ялу, то виновны в этом все министры, участвовавшие в совещании 26 марта 1903 г., а больше других тот же Витте, а отнюдь не Плеве, как это Витте впоследствии всюду утверждал» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 331). Второе заседание Особого совещания, 7 мая 1903 г., обсуждало записку К.И. Вогака, содержавшую обоснование «нового курса». К.И. Вогак полагал, что русская «политика уступок» Японии в Корее «приведет к войне», а потому надо подобную политику «окончить». На заседании С.Ю. Витте и В.Н. Ламздорф, по сведениям А.Н. Куропаткина, подтверждаемым журналом заседания, «сдали» и «поклонились новым светилам – Безобразову и Вогаку, которые доминировали» (см.: Куропаткин А.Н. Пролог маньчжурской трагедии // Русско-японская война. Из дневников А.Н. Куропаткина и Н.П. Линевича. Л., 1925. С. 9, 20, 21, 22, 23, 33). Результатом победы безобразовского курса стали назначение дальневосточным наместником Е.И. Алексеева и создание Особого комитета под председательством Николая II по делам Дальнего Востока. А.М. Безобразов являлся его членом, А.М. Абаза – членом и управляющим делами Комитета, Н.Г. Матюнин – помощником управляющего делами. Еще одним итогом победы безобразовцев стало перемещение С.Ю. Витте в августе 1903 г. с поста министра финансов на пост председателя Комитета министров. Только выйдя из игры, он заявил себя открытым противником безобразовской группы, считая ее виновницей Русско-японской войны 1904–1905 гг. Между тем В.И. Гурко полагал, что «первым виновником» был С.Ю. Витте, поскольку «именно он втравил Россию во всю дальневосточную авантюру» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 342, 343). Подробнее о причинах и виновниках Русско-японской войны см.: Романов Б.А. Очерки дипломатической истории Русско-японской войны. М.; Л., 1955; Лукоянов И.В. «Не отстать от держав…»: Россия на Дальнем Востоке в конце XIX – начале XX в. СПб., 2008; Схиммельпеннинк ванн дер Ойе Д. Навстречу Восходящему солнцу: как имперское мифотворчество привело Россию к войне с Японией. М., 2009.

338

Манифест «Об открытии военных действий протия Японии» Николай II подписал 27 января 1904 г.

339

Имеется в виду подавление Боксерского восстания (восстания ихэтуаней) – массового народного движения китайцев, имевшего антизападный и антихристианский характер. Символом восставших являлось изображение кулака, поэтому европейцы и называли их боксерами. Восстание происходило в 1898–1901 гг., причем его пик пришелся на лето 1900 г., когда боксеры осадили посольский квартал в Пекине, и было подавлено благодаря действиям интернационального военного отряда, сформированного Англией, Германией, Францией и другими западноевропейскими державами, а также Россией, США и Японией.

340

Главное управление торгового мореплавания и портов, на правах министерства, было учреждено 7 ноября 1902 г. В состав нового ведомства, которое возглавил великий князь Александр Михайлович, из Министерства финансов был передан Отдел торгового мореплавания, Совет по делам торгового мореплавания и Комитет по портовым делам, из Министерства путей сообщения – Отдел торговых портов. В октябре 1905 г. вошло в состав вновь образованного Министерства торговли и промышленности.

341

В.Н. Коковцов был назначен управляющим Министерством финансов 5 февраля 1904 г., утвержден в должности министра финансов 28 марта того же года.

342

С.В. Рухлов был назначен министром путей сообщения 29 января 1909 г.

343

А.Н. Куропаткин с поста военного министра был назначен 7 февраля 1904 г. не главнокомандующим, каковым с 28 января являлся адмирал Е.И. Алексеев, а лишь командующим Маньчжурской армией. Назначение А.Н. Куропаткина главнокомандующим всеми вооруженными силами на Дальнем Востоке последовало только 13 октября 1904 г.

344

З.П. Рожественский в апреле 1904 г. был назначен командующим 2-й Тихоокеанской эскадрой, созданной на базе Балтийского флота. В октябре того же года эскадра была отправлена на Дальний Восток из Либавы.

345

Морское сражение, происходившее 14–15 мая 1905 г. в Цусимском проливе между русским (2-я и 3-я Тихоокеанские эскадры) и японским флотами и закончившееся победой последнего.

346

Н.Н. Покровский имеет в виду назначение 26 августа 1904 г. министром внутренних дел князя П.Д. Святополк-Мирского, который объявил о начале эры «доверия» между властью и обществом и представил Николаю II всеподданнейший доклад, содержавший развернутую программу либеральных реформ и легший в основу императорского Указа 12 декабря 1904 г. «О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка». Глава 4

347

Государственный поземельный налог был введен законом 10 декабря 1874 г. для 52 губерний Европейской России посредством реформирования существовавшего с 1853 г. государственного земского сбора. Налогу подлежали все земли, облагавшиеся местными сборами на основании Устава о земских повинностях.

348

Введение налога на городские недвижимые имущества последовало по указу 1 января 1863 г. взамен отмененного подушного налога, взимавшегося с мещан.

349

При раскладочной системе заранее установленная сумма разверстывается между плательщиками в абсолютных цифрах.

350

Промысловое налогообложение, установленное законом 8 июня 1898 г., состояло из двух частей. Основной (патентный) налог колебался от 500 до 1500 руб. для промышленных предприятий и от 12 до 500 руб. для торговых. Дополнительный налог был различен для неакционерных и акционерных предприятий. Первые должны были уплачивать так называемый раскладочный сбор, сумма которого определялась на 3 года в законодательном порядке и затем разверстывалась по губерниям, уездам и отдельным предприятиям, исходя из местных условий и экономического состояния предприятий. Кроме того, неакционерные предприятия уплачивали процентный сбор в размере 3,3 % с той части прибыли, которая в 30 раз превышала сумму основного промыслового налога. Акционерные компании должны были уплачивать налог с основного капитала и с прибыли (процентный сбор). Налог с капитала составлял 0,15 %, т. е. 15 коп. с каждой сотни рублей капитала (в счет его засчитывалась уже уплаченная сумма основного промыслового налога). Сбор с прибыли взимался в размере от 3 % до 6 %, если прибыль была более 3 %, но менее 10 %; при большей прибыли уплачивались 6 % со всей суммы прибыли плюс 5 % с излишка прибыли сверх 10 %.

351

Земскими сборами, за счет которых формировались бюджеты органов земского самоуправления, облагались земли, строения, торговые и промышленные заведения и свидетельства на право торговли. Земства сами вырабатывали правила оценки облагаемых ими имуществ, причем эти правила иногда значительно отличались по губерниям и представляли собой весьма пеструю картину. Городская недвижимость облагалась земскими сборами в размере 25 % взимаемого с нее казенного налога, а промышленные и торговые здания – в размере, соответствующем сбору с городских имуществ. Торговые документы облагались земскими сборами в зависимости от купеческой гильдии.

352

Городские сборы, пополнявшие бюджеты органов городского самоуправления, взимались с чистого дохода или стоимости городской недвижимости (наряду с земским сбором с этой недвижимости), с купеческих свидетельств и патентов, с трактирных заведений, а также с нотариальных актов, за клеймение мер и весов и с аукционных продаж. У городов было также право вводить иные формы обложения, например за пользование городскими имуществами.

353

Мирские повинности – повинности, отправлявшиеся с 1861 г. крестьянским обществом, сельским или волостным, для покрытия его внутренних потребностей. Мирские сборы, образовывавшие бюджеты органов крестьянского сословного самоуправления, взимались наряду с установленными земствами сборами за землю. Крестьяне уплачивали также сборы с паспортов, на плату пастухам и на прочие мирские нужды. Применявшаяся при взимании мирских сборов круговая порука была частично отменена законом 12 марта 1903 г., а окончательно – указом 5 октября 1906 г.

354

Налог в 5 % на доходы от денежных капиталов (банковских вкладов и ценных бумаг) был введен законом 20 мая 1885 г. Законами 12 января 1887 г. и 23 мая 1894 г. таким налогом обложили доходы от железнодорожных акций. Законом 13 июня 1905 г. были привлечены к обложению сбором в 5 % доходы от капиталов, ссуженных облагаемым промысловым налогом промышленным предприятием.

355

Государственный квартирный налог был введен указом 14 мая 1893 г. и взимался с квартиронанимателей в городах. По внесению этого налога все города Российской империи подразделялись на пять классов в зависимости от наемной цены квартир. Для квартиросъемщиков с разными доходами устанавливались соответствующие оклады этого налога.

356

Подушная подать была введена в 1718 г. Отменена рядом законов: 18 мая 1882, 14 мая 1883 и 28 мая 1885 г., причем последний из них подразумевал отмену подушной подати практически для всех категорий крестьянского населения с 1 января 1886 г.

357

При освобождении крепостных крестьян в 1861 г. они получали от государства выкупную ссуду, которую должны были погасить в течение 49 лет по 6 % ежегодно (выкупной платеж), из них 0,5 % предназначались на покрытие расходов правительства, 5,5 % – на уплату процента и погашение долга. Выкупные ссуды и платежи устанавливались из расчета оброка, который крестьяне платили до реформы. Оброк капитализировался из 6 %, и от полученной суммы (выкупная оценка) помещику выдавались 75–80 %. Остальные 20–25 % составлял так называемый дополнительный платеж, который крестьяне вносили единовременно.

358

В изданном по личной инициативе Николая II Манифесте 3 ноября 1905 г. «Об улучшении благосостояния и облегчении положения крестьянского населения», сопровождавшемся соответствующими указами, говорилось об уменьшении выкупных платежей с 1 января 1906 г. наполовину и прекращении их с 1 января 1907 г.

359

Наследственный налог был введен по закону 15 июня 1882 г. и взимался при переходе имуществ от одного лица к другому путем наследования или дарения. Со стоимости имущества, переходящего к супругам и родственникам по нисходящей и восходящей линиям (1-я категория), взимался 1 %, к братьям, сестрам, падчерицам и пасынкам (2-я категория) – 4 %, к родственникам по боковой линии (3-я категория) – 6 %, к остальным лицам (4-я категория) – 8 %. Закон 13 апреля 1905 г. увеличил ставки налога, установленного 15 июня 1882 г., на 50 %.

360

Подразумевается Комиссия для пересмотра системы податей и сборов, заседавшая при Министерстве финансов с 10 июля 1859 г. по 9 июля 1882 г. и имевшая целью изыскание мер к увеличению государственных доходов путем пересмотра системы существовавших податей и сборов и введения новых налогов. Неоконченные дела Комиссии и собранные ею материалы были переданы в соответствующие департаменты Министерства финансов и в дальнейшем послужили основой для разработки ряда налоговых реформ.

361

Департамент окладных сборов – учреждение в составе Министерства финансов, образованное 15 апреля 1863 г. и ведавшее прямыми (окладными) налогами (податями), а также повинностями, ревизионной частью и сборами за свидетельства на право торговли. Был преобразован 15 июля 1919 г. в Главное налоговое управление Наркомфина РСФСР.

362

Совет министра финансов – коллегиальный совещательный орган, учрежденный 25 июня 1811 г. для рассмотрения наиболее важных вопросов деятельности министерства. Председателем Совета был (по должности) министр финансов, его членами являлись (также по должности) товарищи министра, директора департаментов и других подразделений Минфина, а также «особенные члены», назначавшиеся императором. Упразднен 25 ноября 1917 г.

363

Государственный деятель Франции первой половины XVII в. кардинал А. – Ж. дю Плесси, герцог де Ришелье отличался изяществом своего облика и манер.

364

Инициатором создания при казенных палатах (губернских органах Министерства финансов) института податных инспекторов являлся Н.Х. Бунге, видевший в этом институте зародыш будущей единой системы податного управления. В законопроекте, который он внес в Государственный совет 6 ноября 1884 г., предлагалось поручить податным инспекторам выявление облагаемых налогами доходов, надзор за поступлением окладных сборов и ревизию уездных казначейств. Александр III встал на сторону министра финансов и утвердил законопроект 30 апреля 1885 г.

365

Комиссия по пересмотру узаконений о земском обложении работала с 1887 по 1893 г., а Комиссия по пересмотру узаконений о взимании с крестьян окладных сборов – в 1893 г.

366

Законом 30 апреля 1885 г. была учреждена должность податных инспекторов, на которых вначале был возложен надзор за доходностью подлежавших обложению торгов и имуществ, а впоследствии надзор за исправностью платы налогов вообще. «Личный состав податной инспекции, представленный почти полностью, за редкими исключениями, лицами с высшим образованием, – вспоминал В.Б. Лопухин, – был повсеместно превосходный, даже на окраинах, куда люди отправлялись вообще неохотно и было неосмотрительно принято, особенно по другим ведомствам, “спускать для исправления” худшие элементы. Налоговое дело настолько тонкое, требует такой гибкости, широты взгляда, проницательности и такта, что его невозможно вверять людям недостаточно развитого интеллекта. Это было хорошо понято финансовым ведомством, и в результате институт податных инспекторов, благодаря соответствующему подбору, стоял высоко и внушал к себе вполне заслуженное уважение» (Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008. С. 169).

367

Податной ревизор (ревизор по податной части) – чиновник Департамента окладных сборов.

368

Казенная палата – местное учреждение Министерства финансов, имевшееся в каждой губернии и выполнявшее финансово-хозяйственные функции.

369

Подробнее о судьбе подоходного налога в России начала ХХ в. см.: Беляев С.Г. П.Л. Барк и финансовая политика России 1914–1917 гг. СПб., 2002. С. 168–198.

370

Вопрос о введении подоходного налога рассматривался в мае 1905 г. в образованной при Министерстве финансов Комиссии под председательством Н.Н. Кутлера по вопросу о введении подоходного налога в России. Членами Комиссии, кроме упомянутых Н.Н. Покровским, были он сам, А.И. Вышнеградский и М.М. Федоров (Беляев С.Г. Указ. соч. С. 174). Комиссия Н.Н. Кутлера пришла к заключению, что с точки зрения финансовой науки и практики «подоходное обложение при пропорциональных ставках не может считаться равномерным. Прогрессия же имеет основание только при общеподоходном личном налоге, взимаемом с совокупности всех доходов данного лица. Только такой доход, определенный за вычетом не только издержек производства, как в реальном обложении, но и платежей по долговым обязательствам, представляет собой имущественную личность плательщика. Поэтому все новейшие законодательства решительно вступили на почву установления не отдельных сборов с доходов от различных источников, а общеподоходного налога с прогрессивными ставками и с полным освобождением известного минимума от обложения» (Программа вопросов, вносимых на рассмотрение Государственной думы. Не позднее 23 апреля 1906 г. // Совет министров Российской империи 1905–1906 гг.: Документы и материалы. Л., 1990. С. 462).

371

К подготовке законопроекта о введении подоходного налога Н.Н. Покровский, как директор Департамента окладных сборов, приступил, судя по всему, еще в конце мая 1905 г. «Николай Николаевич, – вспоминал В.Б. Лопухин, – еще до отъезда своего в отпуск успел собрать для этой цели обширный исторический, научный и справочный материал, включая иностранное законодательство о подоходном налоге с относящимися к нему инструкциями. Материал этот был сведен в отдельные обстоятельные записки, иностранные законы и инструкции переведены на русский язык, и все было отпечатано для обсуждения законопроекта в ведомственных комиссиях и для последующего законодательного рассмотрения проектируемой меры» (Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 147). Подробнее о ходе подготовки законопроекта см.: Там же. С. 147–149, 158.

372

Имеется в виду издание Манифеста 17 октября 1905 г.

373

Министерство торговли и промышленности – центральное ведомство по надзору за частной промышленностью и торговлей, управлению казенной промышленностью, проведению правительственной политики в области рабочего вопроса. Учреждено 27 октября 1905 г.

374

Подразумевается реформа городского налогообложения в Царстве Польском, основанная на принципе соответствия нормы обложения доходности имущества. Утвержденное Николаем II 3 июня 1902 г. Мнение Государственного совета утвердило новое Положение о налоге с городских недвижимых имуществ (ПСЗ-III. Т. XII. Отд. I. № 21568). Основанием обложения городских недвижимых имуществ должна была служить их доходность, для определения которой предполагалось через каждые пять лет проводить общую перепись. Налог с городских недвижимых имуществ взимался в размере 10 % от чистой доходности имуществ. Общее управление сбором налога поручалось местной казенной палате и созданному при ней губернскому по налогу с городской недвижимости присутствию. Оно определяло оклад налога на основании заявлений, подававшихся владельцами объектов недвижимости. Новая система налогообложения городских недвижимых имуществ была введена 1 января 1904 г. Подробнее об этом см.: Правилова Е.А. Финансы Империи. Деньги и власть в политике России на национальных окраинах, 1801–1917. М., 2006. С. 189–190.

375

Имеются в виду следующие труды Н.К. Бржеского: Государственные долги России: Историко-статистическое исследование. СПб., 1884; Податная реформа. Французские теории XVIII столетия. СПб., 1888; По поводу предстоящего пересмотра Устава о земских повинностях. СПб., 1894; Недоимочность и круговая порука сельских обществ: Историко-критический обзор действующего законодательства, в связи с практикой крестьянского податного дела. СПб., 1897; Очерки юридического быта крестьян. СПб., 1902; Очерки аграрного быта крестьян. СПб., 1908 и др.

376

См.: Конспект лекций о народном и государственном хозяйстве, читанных Его императорскому высочеству великому князю Михаилу Александровичу в 1900–1902 гг. СПб., 1912.

377

См.: Министерство финансов. 1802–1902: В 2 ч. СПб., 1902.

378

Подготовленная под руководством Н.Н. Покровского программа налоговых реформ, которыми, по его мысли, должно было сопровождаться введение подоходного налога, поступила к министру финансов И.П. Шипову, который 7 марта 1906 г. внес ее на рассмотрение кабинета С.Ю. Витте. Программа предусматривала преобразование всей системы прямых налогов, поставив целью, с одной стороны, «достижение возможной равномерности обложения, а с другой – облегчение податного бремени, лежащего на широких массах неимущего населения». На первое место ставилось изменение погубернских окладов государственного поземельного налога, причем законодательное предположение о таком изменении могло быть «безотлагательно внесено на законодательное рассмотрение». Согласно программе Н.Н. Покровского, поддержанной И.П. Шиповым, в первую очередь подлежали внесению в Государственную думу: проект подоходного налога, переработанное Положение о пошлинах с наследств, проект реформы налога с городских недвижимых имуществ и пересмотренные погубернские оклады государственного поземельного налога. Во вторую очередь на рассмотрение Думы могли быть переданы проекты налогов промыслового, с внегородских строений и с дохода от капиталов, отданных под залог недвижимостей. Меморию Совета министров 7 марта 1906 г., содержавшую программу Н.Н. Покровского, Николай II утвердил 14 марта того же года (Мемория Совета министров «Об итогах обсуждения программы деятельности Министерства финансов по вопросам финансовой политики». 7 марта 1906 г. // Совет министров Российской империи. С. 323–327). Министерство финансов внесло в I Государственную думу законопроекты об изменении расписания средних, по губерниям, окладов государственного поземельного налога на десятину удобной земли и леса и о пересмотре положения о налогах с недвижимых имуществ в городах, посадах и местечках (Савич Г.Г. Новый государственный строй России: Справочная книга. СПб., 1907. С. 146). Однако I Дума рассматривать их не стала. На заседании правительства 12 января 1907 г. в числе реформ, законопроекты о которых министры запланировали внести во II Государственную думу, имелось и «преобразование налога с недвижимых имуществ в городах, посадах и местечках в целях перехода от раскладочной системы к окладной». Постановление Совета министров Николай II утвердил 15 февраля (Особый журнал Совета министров 12 января 1907 г. «По вопросу о законопроектах, подлежащих внесению в Государственную думу» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1907 год. М., 2011. С. 78–81). При окладной системе, в отличие от раскладочной, устанавливался процент, который взимался с каждой окладной единицы.

379

Законопроект о реформе налога с городских недвижимых имуществ был внесен министром финансов В.Н. Коковцовым во II Государственную думу 22 февраля 1907 г., откуда 29 марта попал в Финансовую комиссию. После роспуска II Думы и открытия III Думы В.Н. Коковцов 16 ноября 1907 г. внес тот же законопроект в нижнюю палату, которая тогда же передала его в Финансовую комиссию.

380

Финансовая комиссия Государственной думы – постоянная комиссия, рассматривавшая законопроекты о налогах, пошлинах и др. государственных доходах, об отчуждении государственных имуществ, о земском и городском обложении.

381

Бюджетная комиссия Государственной думы – постоянная комиссия, рассматривавшая вносившийся в нее правительством бюджет, обычно тратя на это 3–4 месяца.

382

Первое обсуждение законопроекта в Общем собрании III Думы происходило 20 и 23 ноября 1909 г. Для получения заключения по внесенным в него поправкам законопроект передали на обсуждение соединенного заседания Комиссий финансовой и по городским делам. Второе обсуждение законопроекта состоялось 9, 11 и 14 декабря 1909 г., третье – 10 февраля 1910 г. Наконец, 27 марта 1910 г. он прошел через Редакционную комиссию и был одобрен Думой.

383

Союз 17 октября – политическая партия, названная в честь Манифеста 17 октября 1905 г. Руководствовалась идеологией либерализма, занимая центральный сегмент политического спектра.

384

Описывая этот случай, В.Б. Лопухин вспоминал: «Николай Николаевич Покровский расхворался. У него протекал какой-то процесс в легких при высокой температуре. Болезнь не поддавалась лечению из-за ослабления организма вследствие переутомления. Между тем, был назначен к рассмотрению в Общем собрании Государственной думы прошедший через Финансовую ее комиссию наш большой законопроект о реформе налога с городских недвижимых имуществ. Защищать проект должен был министр или его товарищ. Так как Коковцов был совершенно не в курсе налоговых реформ, полностью предоставив проведение их Н.Н. Покровскому, то последний, несмотря на болезнь, решил поехать в Думу. <…> После перерыва Государственная дума сразу приступила к нашему законопроекту. Выступали с трибуны многие и говорили много. Николай Николаевич слушал внимательно, отмечая карандашом на бумажке существо каждого возражения. Выступил и Н.Н. Кутлер с довольно бестактною критикою проекта, который сам выдвигал в недавнюю сравнительно бытность его директором Департамента окладных сборов. На это выступление Кутлера отвечал с трибуны В.М. Пуришкевич. Он заявил, что вынужден констатировать аналогию между атакою законопроекта Кутлером и поведением героя известной крыловской басни, подрывавшего корни дуба. Ведь Кутлер вышел в люди, работая над им же в настоящее время опорочиваемой системою обложения. Весьма еще недавно он считал ее и целесообразною, и правильною. После значительно затянувшихся речей других думских депутатов попросил слова Н.Н. Покровский и, взойдя на трибуну, совершенно больной, едва держась на ногах, в речи, продолжавшейся более часа, блестяще опроверг все высказанные возражения твердым, ясным голосом, крепнувшим по мере развития его соображений, убедительно и со спокойным достоинством отстаивая все подвергавшиеся критике положения законопроекта. И законопроект значительным большинством собрания был принят, за ничтожными поправками, не имевшими значения существа» (Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 183–184).

385

Комиссия по городским делам III Государственной думы – комиссия, созданная в 1909 г. и обсуждавшая законопроекты, имевшие отношение к городскому самоуправлению.

386

Закон «О государственном налоге с недвижимых имуществ в городах, посадах и местечках, за исключением посадов губерний Царства Польского» 6 июня 1910 г. был утвержден царем. Текст закона см.: П.А. Столыпин: Программа реформ: Документы и материалы: В 2 т. М., 2003. Т. 1. С. 577–589.

387

Согласно Закону 6 июня 1910 г. об обложении городской недвижимости, с 1 января 1912 г. прежняя раскладочная системы заменялась окладной и размер обложения устанавливался на 2 года, 1912-й и 1913-й, в процентах от чистого дохода, приносимого городской недвижимостью.

388

Inde irae [et lacrimae] (лат.) – отсюда гнев [и слезы] (Ювенал. Сатиры. I. 165).

389

Прогрессист – член Фракции прогрессистов в III Государственной думе, которая придерживалась «общей конституционности и прогрессивности взглядов» и блокировалась, как правило, с Конституционно-демократической фракцией Думы. Образование Партии прогрессистов произошло на учредительном съезде, заседавшем в ноябре 1912 г. в Петербурге, ее неофициальным рупором являлись газеты «Русская молва» и «Утро России». Программные положения партии базировались на идеологии умеренного радикализма: как и программа Кадетской партии, эти положения подразумевали введение парламентаризма, кабинета, ответственного перед нижней палатой, однако, подобно Программе октябристов, имели в виду осуществление национально ориентированной внешней и экономической политики.

390

Законом 21 декабря 1913 г. ставка в 6 % от чистого дохода, приносимого городской недвижимостью, была сохранена, причем 1 % из 6 % казна уступила в пользу земств и городов (см.: Министерство финансов. 1904–1913. СПб., 1913. С. 104).

391

Совет министров на заседании 2 сентября 1914 г. постановил, согласно ст. 87 Основных законов 1906 г., повысить на 1915 г. государственный налог с недвижимых имуществ в городах, посадах и местечках, кроме посадов губерний Царства Польского, с 6 % до 8 % со средней чистой доходности этих имуществ. Николай II утвердил постановление правительства 4 октября (Особый журнал Совета министров 2 сентября 1914 г. «О повышении ставок некоторых видов существующего обложения и о введении новых налогов» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 342–348). Впоследствии, в порядке ст. 87, согласно решению кабинета от 19 июня 1915 г., одобренному царем 4 июля, размер налога с городских недвижимостей был сохранен на уровне 8 % до 1 января 1918 г. (Особый журнал Совета министров 19 июня 1915 г. «О продлении срока взимания в повышенном размере некоторых налогов и пошлин» // Там же. 1915 год. М., 2008. С. 321–322).

392

дополнительные налоги (фр.).

393

В 1891 г. Государственный совет признал необходимым произвести оценку земель и прочего недвижимого имущества по однообразным нормам. Позднее, 8 июня 1893 г., Александр III утвердил Правила оценки недвижимых имуществ для обложения их земскими сборами, которыми эта оценка возлагалась на особые комиссии под формальным председательством губернских предводителей дворянства.

394

Имеется в виду Закон 18 января 1899 г., который установил, помимо выдачи земствам на оценочные работы ежегодного пособия от казны, и основные правила производства этих работ, распадавшиеся на три последовательных этапа: 1) собирание и разработка оценочно-статистического материала, 2) установление общих оснований оценки и 3) применение оценочных норм к отдельным имуществам по трем их главным категориям: земельным, городским и торгово-промышленным, включающим фабрики и заводы. Несмотря на помощь казны, отмечал В.И. Гурко, оценочные работы до самой Февральской революции «в большинстве земств были еще далеко не завершены, причем поглотили десятки миллионов рублей казенных, т. е. народных, средств» (Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого: Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000. С. 285–286).

395

По причине крайне медленного хода и недостаточной удовлетворительности результатов оценочных работ, производившихся в земских губерниях во исполнение закона 8 июня 1893 г., Министерство финансов и Министерство внутренних дел выступали за то, чтобы разработать меры, которые способствовали бы ускорению переоценки облагаемых земскими сборами недвижимых имуществ и упорядочению земского оценочного дела. Для достижения намеченной цели упомянутые ведомства в 1913 г. считали необходимым: 1) установить общий для всех губерний план оценочных работ; 2) в случаях существенных нарушений земствами этого плана передавать исполнение работ в руки правительственной власти; 3) обусловить известным сроком рассмотрение земскими собраниями оценочных норм; 4) дополнить состав оценочных комиссий представителями от промышленников и крестьян и 5) учредить постоянный правительственный надзор за ходом оценочного дела, образовав особые органы в лице Главного оценочного комитета и Оценочного отдела при Департаменте окладных сборов Министерства финансов. Перечисленные предположения обоих ведомств подвергались обсуждению в межведомственном совещании и до внесения на законодательное рассмотрение были представлены В.Н. Коковцовым Совету министров вместе с разномыслиями, возникшими в совещании между представителями заинтересованных ведомств. На заседании Совета министров 17 октября 1913 г. он поручил министру финансов, по соглашению с министром внутренних дел Н.А. Маклаковым, выработать на намеченных ими главных основаниях и внести на законодательное рассмотрение согласованный с суждениями Совета министров законопроект о мерах к скорейшему завершению оценочных работ в земских губерниях (Особый журнал Совета министров 17 октября 1913 г. «По препровожденному при письме от 8 октября 1913 г., за № 12390 (по Департаменту окладных сборов), представлению Министерства финансов о мерах к скорейшему завершению оценочных работ в земских губерниях (По журналу дел, разрешаемых собственной властью Совета министров)» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1913 год. М., 2005. С. 415–416). Данный законопроект правительство внесло в 1914 г. в IV Думу, которая не успела рассмотреть его до Февральской революции.

396

В соответствии с Коронационным манифестом 1896 г. Николай II повелел начиная с этого года и в течение последующих 10 лет взимать государственный поземельный налог в Европейской России в половинном размере. На заседании 7 марта 1906 г. кабинет С.Ю. Витте одобрил программу налоговых реформ, которая предусматривала внесение в I Государственную думу законопроекта о пересмотре погубернских окладов государственного поземельного налога. Постановление кабинета Николай II утвердил 14 марта (Мемория Совета министров «Об итогах обсуждения программы деятельности Министерства финансов по вопросам финансовой политики». 7 марта 1906 г. // Совет министров Российской империи. С. 323–327). На заседании 12 января 1907 г. правительство решило внести теперь уже во II Думу законопроект об «изменении расписания средних по губерниям окладов государственного поземельного налога на десятину удобной земли и леса, установленного в 1887 г. по существовавшим в то время ценам земли». Царь утвердил это решение 15 февраля (Особый журнал Совета министров 12 января 1907 г. «По вопросу о законопроектах, подлежащих внесению в Государственную думу» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1907 год. М., 2011. С. 78–81). После открытия III Думы В.Н. Коковцов по поручению кабинета 31 октября 1908 г. внес в нижнюю палату законопроект «Об изменении средних по губерниям окладов государственного поземельного налога на десятину удобной земли и леса» (его текст см.: П.А. Столыпин: Программа реформ. Т. 2. С. 390–392). 7 ноября законопроект был заслушан в Общем собрании Думы и передан в Финансовую комиссию, заседания которой по этому поводу состоялись, однако, только через более чем два года – 29 января и 3 февраля 1911 г. Большинство членов Финансовой комиссии признали проектируемое обложение земли чрезмерно обременительным и предложили снизить налоговые ставки. Комиссия представила свой доклад нижней палате 7 мая 1911 г., но большинство депутатов не приняли ее поправки, и до конца легислатуры III Думы законопроект остался нерассмотренным. IV Государственная дума 25 января 1913 г. опять передала законопроект на рассмотрение Финансовой комиссии, где он оставался до Февральской революции.

397

На заседании Совета министров 5 декабря 1914 г. министр финансов П.Л. Барк предложил, в порядке ст. 87 Основных законов 1906 г., повысить размер государственного поземельного налога для 50 губерний Европейской России, установив с 1 января 1915 г. новое расписание средних окладов налога по губерниям, причем среднее повышение для 50 губерний составляло 125 %. С этого же времени П.Л. Барк полагал необходимым увеличить оклады государственного поземельного налога, а равно государственной оброчной и поземельной податей в губерниях, областях и округах Закавказского края, Сибири, Туркестанского и Степного генерал-губернаторств, а также в Кубанской, Терской, Уральской и Тургайской областях. Большинство министров поддержали П.Л. Барка, и постановление правительства Николай II утвердил 24 декабря (Особый журнал Совета министров 5 декабря 1914 г. «О повышении окладов государственного поземельного налога, а также государственной оброчной и поземельной подати» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 577–583). Представление министра финансов по поводу этого временного закона 17 марта 1915 г. было направлено председателю IV Государственной думы М.В. Родзянко. Между тем, согласно ст. 87, Совет министров 19 июня 1915 г. решил сохранить повышенную ставку поземельного налога до 1 января 1918 г., с чем император согласился 4 июля (Особый журнал Совета министров 19 июня 1915 г. «О продлении срока взимания в повышенном размере некоторых налогов и пошлин» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 321–322). Внесенный П.Л. Барком законопроект о повышении поземельного налога 20 июля был оглашен в Общем собрании Думы, которая передала законопроект в Финансовую комиссию, не успевшую рассмотреть его до Февральской революции. Эта мера была приведена в исполнение по ст. 87 в виде временного закона, который не стал постоянным из-за Финансовой комиссии.

398

Материалы о подготовке и введении Положения о государственном промысловом налоге см.: Витте С.Ю. Собр. соч. и документальных материалов: В 5 т. М., 2002. Т. 2, кн. 1. С. 39 – 179.

399

По высочайшему повелению 28 марта 1903 г. при Министерстве финансов было образовано межведомственное совещание, с участием представителей промышленности и торговли, для пересмотра Положения 1898 г. о государственном промысловом налоге. В 1904 г. Министерство финансов представило на обсуждение совещания проект об изменении и дополнении Положения, в конце года совещание приступило к рассмотрению проекта, но в середине 1905 г., в связи с преобразованием высших государственных учреждений, работа совещания приостановилась. Однако с начала 1906 г. работало Межведомственное совещание под председательством Н.Н. Покровского по подготовке нового Положения о государственном промысловом налоге. Программа налоговых реформ, которая была одобрена кабинетом С.Ю. Витте 7 марта 1906 г. и подразумевала разработку и внесение в I Государственную думу законопроекта о реформе промыслового налога, получила утверждение Николая II 14 марта (Мемория Совета министров «Об итогах обсуждения программы деятельности Министерства финансов по вопросам финансовой политики». 7 марта 1906 г. // Совет министров Российской империи. С. 323–327). К началу 1908 г. предварительным итогом деятельности Совещания Н.Н. Покровского стали «Главнейшие основания проекта изменения Положения о государственном промысловом налоге» (их текст см.: П.А. Столыпин: Программа реформ. Т. 2. С. 745–754). На заседании кабинета П.А. Столыпина 26 февраля 1908 г. В.Н. Коковцов, представляя коллегам «Главнейшие основания», объяснил, что они «подлежат еще дальнейшему обсуждению в Министерстве финансов с участием представителей от торговли и промышленности». Тогда же правительство обсудило возникшие в Межведомственном совещании разногласия о личном промысловом обложении и об изъятиях от обложения (см.: Особый журнал Совета министров 26 февраля 1908 г. «По письму министра финансов к председателю Совета министров от 18 февраля 1908 г. за № 1592 (по Департаменту окладных сборов) с запиской о главнейших основаниях проекта изменений Положения о государственном промысловом налоге (По делу, по коему заключение Совета положено привести в исполнение, не испрашивая Высочайшего утверждения)» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1908 год. М., 2011. С. 128).

400

Третий съезд представителей промышленности и торговли заседал в Петербурге 27–31 марта 1908 г. и рассматривал представленные на его суд Министерством финансов «Главнейшие основания проекта изменения Положения о государственном промысловом налоге». Основное содержание проекта резюмировалось органом Совета съездов представителей промышленности и торговли, газетой «Промышленность и торговля», следующим образом: «Для большинства неотчетных предприятий проектируется окладной сбор в 6 % с прибыли. Патентный сбор оставляется для мелких предприятий. Для отчетных предприятий налог с основного капитала увеличивается, а процентный сбор уменьшается. Изъятия от обложения сокращаются». На совещании при Совете съездов промышленниками было высказано пожелание «оставить в силе существующую систему обложения для неотчетных предприятий». В начале 1909 г. в Межведомственном совещании Н.Н. Покровского приняли участие представители Совета съездов, после чего по ходатайству съездовской организации ее представителей пригласили к участию в «особом частном совещании для окончательной редакции законопроекта». В итоге газета «Промышленность и торговля» отмечала, что «проект во многих отношениях удовлетворяет пожеланиям представителей промышленности» (Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия в 1904–1914 гг. Проблемы торгово-промышленной политики. Л., 1987. С. 216, 217).

401

Для непосредственного управления биржевыми делами собрание членов биржевого общества избирало биржевой комитет в составе председателя и нескольких старшин, по должности в комитет входил и старший маклер. Биржевые комитеты собирали сведения о местной торговле и промышленности, составляли правила биржевой торговли и своды местных торговых обычаев, посредничали в спорах по торговым сделкам, поддерживали порядок в биржевых собраниях, организовывали выборы в биржевые общества, представляли интересы местных предпринимательских кругов перед правительством и т. д. К 1911 г. в Российской империи насчитывалось 87 биржевых комитетов (см.: Торгово-промышленные палаты и биржевые комитеты России в годы Первой мировой войны. М., 2014. С. 13–14, 18–19).

402

В октябре 1905 г. Министерство финансов внесло в Государственный совет проект временного изменения некоторых постановлений Положения 1898 г. о промысловом налоге. Проект был одобрен Государственным советом и 2 января 1906 г. утвержден Николаем II. Срок действия этого закона определялся в два года, впредь до выработки нового Положения о промысловом налоге. По Закону 2 января 1906 г. круг неакционерных предприятий, обязанных уплачивать процентный сбор с прибыли, расширялся. Размер этого сбора устанавливался теперь в 5 % с той части прибыли, которая в 20 раз превышала оклад основного промыслового налога. Тем же законом были увеличены налог с капитала акционерных предприятий до 0,2 %, а также процентный сбор с их прибыли (Шепелев Л.Е. Указ. соч. С. 215).

403

16 февраля 1908 г. Николай II, утвердив соответствующий закон, продлил действие закона 2 января 1906 г. еще на два года, до 1 января 1910 г.

404

Министерство финансов внесло проект нового Положения о государственном промысловом налоге в III Государственную думу 28 сентября 1909 г., и уже 10 октября он был оглашен в Общем собрании нижней палаты и передан в Финансовую комиссию, которая, однако, не успела рассмотреть проект до окончания полномочий III Думы. После открытия IV Думы, 10 декабря 1912 г., проект Положения снова огласили в Общем собрании Думы, которая передала его в Финансовую комиссию, но она, в свою очередь, не смогла рассмотреть проект до Февральской революции. Текст проекта нового Положения см.: П.А. Столыпин: Программа реформ. Т. 2. С. 401–458.

405

Утвержденный Николаем II закон 20 декабря 1911 г. продлил действие закона 2 января 1906 г. до 1 января 1915 г. После начала Первой мировой войны 2 сентября 1914 г. Совет министров постановил, в порядке ст. 87 Основных законов 1906 г., продлить до 1 января 1916 г. действие статей 1–5 закона 2 января 1906 г. с некоторыми изменениями. Николай II утвердил это постановление правительства 4 октября (Особый журнал Совета министров 2 сентября 1914 г. «О повышении ставок некоторых видов существующего обложения и о введении новых налогов» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 342–348). На заседании 19 июня 1915 г. Совет министров, также на основании ст. 87, решил сохранить вышеприведенные постановления до 1 января 1918 г., на что монарх согласился 4 июля 1915 г. (Особый журнал Совета министров 19 июня 1915 г. «О продлении срока взимания в повышенном размере некоторых налогов и пошлин» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 321–322).

406

См.: Журналы заседаний Третьего очередного съезда представителей промышленности и торговли, состоявшегося 27–31 марта 1908 г. в Петербурге. СПб., 1908.

407

Внесение в I Государственную думу законопроекта о введении налога с внегородских строений предусматривала программа налоговых реформ, рассмотренная кабинетом С.Ю. Витте 7 марта 1906 г. и утвержденная Николаем II 14 марта (Мемория Совета министров «Об итогах обсуждения программы деятельности Министерства финансов по вопросам финансовой политики». 7 марта 1906 г. // Совет министров Российской империи. С. 323–327). Проект Положения о налоге с недвижимых имуществ, расположенных в уездных поселениях, был внесен в III Государственную думу и рассматривался в Финансовой комиссии в 1908–1909 гг. (см.: Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 168, 182–183). Дума, однако, так и не рассмотрела этот проект.

408

На заседании 19 декабря 1914 г. Совет министров, принимая во внимание мнение Комиссии П.А. Харитонова по сведению росписи на 1915 г., постановил исключить из заключительной части обсуждаемого представления министра финансов П.Л. Барка все постановления, относящиеся к сбору с денежных капиталов. Постановление правительства Николай II утвердил 9 января 1915 г. (Особый журнал Совета министров 19 декабря 1914 г. «О некоторых мерах к увеличению доходных в казну поступлений» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 614–617).

409

Программа налоговых реформ, одобренная кабинетом С.Ю. Витте 7 марта 1906 г. и утвержденная Николаем II 14 марта, содержала пункт о разработке и внесении в I Государственную думу законопроекта о введении налога с дохода от капиталов, отданных под залог недвижимостей (Мемория Совета министров «Об итогах обсуждения программы деятельности Министерства финансов по вопросам финансовой политики». 7 марта 1906 г. // Совет министров Российской империи. С. 323–327). На заседании правительства 13 июля 1907 г. В.Н. Коковцов представил главные положения реформы, которая предусматривала введение обложения капиталов, ссужаемых частными лицами под залог недвижимостей. Кабинет постановил одобрить положения как основание для выработки подробного законопроекта по этому предмету, подлежащего внесению на законодательное рассмотрение. Николай II утвердил постановление правительства 11 августа (Особый журнал Совета министров 13 июля 1907 г. «О введении обложения капиталов, ссужаемых частными лицами под залог недвижимостей» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1907 год. М., 2011. С. 476–477). В связи с началом Первой мировой войны министр финансов П.Л. Барк предложил ввести в виде постоянной меры обложение капиталов, обеспеченных в качестве долгов на недвижимых имуществах, в размере 20 коп. в полугодие с каждых 100 руб. суммы долга, с временным, на 1915 г., повышением этой ставки на 50 %, или до 30 коп. со 100 руб. в полугодие. На заседании 19 декабря 1914 г. Совет министров постановил ввести в действие с 1 января 1915 г., согласно ст. 87 Основных законов 1906 г., Положение о сборе с денежных капиталов, обеспеченных в качестве долгов на недвижимых имуществах, предоставив министру финансов установить срок для внесения указанного сбора за первую половину 1915 г. Николай II утвердил постановление правительства 9 января 1915 г. (Особый журнал Совета министров 19 декабря 1914 г. «О некоторых мерах к увеличению доходных в казну поступлений» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 614–617). На заседании 19 июня 1915 г. Совет министров, также в соответствии со ст. 87, решил продлить действие Положения до 1 января 1918 г., с чем император согласился 4 июля 1915 г. (Особый журнал Совета министров 19 июня 1915 г. «О продлении срока взимания в повышенном размере некоторых налогов и пошлин» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 321–322).

410

См.: Цитович П.П. Лекции по торговому праву, читанные в Новороссийском университете в 1873/74 учебном году: В 2 вып. Одесса, 1873–1875 (Вып. 1. Введение. Исторический очерк развития торгового права. Теория торговых действий. Одесса, 1873; Вып. 2. Торговец в одиночку. Торговый персонал; торговые книги. Торговые товарищества: В 2 тетр. Тетр. 1. Одесса, 1874; Тетр. 2. Одесса, 1875).

411

Судебный департамент Сената – существовавшая с 2 июня 1898 г. высшая апелляционная инстанция для рассмотрения гражданских, уголовных и межевых дел. Реорганизован 10 мая 1917 г. в Четвертый департамент. Упразднен 22 ноября 1917 г.

412

«Изыскивая способы к увеличению государственных доходов, – отмечал сам С.Ю. Витте в ноябре 1892 г., – Министерство финансов останавливалось на мысли о введении у нас подоходного сбора. Это предположение вызвало, однако, весьма решительные возражения со стороны ведомств, на заключение которых Министерство финансов препроводило выработанный им проект». Учитывая сопротивление ведомств и «не касаясь принципиальной стороны вопроса о подоходном сборе», С.Ю. Витте признавал, со своей стороны, что «установление в России сего сбора представлялось бы во всяком случае мерой несвоевременной» (Представление С.Ю. Витте в Государственный совет «По проекту Положения о государственном квартирном налоге». 15 ноября 1892 г. // Витте С.Ю. Указ. соч. Т. 2, кн. 1. С. 180).

413

Материалы о подготовке Положения о государственном квартирном налоге см.: Там же. С. 180–270.

414

Материалы о подготовке введения винной монополии и осуществлении этой реформы см.: Там же. С. 271–634.

415

Вопрос о необходимости введения подоходного налога был поднят в Государственном совете на соединенном заседании департаментов государственной экономии, законов, гражданских и духовных дел и промышленности, наук и торговли государственным контролером П.Л. Лобко 10 марта 1905 г. при обсуждении представления министра финансов В.Н. Коковцова об увеличении налогов в связи с расходами на Русско-японскую войну (Особый журнал Совета министров 24 октября 1906 г. «По вопросу о введении в России подоходного налога» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1906 год. М., 2011. С. 261–262).

416

На заседании 7 марта 1906 г. кабинет С.Ю. Витте одобрил подготовленную под руководством Н.Н. Покровского и представленную министром финансов И.П. Шиповым программу налоговых реформ, которая имела в виду разработку и внесение в I Государственную думу законопроекта о введении подоходного налога. Она была утверждена Николаем II 14 марта.

417

В марте – апреле 1906 г. заседала Межведомственная комиссия под председательством И.П. Шипова, обсуждавшая уже подготовленный законопроект о подоходном налоге. В утвержденной Николаем II 26 апреля Программе реформ, которые кабинет С.Ю. Витте планировал внести в I Государственную думу, по поводу этого законопроекта сообщалось, что он «ныне разработан Министерством финансов» (Программа вопросов, вносимых на рассмотрение Государственной думы. Не позднее 23 апреля 1906 г. // Совет министров Российской империи. С. 462).

418

Особенная канцелярия по кредитной части – учреждение в составе Министерства финансов, ведавшее делами по внешнему и внутреннему кредиту. Характеризуя Особенную канцелярию конца XIX – начала XX в., современник отмечал: «Это было почетное учреждение для детей высшей буржуазии, как Государственная канцелярия – для детей высшего чиновничества. Из деятелей Кредитной канцелярии выходили директора частных банков и провинциальных отделений Государственного банка». Здесь «густо пахло торгово-промышленной психологией» (Ивановский А.В. Воспоминания инженера. Последняя эпоха царизма в России и заря коммунизма // СПбФА РАН. Разр. IV. Оп. 72. № 1. Л. 142). Упразднена 1 декабря 1917 г.

419

В мае 1906 г. под председательством И.П. Шипова заседало Особое совещание, обсуждавшее вопрос о коммерческой тайне при взимании подоходного налога. Возражая сторонникам сохранения принципа коммерческой тайны, Н.Н. Покровский ссылался на то, что русское законодательство допускает отступления от указанного принципа при взимании промыслового налога, предусматривая право податных инспекторов требовать от земельных банков и страховых обществ справки о ценности облагаемого имущества. В результате в законопроекте о подоходном налоге, внесенном во II Государственную думу, важность сохранения коммерческой тайны признавалась «лишь по отношению к той части клиентов банков, которая ведет коммерческие дела и может быть заинтересована в сохранении этой тайны ради целей конкуренции». Кроме того, в конце мая – начале июня 1906 г. заседало Совещание под председательством Н.Н. Покровского, рассматривавшее вопрос о сборе дополнительных сведений о доходах, подлежащих обложению подоходным налогом. Имея в виду неполноту статистических данных, на которые можно было бы опираться при расчете этого налога, Совещание обсудило предложение собирать сведения только о крупных доходах, однако данное предложение не встретило сочувствия у большинства членов Совещания, поскольку они не считали бесспорным, что именно крупные доходы при ограниченном количестве лиц, их получающих, дадут при взимании подоходного налога наибольшие поступления. Совещание пришло к выводу о необходимости собирать сведения о всех доходах, обусловив способы собирания видами источника доходов (Беляев С.Г. Указ. соч. С. 180–182).

420

Законопроект о введении подоходного налога вносился В.Н. Коковцовым в Совет министров в июне 1906 г., когда по нему были сделаны замечания, после чего он подвергся изменениям. Новое представление В.Н. Коковцова о введении подоходного налога рассматривалось на заседании Совета министров 24 октября 1906 г. Министр финансов сообщил, что, согласно законопроекту об этом, налогу подлежали доходы от недвижимых имуществ, предприятий и промыслов, от помещенных в России денежных капиталов, а также выдаваемые из Государственного казначейства пенсии и пособия. От подоходного налога освобождались все доходы, не превышающие прожиточного минимума, которым признавался доход в 1500 руб. в год. Обложение должно было расти с 1,1 % при доходе в 1500 руб. и затем постепенно повышаться, достигая 4 % при доходе свыше 30 000 руб. Далее повышение шло медленнее и доходило до 5 % при доходе свыше 100 000 руб. Положительное решение правительства по этому вопросу Николай II утвердил 26 января 1907 г. (Особый журнал Совета министров 24 октября 1906 г. «По вопросу о введении в России подоходного налога» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1906 год. М., 2011. С. 259–269).

421

Дед П.Х. Шванебаха происходил из Австрии и был полковником на русской службе, отец, Христиан Антонович, дослужился до чина тайного советника и принял русское подданство 14 мая 1862 г., между тем как Петр Христианович родился 21 января 1848 г., т. е. действительно формально происходил из иностранцев (см.: Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802–1917: Биобиблиографич. справочник. СПб., 2001. С. 733).

422

На заседании Совета министров 24 октября 1906 г. П.Х. Шванебах заявил, что хотя он и является сторонником подоходного обложения, но тем не менее сомневается в том, «насколько этот вид обложения применим к современным условиям русской жизни». Трактуя подоходный налог как «не приспособленный к бытовым условиям» России, государственный контролер полагал, что данный налог «не может дать и удовлетворительных финансовых результатов». Подробной критике П.Х. Шванебаха подвергся способ определения дохода, подлежащего обложению. Принимая за основу самооценку, т. е. заявление самим плательщиком о размере получаемого дохода, проект устанавливал проверку заявлений особыми податными присутствиями при участии выборных от плательщиков, причем этим учреждениям давалось право определять нормы доходностей для различных групп имуществ и предприятий, требовать сведения и данные для проверки показаний плательщиков и проверять их путем опроса свидетелей и сведущих лиц. П.Х. Шванебах признавал, что «теоретически такой порядок, проектированный применительно к прусскому закону, как наиболее совершенному, представляется вполне правильным». «Полагаться только на одну декларацию, без критической поверки ее, – полагал, однако, он, – равносильно лишению закона практических результатов; устранить же самооценку и поставить все дело в зависимость от решений присутствий могло бы осложнить дело излишними формальностями и повести к произволу органов фиска». Кроме того, «соображая условия русской жизни», П.Х. Шванебах сомневался, что «трудная задача сочетания деклараций с фискальной их поверкой может быть решена у нас удовлетворительно». «На западноевропейской почве, – аргументировал свою позицию государственный контролер, – порядок этот складывался медленно и постепенно на основе крепкого своими традициями местного самоуправления, большей, чем у нас, деловой и коммерческой порядочности и вообще более высокого общего развития населения. Иное дело в России, где, даже допустив полную добросовестность плательщиков, только в столицах и в некоторых более крупных губернских городах могут найтись люди, умственно достаточно подготовленные, чтобы отнестись сознательно к возлагаемой на них обязанности; для главной же массы населения – крестьян и полуинтеллигенции, составляющих, конечно, подавляющее большинство будущих плательщиков, правильное исполнение требования нового закона об определении величины своего дохода будет непосильным, даже при полном желании дать правдивое показание, на что также возможно надеяться далеко не во всех случаях». Критику П.Х. Шванебаха вызвала и выборная организация присутствий, на которых законопроект возлагал проверку показания плательщиков и определение размера облагаемого дохода. «Есть полное основание опасаться, – предостерегал государственный контролер, – что в нынешнее смутное время, когда революция пользуется всеми средствами, начиная с учебных заведений, для проведения своих антигосударственных стремлений, подобные собрания плательщиков будут очень легко увлечены на путь классовой розни и преследования людей имущих». Высказав «некоторые сомнения в успешных практических последствиях задуманной меры», П.Х. Шванебах, однако, всецело поддержал положенную в ее основу мысль о безусловной необходимости более широкого привлечения к податному обложению состоятельных классов населения. Вместе с тем он полагал, что эта цель «скорее и лучше была бы достигнута не установлением общего подоходного налога, а путем обложения отдельных видов доходов, причем следовало бы воспользоваться существующими уже видами обложения и не создавать новых фискальных учреждений» (Особый журнал Совета министров 24 октября 1906 г. «По вопросу о введении в России подоходного налога» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1906 год. М., 2011. С. 260–261).

423

В.Н. Коковцов опроверг возражения П.Х. Шванебаха, указывая прежде всего, что эта реформа была предрешена правительством как минимум с 1905 г. С тех пор, отмечал В.Н. Коковцов, «сознание правительства в своевременности введения в России подоходного налога не изменялось, и как в ответном на адрес Государственной думы заявлении Горемыкина, так и в Правительственном сообщении 24 августа 1906 г. подоходный налог поставлен в ряду тех мер первостепенного государственного значения, которые в первую очередь подлежат представлению в Государственную думу». Признавая, что осуществление намеченной реформы встретит неизбежные трудности, В.Н. Коковцов тем не менее счел «безусловно необходимым во исполнение возвещенной правительством программы представить проект закона о подоходном налоге на рассмотрение Государственной думы». Совет министров полностью согласился с доводами В.Н. Коковцова (Особый журнал Совета министров 24 октября 1906 г. «По вопросу о введении в России подоходного налога» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1906 год. М., 2011. С. 261–263, 264–265).

424

На заседании Совета министров 12 января 1907 г. было решено внести во II Государственную думу законопроект о «введении общего подоходного налога в виде дополнительного к существующим налогам на отдельные источники доходов». Мнение правительства Николай II утвердил 15 февраля (Особый журнал Совета министров 12 января 1907 г. «По вопросу о законопроектах, подлежащих внесению в Государственную думу» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1907 год. М., 2011. С. 78–81). После открытия II Думы 20 февраля В.Н. Коковцов уже 23 февраля внес в нее Положение о государственном подоходном налоге.

425

Законопроект о введении подоходного налога В.Н. Коковцов внес в III Государственную думу 1 ноября 1907 г., немедленно после ее открытия, 17 декабря он был оглашен в ее Общем собрании и передан в Финансовую комиссию.

426

Имеется в виду Департамент окладных сборов Министерства финансов.

427

Обсуждение вопроса о подоходном налоге на заседании Финансовой комиссии III Государственной думы началось 4 мая и продолжалось до 25 ноября 1910 г. Доклад Финансовой комиссии, представленный в Общее собрание нижней палаты 17 декабря 1910 г., остался не рассмотренным Общим собранием до окончания полномочий III Думы (Беляев С.Г. Указ. соч. СПб., 2002. С. 184–186).

428

IV Государственная дума заседала с 15 ноября 1912 г. до Февральской революции, распущена 6 октября 1917 г.

429

Внесенный В.Н. Коковцовым в IV Государственную думу законопроект о введении подоходного налога был передан ею 25 января 1913 г. в Финансовую комиссию, которая подготовила свой доклад только к июню 1914 г.

430

П.Л. Барк был назначен управляющим Министерством финансов 30 января 1914 г., утвержден в должности министра финансов 6 мая того же года.

431

Имеется в виду III Государственная дума, поскольку в IV Думу А.И. Гучков избран не был.

432

Главное управление Генерального штаба (Генеральный штаб) – ключевое подразделение Военного министерства, учрежденное 21 июня 1905 г. и первоначально существовавшее как самостоятельное учреждение, подчиненное Совету государственной обороны и императору. С 1909 г. входило в состав Военного министерства. Имело целью разработку общих вопросов государственной обороны и соображений по подготовке к войне, объединение и направление оперативных и военно-статистических работ окружных штабов, сбор и обработку военно-статистических материалов и сведений о России и иностранных государствах и т. д. Упразднено 8 мая 1918 г.

433

Штаб верховного главнокомандующего (при Ставке верховного главнокомандующего) – состоявший при верховном главнокомандующем орган управления всеми сухопутными и морскими силами, предназначенными для ведения войны. Был создан согласно утвержденному Николаем II 3 июня 1914 г. «Положению о полевом управлении войск в военное время» со вступлением России 19 июля того же года в Первую мировую войну. Упразднен в связи с заключением большевистским правительством в марте 1918 г. Брестского мирного договора с Германией и ее союзниками.

434

В 1912 г. Министерство финансов внесло в IV Государственную думу законопроект об установлении военного налога, уплачиваемого в течение 4 лет в размере 6 руб. ежегодно всеми освобождаемыми от военной службы лицами. Финансовая комиссия Думы выступила за отклонение этого законопроекта, и Общим собранием нижней палаты он так и не обсуждался (Особый журнал Совета министров 13 февраля и 6 и 31 марта 1915 г. «Об установлении военного налога» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 168–170).

435

В октябре 1914 г. П.Л. Барк, «озабочиваясь изысканием новых источников доходов для усиления, в связи с обстоятельствами переживаемого военного времени, ресурсов Государственного казначейства», представил в Совет министров предположения об установлении военного налога с лиц, освобожденных от военной службы, построенного на иных началах, нежели законопроект, внесенный в 1912 г. в Думу, а также о введении на окраинах Российской империи, в которых отдельные местности или группы населения были изъяты от отбывания воинской повинности, особого, взамен исполнения повинности, налога в качестве дополнительного сбора к существующим видам прямого обложения. Представление П.Л. Барка Совет министров передал на заключение Комиссии П.А. Харитонова по сведению росписи на 1915 г., где проект Министерства финансов встретил возражения (Особый журнал Совета министров 13 февраля и 6 и 31 марта 1915 г. «Об установлении военного налога» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 168–170).

436

Имеется в виду Комиссия П.А. Харитонова по сведению росписи на 1915 г.

437

По результатам рассмотрения в Комиссии П.А. Харитонова первоначальные предположения Министерства финансов относительно военного налога подверглись пересмотру, и в декабре 1914 г. П.Л. Барк внес в Совет министров новый проект, согласно которому военный налог планировалось распространить на лиц, не несущих личной военной повинности, начиная с призыва 1911 г. Эти лица должны были облагаться налогом в течение 18 лет, причем, однако, взимание его прекращалось бы ранее этого срока в случае призыва плательщика на действительную службу в военное время, а также при достижении им 43-летнего возраста и в некоторых других особо предусмотренных случаях. Годовой оклад налога определялся в зависимости от имущественной обеспеченности каждого плательщика в пределах от 6 руб. в год – при годовом доходе за год, предшествовавший окладному, не превышающем 1000 руб., до 200 руб. в год – при годовом доходе свыше 20 000 руб. (Особый журнал Совета министров 13 февраля и 6 и 31 марта 1915 г. «Об установлении военного налога» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 168–170).

438

После обсуждения в заседаниях 13 февраля и 6 и 31 марта 1915 г. вопроса о военном налоге Совет министров постановил ввести в действие, согласно ст. 87 Основных законов 1906 г., Положение о военном налоге с 1 января 1915 г., распространив его на лиц, призывавшихся к исполнению воинской повинности в 1911, 1912, 1913 и 1914 гг. Решения кабинета Николай II утвердил 19 апреля (Особый журнал Совета министров 13 февраля и 6 и 31 марта 1915 г. «Об установлении военного налога» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 168–170). Позднее, 19 июня 1915 г., Совет министров постановил, в соответствии со ст. 87, продлить действие Положения о военном налоге до 1 января 1918 г., на что царь дал согласие 4 июля 1915 г. (Особый журнал Совета министров 19 июня 1915 г. «О продлении срока взимания в повышенном размере некоторых налогов и пошлин» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 321–322).

439

Закон о подоходном налоге был утвержден Николаем II 4 апреля 1916 г.

440

После открытия 19 июля 1915 г. очередной сессии законодательных учреждений IV Дума уже 20 июля назначила Финансовой комиссии двухнедельный срок для представления Общему собранию доклада по законопроекту о введении подоходного налога. Доклад был оглашен на Общем собрании 11 августа, постатейное обсуждение законопроекта проходило 13, 14 и 25 августа, когда его внесли в Редакционную комиссию. На следующий день она постановила представить законопроект на одобрение Думы, которая одобрила его 28 августа и в тот же день передала в Государственный совет (Беляев С.Г. Указ. соч. С. 188).

441

«Вестник финансов, промышленности и торговли» (Пб., Пг.; 1885–1917) – еженедельный журнал Министерства финансов, с 1915 г. – и Министерства торговли и промышленности.

442

См.: Покровский Н.Н. О подоходном налоге // Вестник финансов, промышленности и торговли. 1915. № 1–7.

443

за и против (лат.).

444

См.: Покровский Н.Н. О подоходном налоге. Пг., 1915.

445

Финансовая комиссия Государственного совета рассматривала прежде всего проекты государственного бюджета, законы, предусматривавшие государственные расходы, и т. п.

446

Обсуждение законопроекта о подоходном налоге в Финансовой комиссии Государственного совета происходило с 10 по 18 августа 1915 г., параллельно с обсуждением законопроекта в Думе. Докладчиком по законопроекту являлся Н.Н. Покровский. В его докладе подчеркивалось, что обращение правительства к проектам подоходного обложения всякий раз было связано с «особыми обстоятельствами», и в настоящий момент, несмотря на содержащиеся в докладе неоднократные указания на то, что подоходный налог вводится по стратегическим соображениям и станет основой преобразования всей налоговой системы, основные причины его введения – рост военных расходов при потере поступлений от винной монополии. Некоторые члены Финансовой комиссии верхней палаты высказывали сомнения в осуществимости этой меры при «низком культурном уровне нашего населения» и в своевременности введения подоходного обложения в условиях войны, разорения и застоя в экономике. Обращалось также внимание на то, что взимание нового налога потребует больших расходов, результаты же его введения в существующих условиях проблематичны. Тем не менее большинство Финансовой комиссии отвергло эти возражения как не имеющие значения либо надуманные. Комиссия верхней палаты предложила не затягивать процедуру принятия законопроекта и поставить его на голосование в том виде, в каком он поступил из Думы. Недостатки же законопроекта, полагало комиссионное большинство, можно будет исправлять уже после его принятия по ходу дела «соответственно указаниям опыта действия нового закона» (Беляев С.Г. Указ. соч. С. 189–190).

447

Отношение Совета министров к подоходному налогу предопределялось тем, что за его скорейшее введение выступали Николай II и председатель Совета министров Б.В. Штюрмер. Еще до его назначения на этот пост, 18 января 1916 г., на аудиенции у царя они затронули вопрос о подоходном налоге. После назначения Б.В. Штюрмера премьер-министром Николай II выразил ему желание, чтобы вопрос о подоходном налоге «был рассмотрен без замедления». При посещении 2 февраля Министерства финансов Б.В. Штюрмер заявил: «Война с ее огромными расходами требует огромного напряжения народных сил и средств, что возлагает на Министерство финансов обязанность направить это напряжение в русло, наиболее выгодное для общего хода хозяйства народного и хозяйства государственного». По инициативе Б.В. Штюрмера входившие в состав Государственного совета министры проголосовали вместе с членами Прогрессивного блока против возвращения законопроекта в Финансовую комиссию и за принятие его в думской редакции (см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита Российской империи накануне падения старого порядка (1914–1917). Рязань, 2004. С. 177, 195–196).

448

Общее собрание Государственного совета приступило к обсуждению законопроекта о подоходном налоге 12 февраля 1916 г.

449

И.Г. Щегловитов, не отвергая в принципе необходимости введения подоходного налога, подверг законопроект критике в смысле его несвоевременности, недоработанности и непоследовательности (см.: Беляев С.Г. Указ. соч. С. 191).

450

Подробнее см.: Куликов С.В. Указ. соч. С. 195–196.

451

Далее в рукописи зачеркнуто: «От имени Правительства говорил я».

452

См.: Государственный совет. Стенографические отчеты. 1916 г. Сессия XII. Пг., 1916. Стлб. 68 – 781.

453

Согласительную комиссию Государственный совет образовал 10 марта 1916 г.; она заседала 23 и 24 марта, а 31 марта проект, прошедший Редакционную комиссию, поступил в IV Государственную думу, которая в тот же день утвердила доклад Согласительной комиссии и, в лице своего председателя М.В. Родзянко, препроводила принятый Думой законопроект в верхнюю палату, также его принявшую (Беляев С.Г. Указ. соч. С. 194).

454

Текст закона «О государственном подоходном налоге» см.: П.А. Столыпин: Программа реформ. Т. 1. С. 589–624.

455

Николай II утвердил Закон «О государственном подоходном налоге» 6 апреля 1916 г.

456

Программа Конституционно-демократической партии, исправленная согласно решениям 2-го делегатского съезда, состоявшегося в Петербурге 5 – 11 января 1906 г., в пункте 33 провозглашала необходимость реформы «прямых налогов на основе прогрессивного подоходного и поимущественного обложения» и введения «прогрессивного налога на наследство» (Программа Конституционно-демократической партии (Партии народной свободы) // Российские либералы: кадеты и октябристы. М., 1996. С. 56).

457

Принятое 12 июня 1917 г. по представлению министра финансов А.И. Шингарева постановление Временного правительства «О повышении окладов государственного подоходного налога» см.: Журналы заседаний Временного правительства. М., 2002. Т. 2. С. 239–242.

458

Строго говоря, советская власть не отказалась от подоходного принципа обложения и декретом от 24 ноября 1917 г. о взимании прямых налогов подтвердила закон 12 июня 1917 г., изданный Временным правительством в развитие закона 6 апреля 1916 г. Для рабочих национализированных предприятий предусматривалось взимание налога путем его удержания из заработной платы. Декрет от 23 сентября 1918 г. внес в Закон о подоходном обложении существенные изменения, которые расширили облагаемую базу доходов плательщиков. Постановление от 27 марта 1919 г. возродило принцип установления дифференцированных необлагаемых минимумов доходов. Однако поступления от подоходного налога не окупали даже содержание органов по его взиманию, и в декабре 1919 г. действие подоходного налога большевики приостановили. Подоходное обложение было введено вновь уже во времена НЭПа декретом от 23 ноября 1922 г. (Беляев С.Г. Указ. соч. С. 196).

459

Первое коалиционное Временное правительство 6 мая 1917 г. опубликовало декларацию, в которую под влиянием социалистических лидеров Исполнительного комитета Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов внесло пункт 6, гласивший: «Временное правительство обратит особое внимание на усиление прямого обложения имущих классов» (Революционное движение в России в мае – июне 1917 г. Июньская демонстрация: Документы и материалы. М., 1959. С. 229–230). Соответствующее требование, выдвинутое Исполкомом Совета, выглядело еще более решительно, настаивая на переустройстве финансовой системы «на демократических началах в целях переложения финансовых тягот на имущие классы» (Известия. 1917. 6 мая). На заседании 4 августа 1917 г. Временное правительство одобрило намеченные министром финансов Н.В. Некрасовым основные положения финансово-экономической политики правительства и постановило, признав налоги и пошлины подлежащими дальнейшим преобразованиям, что «произведенная реформа прямого обложения нуждается в исправлениях и развитии», в связи с чем будет «введен поимущественный налог» (Журналы заседаний Временного правительства. М., 2004. Т. 3. С. 225–226).

460

В напечатанной 1 июля 1917 г. статье «Поимущественный налог» Покровский подверг подробной критике произведенное Временным правительством повышение ставок подоходного налога, находя, что оно приведет к фактическому уничтожению источников данного налога, а значит, сведет на нет и сам подоходный налог, который в новом виде усложнил бы и без того сложные обязанности податной инспекции. Нецелесообразным было бы, по мнению Н.Н. Покровского, и введение поимущественного налога, поскольку согласно проекту, составленному П.П. Гензелем, налогоплательщик обязывался предоставлять податной инспекции информацию о цене своего имущества, оценивая его «по собственному крайнему разумению», что создавало многочисленные возможности для злоупотреблений или невольных ошибок. Подводя итоги, Покровский подчеркивал, что «если бы введение поимущественного налога было предположено до войны, то и тогда пришлось бы признать его преждевременным: надо подождать результатов оценки доходов от разного рода имуществ по подоходному налогу, и притом не за один, а за несколько лет; только тогда получится более серьезная база для поверки имущественных оценок» (Новое время. 1917. № 14817. С. 4).

461

«Новый экономист» (1913–1917) – еженедельный журнал, в котором сотрудничали экономисты, близкие к Союзу 17 октября и Конституционно-демократической партии. Статья Ф.А. Менькова «Поимущественный налог» открытой полемики с Покровским, по крайней мере с упоминанием его имени, не содержала. Ф.А. Меньков занимал достаточно умеренную позицию, что видно из следующего пассажа: «Самостоятельный и высокий поимущественный налог при нашем, самом высоком в мире, подоходном налоге, нежелателен и несправедлив. Поэтому нельзя не приветствовать решения налогового совещания при Министерстве финансов, отвергнувшего проект высокого самостоятельного поимущественного налога, который защищали профессор Гензель и [Н.Д.] Соколов, и остановившегося на ставках поимущественного обложения, проектированных еще Бюджетной комиссией Государственной думы, а именно – в размере от 0,1 до 0,5 % ценности имущества, т. е. по отношению к доходу владельца имущества этот налог составит от 2 до 8 %. Нельзя не признать правильным и установленный совещанием минимум имущества, свободного от обложения, в размере 10000 руб., причем, если доход налогоплательщика не превышает 1000 руб., а также для вдов и сирот, минимум повышается до 20000 руб.» (Новый экономист. 1917. 15–22 июля. № 28/29. С. 5–7).

462

Программа налоговых реформ, одобренная кабинетом С.Ю. Витте 7 марта 1916 г. и утвержденная Николаем II 14 марта, подразумевала разработку и внесение в I Государственную думу законопроекта о пересмотре Положения о пошлинах с безмездно переходящих имуществ (Мемория Совета министров «Об итогах обсуждения программы деятельности Министерства финансов по вопросам финансовой политики». 7 марта 1906 г. // Совет министров Российской империи. С. 323–327). В утвержденной Николаем II 26 апреля 1906 г. Программе преобразований, законопроекты о которых было намечено внести в I Государственную думу, упоминался и законопроект о пересмотре Положения о пошлинах с имуществ, переходящих безмездными способами, причем в Программе сообщалось, что данный законопроект Министерством финансов уже «выработан». Положение предполагало ввести в российское законодательство, подобно многим иностранным законодательствам, прогрессивные ставки обложения в зависимости не только от степени родства наследника с наследодателем, но и от размера переходящего наследства, значительно сократить число изъятий и предоставить финансовому управлению более непосредственное, чем ныне, участие в оценке наследственных имуществ (Программа вопросов, вносимых на рассмотрение Государственной думы. Не позднее 23 апреля 1906 г. // Там же. С. 462). Правительство на заседании 12 января 1907 г., наряду с другими реформаторскими законопроектами, планировало внести во II Государственную думу и законопроект о «преобразовании пошлин с безмездного перехода имуществ», согласно которому увеличения дохода от этих пошлин предполагалось достигнуть изменением ставок при сохранении существующих оценок. Решение Совета министров Николай IIутвердил 15 февраля (Особый журнал Совета министров 12 января 1907 г. «По вопросу о законопроектах, подлежащих внесению в Государственную думу» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1906–1908 гг. 1907 год. М., 2011. С. 78–81).

463

Сомнения Н.Н. Покровского, поставившего знак вопроса, не имели оснований, поскольку этот вопрос обсуждался в Государственном совете именно в 1903 г.

464

В конце 1907 г., вскоре после открытия III Государственной думы, В.Н. Коковцов внес в нее законопроект о преобразовании наследственного налога, который поступил затем в Финансовую комиссию. Законопроект предполагал ввести для обложения переходящего по наследству имущества прогрессивную шкалу. С наследств в сумме от 1000 до 1 000 000 руб. и выше должны были взиматься от 1 % до 5 % для наследств 1-й категории, от 4 % до 12 % для наследств 2-й категории, от 7 % до 17,5 % для наследств 3-й категории и от 10 % до 24 % для наследств 4-й категории. Министр финансов П.Л. Барк 17 марта 1916 г. представил соответствующий законопроект в IV Думу, но она не успела рассмотреть его до Февральской революции.

465

Совет министров на заседании 2 сентября 1914 г. решил, согласно ст. 87 Основных законов 1906 г., установить Правила о законных оценках имуществ для исчисления пошлин с безмездного перехода имуществ и крепостных и гербового актового сбора и Табель законной оценки земель для исчисления пошлин. Решение правительства Николай II утвердил 4 октября (Особый журнал Совета министров 2 сентября 1914 г. «О повышении ставок некоторых видов существующего обложения и о введении новых налогов» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 342–348). 5 декабря 1914 г. кабинет постановил, на основании ст. 87, увеличить гербовые пошлины, не повышенные ранее, кроме гербовых сборов с документов, удостоверяющих обороты по текущим счетам. Царь утвердил постановление Совета министров 16 декабря (Особый журнал Совета министров 5 декабря 1914 г. «О повышении ставок некоторых видов существующего обложения» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 569–570). На заседании Совета министров 19 июня 1915 г. было решено, в порядке ст. 87, продлить действие вышеприведенных постановлений до 1 января 1918 г., на что Николай II согласился 4 июля (Особый журнал Совета министров 19 июня 1915 г. «О продлении срока взимания в повышенном размере некоторых налогов и пошлин» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 321–322).

466

На заседании 4 августа 1917 г. Временное правительство одобрило намеченные министром финансов Н.В. Некрасовым основные положения финансово-экономической политики правительства и постановило, что «будет произведена реформа наследственного налога» (Журналы заседаний Временного правительства. М., 2004. Т. 3. С. 225–226).

467

Подразумевается Закон 12 июня 1900 г. «О предельности земского обложения», согласно которому земские сборы с недвижимого имущества не могли превышать 3 % в год. В случае превышения этого предела сметы представлялись губернатору, который утверждал их по заключению губернского по земским и городским делам присутствия или посылал на заключение центральных ведомств. Этот закон, вопреки мнению либеральной оппозиции, не имел антиземского характера, поскольку действовал временно – до окончания земствами оценочных работ – и гарантировал получение органами самоуправления новых денежных средств, подразумевая две меры. Первая из них освобождала земские учреждения от расходов общегосударственного характера, относившихся ранее на земские суммы (помещение воинских присутствий, квартирное довольствие полиции и судебных следователей). В соответствии со второй мерой губернаторам, при признании ими проектируемого земским собранием повышения сборов свыше 3 % посильным для населения, разрешалось утверждать земские сметы. Министрам внутренних дел и финансов предоставлялось право, в случае невозможности сократить земские расходы, выдавать земству помощь из особого кредита, отпускаемого Министерству внутренних дел, и входить в Государственный совет с представлениями об отнесении земских расходов на средства казны. Наконец, по Закону 12 июня 1900 г. ежегодное пособие в 1 000 000 руб., выдававшееся земствам на оценочные работы по Закону 18 января 1899 г., приобрело обязательный характер (см.: Куликов С.В. С.Ю. Витте и земство. Взаимодействие государства и гражданского общества в России конца XIX – начала XX в. // Правовые состояния и взаимодействия: историко-теоретический, отраслевой и межотраслевой анализ. СПб., 2006. Ч. II. С. 363–372).

468

При подготовке законопроекта об улучшении местных финансов финансовое ведомство исходило из необходимости, с одной стороны, «пересмотреть возлагавшиеся на земства и города расходы и, в целях облегчения местных средств, освободить их от издержек, имеющих слабую связь с местными интересами, возложив эти издержки на средства Государственного казначейства, а с другой – расширить право местных учреждений в налоговой области» (Министерство финансов. 1904–1913. С. 104).

469

Имеется в виду III Государственная дума.

470

Внесенный кадетами в III Государственную думу законопроект «Об улучшении местных финансов» предусматривал также снятие с органов местного самоуправления всех обязательных расходов, отмену предельности земских сборов и превращение казны в главный источник пополнения местных финансов (Земское самоуправление в России. 1864–1918: В 2 кн. М., 2005. Кн. 2. С. 123–124).

471

При обсуждении 13 мая 1911 г. доклада Финансовой комиссии III Думы о желательности выработки законопроекта об улучшения земских и городских финансов представители правительства заявили, что подготовку проекта возьмет на себя Министерство финансов. В январе 1912 г. в нижнюю палату был внесен думский законопроект, в марте – правительственный, переданный по решению ее Общего собрания 6 марта в Финансовую комиссию, которая рассматривала последний в заседаниях 23, 26 и 30 апреля, представив его в Общее собрание 31 мая, когда оно его обсудило и одобрило. Николай II утвердил Закон «Об улучшении земских и городских финансов» 5 декабря 1912 г.

472

Текст Закона 5 декабря 1912 г. «Об улучшении земских и городских финансов» см.: П.А. Столыпин: Программа реформ. Т. 2. С. 238–242. Глава 5

473

25 июля по н. ст. (т. е. 12 июля по ст. ст.) 1914 г. Сербия и Австро-Венгрия оказались в состоянии войны, поводом для которой стал отказ сербского правительства удовлетворить лишь один пункт австро-венгерского ультиматума, предъявленного славянскому государству в связи с произошедшим 28 июня в Сараево убийством наследника габсбургского престола эрцгерцога Франца Фердинанда и его морганатической супруги графини С. Гогенберг. Поскольку их убийцей был серб Г. Принцип, являвшийся членом тайного общества «Млада Босна», и имелись основания для предположений, что покушение готовилось на территории Сербии, Австро-Венгрия предъявила ей 23 июля ультиматум, который требовал от сербского правительства осудить антиавстрийскую пропаганду, ведущуюся в Сербии чиновниками и офицерами; заявить о неодобрении самой мысли о каком-либо вмешательстве во внутреннюю жизнь любой части территории Австро-Венгрии; запретить публикации, враждебные Австро-Венгрии; немедленно закрыть общество «Народная оборона» и другие общества, враждебные Австро-Венгрии, и конфисковать их средства пропаганды; удалить преподавателей, агитирующих против нее, и искоренить в народном образовании все, что могло бы служить этой агитации; начать судебное расследование обстоятельств убийства Франца Фердинанда, с тем чтобы представители Австро-Венгрии участвовали в следствии на территории Сербии; наказать офицеров и чиновников, оказывавших помощь участникам убийства, и т. д. Под давлением России Сербия согласилась выполнить все условия, кроме одного – об участии австро-венгерских представителей в следствии на ее территории. Австро-Венгрия не удовлетворилась ответом Сербии и 28 июля начала бомбардировку ее столицы Белграда (см.: Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма. 1871–1919 гг. М.; Л., 1928. С. 270–271, 273).

474

Имеется в виду активная дипломатическая поддержка, которую Россия оказывала Сербии в дни июльского кризиса. См.: Писарев Ю.А. Тайны Первой мировой войны. Россия и Сербия в 1914–1915 гг. М., 1990. С. 23–96.

475

Всеобщая мобилизация русской армии, подразумевающая выдвижение армии не только к австро-венгерской, но и к германской границе, была объявлена Николаем II 17 июля (30 июля по н. ст.) 1914 г. в качестве меры давления на Австро-Венгрию, напавшую на Сербию. Поскольку немецкая военная наука, в отличие от русской, трактовала момент объявления мобилизации как начало войны, кайзеровское правительство сочло действия России началом войны не только против Австро-Венгрии, но и против Германии, что и заставило ее предъявить России ультиматум, содержавший дилемму: либо отмена мобилизации, либо русско-германская война. Отказ царского правительства от отмены мобилизации привел 19 июля (1 августа) 1914 г. к объявлению Германией войны России.

476

Ковенская губерния была оккупирована германскими войсками в августе 1915 г.

477

Патриотические манифестации происходили в Петербурге в течение нескольких дней после 19 июля, когда Германия объявила войну России, и достигли своего апогея в ночь с 22 на 23 июля 1914 г., когда толпа разгромила здание германского посольства на Исаакиевской площади. Описывая обстоятельства разгрома, столичный городской голова граф И.И. Толстой записал 23 июля 1914 г.: «Ночью был в Петербурге безобразный скандал: толпа в несколько десятков тысяч смяла охрану германского посольства, оставленного его жителями, уехавшими два дня перед этим на родину, и разгромила все здание, выбросив картины, вещи, мебель и стащив с крыши две декоративные статуи. Это последствие допускавшихся все эти дни патриотических манифестаций, принявших несомненно хулиганский вид. Толпу с трудом удалось разогнать с помощью пожарных насосов. Сегодня запрещены всякие уличные демонстрации, чего нельзя не одобрить. Надо, впрочем, сказать, что немцы обращаются безобразно с русскими в Германии» (Толстой И.И. Дневник: В 2 т. СПб., 2010. Т. 2. С. 581).

478

Летом 1914 г. политическая обстановка в Петербурге предельно обострилась, особенно после разгона 3 июля митинга солидарности рабочих Путиловского завода с бастовавшими рабочими Баку, что вызвало массовую политическую стачку. Она сопровождалась митингами и демонстрациями, столкновениями демонстрантов с полицией, сооружением баррикад. Однако после начала войны волнения столичного пролетариата действительно прекратились (см.: Санкт-Петербург. 300 лет истории. СПб., 2003. С. 349).

479

Речь идет о первом этапе Восточно-Прусской операции, начавшейся 4 августа 1914 г.

480

Перед открытием 26 июля 1914 г. чрезвычайной сессии законодательных учреждений Николай II принял депутатов IV Государственной думы и членов Государственного совета в Зимнем дворце. В ответ на речи исправлявшего должность председателя Государственного совета И.Я. Голубева и председателя Думы М.В. Родзянко Николай II сказал: «Сердечно благодарю вас, господа, за проявленные вами патриотические чувства, в которых я никогда не сомневался и проявленные в такую минуту на деле. От всей души желаю вам всякого успеха. С нами Бог» (цит. по: Родзянко М.В. Крушение империи // Архив русской революции. 1926. Т. 17. С. 80–81).

481

Романовский комитет для призрения сирот сельского состояния – благотворительное учреждение, созданное 21 февраля 1913 г. в ознаменование 300-летия со дня избрания на царство первого государя из Дома Романовых и состоявшее под покровительством императора Николая II. Председателем комитета являлся А.Н. Куломзин, товарищами председателя были А.А. Макаров и Н.Н. Покровский. Комитет имел целью оказание помощи детям сельского населения без различия национальностей, состояний и вероисповеданий и объединение в этом направлении правительственной, общественной и частной деятельности. Комитет участвовал также в призрении некоторых категорий инвалидов (глухонемых, слепых, душевнобольных и идиотов). После Февральской революции был передан Министерству государственного призрения.

482

Романовский комитет был учрежден 21 февраля 1913 г., Куломзин был назначен его председателем 2 марта 1914 г., но положение о комитете, прошедшее через Думу и Государственный совет, император утвердил лишь 29 июня 1914 г. Н.Н. Покровский оставил место для последней цифры, решив уточнить дату, однако сделать это не успел.

483

Верховный совет по призрению семей лиц, призванных на войну, а также семей раненых и павших воинов – чрезвычайное учреждение военного времени, созданное 11 августа 1914 г. Осуществляло объединение правительственной, общественной и частной деятельности по оказанию помощи семьям офицеров, солдат, раненых и погибших на фронте, а также общее руководство деятельностью Особого петроградского комитета великой княжны Ольги Николаевны, московского Комитета великой княгини Елизаветы Федоровны по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну, Комитета великой княгини Марии Павловны по снабжению одеждой солдат, отправляемых из лечебных заведений на родину, Главного кавказского комитета помощи пострадавшим от войны и других учреждений. Председательницей Верховного совета была императрица Александра Федоровна, по повелению которой на рассмотрение Верховного совета вносились наиболее сложные вопросы, вице-председательницами – великая княжна Ольга Николаевна и великая княгиня Елизавета Федоровна, председательствующим в нем (по должности) являлся председатель Совета министров (первоначально – И.Л. Горемыкин, затем – Б.В. Штюрмер, А.Ф. Трепов и князь Н.Д. Голицын). Верховный совет 21 марта 1917 г. был передан в ведение Военного министерства, 14 мая – включен в состав Министерства государственного призрения, 25 июля – упразднен.

484

Попечительство об охране материнства и младенчества было учреждено 31 мая 1913 г. под покровительством императрицы Александры Федоровны. Согласно Положению о попечительстве, призванном объединить под своей эгидой существовавшие и вновь создаваемые благотворительные заведения, оно имело целью «путем охраны здоровья женщин во время их беременности и родов и непосредственно после таковых, а равно путем охраны здоровья детей младшего возраста и особенно грудных младенцев, способствовать уменьшению детской смертности и нарастанию здорового поколения в России». Попечительство имело право устраивать приюты для матерей и детей и, в частности, приюты-ясли, консультации для матерей и детей, молочные кухни, детские лечебницы, родильные приюты и т. п., а также распространять «здравые понятия» и способствовать «усвоению правильных навыков в деле ухода за младенцами и их питания». После Февральской революции 1917 г. перешло к Министерству государственного призрения (см.: Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи. XIX – начало XX в. М., 2005. С. 179–180).

485

Н.Н. Покровский не упомянул, что Г.Г. вон Витте являлся его двоюродным братом (см.: Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008. С. 265).

486

Хозяйственный департамент – подразделение в составе Министерства внутренних дел, в компетенцию которого входили руководство городским хозяйством, организация снабжения населения продовольствием, усовершенствование земледелия и других отраслей сельского хозяйства, организация переселений и устройство колоний.

487

Главное управление по делам местного хозяйства было образовано 22 марта 1904 г. на основе Хозяйственного департамента в составе Министерства внутренних дел. Руководило деятельностью местных административных учреждений и курировало деятельность органов земского и городского самоуправления. Было передано 16 декабря 1917 г. Наркомату по местному самоуправлению.

488

Отдел народного здравия и общественного призрения ведал делами по оказанию врачебной помощи населению, принятию санитарных мер и заведованию подведомственными МВД больницами и другими лечебными заведениями, а также занимался устройством общественного призрения, осуществлял контроль за деятельностью благотворительных заведений и утверждал уставы обществ благотворительных и взаимопомощи.

489

См.: Витте Г.Г. фон. Охрана материнства и грудных младенцев в Германии и Венгрии. СПб., 1912. См. также: Он же. Подготовка добровольных деятелей по благотворительности (По работам Миланского конгресса 1906 г.). СПб., 1908.

490

Это предложение в рукописи исправлено от руки (не Н.Н. Покровским) следующим образом: «Попечительницей была императрица, председателем К.А. Раухфус, а Г.Г. фон Витте был тов[арищем] пред[седате]ля».

491

Великие князья в состав Верховного совета не входили.

492

Финансовая комиссия ведала изысканием и распределением средств на оказание помощи инвалидам войны и их семьям, а также семьям погибших; Законодательная (Подготовительная) имела целью предварительное обсуждение наиболее сложных вопросов до внесения их в Совет; Распорядительная рассматривала текущие дела, не подлежавшие внесению в Совет, отчеты о деятельности подведомственных Совету учреждений и составляла общий отчет о его деятельности.

493

Речь идет о Санкт-Петербургском (Петроградском) учетном и ссудном (учетно-ссудном) банке, основанном в 1869 г. Занимался кредитованием торговли, железнодорожных обществ, предоставлением ссуд под залог ценных бумаг, реализацией облигационных займов российских железных дорог в России и за границей, финансированием промышленности.

494

Имеется в виду Особенная канцелярия по кредитной части Министерства финансов.

495

Имеется в виду Комитет великой княжны Татьяны Николаевны для оказания временной помощи пострадавшим от военных действий – благотворительное учреждение, созданное 14 сентября 1914 г. Почетной председательницей Комитета была великая княжна Татьяна Николаевна, его председателем являлся А.Б. Нейдгарт. В состав Комитета входили представители министерств военного, внутренних дел, путей сообщения и финансов, а также общественных организаций. Комитет пользовался правительственной поддержкой и широкими государственными субсидиями, небольшую часть поступлений давали всероссийские сборы пожертвований и частные взносы. В его ведении находились губернские отделения во главе с губернаторами не только на прифронтовой территории, но и по всей стране. Подробнее о Комитете см.: Очерк деятельности Комитета великой княжны Татьяны Николаевны. Пг., 1915; Курцев А.Н. Беженство // Россия и Первая мировая война. СПб., 1999. С. 129–146.

496

Комитет помощи русским военнопленным, находящимся во вражеских странах, был образован в мае 1915 г. под председательством императрицы Александры Федоровны. Помощником императрицы и вице-председателем Комитета являлся князь Н.Д. Голицын, его членами были представители министерств военного, иностранных и внутренних дел, Главного управления Российского общества Красного Креста и т. д. Члены Комитета вели переписку с русскими военнопленными через свое бюро в Копенгагене и обеспечивали их переписку с родственниками, занимались переговорами с германским правительством о пересылке денег на содержание военнопленных, посещали их лагеря в Германии и Австро-Венгрии. В конце 1918 г. ликвидирован.

497

Особая комиссия под председательством великой княгини Ксении Александровны по призрению воинских чинов и других лиц, пострадавших в продолжение войны, а также их семей была образована 10 января 1915 г. Позднее на нее возложили и призрение священнослужителей, гражданских чинов и служащих на железных дорогах в районах боевых действий и их семей (см.: Поливанов А.А. Девять месяцев во главе Военного министерства (13 июня 1915 – 15 марта 1916 г.) // Вопросы истории. 1994. № 9. С. 137). Особая комиссия занималась открытием специальных мастерских, развитием профессионального образования, устройством богаделен, приютов и организацией иной помощи инвалидам войны и семьям погибших, а также снабжением одеждой и деньгами солдат, выпускаемых из госпиталей.

498

Имеется в виду находившийся в Москве Комитет великой княгини Елизаветы Федоровны по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну, который она возглавляла с августа 1914 по март 1917 г. Задачи Комитета состояли в развертывании и поддержании сети благотворительных учреждений, в обеспечении работой жен солдат, а также в помощи семьям призванных на войну в возделывании крестьянских полей и в приобретении семян (см.: Кучмаева И.К. Жизнь и подвиг великой княгини Елизаветы Федоровны. М., 2004. С. 224–232). Отделения Комитета Елизаветы Федоровны на местах являлись местными органами Особой комиссии под председательством Ксении Александровны (см.: Поливанов А.А. Указ. соч. С. 138).

499

Имеется в виду Особый петроградский комитет великой княжны Ольги Николаевны по оказанию благотворительной помощи семьям лиц, призванных на войну, действовавший с августа 1914 по март 1917 г.

500

Далее оставлено место для одного слова.

501

Имеется в виду созданный в феврале 1910 г. Отдел воздушного флота Особого комитета по усилению военного флота, возглавлявшегося Александром Михайловичем и учрежденного в феврале 1904 г. на добровольные пожертвования.

502

Ср.: «Покровский мне объяснил, что Верховный совет, состоявший под председательством императрицы Александры Федоровны, выделил в качестве исполнительного своего органа Особую комиссию под председательством сестры царя великой княгини Ксении Александровны, супруги великого князя Александра Михайловича. Товарищем председателя комиссии был А.А. Поливанов. Но в бытность военным министром напряженная работа по военному ведомству вынудила его сложить с себя должность товарища председателя Особой комиссии. Она была предложена Покровскому и принята им. Верховный совет имел своего управляющего делами – сенатора Георгия Георгиевича Витте, а Особая комиссия – своего управляющего, навязанного великим князем Александром Михайловичем моряка Петра Владимировича Верховского. Императорская фамилия находилась в оппозиции к гибельной политике царя и к оказывавшей на царя пагубное влияние виновнице этой политики императрице Александре Федоровне. Ксения Александровна в эту оппозицию входила. Верховский был не только малодеятельный и несведущий в организационной работе, какая от него требовалась, управляющий делами Особой комиссии, но еще внес в задачу быстрой и эффективной организации помощи больным и раненым воинам тормозившую выполнение этой задачи политику борьбы Особой комиссии, состоявшей под председательством Ксении Александровны, с Верховным советом, состоявшим под председательством Александры Федоровны. Это было, прежде всего, глупо. Последствием же своим имело, при неспособности Верховского развить большое дело в требовавшемся крупном масштабе, полнейший маразм деятельности Особой комиссии. Ксению Александровну убедили расстаться с Верховским, на что она оказалась вынужденною согласиться. Заменить Верховского приглашался я. Николай Николаевич Покровский <…> предрешил мое согласие» (Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 264–265).

503

Далее в тексте отсутствуют страницы воспоминаний за конец 1914 и начало 1915 г.

504

На посту председателя Совета министров И.Л. Горемыкин был заменен Б.В. Штюрмером 20 января 1916 г.

505

Н.Н. Покровский пристрастен по отношению к Б.В. Штюрмеру. Когда в 1892 г. Б.В. Штюрмера назначили председателем Тверской губернской земской управы, являвшейся оплотом радикального либерализма, он тем не менее, по воспоминаниям октябриста Н.А. Хомякова, уже «в две недели сумел стать общим любимцем» (Н.А. Хомяков о Государственной думе, правительстве и стране // Биржевые ведомости. 1916. 22 янв.). В 1896–1902 гг., будучи ярославским губернатором, Б.В. Штюрмер также пользовался популярностью и при оставлении им в 1902 г. губернии местное дворянское собрание, склонное к либерализму, приобрело на имя Б.В. Штюрмера земельный ценз, дававший право на причисление к ярославскому дворянству, и после этого само, без ходатайства о том Б.В. Штюрмера, приняло его в свои ряды. Николай II считал Б.В. Штюрмера лучшим губернатором Российской империи. На отчете министра внутренних дел Д.С. Сипягина о посещении им в 1901 г. Ярославской губернии в том месте, где он свидетельствовал «об административном опыте и энергичной деятельности» Б.В. Штюрмера, создавших ему «положение действительного хозяина губернии», царь подчеркнул последние слова и сделал на полях беспрецедентную отметку: «Желал бы, чтобы все вообще губернаторы так сознательно и правильно смотрели на себя и на вверенное им мною дело» (В.К. Плеве – Б.В. Штюрмеру. 22 июня 1902 г. // РГИА. Ф. 1284. Оп. 46. 1894. Д. 50. Л. 123). По мнению П.Г. Курлова, в 1902–1904 гг. как директор Департамента общих дел Министерства внутренних дел Б.В. Штюрмер являлся «заметным деятелем» и «действительно руководил губернаторами, так как все указания его носили практический характер и невольно импонировали его подчиненным» (Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1991. С. 153). В качестве члена Государственного совета Б.В. Штюрмер не отличался в качестве оратора, но его имя всплывало всякий раз, когда возникал вопрос о назначении нового министра внутренних дел (в 1904, 1905 и 1906 гг.) и даже премьера (в 1908, 1909 и 1911 гг.). Если учесть, что в течение предыдущих 12 лет Б.В. Штюрмер уже шесть раз оказывался близок к получению столь высоких должностей, странным должно показаться не то, что в январе 1916 г. Николай II назначил премьером именно его, а то, что царь не назначал его премьером так долго. О Б.В. Штюрмере как государственном деятеле см.: Куликов С.В. Непризнанный реформатор. Борис Владимирович Штюрмер (1848–1917) // Знаменитые и известные бежечане. М., 2005. Вып. 3. С. 27–97.

506

Имеется в виду состоявшаяся в мае 1896 г. в Москве коронация Николая II, при подготовке которой Б.В. Штюрмер был прикомандирован к Министерству Императорского двора «для ведения Церемониальной части», поскольку ранее, в 1883 г., при подготовке коронации Александра III, состоял делопроизводителем Церемониального отдела Коронационной комиссии, а затем – правителем дел Канцелярии верховного церемониймейстера графа К.И. Палена. Назначение Б.В. Штюрмера членом Государственного совета сразу из директоров департамента, что составляло «совершенно исключительный пример в истории русской бюрократии» (Курлов П.Г. Указ. соч. С. 153), объяснялось тем, что он пользовался авторитетом у Николая II, который после убийства в июле 1904 г. министра внутренних дел В.К. Плеве хотел поставить его ближайшего сотрудника во главе этого министерства. Монарх даже подписал соответствующий указ, однако практически состоявшееся назначение Б.В. Штюрмера предотвратила вдовствующая императрица Мария Федоровна (см.: Святополк-Мирская Е.А. Дневник за 1904–1905 гг. // Исторические записки. 1966. Т. 77. 1966. С. 252). Вместо Б.В. Штюрмера в августе 1904 г. управляющим МВД стал генерал князь П.Д. Святополк-Мирский, и Николай II назначил Б.В. Штюрмера членом Государственного совета, принимая во внимание, что у него имелся необходимый для такого высокого назначения формальный служебный ценз пребывания, хотя и неофициального, на посту министра внутренних дел.

507

Б.В. Штюрмер являлся сыном ротмистра В.В. Штюрмера, происходившего «от уроженца Остзейских губерний» и получившего потомственное дворянство в 1856 г. (см.: Куликов С.В. Политическая дифференциация членов Государственного совета в годы Первой мировой войны (август 1915 – февраль 1917) // Из глубины времен. 1997. Вып. 9. С. 11). По другим данным, отец Б.В. Штюрмера был «еврейского происхождения», воспитывался в Виленском раввинском училище, а потом крестился (см.: Симанович А.С. Распутин и евреи. М., 1991. С. 93). Имеются также сведения, что Б.В. Штюрмер – правнук консисторского советника и внук доктора медицины (Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. 1802–1917: Биобиблиогр. справочник. СПб., 2001. С. 757). Мать Б.В. Штюрмера принадлежала к нетитулованной ветви дворянского рода Паниных, через которых он и находился в дальнем родстве с Рюриковичами.

508

Ср. показания Н.Н. Покровского о Б.В. Штюрмере, данные в 1917 г.: «Я его знал как члена Государственного совета. Встречал его в Финансовой комиссии Государственного совета, где он был членом и, кажется, докладчиком по каким-то сметам. Других отношений у меня с ним не было… Я видел его в качестве члена Государственного совета; по Финансовой комиссии несколько раз: он был докладчиком сметы Министерства иностранных дел, которая, конечно, не требовала никакого доклада» (Показания Н.Н. Покровского. 30 июня 1917 г. // Падение царского режима: Стенографич. отчеты допросов и показаний, данных в 1917 г. в ЧСК Временного правительства: В 7 т. М.; Л., 1926. Т. 5. С. 337, 340). Однако как докладчик Финансовой комиссии Б.В. Штюрмер делал достаточно пространные доклады. См., например: Из протокола заседания 56 от 23 июня 1914 г. IX сессии Государственного совета // Министерская система в Российской империи. К 200-летию министерств в России. М., 2007. С. 344–348).

509

Замена И.Л. Горемыкина Б.В. Штюрмером объяснялась желанием Николая II добиться соглашения с Прогрессивным блоком, т. е. оппозицией в законодательных учреждениях, поскольку еще с первой половины 1890-х гг., когда Б.В. Штюрмер занимал пост назначенного председателя Тверской губернской земской управы, он приобрел репутацию «ловкого дипломата», мастера политического компромисса. Подробнее о причинах назначения Б.В. Штюрмера председателем Совета министров см.: Куликов С.В. Назначение Бориса Штюрмера председателем Совета министров: предыстория и механизм // Источник. Историк. История. СПб., 2001. Вып. 1. С. 387–428.

510

Комитет финансов – созданный 13 октября 1806 г. высший совещательный коллегиальный орган по вопросам финансовой политики, бюджета и кредита. Его председатель и члены назначались императором.

511

Ср. с аналогичными показаниями Н.Н. Покровского Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства (Показания Н.Н. Покровского. С. 337).

512

Екатерина Петровна.

513

Николай II записал 25 января 1916 г., что вечером принял «Покровского – будущего государственного контролера» (Дневники Николая II (1894–1918): В 2 т. М., 2013. Т. 2, ч. 2. С. 206).

514

Указ о назначении Н.Н. Покровского Николай II действительно подписал 25 января 1916 г.

515

Ср.: Показания Н.Н. Покровского. С. 337.

516

подходящий человек на подходящем месте (англ.).

517

Государственный контроль – учрежденное 29 ноября 1811 г. центральное Ведомство финансового контроля, приравненное к министерствам. Это был ревизионный орган, обладавший правом документальной ревизии центральных и местных (за небольшими исключениями) государственных учреждений. После 25 октября 1917 г. реорганизован в Народный комиссариат государственного контроля. Подробнее см.: Коняев А.И. Финансовый контроль в дореволюционной России. М., 1959.

518

Департамент военной и морской отчетности был учрежден в 1883 г. Он ведал поверкой отчетности по оборотам денежных и материальных капиталов всех учреждений Военного ведомства, получавших содержание из Главного казначейства, и аптечно-материальной отчетности того же ведомства и поверкой оборотов всех без исключения учреждений Морского ведомства. Упразднен 8 марта 1918 г.

519

Департамент гражданской отчетности был создан в 1883 г. Проводил ревизию денежных и материальных оборотов всех центральных государственных учреждений гражданского ведомства, получавших содержание из Главного казначейства, и оборотов Главного казначейства и касс специальных сборщиков, состоявших при центральных учреждениях. Упразднен 8 марта 1918 г.

520

Департамент железнодорожной отчетности создан в 1891 г. Проводил ревизию отчетности по расходам на содержание всех центральных железнодорожных правительственных учреждений и по всем их операционным расходам, производившимся из Главного казначейства, и фактическую поверку операций Управления железных дорог Министерства путей собщения. Упразднен 6 марта 1918 г.

521

Комиссия для поверки годовых отчетов частных железных дорог при Государственном контроле – совещательная коллегия, которая функционировала с 1880 г. С 16 января 1895 г. кроме ревизии годовых отчетов проводила также выборочную документальную и фактическую ревизию железнодорожных обществ и администраций частных железных дорог. Председателем Комиссии являлся генерал-контролер Департамента железнодорожной отчетности или лицо по назначению императора, ее членами были представители Государственного контроля и министерств финансов и путей сообщения. Упразднена в 1918 г.

522

Канцелярия Государственного контроля вела делопроизводство государственного контролера и общие дела по контрольному ведомству. Упразднена в 1918 г.

523

Совет Государственного контроля – совещательная административная и ревизионная коллегия при государственном контролере, существовавшая с 31 июля 1811 по 5 декабря 1917 г.

524

Орден Белого орла – орден Российской империи, учрежденный в Речи Посполитой в 1705 г. Причислен к российским орденам в 1831 г. как императорский и царский орден. Имел одну степень. С 1835 г. в иерархии российских орденов следовал за орденом Св. Александра Невского.

525

См.: Васильев А.Ф. Миру-народу мой отчет за прожитое время: Сб. статей, докладов, речей, стихов и заметок по вопросам христианской нравственности, права, государственного управления и хозяйства. СПб., 1908.

526

Одна из причин этого – то, что, по наблюдениям А.В. Ивановского, в Государственный контроль «шел самый густой разночинец» (Ивановский А.В. Воспоминания инженера. Последняя эпоха царизма в России и заря коммунизма // СПбФА РАН. Разр. IV. Оп. 72. № 1. Л. 141).

527

Имеется в виду так называемый Полевой контроль, органы которого начали действовать с первых же дней Первой мировой войны согласно Положению о полевом управлении войск в военное время. Эти органы были сформированы из служащих центральных и местных учреждений контроля, назначенных в Полевой контроль по мобилизационным спискам, а также изъявивших добровольное желание служить в Полевом контроле. За все время войны в нем работали около 2500 человек. Подробнее см.: Коняев А.И. Указ. соч. С. 147–152. Согласно утвержденному Николаем II 13 августа 1914 г. Положению о предметах и порядке действий Полевого контроля, для окончательной ревизии отчетности за военное время по соглашению государственного контролера с военным министром учреждались временные ревизионные комиссии, в которые в течение войны должна была поступать вся отчетность денежных касс и вещевых складов, распорядительных и всех вообще отчетных учреждений, принадлежавших армии и находившихся в районе ее действий, а по окончании войны – дела и счета Полевого контроля. На комиссии возлагалась также окончательная ревизия отчетности, возникшей за военное время, как денежной, так и материальной, составление финансового отчета за военное время, выдача кассам квитанций и уведомление распорядительных управлений и частей войск о ревизии их отчетности (см.: Особый журнал Совета министров 12 декабря 1914 г. «Об учреждении Временной ревизионной комиссии в г. Петрограде для поверки отчетности в расходах, вызванных войной 1914 г.» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 592–593).

528

Реформа Государственного контроля привела к созданию в 1865 г. контрольных палат, осуществлявших ревизию казначейств, касс и всех местных оборотов. Каждой контрольной палате было подведомственно от одной до нескольких губерний.

529

Ставка верховного главнокомандующего – высший орган руководства армией и флотом на театре военных действий, являвшийся местопребыванием верховного главнокомандующего. С июля 1914 по август 1915 г. располагалась в Барановичах, затем, до выхода России из Первой мировой войны, – в Могилеве.

530

До 1903 г. учреждения Контрольного ведомства не имели нормальных штатов. Личный состав и оклады содержания чинов центральных учреждений Государственного контроля (Канцелярии, департаментов военной и морской и гражданской отчетности) и контрольных палат были определены утвержденным Александром III 1 февраля 1883 г. расписанием должностей и окладов, имевшим временный характер. В центральных учреждениях, образованных после 1883 г., а именно в Центральной бухгалтерии и в департаментах железнодорожной и кредитной отчетности, расписаниями определялись только наименования должностей (без указания их числа) и присвоенные этим должностям оклады содержания. В целях повышения материального обеспечения служащих Государственного контроля государственный контролер генерал П.Л. Лобко вошел в 1902 г. в Государственный совет с представлением об усилении средств контрольных учреждений, с установлением для них, вместо расписания должностей и окладов, нормальных штатов. Предположения П.Л. Лобко, значительно сокращенные в их финансовой части Государственным советом, были утверждены Николаем II 3 марта 1903 г. В нормальных штатах число должностей устанавливалось только для высших чинов, т. е. для начальников учреждений, их помощников и ревизоров, которые и производили ревизии. Для низших чинов (помощников ревизора и счетных чиновников) по-прежнему устанавливались лишь оклады содержания, их же численный состав в том или другом контрольном учреждении определялся ежегодными расписаниями государственного контролера в пределах положенных по штатам общих сумм (см.: Государственный контроль. 1811–1911. СПб., 1911. С. 338–339). Проект новых штатов Контрольного ведомства, внесенный в Государственную думу П.А. Харитоновым, остался не рассмотренным ею вплоть до Февральской революции.

531

Военный фонд – вся сумма кредитов на удовлетворение потребностей военного времени, отличавшаяся от обыкновенного бюджета, который включал доходы и расходы в объеме, предназначавшемся для мирного времени, и пополнявшаяся за счет чрезвычайных сверхсметных ассигнований из Государственного казначейства, не подпадавших под контроль законодательных учреждений. Образование Военного фонда предусматривалось Правилами 26 февраля 1890 г. о порядке ассигнования Военному министерству средств на расходы военного времени. Военный министр генерал В.А. Сухомлинов 16 июля 1914 г. внес в Совет министров новые Правила о порядке испрошения, разрешения и ассигнования Военному министерству денежных средств на расходы, вызываемые военными обстоятельствами. Согласно Правилам, требования на кредиты за счет Военного фонда подавались управлениями начальников снабжений корпусов и армий главному начальнику снабжений соответствующего фронта, который направлял их в Управление дежурного генерала Ставки верховного главнокомандующего. Дежурному генералу предписывалось осуществлять учет отпускаемых кредитов и передавать представления в Канцелярию Военного министерства, она же вносила сметы на четырехмесячные кредиты из Военного фонда на рассмотрение Межведомственного совещания. Военный министр должен был представлять журналы этого Совещания в Совет министров, после чего соответствующие Особые журналы кабинета утверждал император. Сведения об отпускаемых кредитах Канцелярия Военного министерства обязывалась представлять также в Министерство финансов и Государственный контроль. Тот же порядок 19 июля 1914 г. Совет министров распространил и на Морское министерство. Николай II одобрил эти постановления правительства 9 августа. С учреждением в августе 1915 г. Особого совещания по обороне оно стало отдельной инстанцией при рассмотрении ассигнований на военные нужды (см.: Коняев А.И. Указ. соч. С. 131–138; Беляев С.Г. П.Л. Барк и финансовая политика России. 1914–1917 гг. СПб., 2002. С. 264–265).

532

На заседании 13 сентября 1916 г. Совет министров удовлетворил представление государственного контролера об отпуске 1 400 000 руб. на расходы по выдаче средств чинам контрольных палат и местных контролей по эксплуатации казенных железных дорог (см.: Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 709).

533

Будучи государственным контролером, Н.Н. Покровский почти ежемесячно вносил в Совет министров представления о материальной поддержке различных категорий служащих Контрольного ведомства, которые обычно удовлетворялись (см.: Там же. С. 645, 651, 668, 669, 682, 684, 714, 723, 731).

534

Вопрос о несменяемости чинов Государственного контроля, наподобие судей, поднимался в III, а затем в IV Государственной думе. В начале июня 1914 г. государственный контролер П.А. Харитонов внес в Совет министров проект Правил о порядке назначения и увольнения чинов, входящих в Совет Государственного контроля и общих присутствий контрольных учреждений. Реализация предложений П.А. Харитонова способствовала бы созданию в России «самостоятельно поставленного» Контрольного ведомства. Проект П.А. Харитонова не был рассмотрен Советом министров, поскольку началась Первая мировая война. Выступая в IV Думе 17 марта 1916 г., Н.Н. Покровский сообщил, что Государственный контроль «озабочен» вопросом о несменяемости его чинов и «разрабатывает соответствующий законопроект» (Выступление Н.Н. Покровского. 17 марта 1916 г. // Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографич. отчеты. Сессия 4. Пг., 1916. Стлб. 3517). В ноябре 1916 г. Н.Н. Покровский внес в Совет министров свой проект Правил о несменяемости ответственных сотрудников Контрольного ведомства, который воспроизводил с некоторыми изменениями предложения П.А. Харитонова. В отличие от предшественника Н.Н. Покровский полагал, что «введение в действие проектируемых Правил немедленно же по их издании встретило бы немалые практические затруднения в силу отсутствия в аппарате Контрольного ведомства должного количества лиц, достойных пользоваться “привилегией несменяемости”» (таковыми считались имевшие высшее образование). Ситуация, по мнению Н.Н. Покровского, могла измениться лишь после увеличения жалованья сотрудникам Государственного контроля. Имея в виду, что соответствующий законопроект уже был внесен в Думу, Н.Н. Покровский рекомендовал даровать старшим чинам Контрольного ведомства «привилегию несменяемости» лишь по истечении «пятилетнего срока со времени установления новых повышенных окладов содержания». Совет министров на заседании 23 ноября 1916 г. обсудил предложения Н.Н. Покровского. Высказавшись за внесение в его проект некоторых изменений частного характера, кабинет не встретил препятствий к направлению его на рассмотрение Думы и Государственного совета. Однако обсуждению предложений Н.Н. Покровского законодательными учреждениями помешала Февральская революция (см.: Флоринский М.Ф. К истории Государственного контроля России в нач. XX в. // Политическая история России первой четверти XX в. СПб., 2006. С. 17–18).

535

Реформирование в 1860-е гг. Контрольного ведомства вызвало необходимость установления новых правил по сметной, кассовой и ревизионной части, однако в законодательном порядке были изданы только Сметные правила 22 мая 1862 г. и дополнявшие их Правила 8 марта 1906 г. о порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов, а равно о производстве из казны расходов, росписью не предусмотренных. По докладу П.Л. Лобко 23 февраля 1901 г. Николай II согласился на образование в составе центральных учреждений Государственного контроля Временной законодательной комиссии под председательством члена Совета Государственного контроля Н.Г. Тычино, имевшей целью кодификацию счетных уставов и исправление постановлений по сметной, кассовой, счетной и ревизионной частям, а также переработку Учреждения Государственного контроля и Учреждения контрольных палат. Соответствующие проекты счетно-ревизионных уставов, среди которых был и Устав ревизии, Временная законодательная комиссия подготовила к 1904 г., однако последовавшее в 1905–1906 гг. преобразование законодательных учреждений Российской империи потребовало пересмотра прежде всего Устава ревизии для согласования его с новым государственным строем, чем занималось Особое совещание под председательством П.А. Харитонова, образованное в 1909 г. из членов Совета Государственного контроля и некоторых контрольных чинов. Позднее пересмотренный Особым совещанием проект Устава ревизии обсуждался Межведомственным совещанием под председательством того же П.А. Харитонова из представителей Государственного контроля и заинтересованных ведомств (Государственный контроль. 1811–1911. СПб., 1911. С. 337–338). Окончательный проект Устава ревизии П.А. Харитонов внес в Совет министров, который рассматривал его на заседаниях 7 февраля и 8 и 25 апреля 1913 г. Согласно основным началам указанного проекта, воспроизводившего в своих главных чертах уже действовавшие на практике приемы контрольной поверки, Государственный контроль путем ревизии подотчетных ему правительственных установлений должен был удостоверяться в законности и правильности поверяемых им оборотов казенных капиталов и имуществ, как и сумм специальных средств и депозитов, и, кроме того, убеждаться в целости и сохранности упомянутых капиталов, имуществ и сумм, а также составлять соображения о выгодности или невыгодности производимых отчетными установлениями хозяйственных операций независимо от законности их производства. Совет министров постановил предоставить П.А. Харитонову внести в IV Государственную думу проект Устава ревизии, согласованный с суждениями, прозвучавшими на заседаниях кабинета. Постановление правительства Николай II утвердил 4 мая (см.: Особый журнал Совета министров 7 февраля и 8 и 25 апреля 1913 г. «По проекту Устава ревизии» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1913 год. М., 2005. С. 215–221). Устав ревизии Дума одобрила в 1916 г. и передала его в Государственный совет, который не успел рассмотреть его до Февральской революции. См.: Флоринский М.Ф. Указ. соч. С. 18–20.

536

С.Г. Феодосьев был назначен государственным контролером 3 ноября 1916 г.

537

Временная ревизионная комиссия в г. Петрограде для поверки отчетности в расходах, вызванных войной 1914 г., была создана по инициативе государственного контролера П.А. Харитонова, который признал более правильным как в целях объединения и ускорения производства ревизии, так и по финансовым соображениям не учреждать отдельных комиссий для каждой группы армий, а объединить все ревизионное дело в одной комиссии, образовав ее в Петрограде. Выработанный Государственным контролем проект Положения о Временной ревизионной комиссии в г. Петрограде П.А. Харитонов внес на рассмотрение Совета министров, который его одобрил. Решение правительства Николай II утвердил 24 декабря (см.: Особый журнал Совета министров 12 декабря 1914 г. «Об учреждении Временной ревизионной комиссии в г. Петрограде для поверки отчетности в расходах, вызванных войной 1914 г.» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1914 год. М., 2006. С. 592–593). Временная комиссия действовала на правах департамента Государственного контроля и проводила ревизию отчетности полевых казначейств и касс специальных сборщиков по оборотам денежных и материальных капиталов, распорядительных учреждений и войск в суммах, отпускавшихся им из полевых казначейств (Беляев С.Г. Указ. соч. С. 266–267). Временная комиссия была упразднена в 1918 г.

538

Российское общество Красного Креста (Красный Крест) – общеимперская общественная благотворительная организация, основанная в 1867 г. с целью помощи населению во время разного рода бедствий. Покровительницей ее была вдовствующая императрица Мария Федоровна. Возглавлялась Главным управлением, которое образовывали председатель, его товарищ и члены. В губернских городах управления общества открывались при наличии 30 сочувствующих лиц, готовых платить членские взносы в размере 5 – 10 руб. в год. Созданное первоначально как организация общественной помощи населению во время войн, РОКК на деле стало осуществлять постоянное участие «во всех несчастьях, постигающих людей, начиная с самых обыденных и мелких, каковыми являются единичные заболевания, и кончая большими стихийными, каковы голод, эпидемии, землетрясения, пожары и т. п.» (Максимов Е.Д. Очерк исторического развития и современного положения общественного призрения в России // Общественное и частное призрение. СПб., 1907. С. 39). Другим направлением деятельности общества стала подготовка персонала (прежде всего – сестер милосердия), в мирное время постоянно работавшего в больницах и амбулаториях, а при чрезвычайных ситуациях входившего в состав летучих отрядов для борьбы с последствиями неурожаев и других бедствий (подробнее см.: Ульянова Г.Н. Благотворительность в Российской империи. XIX – начало XX в. М., 2005. С. 272–275). К середине 1917 г. членами общества состояли 39 000 человек, под флагом Красного Креста работали 136 850 человек, в т. ч. административный персонал насчитывал 5500 человек. С августа 1914 по июль 1917 г. на содержание всех учреждений общества было израсходовано 281 900 000 руб., из них составили: правительственные дотации – 180 500 000 руб., пожертвования – 18 700 000 руб., ссуды Государственного банка под обеспечение принадлежавших Красному Кресту ценных бумаг – 12 900 000 руб. (см.: Васильчиков И.С. То, что мне вспомнилось… М., 2002. С. 188). Следовательно, в годы Первой мировой войны Красный Крест фактически превратился из общественной организации в государственную.

539

Всероссийский городской союз помощи больным и раненым воинам – общественная благотворительная организация, возникшая в Москве в августе 1914 г., главноуполномоченным которой являлся М.В. Челноков. Параллельно с ним образовался и функционировал Всероссийский земский союз помощи больным и раненым воинам с главноуполномоченным князем Г.Е. Львовым. Уже в конце 1914 г. Земский и Городской союзы фактически перестали быть как общественными организациями, поскольку работали главным образом на казенные субсидии, составившие к сентябрю 1916 г. более полумиллиарда рублей, так и, с 1915 г., чисто благотворительными, поддержав требование думской оппозиции, объединившейся в Прогрессивный блок, о создании «министерства общественного доверия», фактически – министерства, ответственного перед палатами, а не монархом. Лидеры Земского и Городского союзов сыграли видную роль в подготовке и проведении Февральской революции 1917 г. См. о них: Дякин В.С. Русская буржуазия и царизм в годы Первой мировой войны (1914–1917). Л., 1967; Шевырин В.М. Земский и Городской союзы. 1914–1917. М., 2000; Куликов С.В. Финансовые аспекты деятельности российских благотворительных организаций военного времени (июль 1914 – февраль 1917) // Благотворительность в истории России. Новые документы и исследования. СПб., 2008. С. 369–396.

540

Особое совещание по рассмотрению ходатайств о пособиях на организацию помощи больным и раненым воинам при Главном управлении Генерального штаба Военного министерства – коллегия, образованная по решению Совета министров 14 августа 1914 г. при Генеральном штабе. Его председателем первоначально был генерал П.А. Фролов, затем, с 22 сентября 1915 г. по 5 августа 1917 г., – генерал А.А. Веденяпин. Членами Особого совещания являлись представители отделов Генерального штаба по эвакуации и по заведованию военнопленными, Главного военно-санитарного и Главного интендантского управлений Военного министерства, министерств морского, внутренних дел, финансов и путей сообщения, Государственного контроля и Главного управления Российского общества Красного Креста. В компетенцию Особого совещания входили рассмотрение ходатайств и смет и распределение средств из Государственного казначейства между благотворительными организациями (Российское общество Красного Креста, Всероссийские земский и городской союзы и др.), занимавшимися во время Первой мировой войны санитарным обеспечением армии, эвакуацией и организацией помощи больным и раненым воинам. Особое совещание было реорганизовано 5 августа 1917 г. и 15 февраля 1918 г. Ср. с показаниями Н.Н. Покровского: «Ведь кредиты отпускались через Комиссию Веденяпина. Вот в этой Комиссии и старались, по возможности, не дать лишнего. В некоторых случаях, не могу сказать, чтобы не было оснований к этому, потому что Земский союз, особенно, создавал должности с такими окладами, которые требовали известного сокращения. Так широко нельзя было идти в вопросе об увеличении содержания» (Показания Н.Н. Покровского. С. 352).

541

образ жизни, способ (со)существования(лат.).

542

На заседании 14 июня 1916 г. Совет министров установил порядок контроля над оборотами Всероссийских земского и городского союзов и других общественных организаций, а также уполномоченных союзами городских и земских учреждений по расходам за счет ассигнований из Государственного казначейства на потребности, вызванные войной. Высший контроль возлагался на Комиссию при Государственном контроле под председательством С.А. Гадзяцкого для поверки оборотов Всероссийских земского и городского союзов. На местах контроль осуществляли представители Государственного контроля, назначаемые государственным контролером в главные и, «по мере возможности», местные распорядительные комитеты союзов. Порядок контроля над оборотами союзов Николай II утвердил 10 июля (Особый журнал Совета министров 14 июня 1916 г. «Об установлении контроля над оборотами Всероссийских земского и городского союзов, а также общественных организаций по призрению больных и раненых воинов, по расходам за счет ассигнований из Государственного казначейства на потребности, вызванные текущей войной» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1916 г. М., 2008. С. 261–265).

543

На заседании IV Думы 17 марта 1916 г. Н.Н. Покровский дал разъяснения по поводу законопроекта об Уставе ревизии, переработанного в думской комиссии. Обращаясь к депутатам, он заявил: «Главное мое ходатайство пред Государственной думой заключалось бы в том, чтобы рассмотреть этот проект и ввести его в действие по возможности незамедлительно» (Выступление Н.Н. Покровского. 17 марта 1916 г. // Государственная дума. Четвертый созыв. Стенографич. отчеты. Сессия 4. Пг., 1916. Стлб. 3517).

544

Вопрос о придании Государственному контролю автономного статуса по отношению к Совету министров возник еще до открытия I Государственной думы в самом правительстве. На заседании кабинета 8 апреля 1906 г. государственный контролер Д.А. Философов возбудил вопрос о том, что ввиду особого положения и задач Государственного контроля в общей системе государственного управления стоит выделить находящееся во главе этого ведомства должностное лицо из Совета министров, в состав которого оно вошло на основании Указа 19 октября 1905 г., преобразовавшего Совет министров в объединенное правительство. Д.А. Философов заметил, что его участие как постоянного члена Совета министров в распорядительных действиях высшего управления не согласуется с прямыми задачами Государственного контроля, поскольку он, поверяя и оценивая самостоятельные действия подотчетных ему распорядительных управлений, должен быть в отведенной ему области также безусловно самостоятельным. Совет министров не поддержал Д.А. Философова и разъяснил, что по общему смыслу Указа 19 октября 1905 г. ревизионная деятельность Государственного контроля ни в каком отношении не подлежит компетенции Совета министров. Николай II утвердил разъяснение правительства 9 апреля, а 14 апреля подписал соответствующий указ, опубликованный 18 апреля (Мемория Совета министров «Об участии государственного контролера в деятельности Совета министров». 8 апреля 1906 г. // Совет министров Российской империи. 1905–1906 гг. Л., 1990. С. 420–423). Депутаты I Государственной думы заявили себя сторонниками «выделения Государственного контроля из общей системы министерств и установления органической связи между Контролем и Государственной думой». В дальнейшем III и IV Государственные думы не раз поддерживали это предложение (Коняев А.И. Указ. соч. С. 122, 124, 125, 128; Флоринский М.Ф. Указ. соч. С. 14–17).

545

При государственном контролере в апреле – октябре 1917 г. функционировало Особое совещание по организационным вопросам, которое имело целью подготовку нового Ревизионного устава и проекта реорганизации Контрольного ведомства, однако из-за Октябрьской революции 1917 г. своей работы оно закончить не успело.

546

Н.Н. Покровскому остался неизвестным эпизод, связанный с тем, что Б.В. Штюрмер выступил в качестве идеолога консервативно-либерального крыла бюрократической элиты. В апреле 1909 г., в самый разгар министерского кризиса, когда стали циркулировать слухи о возможности назначения Б.В. Штюрмера председателем Совета министров, он обратился к корреспонденту кадетской «Речи» Л.М. Клячко (Львову) и предложил ему напечатать под видом анонимной беседы свою политическую программу, надеясь на то, что одновременно с беседой («Речь» опубликовала ее 10 апреля) будет напечатан и указ о его назначении премьером. Б.В. Штюрмер констатировал, что «в обществе и печати составилось весьма превратное мнение о той части бюрократии, которая обобщается одним именем – правых». От лица своих единомышленников он заявлял: «…мы – правые, вопреки установившемуся в обществе мнению о том, будто по натуре своей состоим любителями исключительных положений, вопреки этому, мы отлично сознаем, что ни одна сторона жизни не может развиваться правильно и нормально при отсутствии твердых и постоянных законоположений или при их игнорировании. Если мы и являлись защитниками тех или иных исключительных мероприятий, то не по принципу, а только потому, что считали их неизбежным в данный момент злом». Полагая, что «необходимо приступить к переоценке ценностей», Б.В. Штюрмер приходил к заключению, что в результате нее «рассеялась бы легенда о том, что реакция составляет профессию правых бюрократов». Он утверждал «с полной уверенностью, что среди так называемых правых бюрократов течение к возврату к старому столь ослабло и имеет столь мало приверженцев, что серьезно считаться с ним не приходится». Согласно заверению Б.В. Штюрмера, «за три с лишним года совершенно определенно установилось, что в высших кругах бесповоротно оставлена мысль о старом и все направлено к созданию рациональных форм нового строя». «Я, – давал он публичную клятву, наделяя свои слова сугубой достоверностью, – совершенно категорически могу уверить, что отступление от начал манифеста 17 октября не будет допущено ни в каком случае». Принципиальное отличие «правой бюрократии» от «представителей крайних правых течений общественных», т. е. черносотенцев, Б.В. Штюрмер видел в том, что она «вовсе не задается задачей, во что бы то ни стало, идти против тех требований, которые предъявляет жизнь стране». «Подразделение бюрократов на правых и либералов, – полагал Б.В. Штюрмер, – требует весьма осторожного отношения. Быть может, так называемые либералы не столь преданы прогрессу, сколь правые считаются преданными реакции. Если правые чем-либо отличаются от их коллег, прослывших либералами, то, пожалуй, тем, что они не забегают вперед в области предначертаний верховной власти, но зато эти предначертания правые всегда будут выполнять. И выполнят на деле, а не на словах» (Куликов С.В. Непризнанный реформатор. Борис Владимирович Штюрмер (1848–1917) // Знаменитые и известные бежечане. М., 2005. Вып. 3. С. 48–51).

547

Всеподданнейшие доклады Б.В. Штюрмера см.: Монархия перед крушением. 1914–1917: Бумаги Николая II и другие документы. М.; Л., 1927. С. 109–171; Всеподданнейшие записки Б.В. Штюрмера. 1916 г. // Исторический архив. 1994. № 6. С. 52–67. Их анализ позволяет утверждать, что интеллектуальный уровень Б.В. Штюрмера был, во всяком случае, не ниже, чем у других царских премьеров.

548

Это предложение Н.Н. Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

549

Ср. показания Н.Н. Покровского ЧСК Временного правительства, где он давал Б.В. Штюрмеру следующую характеристику: «Что касается председателя Совета министров, и, так сказать, направления, им даваемого, то из наблюдений своих за время почти в двенадцать месяцев я имел возможность заключить, что лично он – и по своему умственному развитию, и по возрасту, и, может быть, по состоянию здоровья, – едва ли мог давать серьезное направление политике. Может быть, он был настолько скрытен, что не проявлялся в достаточной степени; может быть, людям, которые стояли ближе к нему, многое тут было яснее, но только на меня он всегда производил впечатление человека ограниченного и, что называется, находящегося уже в состоянии старческого склероза» (Показания Н.Н. Покровского. С. 338–339). Вместе с тем Н.Н. Покровский не настаивал на этой оценке, поскольку, имея в виду того же Штюрмера, подчеркивал, что «его, собственно, почти совсем не знал», добавляя: «Отдельных бесед с ним по более важным делам у меня не было. Он меня не приглашал. Так что я, может быть, ошибаюсь в его характеристике. Другие говорят, – никогда не было более хитрого председателя Совета министров». Показывая, что Штюрмер «связной мысли в разговоре высказать не мог» и «заранее записывал то, что ему нужно было сказать, иначе даже в маленьком кругу какой-нибудь речи он не мог произнести», Покровский делал следующее пояснение: «Видите ли, в тех случаях, когда я это наблюдал, это были дела не особенно существенные. У него было организовано при Совете министров Экономическое совещание под его председательством. И вот ему нужно было резюмировать что-то такое. Это резюме он не говорил, а читал. Может быть, кто-нибудь писал ему это: у него были люди в Канцелярии, которые при нем состояли и которые могли ему писать такие вещи. Но чтобы я отметил, так сказать, какую-нибудь тенденцию в этом отношении, этого я не могу сказать» (Там же. С. 339, 340).

550

Алексеевский главный комитет (с 16 июня 1905 по 2 сентября 1914 г. – Алексеевский главный комитет по призрению детей лиц, погибших в войне с Японией) – благотворительная организация, созданная в июне 1905 г. и названная в честь наследника-цесаревича великого князя Алексея Николаевича. Первоначально имел целью призрение и воспитание детей военнослужащих, погибших, пропавших без вести или ставших инвалидами во время Русско-японской войны 1904–1905 гг. Позднее на Комитет было возложено покровительство семьям солдат и офицеров, жандармов, полицейских и чиновников, пострадавших в борьбе с революцией 1905–1907 гг. С началом Первой мировой войны в компетенцию Комитета включили и призрение детей военнослужащих, пострадавших в период этой войны. Председателями Комитета, назначенными Николаем II, были П.П. Семенов-Тян-Шанский (1905–1914) и, с 27 февраля 1914 г., А.С. Стишинский. Упразднен в 1918 г.

551

Назначение А.Ф. Трепова управляющим Министерством путей сообщения произошло 30 октября 1915 г. именно по рекомендации С.В. Рухлова, так как последний ушел в отставку 27 октября по состоянию здоровья (см.: Куликов С.В. Камарилья и «министерская чехарда». Соотношение вербальных и бюрократических практик в позднеимперской России // Новая политическая история. СПб., 2004. С. 82). В должности министра путей сообщения А.Ф. Трепов был утвержден 1 января 1916 г.

552

Вопрос о развитии железнодорожной сети поднял Николай II, который перед последовавшим 24 апреля 1916 г. отъездом из Царского Села в Могилев, в Ставку верховного главнокомандующего, «приказал министрам выработать на много лет вперед обширный план постройки новых железных дорог» (Николай II – Александре Федоровне. 27 апреля 1916 г. // Переписка Николая и Александры. 1914–1917. М., 2013. С. 584).

553

Во всеподданнейшем докладе от 25 июля 1916 г. А.Ф. Трепов сообщал Николаю II, что образованное при МПС Особое межведомственное совещание по выработке плана железнодорожного строительства обсудило предварительные меры, принятие которых было необходимо для осуществления этого плана. В их числе первое место занимало создание новых металлургических предприятий. В сентябре 1916 г. правительство объявило о выпуске гарантированного им 4½% железнодорожного займа на сумму в 350 000 000 руб. В этом займе, подписка на который проходила 27–29 сентября и дала свыше 1 400 000 000 руб., приняли участие 12 железнодорожных обществ (см.: Семенников В.П. Политика Романовых накануне революции (от Антанты к Германии). По новым документам. М.: Л., 1926. С. 131, 132–133).

554

В заседании Совета министров 26 октября 1916 г. генерал Д.С. Шуваев внес на предварительное одобрение кабинета проект своего представления в Государственную думу об отпуске средств на постройку и оборудование первого в России казенного машиностроительного завода, призванного выполнять заказы Военного министерства. Н.Н. Покровский и министр торговли и промышленности князь В.Н. Шаховской не поддержали проект Д.С. Шуваева, указав, что за время войны не только во много раз развили производительность работавшие и в мирное время на Военное и Морское ведомства частные фабрики и заводы, но еще и создалось весьма значительное число новых предприятий, предназначенных специально для обслуживания потребностей, связанных с обороной. По окончании войны, прогнозировали оппоненты генерала, с неминуемым сокращением количества сделанных упомянутыми ведомствами заказов, частные предприятия, несомненно, окажутся в затруднительном положении, и на правительстве лежит задача заблаговременно озаботиться предупреждением весьма возможного при таких условиях промышленного кризиса. Между тем строительство новых казенных заводов, которые разовьют свою деятельность уже в послевоенный период, еще более сокращая размеры казенных заказов частной промышленности, существенно затруднит разрешение этой задачи. Учитывая данное обстоятельство, Н.Н. Покровский и В.Н. Шаховской полагали, что в деле насаждения новых производств средствами и распоряжением казны надлежит соблюдать особую осторожность, преимущественно сосредоточивая в руках казны лишь производства, самым тесным и непосредственным образом связанные со снабжением вооруженных сил наиболее необходимыми средствами обороны, и оставляя частной предприимчивости прочие отрасли промышленной деятельности, имеющие отношение к обороне. Рассматривая с этой точки зрения вопрос о создании казенного машиностроительного завода, Н.Н. Покровский и его единомышленник находили, что изготовление станков едва ли может быть отнесено к числу непосредственно связанных со снабжением армии производств, и считали наиболее правильным предоставить Военному министерству, по выяснении потребности его заводов и технических заведений в разного рода станках, войти в переговоры с частными заводами относительно производства ими необходимых типов станков. Поскольку, однако, Н.Н. Покровский и В.Н. Шаховской решили не заявлять особого мнения, Совет министров поручил Д.С. Шуваеву внести на законодательное рассмотрение согласованные с Министерством финансов и Государственным контролем предположения об отпуске средств на постройку и оборудование казенного машиностроительного завода (Особый журнал Совета министров 26 октября 1916 г. «По представлению Военного министерства от 16 октября 1916 г., за № 163690 (по Главному артиллерийскому управлению), об отпуске средств на постройку и оборудование казенного машиностроительного завода» (По журналу дел, разрешаемых собственной властью Совета министров)» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 532–534).

555

В частности, на заседании кабинета 14 октября 1916 г. А.Ф. Трепов доказывал, что необходимо построить крупный казенный металлургический завод на Керченском полуострове, поскольку в этом случае была бы достигнута сравнительно малая стоимость чугуна и изделий, лишь незначительно превышающая цены при работе на донецком коксе и значительно меньшая при работе на ткварчельском коксе. А.Ф. Трепов просил разрешения у коллег поручить ему внести в Государственную думу представление о сооружении казенного металлургического завода. Точку зрения А.Ф. Трепова оспорили Н.Н. Покровский и присоединившиеся к нему четыре члена кабинета: министры юстиции А.А. Макаров и торговли и промышленности князь В.Н. Шаховской, управляющий МВД А.Д. Протопопов и помощник морского министра адмирал П.П. Муравьев (заменявший адмирала И.К. Григоровича). Н.Н. Покровский и его единомышленники отмечали, что в данном случае предстоит не только рассмотреть вопрос об ассигновании той или иной суммы на сооружение казенного металлургического завода, но и предварительно разрешить принципиальный вопрос – надлежит ли вообще строить такой завод распоряжением министра путей сообщения. Они полагали, что создание столь крупного казенного предприятия существенным образом затрагивает интересы частной промышленности, так как казенный завод должен будет потреблять до 66 000 000 пудов руды, т. е. почти весь свободный остаток южной руды на рынке, приостановив в соответствующем размере развитие частной металлургической промышленности. Постройка казенного завода с производительностью в 39–40 000 000 пудов в год оттолкнет капиталы от металлургической промышленности, остановит рост существующих предприятий и может быть истолкована предпринимателями как попытка правительства монополизировать эту отрасль промышленности. Создание же затруднений для развития частной металлургической промышленности Н.Н. Покровскому и его сторонникам представлялось крайне нежелательным и даже опасным с точки зрения экономических интересов России, поскольку опыт войны наглядно показал, что страны с развитой частной промышленностью быстро приспосабливаются к удовлетворению чрезвычайных потребностей обороны, и строительство казенных предприятий не может заменить частной инициативы и предприимчивости и лишь стеснит и задержит развитие частной промышленности. Н.Н. Покровский и солидарные с ним министры полагали, что представление МПС должно быть отклонено и рассматриваемый вопрос подвергнут новому, более тщательному обсуждению. Однако план А.Ф. Трепова поддержали председатель Совета министров Б.В. Штюрмер и еще четыре члена кабинета: министр земледелия граф А.А. Бобринский, обер-прокурор Синода Н.П. Раев, помощник военного министра Н.П. Гарин (заменявший генерала Д.С. Шуваева) и товарищ министра финансов В.В. Кузьминский (заменявший П.Л. Барка). На Особом журнале Совета министров Николай II 25 октября 1916 г. написал: «Согласен с мнением председателя и пяти членов» (Особый журнал Совета министров 14 октября 1916 г. «О разрешении сооружения казенного металлургического завода и об ассигновании из казны потребных на означенный предмет кредитов» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 502–507).

556

А.Ф. Трепов докладывал Николаю II 8 июня 1916 г., что образованное при МПС Особое межведомственное совещание по выработке плана железнодорожного строительства пришло к заключению, что надлежит соорудить в ближайшее пятилетие не менее 30 000 верст рельсовых путей, т. е. ежегодно строить до 6000 верст, в т. ч. 4000 верст на средства казны, а 2000 верст – на частные средства. Получив согласие царя, А.Ф. Трепов 10 июня внес в Государственную думу «законопроект о закреплении по смете чрезвычайных расходов Министерства путей сообщения определенных кредитов на пятилетие на постройку новых железных дорог средствами казны», причем к этому законопроекту была приложена и предварительная схема железных дорог, намеченных к сооружению на ближайшее пятилетие (см.: Семенников В.П. Указ. соч. С. 132).

557

Речь идет об участии Н.Н. Покровского в Парижской экономической конференции представителей стран Антанты. Попытки Н.Н. Покровского прощупать почву относительно возможности займа для железнодорожного строительства встретили отрицательное отношение министра финансов А.Ф.Ж. Рибо, но более терпимое – со стороны министра торговли и промышленности Э. Клементеля (см.: Сидоров А.Л. Финансовое положение России в годы Первой мировой войны (1914–1917). М., 1960. С. 344).

558

А.Ф. Трепов не являлся противником Государственной думы, выступая только против ее выхода за пределы Основных законов 1906 г., одним из создателей которых он был (см.: Куликов С.В. Неизвестный этап создания первой российской конституции: вокруг и внутри Совещания высших чинов Государственной канцелярии (декабрь 1905 г. – март 1906 г.) // Российская история XIX–XX вв.: Государство и общество. События и люди. СПб., 2013. С. 117–138). В ноябре 1916 г., став премьером, А.Ф. Трепов эволюционировал влево и собирался пойти навстречу оппозиции. «Это, – характеризовал А.Ф. Трепова М.В. Родзянко, – человек большой воли, большого ума, человек, способный на компромисс, во имя пользы. У нас уже были отношения налажены, и через него, может быть, мы получили бы ответственное министерство» (Допрос М.В. Родзянко // Падение царского режима. М.; Л., 1927. Т. 7. С. 136).

559

Здесь и далее в других аналогичных упоминаниях имеются в виду сведения, содержащиеся в одном из утраченных фрагментов мемуаров (подробнее см. в Археографическом послесловии).

560

Первый раз на заседании правительства Н.Н. Покровский присутствовал 26 января 1916 г. См.: Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 44–48.

561

Имеется в виду адресованное Николаю II письмо от 21 августа 1915 г., в котором подавляющее большинство министров с фактическим премьером А.В. Кривошеиным во главе, указав на то, что в состоявшемся накануне, 20 августа, под председательством императора заседании правительства «воочию сказалось коренное разногласие между председателем Совета министров (т. е. И.Л. Горемыкиным. – С.К.) и нами в оценке происходящих внутри России событий и в установлении образа действий правительства», объявили царю о потере ими «веры в возможность с сознанием пользы служить Вам и Родине» (Сазонов С.Д. Воспоминания. М., 1991. С. 364–365). Это письмо отдалило отставку И.Л. Горемыкина на пять месяцев.

562

Министр земледелия А.Н. Наумов после заседания 26 января, беседуя с одним из лидеров Прогрессивного блока в IV Думе князем И.С. Васильчиковым, пошел на нарушение служебной тайны и «сказал все откровенно». От Васильчикова новость о подготовке правительства к подкупу печати дошла до нижней палаты, предъявившей скандальный запрос, чему А.Н. Наумов «был рад». «По этому поводу, – вспоминал он не без ложного тщеславия, – в Совете министров было заявлено о том, что как это странно, некоторые вопросы, которые носят чисто конфиденциальный характер, делаются достоянием широких масс» (Показания А.Н. Наумова. 8 апреля 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1924. Т. 1. С. 409.).

563

Вопрос о покупке «Нового времени» возник по причине того, что в конце 1915 г. контроль над газетой установил банкир Д.Л. Рубинштейн. В июне 1916 г. М.А. Суворину «в целях подчинения газеты влиянию правительства» была выдана через Волжско-Камский банк негласная ссуда в 880 000 руб., обеспеченная 160 паями товарищества «Новое время», под векселя «по предъявлению». Постановлением Временного правительства от 1 июня 1917 г. эту ссуду вернули в казну (см.: Подкуп «Нового времени» царским правительством // Красный архив. 1927. Т. 21. С. 223–226; Журналы заседаний Временного правительства. М., 2002. Т. 2. С. 198–199).

564

Чрезвычайная следственная комиссия для расследования противозаконных по должности действий бывших министров, главноуправляющих и прочих высших должностных лиц как гражданского, так и военного и морского ведомств была учреждена указом Временного правительства 5 марта 1917 г. и работала до Октябрьской революции. Подробнее о ее деятельности см.: Аврех А.Я. Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства: замысел и исполнение // Исторические записки. 1990. Т. 118. С. 72 – 101; Варфоломеев Ю.В. Закон и трепет: очерк деятельности Чрезвычайной следственной комиссии Временного правительства. Саратов, 2006; Лукоянов И.В. Наказанные без вины: Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства и ее подследственные // Власть, общество и реформы в России в XIX – начале XX в.: исследования, историография, источники. СПб., 2009. С. 2009. С. 226–240. Попытки Чрезвычайной следственной комиссии обвинить деятелей старого режима, в т. ч. и Б.В. Штюрмера, в нарушении законов, действовавших до Февральской революции, закончились неудачей. Как вспоминал член президиума ЧСК А.Ф. Романов, революционной власти «не удалось не только осудить деятелей прежней власти, но, несмотря на самое горячее желание и энергию, даже и обнаружить хотя бы намеки на те тяжкие преступления, которые приписывались ей так называемым общественным мнением». Комиссия была вынуждена прийти к выводу, что царские министры не совершали «тяжкие уголовно наказуемые деяния» (Романов А.Ф. Император Николай II и его правительство (по данным Чрезвычайной следственной комиссии) // Русская летопись. 1922. Кн. 2. С. 37, 38).

565

См.: Показания Н.Н. Покровского. С. 342–345.

566

Причиной состоявшейся 3 марта 1916 г. замены А.Н. Хвостова Б.В. Штюрмером было возникшее в феврале этого года «дело Б.М. Ржевского», давшее поводы для безосновательного, как выяснилось позднее, обвинения А.Н. Хвостова в том, что он готовит покушение на Г.Е. Распутина. Доказательство этого старец и его окружение (А.А. Вырубова, А.С. Симанович и др.) видели, в частности, в том, что, согласно сделанному старцу признанию журналиста Б.М. Ржевского, он по поручению А.Н. Хвостова ездил в Христианию (Норвегия), где жил ярый враг Распутина С.М. Труфанов (бывший иеромонах Илиодор), якобы для того, чтобы вместе с ним организовать убийство старца, используя сторонников Труфанова, находившихся в России. Сам А.Н. Хвостов утверждал, что послал Ржевского в Христианию для переговоров с Труфановым об условиях его отказа от публикации, на время войны, книги «Святой Черт», которую Труфанов посвятил разоблачению Распутина. Частное расследование «дела Б.М. Ржевского» вели по поручению Штюрмера состоявший при нем журналист И.Ф. Манасевич-Мануйлов и член Совета министра внутренних дел И.Я. Гурлянд, причем первый пришел к выводу о виновности А.Н. Хвостова, а второй – о его невиновности. Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства пришла к выводу о провокационном характере этого дела. Подробнее см.: Куликов С.В. Дело Б.М. Ржевского // Из глубины времен. 2011. Вып. 14. С. 4 – 40.

567

В.М. Волконский был назначен товарищем министра внутренних дел 27 июля 1915 г. по инициативе тогдашнего фактического премьера А.В. Кривошеина.

568

Назначение А.В. Степанова товарищем министра внутренних дел произошло 15 марта 1916 г. (см.: Куликов С.В. «Министерская чехарда» в России периода Первой мировой войны. Хроника событий (июль 1914 – февраль 1917) // Из глубины времен. СПб., 1994. Вып. 3. С. 52). А.В. Степанов курировал Департамент полиции.

569

Граф А.А. Бобринский, назначенный товарищем министра внутренних дел 25 марта 1916 г., являлся не только лидером Правой группы Государственного совета, но и близким другом Б.В. Штюрмера, с которым граф «был “на ты”» (Протокол допроса А.В. Степанова // ГАРФ. Ф. 1467. Оп. 1. Д. 39. Л. 2), поскольку принадлежал к числу «близких друзей» премьера (Сазонов С.Д. Указ. соч. С. 380).

570

По поводу назначения А.А. Бобринского, состоявшегося 25 марта, Б.В. Штюрмер заявил на заседании Совета министров: «Надо его благодарить за готовность отдать себя трудному служению. Хотя жалко лишаться его в качестве лидера правых, но сейчас важно упрочить положение товарища министра» (Запись заседания Совета министров 25 марта 1916 г. // Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны. Бумаги А.Н. Яхонтова (записи заседаний и переписка). СПб., 1999. С. 325).

571

Бабушкой графов Алексея и Андрея Александровичей Бобринских была графиня Ф.И. Шувалова, урожденная Валентинович.

572

Очевидно, речь идет о Правой группе Государственного совета, лидером которой был А.А. Бобринский.

573

Подразумеваются прежде всего военно-промышленные комитеты и Земский и Городской союзы.

574

Bête noire (фр.) – страшилище, пугало.

575

В начале 1916 г. отношение Б.В. Штюрмера к Земскому и Городскому союзам и военно-промышленным комитетам, как и к Прогрессивному блоку в законодательных учреждениях, было отмечено печатью готовности к сотрудничеству с ними на базе Основных законов 1906 г. В речи, произнесенной новым премьером при посещении 25 января МВД, он вспомнил «подъем духа», с которым работал в Тверском земстве «в полном единении со всеми местными земскими деятелями, без всякого различия партий и групп». Б.В. Штюрмер вспомнил и свою службу на посту ярославского губернатора, протекавшую «в полном согласии с местными общественными учреждениями». Премьер выразил надежду, что «опыт, им приобретенный на службе в МВД» «поможет ему в деле разумения и проведения в жизнь мероприятий, необходимых для разрешения сложных и ответственных задач, ныне выдвигаемых государственной жизнью России». При посещении 1 февраля Министерства земледелия Б.В. Штюрмер поставил ему в заслугу «уменье привлечь к осуществлению своих заданий местные общественные силы и дружно с ними работать». Несмотря на рост оппозиционности Земского и Городского союзов и военно-промышленных комитетов, уже с конца января 1916 г. премьер оказывал им, в ущерб лояльным благотворительным организациям (типа Российского общества Красного Креста), усиленное финансовое покровительство, выражавшееся в казенных субсидиях, измерявшихся десятками миллионов рублей. Вообще, с января по сентябрь 1916 г. из 19 благотворительных организаций Совет министров, возглавляемый Б.В. Штюрмером, отдавал явное предпочтение тем, которые поддерживали Прогрессивный блок. Оппозиционные организации (Земский и Городской союзы, Московское и Петроградское общественные управления и Комитет членов Думы) получили 279 120 000 рублей (76,5 %), а правые организации (Всероссийский национальный союз, Курское земство и дворянство, Областной комитет земства Юго-Западного края и Общедворянская организация) – 3 390 000 рублей (0,9 %), т. е. в 82,3 раза меньше. Российское общество Красного Креста, игравшее в предыдущие войны главную роль в области благотворительной помощи больным и раненым воинам, за тот же период получило только 81 190 000, т. е. 22,3 % от всех правительственных субсидий. См.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 232–233, 242.

576

Намек на Прогрессивный блок – межфракционное и межпалатное оппозиционное объединение шести фракций IV Государственной думы (кадеты, прогрессисты, октябристы, земцы-октябристы, центр и прогрессивные националисты) и трех групп Государственного совета (левые, Кружок внепартийного объединения и центр), образовавшееся в августе 1915 г. в обстановке летнего политического кризиса 1915 г., вызванного поражениями России в Первой мировой войне 1914–1918 гг., и функционировавшее до Февральской революции 1917 г. Идеологической базой Прогрессивного блока стала его программа, которая содержала пакет либеральных реформ, главная из которых заключалась в замене существовавшего Совета министров «министерством общественного доверия», зависимым от Думы, т. е. в фактическом установлении парламентарной системы управления. Официально в Думе Прогрессивный блок возглавлял октябрист С.И. Шидловский, председатель его Бюро, однако в действительности лидерство принадлежало кадету П.Н. Милюкову и Кадетской фракции в целом. Особенности доктрины Конституционно-демократической партии во многом обуславливали тактику Прогрессивного блока. В 1916 г., несмотря на замену И.Л. Горемыкина Б.В. Штюрмером, последнего – А.Ф. Треповым, а этого сановника – князем Н.Д. Голицыным, оппозиционность Прогрессивного блока имела тенденцию к дальнейшей радикализации и революционизации. Неудивительно, что он содействовал подготовке и победе Февральской революции 1917 г., после которой, как и IV Дума, практически прекратил свое существование. Подробнее о Прогрессивном блоке см.: Дякин В.С. Указ. соч.; Гайда Ф.А. Либеральная оппозиция на путях к власти (1914 – весна 1917 г.). М., 2003.

577

Обвинения Александры Федоровны в государственной измене ЧСК полностью опровергла (см.: Романов А.Ф. Указ. соч. С. 22–23; Руднев В.М. Правда о царской семье и «темных силах» // Святой черт. Тайна Григория Распутина. Воспоминания. Документы. Материалы Следственной комиссии. М., 1990. С. 294). Подробнее см.: Мельгунов С.П. Легенда о сепаратном мире. Канун революции. М., 2006. См. также: Васюков В.С. Внешняя политика России накануне Февральской революции. 1916 – февраль 1917 г. М., 1989. С. 232–295.

578

Ср. с показаниями Н.Н. Покровского: «Главным предметом подозрения был Военно-промышленный комитет. Это несомненно. Не столько Земский и Городской союзы, сколько Военно-промышленный комитет. Но в Военно-промышленном комитете, действительно, была известная Группа рабочих, которая имела политическую окраску. Да и отрицать ту точку зрения, что все эти организации имели в то время политический характер, невозможно. Это совершенная истина: они, действительно, имели политический характер – и Земский, и Городской союзы, и Военно-промышленный комитет» (Показания Н.Н. Покровского. С. 354).

579

Поскольку прошедшие в феврале – марте 1916 г. съезды военно-промышленных комитетов и Земского и Городского союзов имели ярко выраженный оппозиционный характер, Совет министров 7 апреля того же года постановил, что «при переживаемых чрезвычайных условиях военного времени и ожидаемом, с наступлением весны, развитии на театре войны событий исключительной важности созыв каких-либо съездов, не исключая научных, промышленных, сельскохозяйственных и иных, является вообще недопустимым». Это постановление правительства Николай II утвердил 10 апреля (Особый журнал Совета министров 7 апреля 1916 г. «По вопросу о приеме английских и французских представителей печати, выразивших желание посетить Россию» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 152). Впрочем, согласно установившейся затем практике возможность разрешения в отдельных случаях того или иного съезда не исключалась, но не иначе как с одобрения Совета министров, по докладу соответствующего министра (Особый журнал Совета министров 26 июля и 12 сентября 1916 г. «О полномочиях министра внутренних дел по разрешению съездов и собраний» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 397).

580

Законопроект «Об учреждении Всероссийского земского союза», включавший в себя Положение о Всероссийском земском союзе, был внесен в IV Государственную думу 8 марта 1916 г. за подписью 56 депутатов. Текст законопроекта см.: Законотворчество думских фракций. 1906–1917 гг. М., 2006. С. 644–647. Тогда же, 8 марта 1916 г., в Думу был внесен и законопроект «Об учреждении Всероссийского союза городов» с Положением о Всероссийском союзе городов; см. его: Там же. С. 641–644.

581

Подробнее о совещании см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 236–237. Н.Н. Покровский показывал, что к началу мая относятся два совещания о легализации союзов, причем за нее, хотя бы и ограниченную, высказались он сам, А.И. Маликов, А.А. Бобринский и В.М. Волконский (Показания Н.Н. Покровского. С. 353).

582

Имеется в виду Совет министра внутренних дел – совещательное коллегиальное учреждение, существовавшее с 25 июня 1811 по 9 июня 1917 г. Имел целью рассмотрение дел, требовавших пояснения или изменения закона, выходивших за рамки компетенции одного департамента МВД, спорных, а также дел, предлагавшихся к рассмотрению министром внутренних дел, являвшимся по должности председателем Совета.

583

¹¹¹ «a outrance» – до конца (фр.).

584

А.А. Поливанов был назначен управляющим Военным министерством 13 мая 1915 г., утвержден в должности военного министра 10 сентября того же года.

585

Замена Поливанова Д.С. Шуваевым (15 марта 1916 г.) была вызвана политическими разногласиями между Поливановым и новым председателем Совета министров Б.В. Штюрмером. Непосредственной причиной увольнения стало слишком благоприятное, с точки зрения Николая II, отношение военного министра к военно-промышленным комитетам и прежде всего к Центральному военно-промышленному комитету, председателя которого, А.И. Гучкова, император подозревал в подготовке антидинастического заговора. Объясняя необходимость отставки А.А. Поливанова, Николай II писал ему 13 марта: «[Деятельность комитетов] мне не внушает доверия, а руководство Ваше этою деятельностью недостаточно властно в моих глазах» (см.: Поливанов А.А. Указ. соч. // Вопросы истории. 1994. № 11. С. 135).

586

Идя навстречу требованиям начальника Штаба верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева, Д.С. Шуваев выступил с инициативой издания 4 июля 1916 г. Указа об очередном призыве 15 июля ратников ополчения второго разряда по 1901 г. и первого разряда – по 1893 г. включительно. На заседании Совета министров 10 июля Б.В. Штюрмер сообщил о поступающих к нему заявлениях со стороны не только начальников ведомств, но и «со всех концов России» – от местной администрации, общественных учреждений и представителей сельского хозяйства – относительно тяжелых последствий, к которым приведет этот призыв, поскольку он совпадает с самым напряженным моментом уборки урожая и производства полевых работ. Кабинет, полагая «совершенно необходимым всемерную осторожность в производстве призывов и ограничение их пределами самой крайней надобности», поручил премьеру послать Николаю II, как верховному главнокомандующему, следующую телеграмму: «Совет министров в чрезвычайном заседании 10 июля, заслушав заявление председателя о поступающих к нему от многих ведомств и со всех концов России настояниях о необходимости отсрочить призыв ратников, объявленный на 15 сего июля, признал эти заявления имеющими самое серьезное значение в деле обеспечения армии и тыла продовольственными средствами. Не считая себя, однако, компетентным в вопросе о размере потребностей армии в людских пополнениях, Совет министров признал, что если командный состав армии найдет возможным, согласно телеграмме военного министра начальнику Штаба верховного главнокомандующего № 279, сократить размер набора 15 июля, то это имело бы крайне серьезное и важное значение. В сем случае было бы необходимо назначить первый день призыва 17 июля. Изложенные соображения приемлю всеподданнейшим долгом повергнуть на благовоззрение Вашего императорского величества». Николай II не только приостановил призыв, но и пошел еще дальше, чем Совет министров, и на его Особом журнале от 10 июля написал 30 июля: «Надеюсь, что удастся отсрочить призыв до 1 сентября» (Особый журнал Совета министров 10 июля 1916 г. «По вопросу об очередном призыве ратников ополчения» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 335–336).

587

Отметим, что участники проходившей в январе – феврале 1917 г. Петроградской конференции союзников, на которой Н.Н. Покровский председательствовал как министр иностранных дел, обсуждая вопрос о пополнении сербской армии, сохранившей только 3 дивизии из 6, сочли, что в случае доведения ее до прежней численности она способствовала бы укреплению Салоникского фронта. Участникам Конференции «наиболее естественным и приемлемым способом для достижения означенной цели» представлялось «включение в ряды сербской армии военнопленных славянского происхождения, склонных сражаться в рядах доблестного и родственного по крови войска». «Всяческое содействие» союзных правительств использованию в качестве боевой силы «находящихся в распоряжении союзников военнопленных, готовых, в силу связи по духу и крови с тою или другою из союзных держав, служить их общему делу» Конференция признала «как нельзя более желательным» (Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде» // Монархия перед крушением. С. 72–73).

588

Имеются в виду запасные батальоны гвардейских полков, расквартированные в Петрограде и готовившие пополнение для подразделений Гвардии, находившихся на фронте.

589

Кандидатура адмирала И.К. Григоровича в премьеры исходила от лидеров оппозиции. Так, во время всеподданнейшего доклада, состоявшегося еще 24 июня 1916 г. в Ставке, председатель IV Думы М.В. Родзянко посоветовал Николаю II заменить Б.В. Штюрмера И.К. Григоровичем (см.: Родзянко М.В. Крушение империи. С. 130). В начале ноября 1916 г. чины размещавшегося в Могилеве (в Ставке верховного главнокомандующего) Морского штаба верховного главнокомандующего предложение о назначении адмирала на пост председателя Совета министров передали флигель-адъютанту Н.П. Саблину и начальнику Военно-походной канцелярии Николая II генералу К.А. Нарышкину, которые сообщили его царю. Николай II воспринял его положительно. Кандидатура адмирала была принята на совещании царя, начальника Штаба верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева и находившегося в Могилеве 7–8 ноября кавказского наместника великого князя Николая Николаевича. Начальнику Штаба и великому князю Николай II заявил, что «твердо решил назначить Григоровича премьером». Имея в виду преемников Б.В. Штюрмера, император писал императрице 8 ноября, что «Трепов или Григорович были бы лучше на его месте». Утром 10 ноября о своем решении назначить премьером И.К. Григоровича Николай II сообщил чинам Свиты, но вечером этого дня, принимая приехавшего в Могилев адмирала, царь ничего не сказал относительно его назначения, поскольку сделал выбор в пользу А.Ф. Трепова (см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 327).

590

О деятельности П.Л. Барка как министра финансов см.: Беляев С.Г. Указ. соч.

591

Со вступлением России в Первую мировую войну для предотвращения беспорядков во время сбора призывников и отправки их на фронт последовало временное запрещение продажи спиртных напитков. Согласно Особому журналу Совета министров от 9 августа 1914 г. «По вопросу о разрешении торговли спиртными напитками», с 16 августа разрешалась торговля виноградными винами и денатурированным спиртом «с соблюдением указанных в Особом журнале ограничений». Тем же порядком до 1 сентября 1914 г. продлевалось воспрещение продажи на вынос всех прочих крепких напитков. При подписании журнала министр внутренних дел Н.А. Маклаков заявил особое мнение. «Полагаю необходимым, – написал он, – закрыть винные лавки на все время военных действий, ясно и решительно объявив об этом решении во всеобщее сведение; думаю, нельзя делать этого периодическими возобновлениями отсрочки открытия лавок» (Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны. С. 370). По результатам обсуждения вопроса о сухом законе 22 августа последовало повеление Николая II «О продлении воспрещения продажи спирта, вина и водочных изделий для местного потребления в Империи до окончания военного времени». Через месяц, 27 сентября, царь утвердил Положение Совета министров «О сроках прекращения торговли крепкими напитками по ходатайствам о том сельских и городских общественных управлений» (Важнейшие законы, указы и распоряжения военного времени: В 2 т. Пг., 1915. Т. 1. С. 170–171, 238–239). См. также: Мак-Ки А. Сухой закон в годы Первой мировой войны: причины, концепция и последствия введения сухого закона в России 1914–1917 гг. // Россия и Первая мировая война. СПб., 1999. С. 147–159.

592

Сметными правилами кратко именовали Правила о порядке рассмотрения государственной росписи доходов и расходов, а равно о производстве из казны расходов, росписью не предусмотренных. Статья 18 Сметных правил гласила: «Чрезвычайные сверхсметные кредиты на потребности военного времени и на особые приготовления, предшествующие войне, открываются по всем ведомствам порядком, установленным Высочайше утвержденными 26 февраля 1890 г. Правилами» (Государственный строй Российской империи накануне крушения: Сб. законодательных актов. М., 1995. С. 144).

593

Расходы, не имевшие прямого отношения к войне, но покрытые из Военного фонда, составили в 1915 г. около 900 000 000 руб., в 1916 г. – около 1 200 000 000 руб. Предложения IV Государственной думы внести в бюджет военные расходы и устранить его двойственность кабинет неизменно отклонял (см.: Коняев А.И. Указ. соч. С. 132–136).

594

Еще 27 января 1915 г., выступая как докладчик Финансовой комиссии Государственного совета в Общем собрании верхней палаты при обсуждении бюджета на этот год, Н.Н. Покровский обратил внимание на нарождающуюся систему двух бюджетов, когда роспись доходов и расходов «заключает в себе лишь сравнительно меньшую часть государственных расходов 1915 г., так как кредиты на надобности военного времени открываются <…> в порядке верховного управления». Н.Н. Покровский поддержал предложение IV Государственной думы об исключении из проекта росписи кредитов, внесенных в нее по ст. 87 Основных законов 1906 г., несмотря на протест, выраженный в прениях А.А. Макаровым. Сокращения, произведенные Финансовой комиссией в министерском проекте бюджета, в целом соответствовали тем, которые были произведены Бюджетной комиссией Государственной думы (см.: Беляев С.Г. Указ. соч. С. 83).

595

Назначение это произошло 30 ноября 1916 г.

596

А.Н. Наумов был назначен 10 ноября 1915 г. управляющим Министерством земледелия по личному выбору Николая II и вопреки желанию И.Л. Горемыкина, имевшего своего кандидата в лице начальника Главного управления неокладных сборов и казенной продажи питей Министерства финансов С.С. Хрипунова.

597

Объединенное дворянство (Объединенные дворянские общества) – всероссийская сословная организация дворянства, существовавшая в 1906–1917 гг. и включавшая в себя уполномоченных дворянских обществ губерний с дворянским сословным самоуправлением. Уполномоченные губернских дворянских обществ образовывали съезд Объединенного дворянства – его распорядительный орган. Помимо уполномоченных, на съезды Объединенного дворянства приглашались члены Государственного совета по выборам от дворянских обществ и эксперты («сведущие люди») из числа представителей высшей бюрократии. Съезды Объединенного дворянства функционировали на основе принятого в 1906 г. Устава съездов уполномоченных губернских дворянских обществ. Согласно Уставу, исполнительным органом съездов являлся Постоянный совет Объединенного дворянства, председатель которого, два его товарища (заместителя) и члены избирались съездами. Председателями Постоянного совета Объединенного дворянства были граф А.А. Бобринский (1906–1912), А.П. Струков (1912–1916) и А.Д. Самарин (1916–1917). После Февральской революции 1917 г. Постоянный совет Объединенного дворянства признал Временное правительство. Объединенное дворянство, равно как и его съезды, фактически упразднены 10 ноября 1917 г. в связи с уничтожением, согласно декрету большевистского правительства, сословий и гражданских чинов.

598

Характер монархизма А.И. Наумова демонстрирует следующий эпизод. Вскоре после его выступления в Думе, состоявшегося 18 февраля 1916 г., «несколько человек», являвшиеся «заправилами Прогрессивного блока» (в т. ч. В.Н. Львов), которые «ранее принадлежали к лагерю стойких и убежденных монархистов», предложили А.Н. Наумову «вступить в Прогрессивный блок». Министр земледелия «поставил вопрос ребром» и спросил, намеревается ли Блок «учинить государственный переворот». Думцы ответили, что они «действительно задались целью свергнуть с престола “совершенно неспособного” для управления страной Николая II, и само собой отстранить вместе с ним “Александру Федоровну со всем ее распутинским окружением”». Свергнув монарха, заговорщики планировали сохранить монархию, однако считали, что выбор кандидата на престол – «вопрос будущего». А.Н. Наумов возражал заговорщикам, исходя не из принципиальных, а из чисто прагматических соображений, полагая, что они не должны «посягать на целость и неприкосновенность лица», занимающего престол, пока «не подысканы и определенно не намечены» его преемники (Наумов А.Н. Из уцелевших воспоминаний. 1868–1917: В 2 т. Нью-Йорк, 1954–1955. Т. 2. С. 448, 449). Николаю II об этом разговоре А.Н. Наумов не сообщил, несмотря на присягу на верность службе.

599

Несмотря на политические расхождения А.Н. Наумова с Б.В. Штюрмером, министр земледелия пользовался полным доверием Николая II, который 15 июня 1916 г. предложил ему пост «верховного министра», однако Наумов отказался. 28 июня он поставил императора перед выбором: либо Б.В. Штюрмер, либо он, что и привело к увольнению его 21 июля и назначению членом Государственного совета (см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 219–220, 224).

600

Два последних предложения Покровский подчеркнул карандашом и взял в скобки. Ср. показания А.Н. Наумова: «По окончании прощальной аудиенции я встал, поклонился государю, хотел уходить совсем, потом предчувствие какое-то явилось, что я больше не увижу его, и мне хотелось дать ему несколько искренних советов: “Ваше императорское величество, разрешите мне высказать то, что я считаю своим долгом сказать перед уходом из министерства”. Он говорит: “Пожалуйста”. Я высказал ему свое мнение, что чем искреннее относиться ко всему тому, что составляет народное представительство, к общественности, тем сильнее будет само дело, тем сильнее будет родина, и его положение. И обратно, – искренность есть такое чувство, которое ничем не заменишь, и вместе с тем, это очень ясное чувство. Если эта искренность будет только показная, то это будет еще хуже, чем окончательный обман. Вот мои слова, то, что у меня накипело, то, что я сказал. Я поклонился и отошел. Слышу в зале шаги сзади, смотрю – идет государь. Я остановился, поклонился. Тогда государь подошел, взял за руку, приподнялся, он немного ниже меня ростом, и поцеловал. Был в слезах, такое чувство было у меня самого, что у меня спазмы сделались в горле» (Показания А.Н. Наумова. 8 апреля 1917 г. С. 347).

601

«Министерская чехарда» – частые перемены в составе Совета министров, которые происходили в период Первой мировой войны, преимущественно с сентября 1915 по февраль 1917 г. Выражение «министерская чехарда» впервые употребил В.М. Пуришкевич, выступая в Думе 12 февраля 1916 г. Всего с июля 1914 по февраль 1917 г., т. е. за 31 месяц, министрами перебывали 39 человек. О «министерской чехарде» см.: Куликов С.В. «Министерская чехарда» в России… С. 42–57; Он же. Камарилья и «министерская чехарда».

602

О продовольственном вопросе в России периода Первой мировой войны см.: Китанина Т.М. Война, хлеб и революция: (Продовольственный вопрос в России. 1914 – октябрь 1917 г.). Л., 1985.

603

Имеются в виду утвержденные А.Н. Наумовым 12 февраля 1916 г. новые Правила перевозок продовольственных продуктов, которые наделяли уполномоченных Особого совещания по продовольствию правом ходатайствовать о заготовках продуктов по твердым ценам в случае необеспеченности рынка их подвозом (см.: Китанина Т.М. Указ. соч. С. 190).

604

Особое совещание по продовольствию (Особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по продовольственному делу) – высшее чрезвычайное государственное учреждение военного времени, образованное согласно Положению, утвержденному 17 августа 1915 г. Николаем II после одобрения его законодательными учреждениями. Председатель Особого совещания – главноуправляющий землеустройством и земледелием (26 октября 1915 г. переименованный в министра земледелия) – обладал решающим голосом, но исполнение санкционированных им постановлений могло приостанавливаться военным министром как председателем Особого совещания по обороне государства, в последней инстанции эти постановления при необходимости подлежали пересмотру в Совете министров. Председателями Особого совещания по продовольствию являлись: А.В. Кривошеин (17 августа – 26 октября 1915), А.Н. Наумов (10 ноября 1915 – 21 июля 1916), граф А.А. Бобринский (21 июля – 14 ноября 1916), А.А. Риттих (29 ноября 1916 – 28 февраля 1917), А.И. Шингарев (2–9 марта 1917). При Особом совещании состояли Управление делами (Канцелярия) (с 7 сентября 1915 г.) и несколько комиссий, главные из которых были созданы уже 31 августа 1915 г.: по снабжению армии и флота, а также сельского и городского населения хлебом и зерновым фуражом (председатель – главноуполномоченный по закупке хлеба для армии Г.В. Глинка), по снабжению армии и флота и городского населения мясом, маслом и сеном (председатель – главноуполномоченный по закупке мяса, масла и сена для армии С.Н. Ленин), по мерам борьбы с дороговизной предметов первой необходимости (председатель – Н.Н. Покровский), Статистическо-экономическая (председатель – член Государственного совета по выборам С.Е. Бразоль) и т. д. С 30 июня 1916 г. при Особом совещании действовало Центральное бюро по мукомолью, возглавлявшееся товарищем председателя совещания. Исполнительными органами Особого совещания по продовольствию в провинции с 25 октября 1915 г. являлись уполномоченные его председателя, при которых функционировали совещания, включавшие представителей Всероссийского земского союза и Всероссийского союза городов, местных военно-промышленных комитетов и лиц по усмотрению уполномоченных. Постановлением министра земледелия графа А.А. Бобринского 10 октября 1916 г. Особое совещание по продовольствию подверглось реорганизации. В результате нее прежние комиссии (за исключением Комиссии по мерам борьбы с дороговизной и Статистическо-экономической) были упразднены, созданы две новые комиссии – Финансовая и Транспортная (председатели, с 5 ноября 1916 г., первой – Б.И. Каразин, второй – товарищ министра путей сообщения Э.Б. Кригер-Войновский), руководство заготовительными операциями возлагалось на главноуполномоченных Министерства земледелия по закупке хлеба и других видов продовольствия. Упразднено 9 марта 1917 г.

605

Особое совещание по обороне государства (Особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по обороне государства) – высшее чрезвычайное государственное учреждение военного времени, имевшее целью обсуждение и объединение мероприятий по обороне государства и для обеспечения армии и флота предметами боевого и прочего материального снабжения. 17 августа 1915 г. Николай II утвердил ранее одобренные обеими палатами законы об учреждении четырех особых совещаний – по обороне государства, по продовольствию, по топливу и по перевозкам. Особое совещание по обороне играло ключевую роль, поскольку только оно (точнее – его председатель) было наделено правом приостановки (но не отмены) и пересмотра решений остальных совещаний, причем при разногласиях в Особом совещании по обороне для окончательного решения вопрос передавался в Совет министров. Председателями Особого совещания по обороне и единственными из его членов, обладавшими решающим голосом, являлись по своей должности военные министры: А.А. Поливанов (17 августа 1915 – 15 марта 1916), Д.С. Шуваев (15 марта 1916 – 3 января 1917), М.А. Беляев (3 января – 28 февраля 1917), А.И. Гучков (2 марта – 30 апреля 1917), П.И. Пальчинский (и.о., 27 марта – 1 июня 1917 (в отношении вопросов, касающихся металлов и топлива), в полном объеме – 1 июня – 25 октября 1917). При Особом совещании состояли подчиненные ему вспомогательные и исполнительные органы, в соответствующих случаях исполнявшие роль первой инстанции: Подготовительная комиссия по общим вопросам (26 августа 1915 – 21 марта 1918, председатель – А.А. Саткевич), Подготовительная комиссия по артиллерийским вопросам (26 августа 1915 – 21 марта 1918, председатель – С.И. Тимашев), Наблюдательная комиссия (26 августа 1915 – 25 мая 1917, председатель – А.Н. Куломзин), делившаяся на четыре отдела (Артиллерийский, Военно-технический, Интендантский и Военно-санитарный), Эвакуационная комиссия (26 августа 1915 – 21 марта 1918, председатель – М.В. Родзянко), Комиссия по пересмотру норм санитарного и медицинского снабжения армии (24 октября 1915 – 26 января 1918, председатель (до 25 октября 1917) – А.И. Гучков), Реквизиционная комиссия (5 ноября 1915 – 21 марта 1918, председатель – А.С. Якимович), Статистическое бюро (24 декабря 1915 – 21 марта 1918, заведующий – Л.Л. Никитин), Комиссия по обеспечению рабочей силой обслуживающих оборону предприятий (1 июня 1916 – 27 мая 1917, председатель – А.С. Стишинский), Подготовительная комиссия по авиационным вопросам (20 июля 1916 – 21 марта 1918, председатель – В.И. Гурко). Помимо постоянных комиссий и бюро, при Особом совещании образовывались и временные комиссии и комитеты. В качестве центрального специального органа при председателе Особого совещания с 25 ноября 1915 по 21 марта 1918 г. действовал уполномоченный по делам металлургической промышленности генерал А.З. Мышлаевский, председательствовавший в Комитете по делам металлургической промышленности (Металлургическом комитете) (17 декабря 1915 – 26 января 1918). Местными специальными органами председателя Особого совещания были его районные уполномоченные, обладавшие исполнительными функциями. Делопроизводство Особого совещания обеспечивалось Управлением его делами, работавшим на основе Канцелярии Военного министерства и состоявшим из пяти делопроизводств. Решения Особого совещания по размещению военных заказов за границей исполняли Комитет под председательством генерала А.В. Сапожникова по заготовлению в Америке предметов боевого и материального снабжения армии и Русский правительственный комитет в Лондоне (Англо-Русский комитет) под почетным председательством великого князя Михаила Михайловича и реальным – генерала Э.К. Гермониуса. Распределение иностранной валюты по директивам Особого совещания осуществляла Комиссия по учету и распределению иностранной валюты при Военном министерстве (26 октября 1915 – 6 апреля 1917). Постановлением СНК 19 декабря 1917 г. Особое совещание подчинено Всероссийскому совету народного хозяйства и 20 декабря того же года переименовано в Совещание по финансированию, которое было ликвидировано 26 января 1918 г.

606

Особое совещание по топливу (Особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по обеспечению топливом, Осотоп) было образовано в соответствии с утвержденным Николаем II 17 августа 1915 г. и одобренным обеими палатами Положением как высшее чрезвычайное государственное учреждение военного времени. В компетенцию Осотопа входили обсуждение и объединение мероприятий по обеспечению топливом путей сообщения, государственных и общественных учреждений и предприятий, работавших на государственную оборону. Председателем Осотопа являлся министр торговли и промышленности, чьи решения были окончательными, однако их исполнение могло приостанавливаться председателем Особого совещания по обороне государства (т. е. военным министром), который в случае необходимости имел также право передавать эти решения на суждение Совета министров. Председателями Осотопа были: князь В.Н. Шаховской (17 августа 1915 – 28 февраля 1917), А.И. Коновалов (2 марта – 27 мая 1917), В.А. Степанов (27 мая – 4 июля 1917), С.Н. Прокопович (25 июля – 25 сентября 1917), А.И. Коновалов (25 сентября – 25 октября 1917). С начала заседаний Осотопа при нем действовали Управление делами (Канцелярия) и, в качестве первых инстанций, секции Угольная, Нефтяная, Дровяная и торфяная, по перевозкам топлива, по распределению топлива и нормировке его потребления, позднее – Исполнительная секция (с 9 сентября 1915 г.), координировавшая деятельность других секций, Тепловая комиссия (17 мая 1916 – 18 сентября 1917), Керосиновый комитет (6 декабря 1916 – 28 апреля 1917), два главноуполномоченных – по снабжению нефтью и нефтяными остатками потребителей всей Империи (Главнефть) (с 4 мая 1916 г.) и по Донецкому минеральному топливу (с 9 мая 1916 г.). Упразднено 30 декабря 1917 г.

607

Особое совещание по перевозкам (Особое совещание для обсуждения и объединения мероприятий по перевозке топлива, продовольствия и военных грузов) – высшее чрезвычайное государственное учреждение военного времени. Образовано по Положению, прошедшему через Государственную думу и Государственный совет и утвержденному Николаем II 17 августа 1915 г. Председателем Особого совещания являлся министр путей сообщения, который имел решающий голос, однако исполнение одобренных им постановлений военный министр как председатель Особого совещания по обороне мог приостанавливать, передавая эти постановления, если требовался их пересмотр, на обсуждение Совета министров. Особое совещание возглавляли: С.В. Рухлов (17 августа – 27 октября 1915), А.Ф. Трепов (30 октября 1915 – 27 декабря 1916), Э.Б. Кригер-Войновский (28 декабря 1916 – 28 февраля 1917), Н.В. Некрасов (2 марта – 4 июля 1917), Г.С. Тахтамышев (11–25 июля 1917), П.П. Юренев (25 июля – 27 августа 1917), А.В. Ливеровский (31 августа – 25 октября 1917). Потребности Особого совещания обслуживал Центральный комитет по регулированию массовых перевозок по железным дорогам при Управлении железных дорог МПС. В Центральный комитет поступали заявки на перевозки от Особого совещания по обороне, Особого совещания по топливу и Особого совещания по продовольствию. Центральный комитет заменил образованный 15 декабря 1915 г. также при Управлении железных дорог Временный распорядительный комитет по железнодорожным перевозкам (вне театра военных действий) (председатель – Э.Б. Кригер-Войновский). При МПС 17 января 1916 г. был образован Временный распорядительный комитет по водным перевозкам (председатель – начальник Управления внутренних водных путей и шоссейных дорог МПС Н.Д. Тяпкин, преемником которого на обоих постах 15 апреля 1916 г. стал И.П. Калинин). С образованием распорядительных комитетов заявки на перевозки поступали в них и рассматривались комитетами в первой инстанции, при сложности заявки она поступала в Особое совещание. Местными органами Особого совещания были назначавшиеся его председателем уполномоченные. Упразднено в конце 1917 г.

608

В результате функционирования особых совещаний, с Особым совещанием по обороне во главе, наметилось некоторое разделение исполнительной власти на две сферы – общеполитическую, находившуюся в ведении Совета министров, и военно-экономическую, подчинявшуюся, по законам 17 августа 1915 г., в значительной мере четырем особым совещаниям. Для координации деятельности Совета министров и особых совещаний осенью 1915 г. практиковались собрания четырех министров – председателей совещаний (военного, земледелия, путей сообщения и торговли и промышленности) под председательством военного министра, а также неформальные консультации председателя Совета министров с перечисленными министрами. С 21 декабря 1915 г. заседало Совещание министров – председателей особых совещаний с постоянным участием министра внутренних дел (как заведующего продовольственным делом в империи) и спорадическим – главами и представителями других ведомств («Совещание министров по обеспечению нуждающихся местностей империи продовольствием и топливом», в просторечии – Совещание пяти министров). Председателем Совещания пяти министров 6 января 1916 г. Николай II назначил министра путей сообщения А.Ф. Трепова, который занимал эту должность до 21 мая 1916 г., когда согласно всеподданнейшему докладу председателя Совета министров Б.В. Штюрмера (исполнившему в данном случае требование Особого совещания по обороне) Совещание пяти было упразднено, а его функции переданы Совету министров в целом. Однако уже 3 июля 1916 г. Николай II, наделив Б.В. Штюрмера чрезвычайными полномочиями (отныне премьер мог отдавать распоряжения, обязательные для исполнения, председателям особых совещаний, в т. ч. Особого совещания по обороне, и отменять их постановления), возложил на него объединение деятельности высших гражданских учреждений в сфере военно-экономического регулирования. При Б.В. Штюрмере было создано имевшее лишь консультативный характер Особое совещание для объединения всех мероприятий по снабжению армии и флота и организации тыла, постоянными членами которого стали министры – председатели четырех особых совещаний (военный, земледелия, торговли и промышленности и путей сообщения), внутренних дел, юстиции и морской. В это Особое совещание приглашались также министр финансов и государственный контролер. С назначением 10 ноября 1916 г. председателем Совета министров А.Ф. Трепова он, идя навстречу оппозиции, возмущенной предыдущей практикой умаления роли Особого совещания по обороне и прочих особых совещаний, использовал диктаторские полномочия при участии кабинета в целом на «особых заседаниях Совета министров по некоторым вопросам, касающимся объединения всех мероприятий по снабжению армии и флота и организации тыла». При последнем царском премьере князе Н.Д. Голицыне с 27 декабря 1916 г. перестали собираться и «особые» заседания Совета министров, а вопросы координации его деятельности с постановлениями собственно особых совещаний решались первоначально на обычных заседаниях Совета министров, затем, с середины января 1917 г., – под председательством премьера в «Совещании министров по продовольственному делу», которое посещали (из председателей особых совещаний) министры военный, земледелия и путей сообщения, а также морской. Подробнее см.: Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России в годы Первой мировой войны. (Совет министров в 1914–1917 гг.). Л., 1988. С. 103–153.

609

На заседании правительства 8 июля 1916 г., в присутствии Н.Н. Покровского, Б.В. Штюрмер представил Совету министров проект Положения об Особом комитете для борьбы с дороговизной, который образовывался под председательством лица по высочайшему назначению, облеченного правами товарища министра внутренних дел, из заведующего продовольственным делом в империи и представителей всех заинтересованных ведомств, Кавказского наместничества, Великого княжества Финляндского и председателей особых совещаний по обороне, по топливу, по продовольствию и по перевозкам. Однако Совет министров указал, что проект требует переработки в соответствии с возложением на председателя Совета министров 3 июля задачи по объединению руководства снабжением армии и флота и организацией тыла. Для решения подобной задачи, считали министры, необходимо наряду с согласованием, под руководством председателя Совета министров, деятельности председателей особых совещаний и Особого комитета по борьбе с немецким засильем также «ближайшее наблюдение» главы правительства и за деятельностью Особого комитета для борьбы с дороговизной. В связи с этим Особый комитет, по мнению кабинета, следовало сделать независимым от МВД, соответственно чему изменить и проект Положения об Особом комитете. Решение правительства Николай II утвердил 29 июля (см.: Особый журнал Совета министров 8 июля 1916 г. «По проекту Положения об Особом комитете для борьбы с дороговизной» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 326–327).

610

На заседании 17 июня 1916 г. правительство признало, что «вопрос борьбы со спекуляцией и возрастающей дороговизной всех продуктов первой необходимости имеет, бесспорно, первостепенное государственное значение», а потому представляется «совершенно неотложным» принятие решительных мер, направленных против неоправданного повышения цен на сырье и изделия и на рабочий труд. Выработку и проведение подобных мер Совет министров решил поручить особому органу, который бы объединил все дело борьбы с дороговизной. Таким органом, по его мнению, мог бы стать образованный при МВД Особый комитет для борьбы с дороговизной, с привлечением к участию в нем представителей всех заинтересованных ведомств и особых совещаний по обороне, по топливу, по продовольствию и по перевозкам. Председательствование в Комитете предполагалось возложить на лицо по высочайшему назначению, облеченное правами товарища министра внутренних дел. Круг дел, права и обязанности Комитета намечалось определить особым Положением о нем, а делопроизводство Комитета приурочить к МВД. Правительство предоставило министру внутренних дел, которым на тот момент являлся Б.В. Штюрмер, подготовить и внести на рассмотрение Совета министров проект Положения о Комитете. Решение кабинета Николай II утвердил 24 июня (см.: Особый журнал Совета министров 17 июня 1916 г. «Об учреждении Особого комитета для борьбы с дороговизной» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 266–267).

611

Состоявшееся 29–30 августа 1916 г. в Петрограде Общее собрание Съезда уполномоченных председателя Особого совещания по продовольственному делу установило твердые цены на хлеб нового урожая на местах производства. Затем 31 августа – 3 сентября вопрос о твердых ценах обсудило само Особое совещание. В результате этих обсуждений было выработано постановление министра земледелия А.А. Бобринского от 9 сентября 1916 г. за № 45 о введении твердых цен на хлеб и распространении их на частные сделки.

612

А.Д. Протопопов был назначен 16 сентября 1916 г. не министром, а управляющим Министерством внутренних дел.

613

На заседании кабинета 15 октября 1916 г. против предложенной А.Д. Протопоповым передачи продовольственного снабжения из Министерства земледелия в МВД высказались только два члена кабинета – сам министр земледелия граф А.А. Бобринский и министр народного просвещения граф П.Н. Игнатьев. Но после того, как Бюджетная комиссия IV Думы в пику А.Д. Протопопову выступила за сохранение прежнего положения, на заседании правительства 22 октября министры провалили предложение А.Д. Протопопова. Его план поддержали Б.В. Штюрмер, три близких к нему министра (юстиции – А.А. Макаров, путей сообщения – А.Ф. Трепов и главноуправляющий государственным здравоохранением Г.Е. Рейн), а также Н.Н. Покровский, не приняли пять министров (военный – генерал Д.С. Шуваев, морской – адмирал И.К. Григорович, финансов – П.Л. Барк, народного просвещения – П.Н. Игнатьев и торговли и промышленности – князь В.Н. Шаховской). Не желая обострять отношения с нижней палатой, от передачи продовольственного дела в МВД отказался не только Б.В. Штюрмер, но и А.Д. Протопопов, хотя с ними, вопреки мнению большинства, согласился Николай II.

614

Деятельность Особого комитета для борьбы с дороговизной, несмотря на свою кратковременность, имела реальные результаты. На заседании 9 августа 1916 г., на котором присутствовал в т. ч. и Н.Н. Покровский, не заявивший разногласия, правительство решило провести, в порядке ст. 87 Основных законов 1906 г., инициированный Особым комитетом еще 14 июля 1916 г. законопроект об уголовной ответственности торговцев и промышленников за повышение или понижение цен на предметы продовольствия или первой необходимости. Николай II утвердил это решение 8 сентября, написав на соответствующем Особом журнале Совета министров: «Согласен. Наконец!» (Особый журнал Совета министров 9 августа 1916 г. «Об уголовной ответственности торговцев и промышленников за возвышение или понижение цен на предметы продовольствия или необходимой потребности» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 377–379). На заседании 23 августа 1916 г., также в присутствии Н.Н. Покровского, кабинет одобрил и внесенные председателем Особого комитета князем Н.Л. Оболенским проекты наказов членам Государственного совета В.Ф. Дейтриху и Н.П. Муратову, на которых 27 июля царь возложил обследование сахарной и кожевенной промышленности и торговли. Проекты наказов определяли объем обязанностей и полномочий упомянутых лиц по выполнению возложенных на них задач. Николай II утвердил наказы 10 сентября (см.: Особый журнал Совета министров 23 августа 1916 г. «По проектам наказов членам Государственного совета действительному тайному советнику Дейтриху и в звании камергера Муратову» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 408–409).

615

А.А. Риттих был назначен управляющим Министерством земледелия 29 ноября 1916 г.

616

Имеется в виду Особое совещание по продовольствию.

617

А.А. Риттих выступал с объяснениями по поводу его плана решения продовольственного вопроса 14, 17, 23 и 25 февраля 1917 г. в Общем собрании IV Государственной думы (см.: Государственная дума. 1906–1917. Стенографич. отчеты: В 4 т. М., 1995. Т. 4. С. 226–233, 273–276, 309–310, 341–344), А.И. Шингарев выступал 23, 24 и 25 февраля (Там же. С. 322–324, 332–334, 346–347).

618

Временное правительство ввело хлебную монополию, опубликовав 25 марта 1917 г. постановление «О передаче хлеба в распоряжение государства и о местных продовольственных органах». Постановление декларировало: «Все количество хлеба, продовольственного и кормового, урожая прошлых лет, 1916 г. и будущего урожая 1917 г., за вычетом запаса <…> необходимого для продовольствия и хозяйственных нужд владельца, поступает <…> в распоряжение государства и может быть отчуждаемо лишь при посредстве государственных продовольственных органов». Это предусматривало принудительное отчуждение государством всех свободных запасов хлеба по твердой цене. Подробнее см.: Китанина Т.М. Указ. соч. С. 308–319.

619

Замена С.Д. Сазонова Б.В. Штюрмером, переход А.А. Хвостова с поста министра юстиции на пост министра внутренних дел, освобожденный Б.В. Штюрмером, и назначение А.А. Макарова министром юстиции последовали 7 июля 1916 г. Замена С.Д. Сазонова Б.В. Штюрмером объяснялась не столько стремлением последнего к портфелю министра иностранных дел, сколько политическими разногласиями между ними, прежде всего по польскому вопросу (см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 224–229).

620

После кончины министра народного просвещения Л.А. Кассо главноуправляющий землеустройством и земледелием А.В. Кривошеин, являвшийся фактическим премьером, рекомендовал формальному премьеру И.Л. Горемыкину назначить преемником Л.А. Кассо своего протеже графа П.Н. Игнатьева, занимавшего пост товарища главноуправляющего землеустройством, и И.Л. Горемыкин учел эту рекомендацию, попросив Николая II поставить графа во главе Ведомства народного просвещения (Игнатьев П.Н. Совет министров в 1915–1916 гг. (Из воспоминаний) // Новый журнал. 1944. Кн. 8. С. 303). Управляющим Министерством народного просвещения П.Н. Игнатьев стал 9 января 1915 г.

621

Виновником возвышения В.Н. Шаховского был фактический премьер и главноуправляющий землеустройством и земледелием А.В. Кривошеин, который выдвинул В.Н. Шаховского как «человека, пользующегося симпатиями Думы» (Дневник А.В. Клюжевой, жены депутата IV Государственной думы И.С. Клюжева // РГИА. Ф. 669. Оп. 1. Д. 15. Л. 115). Проведению князя в министры содействовали великий князь Александр Михайлович и министр путей сообщения С.В. Рухлов, рекомендовавший В.Н. Шаховского вниманию И.Л. Горемыкина (см.: Шаховской В.Н. Sic transit gloria mundi. 1893–1917 гг. Париж, 1952. С. 22).

622

Совет Государственного банка – совещательный орган, председателем которого являлся управляющий Государственным банком, а членами были чины Министерства финансов и представители других ведомств. Создан 31 мая 1860 г., упразднен 26 октября 1917 г.

623

Часть предложения (после слов «почтенный человек») Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

624

Управление внутренних водных путей и шоссейных дорог – подразделение в составе МПС, преобразованное 3 мая 1899 г. из Департамента шоссейных и водяных сообщений. До 7 ноября 1902 г., т. е. до создания Главного управления торгового мореплавания и портов и передачи в него заведования последними, называлось Управлением водяных и шоссейных сообщений и торговых портов. После этого в компетенцию Управления входило общее заведование водными путями и шоссейными дорогами. При Управлении состояли инспекторы водяных сообщений и инженеры для технических работ. Преобразовано 18 сентября 1916 г. в Управление внутренних водных путей, переданное 5 марта 1918 г. в ведение ВСНХ.

625

В.Н. Шаховской по должности начальника Управления внутренних водных путей и шоссейных дорог сопровождал Николая II и его семью 18–21 мая 1913 г. во время их плавания по Волге на пароходе «Межень» в связи с празднованием 300-летия воцарения династии Романовых (см.: Шаховской В.Н. Указ. соч. С. 42–43).

626

После назначения В.Н. Шаховского 18 февраля 1915 г. управляющим Министерством торговли и промышленности военный министр генерал В.А. Сухомлинов и начальник Штаба верховного главнокомандующего генерал Н.Н. Янушкевич, полагая, что как министр В.Н. Шаховской не имеет необходимого опыта, стали готовить назначение В.П. Литвинова-Фалинского третьим товарищем министра торговли и промышленности «по обороне». Идею генералов поддержали Николай II и верховный главнокомандующий Николай Николаевич, который адресовал И.Л. Горемыкину рескрипт, зачитанный на заседании Совета министров 6 марта 1915 г. и предусматривавший создание третьей должности товарища министра «для объединения торговли и промышленности и частных заводов в целях обороны» с правом участия в заседаниях кабинета. В.Н. Шаховской расценил интригу Ставки как попытку установления в Министерстве торговли и промышленности двоевластия и покушение на свои права, а потому выступил перед Николаем II 12 марта не только против идеи создания нового поста, но и, в качестве наказания В.П. Литвинова, за увольнение подчиненного, присоединившегося к интриге против непосредственного начальника. Демарш В.Н. Шаховского закончился успехом – увольнение В.П. Литвинова последовало 16 марта (см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 75).

627

Это предложение Н.Н. Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки. В.Н. Шаховской, будучи министром, несколько раз встречался с Г.Е. Распутиным в своем служебном кабинете, причем первый раз – в июне 1915 г. по инициативе последнего, при посредничестве князя М.М. Андроникова и по совету И.Л. Горемыкина. В дальнейшем встречи В.Н. Шаховского и старца происходили сравнительно редко – «в три-четыре месяца раз» – и реального значения не имели, поскольку прошения, которые Г.Е. Распутин приносил с собой, В.Н. Шаховской не исполнял и складывал «в архив» (Шаховской В.Н. Указ. соч. С. 115–118).

628

Ср. с показаниями Н.Н. Покровского, который в 1917 г. говорил, что в кабинете Б.В. Штюрмера «выдержанных группировок усмотреть было нельзя» (Показания Н.Н. Покровского. С. 338).

629

В начале января 1916 г., накануне отставки, И.Л. Горемыкин «успел вырвать» у начальника Штаба верховного главнокомандующего генерала М.В. Алексеева распоряжение, категорически воспрещавшее оставлять в газетах «белые места». «Независимо от морального вреда, – объяснял редактор кадетской “Речи” И.В. Гессен неприемлемость для прессы этого распоряжения, – и технически распоряжение убийственно отражалось на работе: чтобы выиграть время, мы обычно не ждали возвращения из цензуры корректурных гранок и вносили вынужденные поправки уже в сверстанный номер, а вычеркнутые строки изымали, оставляя пробелы. Запрещение пробелов требовало бы переверстки, что сопряжено с большой потерей времени и запаздыванием газеты». В конце января 1916 г. по просьбе представителя Общества редакторов ежедневных газет Петрограда И.В. Гессена Б.В. Штюрмер телеграфировал М.В. Алексееву о необходимости отменить запрет на оставление в газетах «белых мест», с чем генерал согласился, и с этого времени «белые места» снова стали появляться в газетах (Гессен И.В. В двух веках. Жизненный отчет // Архив русской революции. Берлин, 1937. Т. 22. С. 343).

630

На заседании 29 декабря 1915 г., т. е. еще при И.Л. Горемыкине, Совет министров постановил в целях направления, согласования и объединения финансово-экономической политики государства образовать под председательством председателя Совета министров, замещаемого в случае отсутствия государственным контролером, из министров финансов, земледелия, торговли и промышленности и иностранных дел, а также государственного контролера Совещание по финансово-экономическим вопросам, при ближайшем в этом Совещании участии прочих министров и главных начальников отдельных ведомств, по принадлежности вопросов. Постановление кабинета Николай II утвердил 17 января 1916 г., также еще до назначения Б.В. Штюрмера (см.: Особый журнал Совета министров 29 декабря 1915 г. «Об образовании Совещания по финансово-экономическим вопросам» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1915 год. М., 2008. С. 605–608). Подробнее о создании Совещания по финансово-экономическим вопросам см.: Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России… С. 72–73.

631

По утверждению чиновника Департамента общих дел МВД С.Н. Палеолога, Е.С. Фогель был «сыном кременчугского врача-еврея» (Палеолог С.Н. Около власти: Очерки пережитого. М., 2004. С. 31).

632

На заседании 11 марта 1916 г. правительство решило для предварительного обсуждения вопросов финансово-экономической политики, как внутренней, так и международной, и связанных с ней законодательных предположений учредить Особую финансово-экономическую комиссию с привлечением к участию в ней, помимо правительственных чинов, также членов Государственного совета и Государственной думы, а также представителей сельского хозяйства, промышленности и торговли. Решение Совета министров об учреждении этой комиссии Николай II утвердил 22 марта (см.: Особый журнал Совета министров 26 октября 1916 г. «О Программе занятий Особой финансово-экономической комиссии (По журналу дел, разрешаемых собственной властью Совета министров)» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 535, 647). Подробнее о создании и деятельности Особой финансово-экономической комиссии см.: Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России… С. 64–93.

633

На заседании 24 февраля 1916 г. Совещания при Совете министров по финансово-экономическим вопросам только Н.Н. Покровский признал желательным избрание представителей законодательных учреждений в Особую финансово-экономическую комиссию, однако его предложение не получило поддержки других министров (см.: Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России… С. 79).

634

То есть членов Правой группы Государственного совета. О группах в Государственном совете периода Первой мировой войны см.: Куликов С.В. Политическая дифференциация членов Государственного совета в годы Первой мировой войны (август 1915 – февраль 1917) // Из глубины времен. 1997. Вып. 9. С. 3 – 22.

635

Имеется в виду Фракция центра Государственной думы, находившаяся между октябристами и правыми.

636

Подразумевается, что Н.Е. Марков 2-й являлся членом Фракции правых Государственной думы.

637

Торгово-промышленные (торговые) палаты – общественные организации, которые представляли интересы деловых кругов. В Российской империи существовали различные торгово-промышленные палаты: Славянская торговая палата (1908), Русско-английская торговая палата (1908), Российская экспортная палата (1910), Русско-итальянская торговая палата (1911), Русско-французская торговая палата (1912), Русско-американская торговая палата (1913), Всероссийская сельскохозяйственная палата (1913) и др. Все они занимались внешней торговлей и объединяли импортеров и экспортеров различных товаров, защищали интересы российских предпринимателей за границей и содействовали экономическому и политическому сближению Российской империи с другими государствами (см.: Торгово-промышленные палаты и биржевые комитеты России в годы Первой мировой войны. М., 2014. С. 24–25).

638

Парижская экономическая конференция представителей стран Антанты проходила 14–17 июня (по н. ст.) 1916 г. и имела целью обсуждение принципов экономической войны с Германией и ее союзниками и послевоенного экономического устройства. На ней были представлены Франция, Великобритания, Россия, Бельгия, Италия, Португалия, Сербия и Япония. См. о ней: Николаев П.А. Отклики на Парижскую экономическую конференцию 1916 г. во Франции, Англии и России // Из истории империализма в России. М.; Л., 1959. С. 389–413; Бабичев Д.С. Россия на Парижской союзной конференции 1916 г. по экономическим вопросам // Исторические записки. 1969. Т. 83. С. 38–57.

639

Н.Н. Покровский уехал 15 мая 1916 г. (см.: Показания Н.Н. Покровского. С. 349).

640

Совещание по финансово-экономическим вопросам при Совете министров 8 августа 1916 г. обсудило и утвердило программу занятий Особой финансово-экономической комиссии. В первую очередь она должна была выработать мероприятия, способные облегчить переход к условиям мирного времени, и во вторую очередь – меры, направленные к развитию производительных сил России и касающиеся таких областей экономической жизни, как внешнеторговая политика, привлечение иностранных капиталов, развитие путей сообщения и промышленности, упорядочение внутренней и внешней торговли, использование естественных богатств и развитие казенного хозяйства и промышленности на Севере Европейской России. Комиссии следовало также наметить мероприятия, связанные с решениями Парижской экономической конференции (см.: Бабичев Д.С. Указ. соч. С. 56; Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России… С. 86–87). На заседании 26 октября 1916 г. правительство одобрило рассмотренный 21 сентября Совещанием по финансово-экономическим вопросам «Перечень вопросов, по которым Совет министров признал желательным иметь заключение Особой финансово-экономической комиссии» и Объяснительную записку к Перечню. Кабинет согласился с предложением министра финансов П.Л. Барка о необходимости внесения в Перечень уточнения в том смысле, что «в задачи Комиссии входит, между прочим, выяснение, однако только с народнохозяйственной точки зрения, вопроса о целесообразности установления государственных монополий в отдельных отраслях промышленности и торговли». Правительство также признало желательность изложения «в несколько менее категорической форме указания, относящегося до внесения ведомствами на рассмотрение Комиссии всех без исключения предположений, касающихся общих начал намечаемых ими в финансово-экономической области мероприятий» (Особый журнал Совета министров 26 октября 1916 г. «О Программе занятий Особой финансово-экономической комиссии (По журналу дел, разрешаемых собственной властью Совета министров)» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 535).

641

В Объяснительной записке Н.Н. Покровский писал, что война вскрыла экономическую отсталость России и ее зависимость от Германии. Поэтому ближайшей задачей после окончания войны он считал осуществление мер, направленных на развитие производительных сил России. В целях создания наиболее благоприятных условий для возвращения русской промышленности к выработке продукции мирного времени Покровский предлагал сохранить на первый период после войны особые совещания по обороне, по перевозкам, по продовольствию и по топливу, с тем чтобы не делать резкого перехода к свободному рынку. Государственный контролер указывал на вызванную войной благоприятную обстановку в области внешней торговли, что позволяло ликвидировать систему торговых договоров, заключенных с неприятельскими странами в довоенный период. Покровский полагал необходимым уточнить экспортные возможности России и изучить емкость рынков союзных и нейтральных стран относительно сбыта сельскохозяйственных продуктов, сырья, полуфабрикатов и леса. Для защиты русской промышленности он рекомендовал рассмотреть вопрос о таможенной защите и выработать регулирующие начала торговли с союзниками и нейтральными странами. «Здесь на первую очередь, – отмечал Покровский, – должны быть поставлены вопросы о таможенно-тарифной автономии или о закреплении конвенционных тарифов, о принципе наибольшего благоприятствования, о системе преимущественных тарифов (предоставление преимуществ одним союзным странам или и нейтральным), а также о средствах контроля за ее осуществлением» (цит. по: Бабичев Д.С. Указ. соч. С. 56).

642

Совет съездов представителей промышленности и торговли – функционировавший в 1906–1918 гг. исполнительный орган Съездов представителей промышленности и торговли, центральной и самой влиятельной из общероссийских представительных организаций деловых кругов. Подробнее о Съездах см.: Шепелев Л.Е. Царизм и буржуазия в 1904–1914 гг. Проблемы торгово-промышленной политики. Л., 1987.

643

Анализ записки, принятой Комитетом Совета съездов 1 ноября 1916 г. и содержавшей обоснование программы деятельности Особой финансово-экономической комиссии, см.: Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России… С. 89–92.

644

После двух общих заседаний Особая финансово-экономическая комиссия была разделена на четыре подкомиссии – промышленную, торговую, сельскохозяйственную и финансовую, причем председателем двух первых стал министр торговли и промышленности князь В.Н. Шаховской, а третьей и четвертой – соответственно министры земледелия и финансов А.А. Риттих и П.Л. Барк (см.: Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России… С. 92).

645

При подготовке Парижской экономической конференции нетерпение проявляла Россия, между тем как Франция медлила с ответом. «Прошу Вас, – телеграфировал С.Д. Сазонов послу во Франции А.П. Извольскому 27 марта 1916 г., – ускорить ответ французского правительства касательно программы и срока экономической конференции. Обратите внимание Бриана, что, ввиду дальности пути и необходимости завершить выработку инструкций, указанные сведения нам нужны безотлагательно. Для Вашего сведения добавляю, что неполучение ответа может к тому же задержать и отъезд нашей парламентской делегации, которая желает иметь в виду окончательные инструкции тайного советника Покровского» (С.Д. Сазонов – А.П. Извольскому. 27 марта 1916 г. // Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878–1917 гг. Серия III. 1914–1917 гг. М., 1938. С. 255).

646

Вопрос об инструкции представителям России на Парижской экономической конференции возник еще 2 февраля 1916 г., когда на всеподданнейшем докладе Б.В. Штюрмера о назначении представителей русского правительства Николай II наложил резолюцию: «Согласен. Нужно обсудить инструкцию для наших представителей на этой конференции». На заседании 5 февраля Совет министров постановил предоставить Совещанию по финансово-экономическим вопросам выработать проект инструкции, с тем чтобы он поступил на рассмотрение кабинета. Для предварительной разработки соответствующих предположений кабинет образовал Межведомственную комиссию под председательством Н.Н. Покровского, подготовившую «Перечень вопросов, требующих обсуждения при составлении инструкции для представителей русского правительства на предстоящей в Париже экономической конференции союзных государств». «Перечень вопросов» 10 февраля получил одобрение Совещания по финансово-экономическим вопросам, а затем его разослали заинтересованным ведомствам для дальнейшей разработки с обязательством внести свои предположения в это Совещание не позднее 5 марта (см.: Журнал образованного в составе Совета министров Совещания по финансово-экономическим вопросам. 10 февраля 1916 г. // Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878–1917 гг. Серия III. 1914–1917 гг. М., 1938. С. 253–255). В результате подготовительных мероприятий и обсуждения в Совете министров материалов, поступивших от министерств и главных управлений, 16 апреля 1916 г. была выработана инструкция русским представителям на Парижской экономической конференции. В общем разделе инструкции подчеркивалось, что члены русской делегации командируются на конференцию исключительно с целью обмена мнениями. Они должны были воздерживаться от каких-либо определенных обещаний в отношении будущей экономической политики России. Первый раздел инструкции посвятили вопросам периода войны, второй – вопросам, относившимся к периоду заключения мирных договоров, третий – вопросам сотрудничества между союзными странами в послевоенный период. «Основным положением нашей будущей экономической политики, – говорилось в инструкции, – является настоятельная для нас необходимость всестороннего развития наших производительных сил и возможно полного использования наших огромных природных богатств. Только этим путем мы в состоянии будем сбросить тяготеющую теперь над нами зависимость от иностранных (особенно германских) рынков, обеспечить себе более значительный вывоз произведений нашего сельского хозяйства и других отраслей нашей добывающей промышленности, достигнуть превышения нашего вывоза над ввозом, а следовательно, и создания благоприятного для нас торгового баланса, являющегося активной статьей в наших расчетах с заграницей». Русской делегации ставилась задача по возможности избегать обсуждения по существу системы таможенных тарифов. Эта система могла быть окончательно определена только после войны в соответствии с той политической конъюнктурой, которая сложится на международной арене. Русское правительство соглашалось на участие иностранного капитала в железнодорожном строительстве, в машиностроении, в химической и горнодобывающей промышленности (с обязательной переработкой сырья на месте, не допуская его вывоз за границу в необработанном виде), в сельском хозяйстве, в строительстве судоходных каналов, ирригационных систем и в других отраслях народного хозяйства. Для увеличения притока иностранного капитала в экономику России предусматривалось предоставить ему ряд льгот: правительственная гарантия для облигационных капиталов, облегчение правил образования концессий, выпуск долгосрочных промышленных обязательств, уравнение в правах иностранных подданных с русскими подданными в строительстве предприятий, предоставление иностранцам прав землевладения в Туркестане, Сибири, Степном крае и на Кавказе. Кроме того, иностранный капитал мог принять более широкое участие в банковском кредите, в облигационном капитале и в других финансовых операциях. Предусмотренные преимущества, которые могли предоставляться иностранному капиталу союзных стран, оговаривались взаимностью и свободой экономического развития России. В качестве одной из насущных задач, поставленной перед русской делегацией, было получение кредитов от союзников для погашения заграничной задолженности русских банков и торгово-промышленных предприятий. Кроме того, следовало добиться коммерческого кредита для предприятий, не связанных с выполнением заказов государственной обороны (Бабичев Д.С. Указ. соч. С. 42–45). Инструкция была одобрена Совещанием при Совете министров по финансово-экономическим вопросам 1 мая 1916 г., а затем, согласно решению Совещания от 20 марта, обсуждена в Особой финансово-экономической комиссии (Флоринский М.Ф. Кризис государственного управления в России… С. 85).

647

Р. Вивиани и А. Тома прибыли в Петроград 22 апреля 1916 г. В телеграмме от 12 апреля 1916 г. посол во Франции А.П. Извольский сообщал, что поездка французских министров в Россию является ответным визитом на двукратный приезд в Париж министра финансов П.Л. Барка. «Здешний министр финансов Рибо, – уточнял А.П. Извольский, – слишком стар, чтобы предпринять длинное и трудное путешествие, а потому отдача визита возложена на Вивиани, наиболее значительного члена кабинета после г. Бриана. Что касается г. Альбера Тома, то поездка его в Петроград имеет целью лишь его ознакомление с положением у нас столь важного вопроса о снабжении нашей армии орудиями и снарядами в связи с помощью, которая может быть оказана нам в этом деле Францией. Имею основания думать, что вышесказанная командировка вызвана отчасти тревогою, возбужденною здесь полученными из различных источников сведениями о нашем внутреннем положении, и недоверием к донесениям Палеолога, которому здешние политические и парламентские круги ставят в вину исключительную близость к придворным и великосветским сферам и недостаточное осведомление своего правительства о внутренней политической жизни России». Французы были не только в Петрограде, но и, 27–28 апреля, в Могилеве, в Ставке верховного главнокомандующего, где совещались с начальником Штаба верховного главнокомандующего генералом М.В. Алексеевым и полевым генерал-инспектором артиллерии великим князем Сергеем Михайловичем. В центре переговоров были два вопроса: о посылке русских войск во Францию и о доставке в Россию из Франции артиллерии и предметов снабжения. М.В. Алексеев согласился отправить 7 бригад по 10 000 человек в каждой, т. е. 70 000 человек. По второму вопросу французы ограничились обязательством доставить в Россию уже ранее обещанные 24 крупных орудия. Р. Вивиани 28 апреля вернулся из Ставки в Петроград, а А. Тома поехал в провинцию осматривать заводы. Миссия покинула Петроград 4 мая (см.: Вокруг поездки Вивиани и Альбера Тома // Красный архив. 1926. Т. 15. С. 225, 227–228; Палеолог Ж.М. Дневник посла. М., 2003. С. 506–508, 514).

648

На врученной С.Д. Сазонову Ж.М. Палеологом памятной записке французского посольства от 11 апреля 1916 г. по поводу предстоящего приезда двух представителей Франции, которые были лидерами социалистов, Николай II написал 14 апреля: «Согласен на приезд, но о приеме сказать ничего не могу» (Вокруг поездки Вивиани и Альбера Тома. С. 225). Президент Франции Р. Пуанкаре 12 (25) апреля 1916 г. адресовал императору послание с просьбой принять Р. Вивиани и А. Тома, дав им, особенно последнему, самые лестные характеристики (Р. Пуанкаре – Николаю II. 12 (25) апреля 1916 г. // Монархия перед крушением. С. 8 – 10). Аудиенция состоялась 23 апреля 1916 г. в Александровском дворце Царского Села в присутствии Ж.М. Палеолога. «Император, которого его министры не балуют таким красноречием, – описывал аудиенцию французский посол, – видимо, тронут, он обещает сделать все возможное для развития военных ресурсов России и принять еще более близкое участие в операциях союзников» (Палеолог Ж.М. Указ. соч. С. 503–505).

649

Имеется в виду петербургский (петроградский) ресторан, открытый 25 августа 1885 г. (Набережная р. Мойки, 58) и называемый обычно по фамилии владельца – А.С. Контана. Он славился великолепной кухней и оркестром румынской музыки под управлением Ж. Гулеско.

650

Имеется в виду состоявшийся 3 мая 1916 г. банкет в честь Р. Вивиани и А. Тома, данный им не только «французской колонией», как пишет Н.Н. Покровский, но и IV Государственной думой и Петроградской городской думой. На банкете, непосредственным устройством которого занимался председатель Думы М.В. Родзянко, присутствовали около 400 человек. Банкет имел частный характер, однако «был встречен общим сочувствием и превратился в политическое событие». На нем присутствовали представители всех думских фракций – от правых до левых, все министры, в т. ч. Б.А. Штюрмер, а также английский, французский, итальянский и японский послы. Тосты произнесли М.В. Родзянко, Ж.М. Палеолог и С.Д. Сазонов, с более пространными речами выступили Р. Вивиани и В.А. Маклаков (Палеолог Ж.М. Указ. соч. С. 509–513).

651

По словам Р. Вивиани, сказанным Ж.М. Палеологу 22 апреля 1916 г., т. е. в день прибытия французов в Петроград, они приехали в Россию, чтобы, «во-первых, выяснить военные ресурсы России и постараться дать им большее развитие; во-вторых, настаивать на посылке 400 000 человек во Францию, партиями по 40 000 человек; в-третьих, повлиять на Сазонова в том смысле, чтобы русский Генеральный штаб больше шел бы навстречу Румынии; в-четвертых, постараться получить какие-либо обещания относительно Польши» (Палеолог Ж.М. Указ. соч. С. 503).

652

Всероссийская сельскохозяйственная палата – созданная в 1913 г. центральная представительная организация аграриев, имевшая целью развитие сельскохозяйственного экспорта Российской империи.

653

Подразумевается международная конференция, происходившая в Брюсселе, на которой 5 марта 1902 г. была заключена Конвенция о регулировании торговли сахаром. Для наблюдения за исполнением постановлений конвенции в Брюсселе учредили Постоянную международную комиссию из представителей участвовавших в конвенции держав. Россия присоединилась к Брюссельской сахарной конвенции в 1907 г.

654

Имеется в виду В.А. Прилежаев.

655

Имеются в виду полуофициальные переговоры, которые Н.Н. Покровский, будучи на Парижской экономической конференции, вел с министром финансов А. Рибо об условиях соглашения относительно кредитования России Францией и Великобританией. Эти переговоры подготовили почву для официальных переговоров А. Рибо на ту же тему с министром финансов П.Л. Барком (см.: Сидоров А.Л. Указ. соч. С. 343; Беляев С.Г. Указ. соч. С. 375–376).

656

Н.Ю. Жуковская-Лисенко (Лисенкова), автор пьес «Душа поэта» (1902), «Полководец» (1906), «Война и человек» (1906), «Лавина» (1911), «Когда грянул гром» (1914) и др., была членом Московского союза драматических писателей и оперных композиторов, печаталась в «Новом времени» и «Театральной газете» (1917), журнале «Лукоморье».

657

Имеется в виду химик К.И. Лисенко (Лисенков).

658

Речь идет об Институте Корпуса горных инженеров.

659

На заседании Совета министров 13 мая 1916 г. помощник управляющего его делами А.Н. Яхонтов записал: «Одобрено включение в число делегатов сенатора Поленова (доложит его императорскому величеству Наумов)» (Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны. С. 336).

660

Далее в тексте лакуна.

661

Часть предложения (после слова «ценили») Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

662

Замена С.Д. Сазонова Б.В. Штюрмером, предрешенная Николаем II 3 июля 1916 г., состоялась без участия Александры Федоровны, поскольку тогда царь находился в Ставке верховного главнокомандующего, куда его жена приехала только 7 июля. Более того, Александра Федоровна и Г.Е. Распутин выступили против назначения Б.В. Штюрмера преемником С.Д. Сазонова. Узнав об этом назначении, старец буквально «рвал и метал», возмущаясь тем, как мог премьер согласиться на получение министерства, в котором «ничего не понимает» (Допрос И.Ф. Манасевича-Мануйлова. 10 апреля 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1925. Т. 2. С. 51, 53–54). «Какой же он хозяин в иностранных… Собака, все себе забрать хочет… – говорил Г.Е. Распутин И.Ф. Манасевичу после назначения Б.В. Штюрмера, подразумевая его усилия по привлечению Румынии на сторону Антанты. – Хвастат, что румынцы пошли благодаря ему… Они и без него бы пошли… А он, понимашь, этим папу за горло схватил и оборудовал все там у него так, что мама даже ничего не знала… Вишь, как зазнался – даже не пожелал посоветоваться с самой… Теперь все пойдет шиворот на выворот, и старикашке не удержаться» (Александро-Невская лавра накануне свержения самодержавия // Красный архив. 1936. Т. 77. С. 208). Г.Е. Распутин советовал Б.В. Штюрмеру не принимать нового поста, полагая, что «это будет его погибелью: немецкая фамилия, и все станут говорить, что это, – писала царица мужу, – дело моих рук» (Александра Федоровна – Николаю II. 11 ноября 1916 г. // Переписка Николая и Александры. С. 827). Александра Федоровна и Г.Е. Распутин были правы, поскольку назначение Б.В. Штюрмера министром иностранных дел общественное мнение действительно восприняло как дело рук императрицы и старца, хотя ничего подобного не было. См.: Куликов С.В. Камарилья и «министерская чехарда». С. 87.

663

О деятельности Б.В. Штюрмера на посту министра иностранных дел см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 246–259.

664

«Мы полностью потеряли доверие» (фр.).

665

Это предложение, как и два предыдущих, Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

666

Слова «под влиянием личной антипатии императрицы к Сазонову, то с ее стороны это была» Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

667

Назначение М.Ф. Шиллинга сенатором произошло 29 июля 1916 г., назначение же Б.А. Татищева директором Канцелярии министра иностранных дел (одновременно – советником I Политического отдела МИД) – 15 августа (Куликов С.В. «Министерская чехарда» в России… С. 53–54).

668

В.А. Арцимович был назначен сенатором 13 октября 1916 г., А.А. Половцов товарищем министра иностранных дел – 16 октября (Там же. С. 54).

669

Это и два предыдущих предложения Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки. Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства не смогла доказать факты взяточничества Б.В. Штюрмера (см.: Романов А.Ф. Указ. соч. С. 28).

670

Об обстоятельствах этой замены см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 277–291.

671

«Протопопов, – вспоминал М.В. Родзянко, – в 3-й Думе занимал позицию чрезвычайно левого октябриста, близкого если не к кадетам, то, по крайней мере, к прогрессистам. Например, в рабочем вопросе он председательствовал в Торгово-промышленной комиссии. Когда проходил рабочий закон, он стоял на чрезвычайно левых нотах и всегда отстаивал интересы рабочего класса против промышленников, хотя сам промышленник. Затем, в 4-ю Думу он перешел с тем же настроением» (Допрос М.В. Родзянко // Падение царского режима. М.; Л., 1927. Т. 7. С. 139–140).

672

Ср., что писал по этому вопросу человек, относившийся к бывшему руководителю МВД однозначно отрицательно: «Протопопов, человек европейски образованный, знавший великолепно языки, хороший пианист, ученик Массне» (Постановление следователя ЧСК Временного правительства Ф.П. Симсона. 1 ноября 1917 г. // Искендеров А.А. Закат Империи. М., 2001. С. 357).

673

Николаевское кавалерийское училище – привилегированное среднее военное учебное заведение, основанное 9 мая 1823 г. в Петербурге. Расформировано в октябре 1917 г. Н.Н. Покровский упускает из виду, что А.Д. Протопопов учился в Николаевской академии Генерального штаба, хотя и не окончил ее, выйдя в отставку и занявшись предпринимательством.

674

То есть симбирским губернским предводителем дворянства.

675

Как депутат III Государственной думы (1907–1912) и один из лидеров левого крыла Фракции Союза 17 октября А.Д. Протопопов являлся членом, затем – председателем Комиссии по торговле и промышленности и членом и докладчиком комиссий: по государственной обороне, по запросам, по рабочему вопросу (по законопроекту о страховании рабочих) и по направлению законодательных предположений; он был также членом Вероисповедной комиссии. В качестве депутата IV Государственной думы (1912–1917) и, с конца 1913 г., члена Фракции земцев-октябристов А.Д. Протопопов занимал следующие посты: председатель Комиссии по торговле и промышленности, член и докладчик комиссий: по военным и морским делам, по рабочему вопросу и финансовой, член комиссий: по запросам и по направлению законодательных предположений. В обеих Думах А.Д. Протопопов получил известность как один из лучших думских ораторов. Весной 1914 г. его избрали младшим (вторым) товарищем председателя Думы подавляющим большинством голосов (203 против 11), причем он был избран «с приветствием и с левой стороны Государственной думы» (Допрос М.В. Родзянко. С. 140).

676

Имеется в виду заграничная делегация законодательных учреждений России, которую А.Д. Протопопов возглавил по предложению М.В. Родзянко и по избранию IV Думы. В апреле – июне 1916 г. делегация посетила Норвегию, Швецию, Великобританию, Францию и Италию. О делегации см.: Алексеева И.В. Агония сердечного согласия. Царизм, буржуазия и их союзники по Антанте. 1914–1917. Л., 1990. С. 168–195. В ходе поездки А.Д. Протопопов «очаровал всех членов-дипломатов» и «общественных государственных деятелей заграницей» (Допрос М.В. Родзянко. С. 141).

677

Возвращаясь в Россию, в июне 1916 г. в Стокгольме А.Д. Протопопов и его коллега по делегации, член Государственного совета по выборам граф Д.А. Олсуфьев, беседовали с сотрудником посольства Германии в Швеции Ф. Варбургом, который изложил германские условия мира. Встреча произошла по инициативе не А.Д. Протопопова, а Д.А. Олсуфьева, разделявшего в годы Первой мировой войны германофильские и пацифистские взгляды. По признанию графа, его «соблазняла мысль побеседовать с настоящим “живым немцем”, только что прибывшим из Германии, чтобы ознакомиться с их тогдашним настроением, но тут же вскоре к нашей “затее” присоединился А.Д. Протопопов». «Спустя несколько часов, – отмечал Д.А. Олсуфьев, – нам было сообщено, что в Стокгольме находится некий господин Варбург, банкир из Гамбурга, который часто ездит в Швецию, и что он с полной готовностью отозвался на мое желание» (Показания графа Д.А. Олсуфьева // ГАРФ. Ф. 1467 (Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства). Оп. 1. Д. 552. Л. 25). После возвращения в Петроград П.Н. Милюков сообщил думцам, что А.Д. Протопопов «держал себя умно и тактично» (Родзянко М.В. Крушение империи. С. 128). Неудивительно, что М.В. Родзянко считал, что А.Д. Протопопов «успешно справился со своей задачей» (Родзянко М.В. Государственная дума и Февральская 1917 г. революция // Архив русской революции. 1922. Т. 6. С. 50). Вплоть до назначения А.Д. Протопопова управляющим МВД думцы не считали стокгольмскую встречу чем-то одиозным. Когда он после возвращения в Петроград рассказал о встрече депутатам, то Дума «удовлетворилась» его объяснениями (Родзянко М.В. Крушение империи. С. 128). Только после назначения А.Д. Протопопова, когда он как министр оказался неприемлемым для оппозиции, стокгольмской встрече было придано значение события, компрометирующего А.Д. Протопопова. Понимая это, Николай II заявил английскому послу Д.У. Бьюкенену 30 декабря 1916 г.: «Господин Протопопов не симпатизирует Германии, и слухи относительно его стокгольмской беседы грубо преувеличены» (Бьюкенен Д.У. Моя миссия в России. Воспоминания английского дипломата. 1910–1918. М., 2006. С. 234). Следователь ЧСК Г.П. Гирчич, отнюдь не заинтересованный в обелении А.Д. Протопопова, тем не менее пришел к выводу, что «поведение А.Д. Протопопова в эпизоде с Варбургом и то обстоятельство, что он в особую заслугу свою, признанную за ним и при Дворе, ставил удачное отклонение якобы сделанных ему предложений о сепаратном мире с Германией, не дает никаких оснований считать этот эпизод компрометирующим А.Д. Протопопова в каком бы то ни было отношении» (Заключение Г.П. Гирчича. 2 октября 1917 г. // ГАРФ. Ф. 1467 (ЧСК Временного правительства). Оп. 1. Д. 552. Л. 114). Другой член ЧСК, А.Ф. Романов, также свидетельствовал, что «не дало никаких указаний на государственную измену и расследование о заграничной поездке Протопопова» (Романов А.Ф. Указ. соч. С. 27). О стокгольмской встрече см. также: Дякин В.С. Указ. соч. С. 280–282; Черменский Е.Д. IV Государственная дума и свержение царизма в России. М., 1976. С. 187–192; Алексеева И.В. Указ. соч. С. 195–202.

678

По возвращении в Россию А.Д. Протопопов «был рекомендован [министром иностранных дел С.Д.] Сазоновым в Ставку для доклада своей поездки, а с Сазоновым он был в особенно хороших отношениях» (Допрос М.В. Родзянко. С. 142). Встреча А.Д. Протопопова с Николаем II произошла 19 июля 1916 г. в Могилеве, в Ставке верховного главнокомандующего. «Вчера, – писал Николай II Александре Федоровне днем позже, – я видел человека, который мне очень понравился – Протопопов, товарищ председателя Государственной думы. Он ездил за границу с другими членами Думы и рассказал мне много интересного» (Николай II – Александре Федоровне. 20 июля 1916 г. // Переписка Николая и Александры. С. 687).

679

без предупреждения (фр.). Во время состоявшегося 10 сентября 1916 г. всеподданнейшего доклада Б.В. Штюрмера Николай II заявил: «Хвостов просил его уволить, так как я обещал, что он будет назначен временно министром внутренних дел. Я нашел ему заместителя – Протопопова». Премьер информировал о решении царя товарища главноуправляющего Собственной его величества канцелярией Н.А. Воеводского. Указы об увольнении А.А. Хвостова и назначении управляющим МВД А.Д. Протопопова Н.А. Воеводский представил Николаю II 15 сентября, а 16 царь их подписал (см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 279).

680

В ходе всеподданнейшего доклада, состоявшегося 24 июня 1916 г. в Ставке, председатель Думы М.В. Родзянко рекомендовал императору назначить А.Д. Протопопова министром торговли и промышленности, и эту рекомендацию монарх записал в записную книжку (Родзянко М.В. Крушение империи. С. 130). Николай II сообщил Александре Федоровне вскоре после 19 июля 1916 г., т. е. после встречи с товарищем председателя Думы, что «думает назначить его [Протопопова] министром внутренних дел». «Тем более, что я, – подчеркивал император, – всегда мечтал о министре внутренних дел, который будет работать совместно с Думой» (Танеева (Вырубова) А.А. Страницы моей жизни // Верная Богу, царю и Отечеству. А.А. Танеева (Вырубова) – монахиня Мария. СПб., 2005. С. 108). «Государь и императрица думали, – свидетельствовал П.Л. Барк, – что назначение популярного депутата на ответственный министерский пост, в особенности в виду того, что этот депутат был рекомендован председателем Государственной думы, произведет отличное впечатление как среди депутатов, так и в стране. Вместе с тем, государь рассчитывал, что с привлечением Протопопова в состав правительства установятся более близкие отношения между Думой и Советом министров» (Барк П.Л. Воспоминания // Возрождение. 1966. № 179. С. 102). Назначая А.Д. Протопопова, подчеркивала княгиня Л.Л. Васильчикова, «лично государь хотел оказать внимание Государственной думе и уж никак не подозревал, что это назначение будет [ее] членами встречено с недоумением, неодобрением и насмешкой» (Васильчикова Л.Л. Исчезнувшая Россия: Воспоминания. 1886–1919. СПб., 1995. С. 335). Позднее, когда министр внутренних дел подвергался жесточайшей критике со стороны нижней палаты, Николай II признавался Д.У. Бьюкенену 30 декабря 1916 г.: «Я выбрал господина Протопопова из рядов Думы, чтобы им угодить, – и вот мне награда!» (Бьюкенен Д.У. Указ. соч. С. 234). То, что назначение товарища председателя Думы руководителем МВД не понизило, а повысило оппозиционность нижней палаты, вызывало у царя неподдельное удивление. Во время аудиенции, данной М.В. Родзянко 16 ноября 1916 г., когда он заговорил о необходимости увольнения А.Д. Протопопова, Николай II воскликнул: «Да вы же сами мне его рекомендовали» (Глинка Я.В. Одиннадцать лет в Государственной думе. 1906–1917. Дневник и воспоминания. М., 2001. С. 161, 162). М.В. Родзянко воспроизвел диалог с Николаем II по поводу А.Д. Протопопова более подробно: «Потрудитесь его удалить». – «Вы сами его рекомендовали». – «Да, рекомендовал, что же делать, но не на то амплуа…». – «Однако, что же, он был товарищем председателя Думы, и Дума его, так сказать, фетишировала?» (Допрос М.В. Родзянко. С. 144). «Чего еще они от меня хотят? – вопрошал император по поводу нападок думцев на бывшего коллегу. – Я взял товарища председателя Государственной думы… Раз он был ими избран, значит, Дума ему доверяла и ценила его. Иностранная пресса в течение его поездки с Милюковым и другими думскими выдвигала его преимущественно. Союзники от него в восторге… Кого мне было еще искать? Они не знают сами, чего хотят!» (Карабчевский Н.П. Что глаза мои видели // Страна гибнет сегодня. Воспоминания о Февральской революции 1917 г. М., 1991. С. 154–155).

681

А.Д. Протопопов находил нужным отменить все ограничения для евреев, касающиеся промышленности, торговли и места жительства. Согласно циркуляру управляющего МВД, изданному 18 ноября 1916 г. с полного согласия Николая II, евреи получили разрешение на жительство без регистрации в Москве и городах, не находящихся на театре военных действий. Кроме того, циркуляром предписывалось выдавать евреям промысловые и торговые свидетельства. Намекая на подготовку им, согласно царскому повелению, предоставления евреям равных прав, А.Д. Протопопов писал барону Э. Ротшильду (французскому) 19 января 1917 г.: «Я искренне полагаю, что когда установится спокойствие в Империи моего августейшего повелителя, я смогу следовать его приказам с тем, чтобы дать всем его верноподданным их долю счастья и возможности его получить» (А.Д. Протопопов – Э. Ротшильду. 19 января 1917 г // ГАРФ. Ф. 324. Оп. 2. Д. 30. Л. 2–3. Оригинал – на фр. яз.). А.Д. Протопопов и управляющий Министерством юстиции Н.А. Добровольский «были склонны» ввести еврейское равноправие «в самом непродолжительном времени». Подготовленный ими проект соответствующего Указа планировалось объявить «на Пасху», т. е. 2 апреля 1917 г. Подробнее см.: Куликов С.В., Трибунский П.А. К истории еврейского вопроса накануне Февральской революции (документы из архива С.Г. Сватикова) // Политическая история России первой четверти XX в. СПб., 2006. С. 238–248.

682

В действительности А.Д. Протопопов как руководитель МВД не отказался от осуществления тех положений программы Прогрессивного блока, сторонником которых являлся, будучи в оппозиции, делая исключение только для главного пункта этой программы – немедленного введения парламентаризма если не де-юре («ответственное министерство»), то де-факто («министерство доверия»). Поведение А.Д. Протопопова объяснялось тем, что в парламентаризме радикальные оппозиционеры типа А.И. Гучкова видели лишь этап на пути к низложению Николая II, а потому бывший политический друг лидера октябристов находил образование, причем именно во время войны, «министерства доверия» или «ответственного министерства» весьма опасным. Установление парламентаризма, по мнению А.Д. Протопопова, начав цепную реакцию, ведущую к дальнейшей внутренней дестабилизации, открыло бы двери революции. Подразумевая «министерство доверия» и «ответственное министерство», он говорил в конце декабря 1916 г. сотруднику «Нового времени» Я.Я. Наумову: «Это прямой путь к повторению того, что было во Франции в 1789 г. до proces de la reine (процесса королевы. – С.К.) включительно» (Последний министр старого правительства // Новое время. 1917. № 14731. 19 марта). А.Д. Протопопов, показывал его телохранитель, исходил из того, что «одним ответственным министерством страна не удовлетворится <…>, последуют и другие требования и таким образом учреждение ответственного министерства кончится революцией» (Протокол допроса Р.Ю. Пиранга // ГАРФ. Ф. 1467 (ЧСК Временного правительства). Оп. 1. Д. 39. Л. 21 об.).

683

А.Д. Протопопов не терял надежды на соглашение с оппозицией и попросил М.В. Родзянко устроить ему совещание с членами Сеньорен-конвента IV Государственной думы. Совещание состоялось 19 октября 1916 г. на квартире председателя Думы. Его участниками стали также секретарь Думы И.И. Дмитрюков, кадеты П.Н. Милюков и А.И. Шингарев, прогрессист Б.А. Энгельгардт, октябристы граф Д.П. Капнист и В.И. Стемпковский, земец-октябрист Н.В. Савич, члены Фракции центра Н.Д. Крупенский и Д.Н. Сверчков и прогрессивные националисты Д.Н. Чихачев и В.В. Шульгин. А.Д. Протопопов заявил: «Я сам член Думы и привык работать с Думой. Я был и останусь другом Думы». Вместе с тем он отмежевался от тех оппозиционеров, которые участвовали в заговоре против Николая II. «Вы, – заявил он, – хотите потрясений, перемены режима – но этого вы не добьетесь, тогда как я понемногу, кое что могу сделать» (Совещание членов Прогрессивного блока с А.Д. Протопоповым, устроенное на квартире М.В. Родзянко. 19 октября 1916 г. // Блок А.А. Последние дни императорской власти. Пг., 1921. С. 144, 148, 154). Однако позиция А.Д. Протопопова не встретила понимания у участников совещания, которые информацию о нем использовали для дискредитации управляющего МВД. Н.Н. Покровский показывал: «Потом мы узнали о его [Протопопова] посещении Родзянко. Вы знаете, тогда ходила по рукам стенограмма, – хотя, мне кажется, невероятно, чтобы это была стенограмма, потому что она так коротка и изображает такой длинный разговор; по-видимому, это было сокращение. Это стало известно, и вот тогда у всех, кто смотрел на Протопопова иначе, мнение о нем очень повернулось» (Показания Н.Н. Покровского. С. 356). Сам М.В. Родзянко показывал, имея в виду А.Д. Протопопова: «Делал он попытки примирения с Думой у меня на квартире. Это тоже по рукам ходило – протокол, записанный Милюковым» (Допрос М.В. Родзянко. С. 144).

684

Версия о сумасшествии А.Д. Протопопова как результате прогрессивного паралича возникла уже после его назначения управляющим МВД. Летом 1915 г. на вопрос министра торговли и промышленности князя В.Н. Шаховского фактическому премьеру А.В. Кривошеину, как он смотрит на А.Д. Протопопова, «Александр Васильевич, – вспоминал князь, – рассыпался в самых горячих похвалах, отметил его хорошее положение в Думе, в качестве товарища председателя Думы, познания в торгово-промышленных областях» (Шаховской В.Н. Указ. соч. С. 79–80). Будущий главноуправляющий государственным здравоохранением лейб-хирург Г.Е. Рейн, общавшийся с А.Д. Протопоповым в июле 1916 г., вспоминал: «Своими оживленными и интересными рассказами о заграничном путешествии товарищ председателя Государственной думы произвел на меня самое выгодное впечатление. Признаков психической ненормальности в нем тогда не замечалось. Напротив, в его интересных повествованиях и манере говорить проявлялся чарующий талантливый человек» (Рейн Г.Е. Из пережитого. 1907–1918: В 2 т. Берлин, б.г. Т. 2. С. 86). Сам Н.Н. Покровский до и сразу после назначения А.Д. Протопопова относился к нему положительно. «Протопопов, – вспоминал Н.Н. Покровский, – появился в Совете министров с обычной своей живостью, любезностью, – если хотите, внешнею привлекательностью манер, и в первую минуту никакого дурного отношения к нему не было. Напротив, думали, что что-нибудь выйдет» (Показания Н.Н. Покровского. С. 355). Показательно, что до и в первые недели после назначения А.Д. Протопопова управляющего МВД оценивали положительно и другие министры, которые впоследствии стали оценивать его резко отрицательно. «С Протопоповым у меня такие отношения, – писал министр народного просвещения граф П.Н. Игнатьев своему товарищу В.Т. Шевякову 21 сентября 1916 г., – что, думается, никаких трений и недоразумений между нами быть не должно. Не знаю, справится ли он со своей тяжелой задачей, но это человек, с которым приятно иметь дело и обо всем можно договориться» (П.Н. Игнатьев – В.Т. Шевякову. 21 сентября 1916 г. // РГИА. Ф. 1129 (В.Т. Шевяков). Оп. 1. Д. 107. Л. 32–32 об.). «Протопопова, – сообщал министр земледелия граф А.А. Бобринский дочери 22 сентября, – я знаю хорошо и давно; вместе провели 5 лет в Третьей Государственной думе. Это очень ловкий, изворотливый и много-много про всех и про вся знающий человек» (А.А. Бобринский – Д.А. Шереметевой. 22 сентября 1916 г. // РГИА. Ф. 899 (графы Бобринские). Оп. 1. Д. 150. Л. 13). М.В. Родзянко даже после Февральской революции утверждал, имея в виду компетентность А.Д. Протопопова в области торговли и промышленности: «Это человек с большими знаниями, умный и чрезвычайно грамотный в этом деле. Сам промышленник, много изучал это дело, очень толковый» (Допрос М.В. Родзянко. С. 142). Будучи министром, А.Д. Протопопов, указывал его недоброжелатель из числа руководителей МИД и друг Н.Н. Покровского В.Б. Лопухин, «не проявлял признаков такого острого умопомешательства, что требовалась горячечная рубашка. Особенно резкой перемены в состоянии здоровья не последовало» (Лопухин В.Б. Записки бывшего директора Департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008. С. 284). Более того, по наблюдениям товарища обер-прокурора Синода князя Н.Д. Жевахова, А.Д. Протопопов «был человеком блестящих способностей и дарований и лучше всех прочих министров понимал содержание политического момента» (Жевахов Н.Д. Воспоминания товарища обер-прокурора Св. Синода: В 2 т. М., 1993. Т. 1. С. 178). В январе 1917 г. «своей твердостью, решимостью и религиозным настроением» А.Д. Протопопов произвел на хозяйку религиозно-политического салона графиню С.С. Игнатьеву «самое отрадное и утешительное» впечатление. Она, доносил Л.К. Куманин председателю Совета министров князю Н.Д. Голицыну, «искренно негодует всем вздорным слухам о его “расслабленности и болезни”». Графиня полагала, что А.Д. Протопопов «очень бодр, моложав и свеж на вид» (Донесения Л.К. Куманина из Министерского павильона Государственной думы, декабрь 1911 – февраль 1917 г. // Вопросы истории. 2000. № 4/5. С. 22). После Февральской революции ЧСК Временного правительства не нашла у А.Д. Протопопова признаков прогрессивного паралича. «Я знаю, что о Протопопове говорили, будто он страдает прогрессивным параличем, – писал член ЧСК сенатор С.В. Завадский. – Правда ли это, мне судить трудно. Однако, на мой взгляд, ни в речи, ни в поведении последнего царского министра внутренних дел не было видимых признаков этой страшной болезни» (Завадский С.В. На великом изломе: (Отчет гражданина о пережитом в 1916–1917 гг.). Под знаком Временного правительства // Архив русской революции. 1923. Т. 11. С. 65). Согласно решению ЧСК от 6 сентября 1917 г., А.Д. Протопопова подвергли медицинскому обследованию, которое выявило у него дегенеративную психику и душевное расстройство «в форме депрессивной фазы маниакально-депрессивного психоза», что стало «лишь повторным обострением давно существовавшего у Протопопова душевного недуга – циклотомии» (Лукоянов И.В. Наказанные без вины: Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства и ее подследственные // Власть, общество и реформы в России в XIX – начале XX в.: исследования, историография, источники. СПб., 2009. С. 235). Однако данный диагноз поставили по инициативе товарища председателя Комитета помощи политическим заключенным (Политического Красного Креста) М.А. Рысс, чтобы обеспечить освобождение А.Д. Протопопова из Петропавловской крепости и перевод его в лечебницу для нервнобольных, отличавшуюся более свободным режимом (Протопопов А.Д. Предсмертная записка. Август 1918 г. // Голос минувшего на чужой стороне. 1926. № 2. С. 168). Суд, состоявшийся 30 октября, постановил: А.Д. Протопопов был психически здоров и когда являлся министром, и на момент вынесения судебного вердикта (Лукоянов И.В. Указ. соч. С. 235). Общавшемуся с экс-министром в конце 1917 – начале 1918 г. П.Я. Рыссу, мужу М.А. Рысс, А.Д. Протопопов запомнился как «удивительный рассказчик» (Рысс П.Я. [Предисловие] // Протопопов А.Д. Указ. соч. С. 168).

685

Это произошло 20 декабря 1916 г., поскольку А.А. Макаров отказался от прекращения дел генерала В.А. Сухомлинова и И.Ф. Манасевича-Мануйлова, которых Николай II считал невиновными. Впрочем, Н.А. Добровольский убедил императора не прекращать упомянутые дела. Подробнее см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 293, 302–303.

686

«С 1900 г., – показывал Н.А. Добровольский ЧСК Временного правительства, – я был камергером, а с 1906 г. – егермейстером Высочайшего двора. В более близких отношениях к семье царской я стал за время служения в Гродненской губернии. При посещении Беловежья я находился безотлучно при них. Я был приглашаем также и на все охоты в самом интимном кругу. Каждый день мы охотились вместе, вместе завтракали, обедали и вечером присутствовали на осмотре выставки убитых за день зверей. За эти пребывания я особо близко познакомился с великим князем Михаилом Александровичем» (Объяснения бывшего управляющего Министерством юстиции Н.А. Добровольского, данные им Верховной следственной комиссии 12 апреля 1917 г. // Звегинцев А.Г., Орлов Ю.Г. Неизвестная Фемида. Документы, события, люди. М., 2003. С. 210).

687

Первый департамент Сената – подразделение Сената, которое существовало с 15 декабря 1763 г. по 22 ноября 1917 г., возглавлялось обер-прокурором и состояло из нескольких сенаторов, назначавшихся императором. Ведал надзором за местным управлением и являлся высшим органом административной юстиции. Занимался обнародованием законов, указов и повелений и доставлением их на места и наблюдением за точным исполнением этих актов.

688

«Добровольский обвинялся во взяточничестве, – вспоминал член президиума ЧСК Временного правительства А.Ф. Романов, – но все первоначально выдвигавшиеся против него улики были на следствии решительным образом опровергнуты» (Романов А.Ф. Указ. соч. С. 9).

689

Проект Положения о состоящем под председательством великого князя Михаила Александровича Георгиевском комитете Н.А. Добровольский провел в декабре 1915 г. через Верховный совет по призрению семей лиц, призванных на войну, а также семей раненых и павших воинов, где проект получил одобрение его председательницы Александры Федоровны (Объяснения бывшего управляющего Министерством юстиции Н.А. Добровольского. С. 212). Тогда же проект был прислан военному министру генералу А.А. Поливанову для представления его на высочайшее утверждение, которое последовало 17 января 1916 г. Согласно Положению, Георгиевский комитет имел целью попечение о лицах, награжденных орденом Св. Георгия, георгиевским оружием и георгиевскими медалями, а также о неимущих семьях этих лиц и изыскание средств для их призрения (см.: Поливанов А.А. Девять месяцев во главе Военного министерства (13 июня 1915 – 15 марта 1916 г.) // Вопросы истории. 1994. № 9. С. 137). Георгиевский комитет занимался также устройством санаториев и больниц для георгиевских кавалеров. При нем функционировали несколько комиссий, которые организовывали театральные спектакли и концерты в санаториях, занимались сбором стихов, рассказов и воспоминаний о войне, устраивали выставки и собирали материалы для создания Музея трофеев Великой войны. Н.А. Добровольский стал вице-председателем Георгиевского комитета и его фактическим руководителем.

690

Н.П. Раев заменил А.Н. Волжина на посту обер-прокурора Синода 30 августа 1916 г. Святейший правительствующий Синод – высший коллегиальный государственный орган по делам Русской православной церкви. Учрежден вместо патриаршества 25 января 1721 г. Синод образовывали 4 – 10 представителей черного духовенства (архиереев и архимандритов), из которых часть присутствовала постоянно, а часть приглашалась поочередно. Белое духовенство было представлено императорским духовником и протопресвитером армии и флота. Связь между церковью и государством осуществлял назначавшийся императором обер-прокурор Синода – должность, учрежденная 11 мая 1722 г. и в течение XIX в. приобретшая министерский статус. Фактически обер-прокурор являлся министром по делам Русской православной церкви, поскольку с 29 марта 1835 г приглашался на заседания Комитета министров, а с 19 октября 1905 г. являлся членом Совета министров как объединенного правительства. Делопроизводство Синода обеспечивала его Канцелярия, оформлявшая синодальные решения в виде журналов заседаний и указов. В состав Синода входили также Канцелярия обер-прокурора, Учебный комитет, Училищный совет, Хозяйственное управление, Контроль, Страховой отдел Духовного ведомства (с 1910 г.) и Комитет по делам епархиальных свечных заводов (с 1911 г.). В связи с восстановлением патриаршества должность обер-прокурора упразднена 5 августа 1917 г., Синод – 20 января 1918 г.

691

Н.П. Раев был первым за всю 200-летнюю историю Синода обер-прокурором, который непосредственно происходил из духовного сословия, а потому считался знатоком нужд православного духовенства.

692

Согласно высочайшему повелению 3 декабря 1905 г., Н.П. Раев основал в Петербурге и возглавил в качестве директора Высшие женские историко-литературные и юридические курсы (Вольный женский университет Н.П. Раева) – частный женский вуз с историко-литературным и юридическим факультетами. На них дозволялось принимать девушек иудейского вероисповедания, и хотя еврейки, учившиеся в подобных учебных заведениях, не имели права жительства в столице, Н.П. Раев устроил для своих курсов исключение из этого правила. Обучение на курсах началось осенью 1906 г. В 1913 г. Н.П. Раев добился также от Министерства народного просвещения, чтобы выпускницы историко-литературного факультета допускались к экзаменам в испытательных комиссиях наравне с выпускниками университетов, что давало девушкам право на преподавание в старших классах женских гимназий. Курсы Н.П. Раева считались одним из лучших частных женских вузов в России, в том числе и потому, что ему удалось обеспечить для них выдающийся состав преподавателей, который, очевидно, отражал политические взгляды Раева – многие из преподавателей курсов были членами Конституционно-демократической партии. Во всяком случае, в 1911 г. состоявшийся тогда съезд Объединенного дворянства «уличил» его в принадлежности к кадетской партии (см.: Объединенное дворянство. Съезды уполномоченных губернских дворянских обществ. 1906–1916 гг.: В 2 т. М., 2001. Т. 2, кн. 2. С. 251). О курсах Н.П. Раева см.: Лaппo-Данилевский К.Ю. О преподавании Вячеслава Иванова на Курсах Н.П. Раева // Русская литература. 2011. № 4. С. 66–79; Cohn R., Russel J. Высшие женские историко-литературные курсы Н.П. Раева. Б.м., 2013.

693

Второй женой Н.П. Раева была С.Г. Бедюх, на которой он женился в 1908 г.

694

Г.Е. Распутин впервые появился в Петербурге в 1904 г.

695

Когда дворцовый комендант генерал В.Н. Воейков заговорил с Николаем II о скандальной репутации Г.Е. Распутина, монарх заявил: «Все то, что вы мне говорите, я слышу уже много лет. П.А. Столыпин производил по этому делу расследование, и ни один из распространяемых слухов подтверждения не получил» (Воейков В.Н. С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта государя императора Николая II. М., 1995. С. 144). Сенатор С.П. Белецкий показывал, что установить несомненную принадлежность Г.Е. Распутина к секте хлыстов «на основании фактических и к тому же проверенных данных не удалось» (Показания С.П. Белецкого // Падение царского режима. М.; Л., 1925. Т. 4. С. 505). В 1912 г. тобольский епископ Алексий, изучив заведенное в 1907 г. Тобольской духовной консисторией дело о принадлежности Г.Е. Распутина к упомянутой секте, пришел к выводу, что оно заведено «без достаточных к тому оснований», и, со своей стороны, признал старца «православным христианином, человеком очень умным, духовно настроенным, ищущим правды, могущим подавать при случае добрый совет тому, кто в нем нуждается». По инициативе Алексия в ноябре 1912 г. Тобольская консистория дело о хлыстовстве Г.Е. Распутина прекратила (Г.Е. Распутин глазами официальных властей // Русское прошлое. 1996. Кн. 6. С. 137, 138). Не считали старца хлыстом и независимые эксперты. В том же 1912 г. крупнейший специалист по сектантству В.Д. Бонч-Бруевич по просьбе Канцелярии обер-прокурора Синода путем личного общения с Г.Е. Распутиным исследовал его на предмет принадлежности к какой-либо секте. «У Бонч-Бруевича, – вспоминал генерал А.С. Лукомский, – сложилось убеждение, что Распутин ни к одной из сект не принадлежал; что он даже плохо разбирается в сектах, зная о них очень поверхностно» (Лукомский А.С. Очерки из моей жизни: Воспоминания. М., 2012. С. 292). Более того, по итогам своего исследования В.Д. Бонч-Бруевич опубликовал статью, в которой писал, что «Г.Е. Распутин-Новых является полностью и совершенно убежденным православным христианином, а не сектантом» (Ляндрес С.М., Смолин А.В. Комментарии к публикации «А.И. Гучков рассказывает…» // Вопросы истории. 1991. № 11. С. 195). Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства, по свидетельству ее следователя В.М. Руднева, также пришла к отрицательному выводу по этому вопросу. Приглашенный ею профессор кафедры сектантства Московской духовной академии И.М. Громогласов ознакомился «со всем следственным материалом» относительно Г.Е. Распутина и «не нашел никаких указаний на принадлежность его к хлыстам». Изучив тексты, написанные старцем по религиозным вопросам, профессор «также не усмотрел никаких признаков хлыстовства» (Руднев В.М. Правда о царской семье и «темных силах» // Святой черт. Тайна Григория Распутина. Воспоминания. Документы. Материалы Следственной комиссии. М., 1990. С. 284). Другой член ЧСК, А.Ф. Романов, отмечал, что главный источник по хлыстовству Г.Е. Распутина – книга «Святой черт», написанная С.М. Труфановым, другом старца, ставшим в 1912 г. его смертельным врагом, – «была проверена Комиссией документально и оказалась наполненной вымыслом» (Романов А.Ф. Указ. соч. С. 20). Что касается И.А. Гофштеттера, то хлыстовство Г.Е. Распутина отрицал и он (см.: Показания А.Д. Протопопова // Падение царского режима. М.; Л., 1925. Т. 4. С. 9).

696

Г.А. Распутин был представлен Николаю II и Александре Федоровне в ноябре 1905 г. великими княгинями Анастасией и Милицей Николаевнами, которые считали своего протеже святым.

697

Большое количество посетителей Г.Е. Распутин стал принимать только после того, как 1 мая 1914 г. поселился в квартире № 20 во флигеле дома № 64 на Гороховой улице в Петербурге (Петрограде) (см.: Постановление следователя ЧСК Временного правительства Ф.П. Симсона. 1 ноября 1917 г. // Искендеров А.А. Указ. соч. С. 289). «Распутин из особых источников получал на свое содержание, кажется, двенадцать тысяч в год, – сообщал А.Ф. Романов. – Комиссией не установлено, чтобы он за свое содействие в делах брал деньги, но имелись указания, что окружавшие Распутина брали за его записочки. “Милай, дорогой, сделай ты этому человеку то-то”, писал Распутин министрам и другим влиятельным лицам, но к чести многих из них надо сказать, записки эти очень часто не имели никакого успеха» (Романов А.Ф. Указ. соч. С. 24).

698

В действительности А.А. Хвостов принял не ялуторовского нотариуса Г.И. Патушинского, земляка старца, а жену нотариуса, Елену Патушинскую, которая, предъявив письмо Г.Е. Распутина, просила перевести ее мужа нотариусом в Москву. Назначение нотариусов по закону принадлежало старшим председателям судебных палат по представлениям председателей соответствующих окружных судов и не имело никакого отношения к министру юстиции. Между тем председатель Московского окружного суда Д.Д. Иванов, которого жена ялуторовского нотариуса посетила ранее, отказался представить его в столичные нотариусы, а старший председатель Московской судебной палаты сенатор С.А. Линк не захотел назначить ее мужа без такого представления. Это и привело к обращению просительницы к помощи старца, чью письменную просьбу А.А. Хвостов проигнорировал. Позднее, 10 ноября 1916 г., в приемный день, к министру юстиции явился сам старец, однако А.А. Хвостов не стал принимать его вне очереди, и Г.Е. Распутин, заявив, что «ждать ему некогда», ушел. Однако он вернулся к окончанию общего приема, причем А.А. Хвостов принял старца стоя, не подал ему руки и не предложил сесть. На просьбу Г.Е. Распутина А.А. Хвостов ответил, что «назначение нотариусов не касается министра», и прекратил разговор, хотя старец указал, будто «в жене нотариуса принимает живое участие императрица». Жена нотариуса добилась лишь того, что ее мужа старший председатель Одесской судебной палаты Е.Н. Хлодовский перевел нотариусом в Одессу (см.: Завадский С.В. На великом изломе. (Отчет гражданина о пережитом в 1916–1917 гг.) // Архив русской революции. 1923. Т. 8. С. 41, 42; Александра Федоровна – Николаю II. 10 ноября 1915 г. // Переписка Николая и Александры. С. 375). Впрочем, вскоре после перевода в Одессу Г.И. Патушинский застрелился (Постановление следователя ЧСК Временного правительства Ф.П. Симсона. 1 ноября 1917 г. // Искендеров А.А. Указ. соч. С. 289). Показательно, что действия А.А. Хвостова, Д.Д. Иванова и С.А. Линка не имели для них отрицательных последствий, а Е.Н. Хлодовский повышения не получил.

699

Г.Е. Распутин пришел к А.Н. Наумову в Министерство земледелия 21 января 1916 г., заявив секретарю министра о своем желании, чтобы А.Н. Наумов принял его сегодня же, в пять вечера, однако министр отказал старцу и объяснил через секретаря, что Г.Е. Распутин может прийти к нему в приемный день, т. е. завтра. Секретарь сообщил А.Н. Наумову, что после такого ответа старец «обиделся». Тем не менее 22 января Г.Е. Распутин явился на общий прием, во время которого министр подошел к нему только после того, как обошел в приемном зале предыдущих просителей. «Я в упор на него посмотрел, – записал тогда А.Н. Наумов в дневнике. – Он опустил глаза. Я чувствовал, что его поборол… Чувство гадливости. Впечатление я произвел на всех сильное. Все восхваляли мое гражданское мужество – для меня это было отвратительно!» (Показания А.Н. Наумова. 8 апреля 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1924. Т. 1. С. 407). Поведение А.Н. Наумова по отношению к Г.Е. Распутину также никак не отразилось на положении министра.

700

«Много было разговоров и о митрополите Питириме, будто бы назначенном тем же Распутиным, – писала А.А. Вырубова. – Государь познакомился с ним в 1914 г. во время посещения Кавказа. Митрополит Питирим был тогда экзархом Грузии. Государь и Свита были очарованы им, и когда мы в декабре встретились с государем в Воронеже, я помню, как государь говорил, что предназначает его при первой перемене митрополитом Петроградским. Сейчас же после его назначения начали кричать о близости митрополита Питирима к Распутину, тогда как, по правде сказать, они были только официально знакомы» (Танеева (Вырубова) А.А. Указ. соч. С. 111). Экзархом Грузии Питирим стал по рекомендации кавказского наместника графа И.И. Воронцова-Дашкова (Письма И.И. Воронцова-Дашкова Николаю Романову (1905–1915 гг.) // Красный архив. 1928. Т. 26. С. 121, 123; Постановление следователя ЧСК Временного правительства Ф.П. Симсона. 1 ноября 1917 г. // Искендеров А.А. Указ. соч. С. 366). Как церковный деятель Питирим производил впечатление «очень умного человека, резко выделявшегося из общего уровня наших иерархов» (Крыжановский С.Е. Воспоминания: из бумаг последнего государственного секретаря Российской империи. СПб., 2009. С. 144).

701

Г.Е. Распутин действительно являлся сторонником установления сухого закона и отмены винной монополии, что, однако, произошло помимо него.

702

По-видимому, речь идет об обвинении Г.Е. Распутина в скандальном поведении в ресторане «Яр» 26 марта 1915 г., во время посещения им Москвы. В донесении начальника Московского охранного отделения полковника А.П. Мартынова от 1 апреля 1915 г. о посещении Распутиным «Яра» было сказано кратко, а потому в середине мая противник старца, товарищ министра внутренних дел генерал В.Ф. Джунковский, вызвал московского градоначальника генерала А.А. Адрианова и заслушал его личный доклад, посвященный поездке Г.Е. Распутина. По приказанию В.Ф. Джунковского 27 мая А.А. Адрианов послал товарищу министра более подробный, впрочем «без номера и без числа», рапорт пристава 2-го участка Сущевской части Москвы о происшествии в ресторане «Яр», однако не решился написать что-либо от себя (см.: Джунковский В.Ф. Воспоминания: В 2 т. М., 1997. Т. 2. С. 553). Пассивность А.А. Адрианова объяснялась, очевидно, тем, что, как установил градоначальник, «никакой неблагопристойности» в ресторане «Яр» Г.Е. Распутин «не производил» (Показания С.П. Белецкого. С. 151). Тем не менее 31 мая В.Ф. Джунковский отправил А.П. Мартынову телеграмму: «Вашем докладе от 1 апреля нет подробностей пребывания у “Яра”. Донесите». А.П. Мартынов послал донесение 5 июня, причем в сопроводительном письме сообщил, что во время пребывания Г.Е. Распутина в «Яре» хозяин ресторана уверял его посетителей: человек, выдающий себя за старца, «не настоящий Распутин, а кто-то другой, кто нарочно себя им назвал» (Распутин в Москве в 1915 г. (Из дел московской «охранки») // Утро России. 1917. 9 марта. № 66). В конце июня 1915 г. Николай II и Александра Федоровна поручили флигель-адъютанту Н.П. Саблину расследовать дело о скандале в «Яре», однако сведений, порочащих Г.Е. Распутина, это расследование не дало (Допрос генерала В.Ф. Джунковского // Падение царского режима. М.; Л., 1926. Т. 5. С. 105, 109).

703

Подобные слухи исходили от воспитательницы великих княжон фрейлины С.И. Тютчевой. «Приехав как-то раз в Москву, – вспоминала А.А. Вырубова, – я была огорошена рассказами моих родственников, князей Голицыных, о царской семье, вроде того, что “Распутин бывает чуть ли не ежедневно во дворце, купает великих княжен и т. д.”, говоря, что слышали это от самой Тютчевой. Их величества сперва смеялись над этими баснями, но позже государю кто-то из министров сказал, что надо обратить внимание на слухи, идущие из Дворца». В результате С.И. Тютчева получила отставку, но зато в глазах московского общества «прослыла “жертвой Распутина”» (Танеева (Вырубова) А.А. Указ. соч. С. 79). Как установила ЧСК, по словам А.Ф. Романова, «все россказни о неприличном поведении Распутина в спальне великих княжен – сплошная ложь; он никогда там и не бывал» (Романов А.Ф. Указ. соч. С. 19).

704

Когда слух об изнасиловании Г.Е. Распутиным няни царских детей дошел до Николая II, он немедленно приказал произвести дознание. «Выяснилось, что молодую женщину, – вспоминала великая княгиня Ольга Александровна, – действительно застали в постели – но с казаком из Императорского конвоя» (Воррес Й. Последняя великая княгиня // Ден Л. Подлинная царица. Воррес Й. Последняя великая княгиня. М., 1998. С. 295). Интимные отношения фрейлины А.А. Вырубовой с Г.Е. Распутиным общественному мнению представлялись абсолютно бесспорными. Однако произведенное в мае 1917 г. по инициативе ЧСК Временного правительства медицинское освидетельствование поклонницы старца установило «с полной несомненностью, что госпожа Вырубова девственница» (Руднев В.М. Указ. соч. С. 292). Согласно мнению Р. Пайпса, «любовные подвиги», приписываемые Г.Е. Распутину, «были более чем сомнительны». Известный хирург Р.Р. Вреден, осматривавший Г.Е. Распутина в 1914 г., «нашел детородные органы пациента в состоянии, которое наблюдается у весьма пожилых людей, что заставило врача усомниться в его способности вообще вести половую жизнь» (Пайпс Р. Русская революция: В 2 т. М., 1994. Т. 1. С. 292). «“Я бесстрастен, – признавался сам Г.Е. Распутин. – Бог мне за подвиги дал такой дар. Мне прикоснуться к женщине, али к чурбану, все равно”. Старец, поэтому, был уверен, что “баба, прикоснувшись меня, освобождается от блудных страстей”» (Илиодор (Труфанов С.И.) Святой черт (Записки о Распутине). М., 1917. С. 37).

705

Накануне Французской революции 1789 г. получили распространение слухи, способствовавшие дискредитации королевы Марии Антуанетты и, косвенно, монархии Бурбонов. Поводы для этих слухов дало «дело об ожерелье королевы» – закончившееся в 1785–1786 гг. скандальным уголовным процессом дело о мошенничестве с целью завладения ожерельем, якобы предназначавшимся для Марии Антуанетты.

706

Это предложение Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

707

«Следственный материал приводит к несомненному заключению, – констатировал следователь ЧСК В.М. Руднев, – что источником влияния Распутина при Дворе была наличность высокого религиозного настроения их величеств, и вместе с тем их искреннего убеждения в святости Распутина, единственного действительного предстателя и молитвенника за государя, его семью и Россию перед Богом». Венценосцы относились к старцу «как к проповеднику Слова Божия, к прорицателю и искреннейшему печальнику за царскую семью» (Руднев В.М. Указ. соч. С. 285, 294). В 1908 г., когда камердинер императора Н.А. Радциг назвал Г.Е. Распутина «грязным мужиком», Николай II гневно вскрикнул: «Как вы можете так говорить о человеке, столь религиозном!» (Богданович А.В. Три последних самодержца. М., 1990. С. 493). Фрейлине С.И. Тютчевой, выступившей против Г.Е. Распутина, царь заявил в 1910 г.: «Так и вы тоже не верите в святость Григория Ефимовича? А что вы скажете, если я вам скажу, что все эти тяжелые годы я прожил только благодаря его молитвам?» (Постановление следователя ЧСК Временного правительства Ф.П. Симсона. 1 ноября 1917 г. // Искендеров А.А. Указ. соч. С. 308). В общении с Г.Е. Распутиным император находил удовлетворение своих самых глубоких душевных запросов. Николай II так охарактеризовал дворцовому коменданту генералу В.А. Дедюлину отношения со старцем: «В минуты сомнений и душевной тревоги я люблю с ним беседовать и после такой беседы мне всегда на душе делается и легко, и спокойно» (Родзянко М.В. Крушение империи. С. 26). Объясняя в сентябре 1915 г. флигель-адъютанту А.А. Дрентельну причину привязанности к Г.Е. Распутину, царь говорил: «Итак, слушайте: когда у меня бывают заботы, сомнения, неприятности, мне достаточно поговорить в течение пяти минут с Григорием, чтобы почувствовать себя тотчас же уверенным и успокоенным. Он всегда умеет сказать мне то, что мне необходимо услышать. И впечатление от его добрых слов остается во мне в течение нескольких недель» (Палеолог Ж.М. Указ. соч. С. 377). Судя по дневниковым записям Николая II, он отнюдь не лукавил. Так, 5 сентября 1914 г. монарх записал: «Вечером имели утешение побеседовать с Григорием с 9.45 до 11.30». «Находился в бешеном настроении на немцев и турок из-за подлого их поведения вчера на Черном море! – записал император 17 октября 1914 г. – Только вечером под влиянием успокаивающей беседы Григория душа пришла в равновесие!» В записи за 4 ноября 1914 г. читаем: «Вечером имели утешение беседы Григория перед его отъездом на родину» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 57, 66, 70). Следовательно, в Г.Е. Распутине Николай II видел не только целителя наследника-цесаревича Алексея Николаевича (болевшего гемофилией), но и прежде всего собственного целителя, духовного наставника, который один способен даровать императору душевное равновесие. «Отец, – отмечала дочь Г.Е. Распутина, – был для Николая лекарем, а не советчиком» (Распутина М.Г. Распутин. Почему? Воспоминания дочери. М., 2000. С. 234). Получая от Г.Е. Распутина именно то, что хотел получить, монарх видел в этом доказательство неправоты тех, кто выступал с обвинениями старца в греховности. Николай II и Александра Федоровна полагали, что старец «“страдает за правду”, как страдали святые, и что только зависть и злоба толкали людей на лжесвидетельство против него» (Вырубова А.А. Неопубликованные воспоминания // Николай II: Воспоминания. Дневники. СПб., 1994. С. 215).

708

Этот абзац Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

709

Имеется в виду речь П.Н. Милюкова, с которой он выступил 1 ноября 1916 г. при открытии пятой сессии IV Государственной думы. Текст речи см.: Ораторы России в Государственной думе (1906–1917 гг.): В 2 т. СПб., 2004. Т. 2. С. 245–255. Член ЧСК А.Ф. Романов писал: «Все факты, указанные в этой речи, были проверены Комиссией следственным путем, не нашли себе никакого подтверждения и оказались основанными лишь на слухах, неизвестно от кого исходивших, что должен был признать на допросе и сам Милюков» (Романов А.Ф. Указ. соч. С. 26). О реакции на речь П.Н. Милюкова Николая II, Александры Федоровны и Б.В. Штюрмера см.: Куликов С.В. Высшая царская бюрократия и Императорский двор накануне падения монархии // Из глубины времен. СПб., 1999. Вып. 11. С. 82–85.

710

На заседании правительства 3 ноября 1916 г. председательствующий в Совете министров А.Ф. Трепов довел до сведения коллег о сделанном ему председателем Совета министров Б.В. Штюрмером заявлении, что депутатом Думы П.Н. Милюковым на заседании ее Общего собрания 1 ноября была произнесена речь, признаваемая Б.В. Штюрмером «глубоко для него оскорбительной и заключающей в себе признаки клеветы, т. е. деяния, караемого уголовным законом». Рассмотрев обвинения, содержавшиеся в речи лидера кадетов, министры пришли к заключению: «Такого рода обвинения составляют все признаки клеветы. Если, однако, правительство при рассмотрении случаев оскорбления должностных лиц административного управления высказывалось иногда за оставление такого рода дел без движения, дабы не обострять отношений правительства к законодательным учреждениям, то, само собой разумеется, что в данном случае эти соображения не могут иметь решающего значения, и клеветнические заявления члена Государственной думы Милюкова, направленные против главы правительства, не могут, конечно, оставаться не опровергнутыми». В соответствии с подобными соображениями Совет министров нашел «вполне справедливым» дать дальнейшее движение заявлению Б.В. Штюрмера и привлечь члена Государственной думы П.Н. Милюкова по обвинению его в клевете, т. е. деянии, предусмотренном ст. 1535 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных (изд. 1885 г.), предоставив министру юстиции А.А. Макарову дело о возбуждении уголовного преследования против П.Н. Милюкова направить в I департамент Государственного совета, в порядке ст. 87 и 88 Учреждения Государственного совета. Николай II утвердил это постановление правительства 9 ноября (см.: Особый журнал Совета министров 3 ноября 1916 г. «О возбуждении уголовного преследования за клевету против члена Государственной думы Милюкова» // Особые журналы Совета министров Российской империи. 1909–1917 гг. 1916 год. М., 2008. С. 544–545).

711

Совещания министров у Б.В. Штюрмера происходили как до, так и после речи П.Н. Милюкова, между тем как из воспоминаний Н.Н. Покровского создается впечатление, что все эти совещания имели место после речи. Первое и второе совещания состоялись 29 и 30 октября (Показания графа П.Н. Игнатьева. 21 июня 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1926. Т. 6. С. 23), поскольку от одного из лидеров Прогрессивного блока П.Н. Крупенского Б.В. Штюрмер получил проект его декларации, которая была намечена к оглашению 1 ноября и содержала прямое обвинение кабинета Б.В. Штюрмера в «измене». Считая, что употребление слова «измена» сделает невозможными дальнейшие отношения правительства и Думы, на совещании 29 октября министры решили просить М.В. Родзянко и лидеров оппозиции убрать это слово, так как иначе пришлось бы распустить нижнюю палату.

712

Давая показания ЧСК, Н.Н. Покровский характеризовал позицию А.Д. Протопопова не столь однозначно: «Я не могу сказать, что он имел в виду, – перерыв или роспуск, но, во всяком случае, он имел в виду уход Думы в данную минуту, тогда как даже Штюрмер был против этого, против роспуска или перерыва» (Показания Н.Н. Покровского. С. 356). В действительности А.Д. Протопопов являлся противником роспуска нижней палаты или перерыва ее занятий и после речи П.Н. Милюкова через Александру Федоровну советовал Николаю II, находившемуся в Ставке, «для умиротворения Думы» объявить о болезни Б.В. Штюрмера и дать ему трехнедельный отпуск (Александра Федоровна – Николаю II. 7 ноября 1916 г. // Переписка Николая и Александры. С. 818).

713

Речь идет о неофициальном заседании Совета министров 29 октября 1916 г.

714

Лесной (Лесная) – северная окраина Петербурга (Петрограда), где находится Петербургский (Петроградский) политехнический институт, профессором которого являлся А.С. Постников.

715

П.Н. Игнатьеву правительство поручило встретиться с М.В. Родзянко, беседуя с которым 30 октября министр народного просвещения просил во избежание роспуска нижней палаты устранить слово «измена» из проекта декларации Прогрессивного блока. Однако М.В. Родзянко П.Н. Игнатьеву «ничего определенного» обещать «не мог» (Родзянко М.В. Крушение империи. С. 145). Тем не менее в окончательном варианте декларации, зачитанном председателем Бюро Прогрессивного блока октябристом С.И. Шидловским 1 ноября 1916 г., слово «измена» было опущено, хотя косвенное обвинение власти в «измене» думцы сохранили. Текст декларации см.: Ораторы России в Государственной думе. Т. 2. С. 352–355.

716

На состоявшемся вечером 1 ноября 1916 г. заседании правительства Б.В. Штюрмер заявил себя противником роспуска Думы, поскольку он, заявил премьер, «стесняется» (!) поднимать вопрос о роспуске, не желая давать повода «к упреку за то, что возбуждает этот вопрос из личных чувств». Б.В. Штюрмер полагал необходимым «сделать попытку склонить Думу к более спокойному настроению и уверить ее, что правительство искренно желает работать совместно с нею». По предложению П.Н. Игнатьева, поддержанному А.Ф. Треповым, выступить от имени правительства в нижней палате было поручено военному и морскому министрам генералу Д.С. Шуваеву и адмиралу И.К. Григоровичу, т. е. министрам, с которыми Дума «еще готова иметь дело». Во всеподданнейшем докладе от 3 ноября Б.В. Штюрмер уверял Николая II, что роспуска нижней палаты возможно избежать. «Быть может, – писал премьер, подразумевая выступления военного и морского министров, – струя благоразумия возобладает в настроении Таврического дворца, и обращение правительства сплотит то меньшинство членов Государственной думы, которое стремится предотвратить необходимость в роспуске». Надежды Б.В. Штюрмера на И.К. Григоровича и Д.С. Шуваева оказались напрасными, поскольку, выступая в нижней палате 4 ноября, они не сообщили, что делают это по поручению правительства и прежде всего премьера. Более того, генерал, покидая думскую кафедру, пожал руку подошедшему к нему П.Н. Милюкову. Выступления И.К. Григоровича и Д.С. Шуваева думцы расценили не как примирительный жест со стороны Б.В. Штюрмера, а как дистанцирование от него ориентирующихся на оппозицию министров (Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 287–289). Тексты речей Д.С. Шуваева и И.К. Григоровича см.: Государственная дума. 1906–1917. Стенографич. отчеты. Т. 4. С. 77–78.

717

Обер-камергер – первый чин Двора, находившийся по общегражданской Табели о рангах во 2-м классе. В отличие от некоторых других первых чинов Двора (обер-гофмейстер, обер-егермейстер), чин обер-камергера всегда имел лишь один сановник, носивший на парадном мундире, в качестве исключительного знака отличия, ключ, усыпанный бриллиантами.

718

Николай II записал в дневнике 9 ноября 1916 г.: «Днем погулял полчаса в саду и затем принял Штюрмера. После чая – Трепова. Первый уходит, второй назначается на его место» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 263). Назначить своим преемником А.Ф. Трепова царю посоветовал Б.В. Штюрмер. Указы об увольнении Б.В. Штюрмера с постов председателя Совета министров и министра иностранных дел, с возведением его в обер-камергеры и с оставлением членом Государственного совета, и назначении премьером А.Ф. Трепова, с оставлением его министром путей сообщения, Николай II подписал 10 ноября.

719

Это предложение Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

720

«В октябре и ноябре, – вспоминал П.Н. Игнатьев, – я не принимал участия и торопился закончить свои дела в полном убеждении, что дальше работать не буду. В это время произошла перемена Штюрмера на Трепова. Тогда у меня воскресла надежда; я к Трепову. Он меня просил не настаивать об уходе и говорил, что есть надежда, что уйдет Протопопов. Наши требования были очень скромные: не ответственное министерство, а чтобы Трепов выхлопотал право представить свой список и чтобы этот список был утвержден. Трепов сказал, что это его желание» (Показания графа П.Н. Игнатьева. С. 23). Исполнение Николаем II желания А.Ф. Трепова и П.Н. Игнатьева означало фактическое введение ответственного министерства, поскольку, по мысли министров, оно должно было опираться на Думу, т. е. зависеть от нее.

721

А.Ф. Трепов выступил в Думе и Государственном совете 19 ноября 1916 г. с правительственной декларацией, благожелательной по отношению к Прогрессивному блоку. Текст декларации см.: Ораторы России в Государственной думе. Т. 2. С. 311–318.

722

Имеется в виду состоявшееся 22 апреля 1914 г., вскоре после его вторичного назначения председателем Совета министров, выступление с правительственной декларацией И.Л. Горемыкина, когда он четыре раза поднимался на думскую кафедру и четыре раза сходил с нее из-за обструкции, устроенной социал-демократами. Масштабы обструкции были таковы, что впервые в истории дореволюционных Дум удалению на 15 заседаний подвергся 21 депутат (см.: Куликов С.В. Николай II и парламентаризм (1906–1917) // Таврические чтения – 2008. Актуальные проблемы истории парламентаризма в России. СПб., 2009. С. 58).

723

Тексты речей В.М. Пуришкевича и графа В.А. Бобринского, произнесенных 19 ноября 1916 г., см.: Государственная дума. 1906–1917: Стенографич. отчеты. Т. 4. С. 89–97; 97 – 100. Анализ речи В.М. Пуришкевича и реакции на нее со стороны лидеров основных политических течений см.: Иванов А.А. Владимир Пуришкевич: опыт биографии правого политика (1870–1920). М.; СПб., 2011. С. 242–253.

724

Министерский павильон – открывшийся 25 декабря 1909 г. особый павильон, соединенный с юго-восточным фасадом Таврического дворца, где заседала дореволюционная Государственная дума, остекленной галереей. Павильон предназначался для времяпрепровождения министров и других представителей правительства, приезжавших в Думу.

725

Датировка встречи с Игнатьевым, даваемая Покровским, противоречит записи Николая II от 19 ноября: «В 6 ч. принял гр. Игнатьева» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 265). Если доверять дневнику, то встреча Н.Н. Покровского и П.Н. Игнатьева произошла не ранее 20 ноября, когда, судя по всему, граф вернулся из Ставки. Во время аудиенции 19 ноября министр народного просвещения пытался убедить Николая II немедленно уволить А.Д. Протопопова или его, П.Н. Игнатьева, но царь в ответ на это сказал: «Для родины оставайтесь на вашем месте» (Показания графа П.Н. Игнатьева. С. 23).

726

Это и предыдущее предложение Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки. Далее в рукописи следует предложение, которым он, по-видимому, намеревался заменить этот пассаж: «Но я оценивал шансы его успеха не более как в пять процентов».

727

О совещании министров, состоявшемся 19 ноября 1916 г. в Министерском павильоне Таврического дворца, см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 297.

728

Во время неофициального заседания кабинета, собранного на квартире А.Ф. Трепова 20 ноября 1916 г., министр юстиции А.А. Макаров, исходя из настроений Думы, сделал вывод, что «нужна уступка» – отставка А.Д. Протопопова. К А.А. Макарову присоединились остальные министры, находя «полезной» эту «жертву собою». А.Ф. Трепов заявил, что только сам управляющий МВД может «уговорить царя», и А.Д. Протопопов согласился отправиться в Могилев (Показания А.Д. Протопопова. С. 17). По воспоминаниям министра торговли и промышленности князя В.Н. Шаховского, противоречащего в данном случае Н.Н. Покровскому, именно 20 ноября государственный контролер «чрезвычайно прямо и убедительно изложил, что ему очень тяжело высказать свою мысль, но он считает это своим долгом, и поэтому решается». Далее Н.Н. Покровский сказал, что «не видит другого исхода, кроме отставки Протопопова. Рекомендует ему сейчас же сесть в поезд, ехать в Ставку и там просить и умолять государя уволить его. Такой поступок докажет, насколько Протопопов имеет гражданское мужество и жертвует собой для общего блага». Характеризуя выступление Н.Н. Покровского, В.Н. Шаховской отмечал: «Сказано было сильно и убедительно. Это единственный раз, когда я видел от Покровского такое прямое и твердое выступление». Вообще же «обычно он высказывался гораздо мягче и закругленными фразами» (Шаховской В.Н. Указ. соч. С. 193).

729

В рукописи текст от слов «а в этот вечер» не только подчеркнут, но и взят в скобки. Н.Н. Покровский воспроизводит слухи, не соответствующие реальности. Управляющему МВД не было смысла до поездки в Ставку наведываться в Царское Село, поскольку Александра Федоровна там отсутствовала, будучи вместе с Николаем II в той же Ставке, откуда они приехали в Царское 25 ноября (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 266).

730

Перед отъездом в Ставку А.Д. Протопопов послал Николаю II письмо, в котором сообщал, что направленная против него интрига возникла «в виду проявления им стойкости в отстаивании прерогатив трона». Управляющий МВД отмечал, что, «будучи предан не за страх, а за совесть интересам его величества, подчинится всякому приказанию государя». В то же время А.Д. Протопопов заключал, что «политика уступок Государственной думе и общественности», проводимая А.Ф. Треповым, «не приведет к умиротворению, а наоборот, послужит основанием к настойчивым домогательствам к изменению порядка государственного управления, что может вызвать большие потрясения в стране» (Показания С.П. Белецкого. С. 531). «От 5¼ до 6 ч. принял Протопопова, – записал Николай II 22 ноября 1916 г. – Обедал и провел вечер в поезде; там же принял Протопопова вторично» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 266). Во время всеподданнейшего доклада управляющий МВД рассказал императору про заседание Думы 19 ноября и заседание кабинета 20 ноября. «Считая, что остаться мне, при таких обстоятельствах, нельзя, – вспоминал А.Д. Протопопов, – я просил меня отпустить». Однако Николай II ответил отказом, заметив, что «уступки Думе в это время вряд ли своевременны» и что «надо предвидеть необходимость реформ к концу войны» (Показания А.Д. Протопопова. С. 17). Для успокоения нижней палаты А.Д. Протопопов предложил уволить его в отпуск «по болезни», а временно управляющим МВД сделать товарища министра внутренних дел князя В.М. Волконского, с чем император согласился. Из-за отказа В.М. Волконского временно управляющим МВД стал другой товарищ министра внутренних дел – С.А. Куколь-Яснопольский.

731

При вступлении А.Ф. Трепова в должность председателя Совета министров Н.А. Добровольский в правительство не входил, поскольку его назначение управляющим Министерством юстиции вместо А.А. Макарова произошло 20 декабря 1916 г. А.Ф. Трепов выступал перед Николаем II не за увольнение Н.А. Добровольского, а против его назначения министром.

732

А.Ф. Трепов считал Н.А. Добровольского за «личного врага», хотя ранее они были «друзьями» (Клячко (Львов) Л.М. Повести прошлого. М.; Л., 1929. С. 69). Действительно, именно благодаря А.Ф. Трепову Н.А. Добровольский в 1906 г. получил придворный чин егермейстера, причем, ходатайствуя об этом перед управляющим Кабинетом его величества Министерства Императорского двора князем Н.Д. Оболенским, А.Ф. Трепов писал князю, что Н.А. Добровольский – «очень милый и порядочный человек» (А.Ф. Трепов – Н.Д. Оболенскому. Не позднее 6 декабря 1906 г. // РГИА. Ф. 472. Оп. 45. 1906. Д. 10 г. Л. 109–110.). См. также: Куликов С.В. Высшая царская бюрократия и Императорский двор накануне падения монархии. С. 28). Ссора А.Ф. Трепова и Н.А. Добровольского произошла после того, как Первый департамент Сената (Н.А. Добровольский являлся его обер-прокурором) принял по Атбасарскому делу решение, не удовлетворившее А.Ф. Трепова, который причиной своей неудачи счел получение Н.А. Добровольским взятки. Именно на это решение А.Ф. Трепов указывал Николаю II как на доказательство взяточничества Н.А. Добровольского, отговаривая царя от замены им А.А. Макарова. В начале декабря 1916 г. по поручению Николая II, уехавшего в Ставку, Александра Федоровна через А.А. Вырубову попросила сенатора С.П. Белецкого проверить, насколько основательны выдвигавшиеся А.Ф. Треповым обвинения. С.П. Белецкий выяснил, что относительно Атбасарского дела по распоряжению министра юстиции И.Г. Щегловитова было произведено негласное расследование, не давшее «существенных результатов» к обвинению Н.А. Добровольского «в служебной недоброкачественности» (Показания С.П. Белецкого. С. 524–525). С.П. Белецкий обращался за справкой к журналисту Л.М. Клячко. Последний сообщил, что А.Ф. Трепову «едва ли удобно с этической точки зрения говорить об Атбасарском деле, ибо он, Трепов, и его брат Владимир состоят акционерами Атбасарского общества, против интересов которого выступал в своем заключении обер-прокурор Сената Добровольский» (Клячко (Львов) Л.М. Указ. соч. С. 70). О результатах своего расследования С.П. Белецкий телефонировал в Царское Село А.А. Вырубовой, та информировала о них императрицу, а она – императора, что не способствовало упрочению доверия Николая II к А.Ф. Трепову. См. также: Куликов С.В. Камарилья и «министерская чехарда». С. 92–93.

733

К середине декабря 1916 г. Николай II разочаровался в премьере, о котором писал Александре Федоровне 14 декабря: «Противно иметь дело с человеком, которого не любишь и которому не доверяешь» (Николай II – Александре Федоровне. 14 декабря 1916 г. // Переписка Николая и Александры. С. 858).

734

Это вытекало из ст. 16 Учреждения Совета министров, которая постановляла: «Дела, относящиеся до Ведомства Императорского двора и уделов, государственной обороны и внешней политики, вносятся в Совет министров, когда последует на то высочайшее повеление, или когда начальники подлежащих ведомств признают сие необходимым, или же когда упомянутые дела касаются других ведомств» (Учреждение Совета министров // Государственный строй Российской империи накануне крушения. Сб. законодательных актов. М., 1995. С. 148).

735

Н.Н. Покровский представлялся Николаю II не на следующий день после своего назначения, а через день, что видно из дневниковой записи царя за 2 декабря 1916 г.: «В 4 ч. принял Покровского, назначенного министром иностранных дел» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 268).

736

Представление Н.Н. Покровского Марии Федоровне после назначения его государственным контролером произошло 9 февраля 1916 г., когда она записала, что приняла «государственного контролера Покровского», который «весьма мил» (Мария Федоровна. Дневники (1914–1920, 1923 гг.). М., 2005. С. 104).

737

не расслабляться (фр.).

738

С.Г. Феодосьев был назначен государственным контролером 30 ноября 1916 г.

739

нарушитель (традиций) (фр.).

740

Назначение А.А. Нератова членом Государственного совета состоялось 26 декабря 1916 г., причем к присутствию в нем он не определялся.

741

Формально решение об увольнении А.А. Половцова с поста товарища министра иностранных дел, с оставлением его состоящим в ведомстве МИД, и назначении на этот пост барона Б.Э. Нольде было принято на заседании Временного правительства 8 апреля 1917 г. См.: Журнал заседания Временного правительства № 48. 8 апреля 1917 г. // Журналы заседаний Временного правительства. Т. 1. Март – апрель 1917 г. М., 2001. С. 260. Однако опубликованный указ о замещении А.А. Половцова Б.Э. Нольде датируется 14 марта того же года (см.: Куликов С.В. Временное правительство: кадровые перестановки (март – октябрь 1917) // Из глубины времен. 1996. Вып. 7. С. 34).

742

Улучшение личного состава центральных учреждений МИД посредством их реформирования являлось одним из главных пунктов программы А.П. Извольского как министра иностранных дел. Уже в 1906 г., через несколько месяцев после получения им этого поста, в МИД была образована Комиссия по подготовке проекта реорганизации министерства. Комиссия закончила работу в начале 1910 г., после чего подготовленный ею законопроект о преобразовании штатов МИД обсуждался Советом министров, который в марте 1910 г. внес его в III Государственную думу. Однако только в 1914 г. данный законопроект был одобрен уже IV Думой и 14 июля того же года утвержден Николаем II. Подробнее о реформе центрального аппарата МИД см.: Bolsover G.H. Isvolsky and Reform of the Russian Ministry of Foreign Affairs // The Slavonic and East European Review. 1985. Vol. 63. № 1. P. 22–40; Очерки истории Министерства иностранных дел России: В 3 т. М., 2002. Т. 1. С. 537–547.

743

Канцелярия МИД до 24 июня 1914 г. существовала как самостоятельное структурное подразделение, ведавшее текущими делами министерства и политической перепиской главы ведомства, а затем была переименована в Канцелярию министра иностранных дел. Ее начальник одновременно возглавлял и тогда же образованный Первый политический отдел МИД, который специализировался на руководстве сношениями России со странами Западной и Центральной Европы, Америки и Африки (кроме Абиссинии и Египта). Упразднены 28 октября 1917 г.

744

Второй политический (Ближневосточный) отдел МИД, руководивший сношениями России со странами Балканского полуострова и Ближнего Востока, был образован 24 июня 1914 г. на основе прежних подразделений, занимавшихся этим. Отдел курировался товарищем министра иностранных дел и непосредственно возглавлялся советником. Ликвидирован 28 октября 1917 г.

745

Третий политический (Среднеазиатский) отдел МИД был образован 24 июня 1914 г. на основе упраздненного Первого (Азиатского) департамента. В его компетенцию входило руководство сношениями России с Персией, государствами Центральной и Южной Азии, а также с Индией и Цейлоном. Отдел возглавлял советник, под общим наблюдением товарища министра иностранных дел. Ликвидирован 28 октября 1917 г.

746

Четвертый политический (Дальневосточный) отдел МИД был учрежден 24 июня 1914 г. на основе Первого (Азиатского) департамента для руководства сношениями России со странами Дальнего Востока (Китай, Монголия, Япония) и Юго-Восточной Азии (Сиам), а также с Австралией и Океанией. Во главе отдела находился советник, непосредственно подчинявшийся одному из товарищей министра иностранных дел. Упразднен 28 октября 1917 г.

747

Первый департамент – подразделение МИД, образованное 24 июня 1914 г. на основе прежних мидовских структур и ведавшее вопросами внутриведомственной кадровой политики и решением финансовых и хозяйственных дел. Возглавлялся директором, зависевшим только от министра иностранных дел. При департаменте состоял Хозяйственный комитет под председательством директора для наблюдения за хозяйственной частью, смотритель зданий, архитектор, врач и фельдшер, а также Временное присутствие, составлявшееся для производства торгов. Переименован 14 марта 1917 г. в Департамент общих дел. Ликвидирован 28 октября 1917 г.

748

В.Я. Фан-дер-Флит был назначен сенатором 19 января 1917 г., а В.Б. Лопухин его преемником – 6 февраля того же года (см.: Куликов С.В. «Министерская чехарда» в России… С. 56, 57).

749

Второй департамент – подразделение МИД, созданное 15 декабря 1897 г. на основе упраздненного Департамента внутренних сношений для ведения дипломатической переписки. В его компетенцию входили дела, касавшиеся консульской службы, и решение юридических вопросов, особенно международного права. При преобразовании центральных учреждений МИД 24 июня 1914 г. от Второго департамента отошли в ведение Первого, Третьего и Четвертого политических отделов все вопросы, относившиеся к Средней Азии, Ближнему и Дальнему Востоку. При департаменте состояла Библиотека МИД. Возглавлялся директором, подчинявшимся напрямую министру иностранных дел. Упразднен 14 марта 1917 г.

750

Пост товарища министра иностранных дел Б.Э. Нольде занимал с 14 марта по 20 мая 1917 г. (см.: Куликов С.В. Временное правительство: кадровые перестановки… С. 34, 37).

751

Отдел печати – подразделение МИД, учрежденное 24 июня 1914 г. на основе уже существовавшего Отдела печати, ставшего в 1908 г. наследником Второй (газетной) экспедиции Канцелярии МИД. Возглавлялся управляющим Отделом. Имел целью расширение контактов МИД с представителями прессы и общественности и усовершенствование наблюдения за печатью, подготовку обзоров прессы для осведомления руководства и нижестоящих инстанций Дипломатического ведомства. Отдел занимался изданием журнала «Известия Министерства иностранных дел», выходившего в 1912–1917 гг. под редакцией барона Б.Э. Нольде. С началом Первой мировой войны пропагандистские и осведомительные задачи Отдела чрезвычайно расширились. Ликвидирован 28 октября 1917 г.

752

Б.А. Бахметев, назначенный 5 марта 1917 г. товарищем министра торговли и промышленности, 25 апреля того же года был назначен начальником Российской чрезвычайной миссии, отправляемой в США, управляющим посольством в США и чрезвычайным и полномочным послом там же с оставлением товарищем министра (см.: Куликов С.В. Временное правительство: кадровые перестановки… С. 31, 33).

753

А.К. Бенкендорф скончался 29 декабря 1916 г.

754

Выдвигая кандидатуру С.Д. Сазонова, Николай II учел мнение английского посла Д.У. Бьюкенена, который во время аудиенции, данной ему царем 30 декабря 1916 г., просил назначить преемником А.К. Бенкендорфа именно бывшего министра иностранных дел (Бьюкенен Д.У. Указ. соч. С. 231).

755

Послом России в Великобритании С.Д. Сазонов был назначен 12 января 1917 г.

756

Георг V.

757

Возглавляемый Германией Четверной союз (Германия, Австро-Венгрия, Болгария, Турецкая империя) выдвинул предложение о мире 29 ноября (12 декабря) 1916 г. (см.: Тарле Е.В. Европа в эпоху империализма. 1871–1919 гг. М.; Л., 1928. С. 344).

758

В дневнике Николая II под 2 декабря 1916 г. записано: «От 11 ч. <…> принял Трепова» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 268).

759

Текст речи Н.Н. Покровского, произнесенной им 2 декабря 1916 г. в Государственной думе, см.: Государственная дума. 1906–1917: Стенографич. отчеты. Т. 4. С. 146–147.

760

«Речь» – ежедневная политическая, экономическая и литературная газета, выходившая в 1906–1917 гг. Являлась органом Конституционно-демократической партии.

761

На самом деле кадетский официоз откликнулся на выступление Н.Н. Покровского через два дня. См.: Речь. 1916. 5 дек.

762

Первый всеподданнейший доклад Н.Н. Покровского как министра иностранных дел состоялся 22 декабря 1916 г. «В 4 ч., – записал в этот день Николай II, – принял Протопопова, а после чая – Покровского» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 272).

763

Последний всеподданнейший доклад А.Ф. Трепова состоялся 20 декабря 1916 г. «В 6 час., – записал в этот день Николай II, – принял Трепова» (Там же. С. 271). «Это сумасшедший дом, а не государственное управление! – возмущался 23 декабря 1916 г. П.Н. Игнатьев в письме А.В. Кривошеину. – Вы, конечно, знаете, что произошло и что завершилось утверждением Протопопова [в должности министра внутренних дел]. И это после того, как накануне А.Ф. Трепов ставил условием и своей службы, и возможности продолжать работу с законодательными палатами, условием успокоения страны, увольнение Протопопова! А утром он прочел в газетах указ [об утверждении Протопопова министром внутренних дел]. Стало быть, он уже был на столе (доклад был в 6 ч. вечера). Трепов послал прошение (второе) об отставке» (РГИА. Ф. 1571 (А.В. Кривошеин). Оп. 1. Д. 274. Л. 30–32 об.).

764

Убийство Г.Е. Распутина произошло в Петрограде в ночь с 16 на 17 декабря 1916 г. в Юсуповском дворце на Мойке. Участие в убийстве, прямое или косвенное, принимали хозяин дворца князь Ф.Ф. Юсупов-младший граф Сумароков-Эльстон, депутат IV Государственной думы В.М. Пуришкевич, великий князь Дмитрий Павлович, врач С.С. Лазоверт и поручик Преображенского полка С.М. Сухотин.

765

Первоначально утром 18 декабря 1916 г. по инициативе императрицы Александры Федоровны Дмитрий Павлович и князь Ф.Ф. Юсупов были подвергнуты домашнему аресту в связи с началом предварительного следствия. Павел Александрович посетил Николая II 19 декабря и просил освободить сына, однако царь сказал дяде, что «не может сейчас дать ему ответ, но пришлет завтра утром» (Андрей Владимирович, вел. кн. Военный дневник (1914–1917). М., 2008. С. 206). Послание Николая II, полученное Павлом Александровичем 20 декабря, содержало отказ освободить Дмитрия Павловича до окончания предварительного следствия. По просьбам своей матери, вдовствующей императрицы Марии Федоровны, и великого князя Александра Михайловича царь согласился дело против Дмитрия Павловича и Ф.Ф. Юсупова прекратить, но вместе с тем 23 декабря повелел сослать первого – в Русский экспедиционный корпус в Персии, а второго – в его имение в Курской губернии. См.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 366–368. О «великокняжеской фронде» см. также: Битюков К.О., Петрова Е.Е. Великокняжеская оппозиция в России 1915–1917 гг. СПб., 2009.

766

На состоявшемся у великой княгини Марии Павловны Старшей 29 декабря 1916 г. совещании Романовых его участники по инициативе великого князя Николая Михайловича решили обратиться к Николаю II с просьбой о помиловании Дмитрия Павловича. В письме царю, составленном мачехой Дмитрия Павловича княгиней О.В. Палей и подписанном 16 царскими родственниками, они просили Николая II «смягчить суровое решение относительно судьбы великого князя Дмитрия Павловича». Среди подписавших письмо были великие князья Кирилл, Борис и Андрей Владимировичи, Николай и Сергей Михайловичи и Павел Александрович, великие княгини Виктория Федоровна, Елизавета Маврикиевна, Марии Павловны Старшая и Младшая, королева эллинов Ольга Константиновна, князья императорской крови Иоанн, Гавриил, Константин и Игорь Константиновичи и княгиня Елена Петровна, жена Иоанна Константиновича. На письме царь наложил резолюцию: «Никому не дано права заниматься убийством; знаю, что совесть многим не дает покоя, так как не один Дмитрий Павлович в этом замешан. Удивляюсь Вашему обращению ко мне. Николай» (Гавриил Константинович, кн. В Мраморном дворце. Из хроники нашей семьи. СПб.; Дюссельдорф, 1993. С. 216–217).

767

Находясь 1 ноября 1916 г. в Ставке верховного главнокомандующего, Николай Михайлович общался с Николаем II и передал императору свое письмо, содержание которого ранее одобрила императрица Мария Федоровна. В нем великий князь высказался за то, чтобы несомненное для него «постоянное вторгательство во все дела темных сил», т. е. Александры Федоровны, Г.Е. Распутина и лиц из их окружения, было устранено. Великий князь писал далее: «[После этого] вернулось бы утраченное Тобою доверие громадного большинства Твоих подданных» (Николай Михайлович – Николаю II. 1 ноября 1916 г. // Николай II и великие князья. Родственные письма к последнему царю. М., 1925. С. 146).

768

Копии письма царских родственников в защиту Дмитрия Павловича Николай Михайлович раздавал членам Яхт-клуба, причем за клубным столом неоднократно высказывал «резкие суждения» по адресу «немецкой» политики «Алисы Гессен-Дармштадтской» и сетовал «на безвольность и недальновидность» Николая II (Донесения Л.К. Куманина… // Вопросы истории. 2000. № 4/5. С. 17), которому стало известно о поведении великого князя. Подразумевая Николая Михайловича, царь говорил флигель-адъютанту А.Н. Линевичу 3 января 1917 г.: «Но этот Бог знает, что себе позволял» (Андрей Владимирович, вел. кн. Указ. соч. С. 223). Николай II приказал Николаю Михайловичу 31 декабря 1916 г. отправиться на два месяца, до 1 марта 1917 г., в свое имение Грушевка.

769

Очевидно, имеется в виду письмо Марии Федоровны Николаю II от 17 февраля 1917 г., отправленное из Киева, где в то время проживала вдовствующая императрица. «Ты знаешь, – обращалась мать к сыну, – как ты мне дорог и как мне тяжело, что не могу тебе помочь. Я только могу молиться за тебя и просить Бога подкрепить тебя и внушить тебе сделать все, что можешь, для блага нашей дорогой России. Я уверена, что ты сам чувствуешь, что твой резкий ответ семейству глубоко их оскорбил, бросив им ужасное и совершенно незаслуженное обвинение. От всего сердца надеюсь также, что ты смягчишь участь Дмитрия Павловича, не отправляя его в Персию, где летом настолько ужасный климат, что он, с его плохим здоровьем, просто его не вынесет. Бедный дядя Павел написал мне в отчаянии, что он не смог ни проститься с ним, ни благословить его, потому что его совершенно неожиданно отправили ночью. Подобные действия так непохожи на тебя, с твоим добрым сердцем, и очень огорчили меня» (цит. по: Мейлунас А., Мироненко С. Николай и Александра. Любовь и жизнь. М., 1998. С. 527).

770

По наблюдениям В.С. Дякина, «вся буржуазная пресса заговорила в двадцатых числах [января 1917 г.] о возможности очередной реорганизации кабинета с назначением премьером Бобринского либо Трепова, причем из кабинета должны были якобы быть удалены самые непопулярные министры. В случае создания кабинета Бобринского в него будто бы должны были войти некоторые наиболее умеренные общественные деятели. К 25 января толки о новом правительстве прекратились» (Дякин В.С. Указ. соч. С. 267).

771

Замена А.Ф. Трепова на посту председателя Совета министров князем Н.Д. Голицыным состоялась 27 декабря 1917 г.

772

Назначение Н.Д. Голицына объяснялось тем, что в глазах Николая II князь имел репутацию сановника, способного на сотрудничество с общественностью без колебания престижа власти, к чему на рубеже 1916–1917 гг. стремился царь, надеявшийся добиться компромисса с оппозицией. Подробнее о назначении Н.Д. Голицына см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 304–306.

773

Н.Д. Голицын, показывал Н.Н. Покровский ЧСК Временного правительства, «не выносил» А.Д. Протопопова и «решительно желал сбыть его как-нибудь из Совета министров» (Показания Н.Н. Покровского. С. 359). Во время состоявшегося 27 января 1917 г. очередного доклада у Николая II князь попытался доказать императору необходимость отставки А.Д. Протопопова. Монарх выслушал Н.Д. Голицына спокойно, в заключение заявив: «Я вам теперь ничего по этому поводу не скажу, а скажу в следующий раз». Однако через несколько дней Николай II дал отрицательный ответ: «Я вам хотел сказать по поводу Протопопова. Я долго думал и решил, что пока я его увольнять не буду» (Допрос князя Н.Д. Голицына. 21 апреля 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1925. Т. 2. С. 254).

774

Замена А.Ф. Трепова на посту министра путей сообщения Э.Б. Кригер-Войновским и замена П.Н. Игнатьева Н.К. Кульчицким произошли 27 декабря 1916 г.

775

Увольнение П.Н. Игнатьева стало результатом его всеподданнейшего доклада, состоявшегося не 19 ноября 1916 г., как пишет Н.Н. Покровский, а 21 декабря, когда граф, протестуя против последовавшего 20 декабря утверждения А.Д. Протопопова в должности министра внутренних дел, в очередной раз подал в отставку, причем оставил Николаю II и письменное прошение об этом (см.: Показания графа П.Н. Игнатьева. С. 23–24, 26). Царь отметил в дневнике 21 декабря: «Погулял до докладов. Принял Шаховского и Игнатьева» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 272). Описывая обстоятельства своего последнего всеподданнейшего доклада, П.Н. Игнатьев сообщал А.В. Кривошеину 23 декабря 1916 г.: «…утром (21 числа) я был с докладом (моя записка была послана так, что 20-го на следующее утро после вечернего приезда сюда из Ставки она была получена и мне было назначено на 21-е в 12 утра). Мой доклад длился 1 ч. 20 мин. Я все высказал, что было на душе, и просил, чтобы меня не заставляли служить с теми (я назвал по имени и фамилии), кто ведет к гибели самый монарх[ический] принцип, прикрывая свои бессмысленные или вредные действия именем тех, кого он должен охранять от всякой даже тени обвинения. Меня спросили на этот раз, кого же я могу рекомендовать на свое место; я ответил: “Никого, так как никто с Пр[отопоповым] и Раевым служить из моих знакомых и мне известных лиц не пойдет”. Видя такое направление мысли, я решил вручить известную Вам бумагу – прошение. Мне ответили: “Я вам напишу, оставьте это мне”. Сегодня 23-е и ничего нет. Так, как я, поступил кроме Треп[ова] и Покровский… Может быть, я поступил опрометчиво! Но сил больше не было терпеть глумление над Родиной и ее чувствами и мыслями. Готов терпеть все, что мож[ет] быть полезно для Родины, но молчать, когда делают такие шаги – не могу! Судите!» Подразумевая убийство Г.Е. Распутина, П.Н. Игнатьев далее сообщал: «На моем докладе я назвал это так: “Это ужасное преступление, быть может, проявление Милости Божьей…”. Меня перебили: “Вам кажется…”. “Нет, ‘милости’, – говорил я, – выразившейся в предупреждении большей беды и еще возможности теперь ее предотвратить!”» (П.Н. Игнатьев – А.В. Кривошеину. 23 декабря 1916 г. // РГИА. Ф. 1571 (А.В. Кривошеин). Оп. 1. Д. 274. Л. 30–32 об.)

776

П.Н. Игнатьев был возведен в шталмейстеры Высочайшего двора 1 января 1917 г. «Да, со мною расстались более чем недружелюбно по внешней форме, хотя были довольно любезны при личном прощании и обещали написать, – сообщал П.Н. Игнатьев А.В. Кривошеину 1 января 1917 г. – Милый старик гр[аф] Фредерикс всполошился, особенно когда узнал, что я собираюсь идти отбывать воинск[ую] повинность (мое положение меня не освобождает): он лично полетел в Царское и представил весь вред для него же в происшедшем! Ну и немедленно меня возвели в шталмейстеры и велели передать, что против меня лично ничуть не изменились и только уступили моей настойчивой просьбе. Это производство освободило меня от воинск[ой] повинн[ости]. Теперь январь, отдохну, устрою свои дела, а за сим буду проситься на работу или в Красный Кр[ест] или в одну из общественных организаций. Сидеть “мародером тыла” я не могу!» (П.Н. Игнатьев – А.В. Кривошеину. 1 января 1917 г. // Там же. Л. 34 об.). П.Н. Игнатьев уже в эмиграции вспоминал: «[Фредерикс] радостно мне сообщил, что государь, видимо, был крайне доволен возможности хоть отчасти исправить то, что было напутано исполнительными органами». Более того, П.Н. Игнатьев «был вызван в Царское Село для принесения благодарности» по поводу производства в шталмейстеры (Игнатьев П.Н. Совет министров в 1915–1916 гг. (Из воспоминаний) // Новый журнал. 1944. Кн. 9. С. 291). Николай II записал в дневнике 9 января 1917 г.: «После доклада Григоровича принял Шуваева и графа Игнатьева» (Дневники императора Николая II. С. 286). Во время прощальной аудиенции Николай II сказал экс-министру: «Благодарю Вас за правду и очень рад, что Вы мне сказали правду так, как Вы ее понимаете» (Как произошла отставка графа П.Н. Игнатьева // Биржевые ведомости. 2-е изд. 1917. 15 марта. № 62). Подразумевая Николая II, П.Н. Игнатьев показывал ЧСК: «Я думаю, что он отдавал себе отчет. Когда прощался, он сказал: “Спасибо Вам за правду, как Вы ее понимаете”. “Как Вы ее понимаете” было сказано не сразу, а на меня посмотрели и сказали: “как Вы ее понимаете”. Как будто было колебание» (Показания графа П.Н. Игнатьева. С. 24).

777

Н.К. Кульчицкий на момент назначения управляющим Министерством народного просвещения являлся сенатором. Пост попечителя Петроградского учебного округа он занимал до 20 января 1916 г., т. е. до назначения в Сенат.

778

На момент назначения Н.К. Кульчицкому было 59 лет, и «старым и дряхлым человеком» он мог казаться только по сравнению с более молодым П.Н. Игнатьевым. Сравнивая Н.К. Кульчицкого с П.Н. Игнатьевым, помощник управляющего делами Совета министров А.С. Путилов отдавал явное предпочтение первому и, имея в виду Кульчицкого, писал: «Несомненно, человек умный, дельный, с хорошим научным стажем и изрядною административною опытностью, он, бесспорно, обладал бóльшими данными стоять во главе Ведомства народного просвещения, нежели его предшественник». Характеризуя положение Н.К. Кульчицкого в кабинете, А.С. Путилов вспоминал: «Никакой роли в вопросах общей политики и крупного значения в Совете министров он не играл <…> Незаметно было, чтобы он принадлежал к протопоповской клике. Добровольский и Раев действительно были близки с Протопоповым и всегда выступали в согласии с ним. Про Кульчицкого этого сказать было нельзя <…> Он, по-видимому, склонен был специализироваться на вопросах своего ведомства, а в делах, выходящих из круга последнего, видимо, не расходился с большинством и, во всяком случае, не руководствовался партийными соображениями. Мне кажется, поэтому, что иначе как предвзятостью нельзя себе объяснить исключительно враждебное отношение к нему со стороны Государственной думы» (Путилов А.С. Период князя Н.Д. Голицына // РГАЛИ. Ф. 1208 (Л.М. Клячко (Львов)). Оп. 1. Д. 46. Л. 16 об. – 17).

779

Д.С. Шуваев был заменен М.А. Беляевым 3 января 1917 г.

780

Увольнение Д.С. Шуваева объяснялось тем, что в области внутренней политики он, особенно после того, как 4 ноября 1916 г. публично пожал руку П.Н. Милюкову, расходился с Николаем II. «Григорович и Шуваев, – сообщал П.Н. Игнатьев А.В. Кривошеину 1 января 1917 г., – прямо говорят, что лишь военная присяга не позволяет им уходить, но что там (т. е. у царя. – С.К.) говорят все» (П.Н. Игнатьев – А.В. Кривошеину. 1 января 1917 г. // РГИА. Ф. 1571. Оп. 1. Д. 274. Л. 33–34 об.). Давая показания ЧСК, генерал отмечал: «…когда 3 января государь лично благодарил меня за службу, он сказал: “Я очень благодарен Вам, но при современном положении России наши взгляды (может быть, он употребил несколько другое выражение) не соответствуют общему политическому настроению”» (Допрос генерала Д.С. Шуваева. 11 октября 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1927. Т. 7. С. 283). Кроме того, Шуваев, в отличие от М.А. Беляева, не знал иностранных языков и не участвовал в заграничных переговорах, между тем это являлось абсолютно необходимым для военного министра, поскольку вскоре должна была открыться Петроградская конференция союзников. Принимая М.А. Беляева 31 декабря 1916 г., Николай II так мотивировал необходимость его назначения руководителем Военного министерства: «Нынешний военный министр не говорит по-французски, а вы вели заграницей целый ряд переговоров» (Допрос генерала М.А. Беляева. 17 апреля 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1925. Т. 2. С. 160). Выступая против намерения Шуваева заменить М.А. Беляева на посту помощника военного министра Ю.Н. Даниловым, князь М.М. Андроников писал дворцовому коменданту генералу В.Н. Воейкову еще в июле 1916 г.: «Если я позволяю себе так отстаивать генерала Беляева, то вовсе не в каких либо личных интересах, а исключительно для пользы военного дела. Посмотрите, какая получается картина. Допустим, что к нам приезжают союзники, как это уже неоднократно было. Военный министр по-французски ни слова, его помощник Фролов – еще того меньше. Начальник Главного штаба Михневич – тоже. Оставался один только генерал Беляев, отлично владеющий французским языком, а если и его не будет, то дело совсем швах, ибо черный Данилов так же говорит по-французски, как я по-китайски» («Успокоения нечего ожидать»: Письма князя М.М. Андроникова Николаю II, Александре Федоровне, А.А. Вырубовой и В.Н. Воейкову // Источник. 1999. № 1. С. 37). В конце апреля – начале мая 1916 г. переговоры с приехавшими в Россию французскими министрами Р. Вивиани и А. Тома велись именно Беляевым, поскольку, по его свидетельству, ни Д.С. Шуваев, ни П.А. Фролов, ни начальники главных управлений Военного министерства не знали иностранных языков (Допрос генерала М.А. Беляева. С. 158, 161). Летом 1916 г. министр финансов П.Л. Барк привлек Беляева к участию в заграничных переговорах с союзниками, причем предварительно запросил мнение о генерале у С.Д. Сазонова, получавшего через М.А. Беляева «сведения, интересовавшие союзников и касающиеся военных вопросов», и у великого князя Николая Михайловича (Барк П.Л. Глава из воспоминаний [О Николае II] // Возрождение. 1955. № 43. С. 18). С.Д. Сазонов и Николай Михайлович, который «знал генерала Беляева много лет и хорошо был осведомлен о его деятельности», подтвердили П.Л. Барку, что М.А. Беляев будет «чрезвычайно полезен» при ведении переговоров (Барк П.Л. Воспоминания // Там же. 1966. Кн. 177. С. 101). В сентябре 1916 г. Николай Михайлович, надеявшийся возглавить межведомственную комиссию по подготовке к будущему мирному конгрессу, считал, что на пост военного члена комиссии «был бы очень подходящим генерал Беляев, хорошо обо всем осведомленный» (Николай Михайлович – Николаю II. 21 сентября 1916 г. // Николай II и великие князья. С. 90, 92). Мысль о необходимости участия М.А. Беляева в Петроградской конференции союзников возникла в Ставке верховного главнокомандующего в начале декабря 1916 г. Директор Дипломатической канцелярии Ставки Н.А. Базили сообщал 8 декабря 1916 г. товарищу министра иностранных дел А.А. Нератову, что «существует предположение» вызвать М.А. Беляева «ко времени собрания предстоящей военно-политической конференции» (Ставка и Министерство иностранных дел // Красный архив. 1928. Т. 29. С. 47).

781

В оценке М.А. Беляева Н.Н. Покровский следует за теми современниками, которые серьезным доказательством деловой несостоятельности М.А. Беляева считали, например, полученное им от коллег прозвище «мертвая голова», хотя шутливое прозвище М.А. Беляев получил «из-за его лысого и лишенного всякой жизни черепа» (Игнатьев А.А. Пятьдесят лет в строю. М., 1989. Т. 1. С. 521). Между тем учитель М.А. Беляева по Николаевской академии Генерального штаба генерал А.А. Поливанов оценивал М.А. Беляева весьма высоко. А.А. Поливанов показывал ЧСК относительно М.А. Беляева, что это «был самый старательный и добросовестный из моих учеников» (Допрос генерала А.А. Поливанова. 25 августа 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1927. Т. 7. С. 85). В другом месте А.А. Поливанов отмечал, что, занимая высокие должности, М.А. Беляев «обнаруживал основные свои качества: тщательность и изучение дела, вдумчивость в его разработке, прекрасную память на факты и уменье их сопоставлять, неутомимость в работе и точность в исполнении данных указаний; подчиненные считали его педантом, и педантизма в своей работе не отрицал и он сам» (Поливанов А.А. Из дневников и воспоминаний по должности военного министра и его помощника. М., 1924. Т. 1. С. 151). Великий князь Михаил Михайлович, который летом 1916 г. присутствовал на переговорах М.А. Беляева с английскими государственными деятелями, нашел его «весьма интересным и симпатичным» (Михаил Михайлович – Николаю II. 4 июля 1916 г. // Николай II и великие князья. С. 103–104), а брат Михаила Михайловича, Николай Михайлович, относил М.А. Беляева к числу «благородных сынов родины, русских по духу, честных, бескорыстных и не политиканов» (Николай Михайлович – Николаю II. 21 сентября 1916 г. // Там же. С. 90, 92). Министр финансов П.Л. Барк называл М.А. Беляева «одним из наиболее компетентных лиц из состава Военного министерства» (Барк П.Л. Глава из воспоминаний [О Николае II]. С. 18). Ключевое положение М.А. Беляева в Военном министерстве подтверждается тем, что накануне Первой мировой войны именно он разработал «Большую военную программу» (см.: Беннигсен Э.П. Первые дни революции 1917 г. // Возрождение. 1954. № 33. С. 117). Председатель IV Думы М.В. Родзянко «всегда считал» М.А. Беляева «очень порядочным человеком» (Допрос М.В. Родзянко. С. 172). Согласно характеристике французского посла Ж.М. Палеолога, М.А. Беляев – «очень трудолюбивый», «олицетворение чести и совести», «один из наиболее образованных и добросовестных офицеров русской армии», поведение которого «вполне согласно с его скромностью и осторожностью» (Палеолог Ж.М. Дневник посла. М., 2003. С. 195, 524). Даже недоброжелатели М.А. Беляева признавали его выдающиеся качества. «Необычайной усидчивостью, крайней деловой добросовестностью и знанием канцелярских навыков, – отмечал генерал Ю.Н. Данилов, – Беляев впоследствии приобрел в Главном штабе прочное положение и стал довольно быстро продвигаться по военно-бюрократической лестнице» (Данилов Ю.Н. На пути к крушению. М., 2000. С. 219–220). «Великолепные результаты мобилизации обеспечили ему, – писал о М.А. Беляеве генерал В.И. Гурко, – репутацию талантливого кабинетного работника» (Гурко В.И. Война и революция в России. Мемуары командующего Западным фронтом. 1914–1917. М., 2007. С. 274). Уже в начале Первой мировой войны деятельность М.А. Беляева на посту начальника Главного управления Генерального штаба приобрела столь огромное значение, что в награду за нее в декабре 1914 г., в 51 год, Николай II произвел его в полные генералы. Это произошло по ходатайству начальника Штаба верховного главнокомандующего генерала Н.Н. Янушкевича. В письме военному министру генералу В.А. Сухомлинову от 22 ноября 1914 г. Н.Н. Янушкевич нашел необходимым «бить челом за во сто крат более достойного Михаила Алексеевича». «Если кто по Вашим указаниям распластывается для нас, здесь сидящих, для армии, – подчеркивал Н.Н. Янушкевич, – то, несомненно, М.А. Беляев по праву – первый». «Относительно Михаила Алексеевича Беляева, – отвечал В.А. Сухомлинов Н.Н. Янушкевичу 24 ноября, – совершенно с Вами согласен и представление уже сделал: наши мысли сошлись» (Переписка В.А. Сухомлинова с Н.Н. Янушкевичем / Красный архив. 1922. Т. 2. С. 137, 139). Особое значение имело участие М.А. Беляева в руководстве материальным обеспечением армии. В конце 1914 г. в Ставке пришли к убеждению, что «если желательно добиться результата от обращения в Военное министерство по поводу высылки в армию разных видов снабжения», то «надлежит обращаться» к М.А. Беляеву, который «не только передаст таковое обращение в соответствующее главное управление, но и присмотрит за сроком его исполнения, хотя это в его прямые обязанности и не входит». В июне 1915 г. новый военный министр генерал А.А. Поливанов назначил М.А. Беляева своим помощником, и это встретило «полное сочувствие» у Н.Н. Янушкевича и генерал-квартирмейстера Ставки Ю.Н. Данилова (Поливанов А.А. Из дневников и воспоминаний… С. 151). Высокого мнения о деятельности М.А. Беляева придерживался и Николай II, который 2 августа 1916 г., когда П.Л. Барк отозвался с похвалой о генерале, заявил, что «всегда был хорошего мнения о нем» и считает его «наиболее подходящим кандидатом на должность министра снабжения» (Барк П.Л. Воспоминания // Возрождение. 1966. № 178. С. 98).

782

Николай II записал в дневнике 14 января 1917 г.: «От 11 час. принял <…> Трепова» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 287).

783

Орден Св. Владимира был учрежден в 1782 г. в честь Святого Равноапостольного князя Владимира I, в 988 г. крестившего Киевскую Русь. Имел четыре степени. Вторая степень давалась гражданским и военным лицам, обладавшим чинами 1–3 классов.

784

Имеется в виду инцидент, давший повод к окончательному разрыву А.Д. Протопопова с Прогрессивным блоком. Во время этого инцидента министр внутренних дел, все еще надеявшийся на достижение компромисса с оппозицией, увидев М.В. Родзянко, обратился к нему со словами примирения: «Дорогой мой, ведь во всем можно согласиться». Председатель Думы, полагая, что А.Д. Протопопов хочет поздороваться с ним, заложил руку за спину и крикнул: «Нигде и никогда!» Результатом инцидента стало то, что 7 января 1917 г. А.Д. Протопопов послал председателю ЦК Союза 17 октября А.И. Гучкову письмо, в котором сообщал о своем выходе из Партии октябристов (А.Д. Протопопов – А.И. Гучкову. 7 января 1917 г. // РГИА. Ф. 1282. Оп. 1. Д. 1165. Л. 157). Позднее А.Д. Протопопов уверял, что о рукопожатии с М.В. Родзянко не думал и письменно на дуэль его не вызывал. «Родзянке руки не протягивал – письма не писал, это газетная выдумка, – сообщал А.Д. Протопопов через астраханского губернатора лидеру местных правых Н.Н. Тихановичу-Савицкому. – За некорректную форму прекращения знакомства и притом на Новогоднем приеме – расчет последует, когда лично буду свободен. Министрам дуэли не разрешаются» (Черновик телеграммы А.Д. Протопопова – И.Н. Соколовскому. Не ранее 1 января 1917 г. // Там же. Л. 172). Хотя 1 января 1917 г. А.Д. Протопопов пытался примириться с Думой, новогодний инцидент единомышленники Н.Н. Покровского безосновательно расценили как провокацию, имеющую в виду роспуск нижней палаты. «Сегодня, слышно, – сообщал П.Н. Игнатьев А.В. Кривошеину 1 января, – вышел инцидент с Родзянкой и Протопоповым на выходе во Дворце в Царском Селе: был небольшой выход (кабинет, председатели Государственного совета и Государственной думы, Свита); нахально Протопопов подошел к Родзянке и хотел подать руку, а тот заревел своим голосом полным – “прочь” и заложил руки за спину! Не знаю, правда ли это, но мне так рассказывали. Протопопов отлетел как бомба! Явно идут на провокацию и разгон Думы!» (П.Н. Игнатьев – А.В. Кривошеину. 1 января 1917 г. // Там же. Ф. 1571. Оп. 1. Д. 274. Л. 33 об.).

785

А.Д. Протопопов, до того являвшийся управляющим МВД, был утвержден в должности министра внутренних дел 20 декабря 1916 г.

786

Николай II записал в дневнике 3 января 1917 г.: «После небольшой прогулки принял <…> Покровского» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 285). П.Н. Игнатьев сообщал А.В. Кривошеину 1 января 1917 г.: «Судьба Покровского решается во вторник» (П.Н. Игнатьев – А.В. Кривошеину. 1 января 1917 г. // РГИА. Ф. 1571. Оп. 1. Д. 274. Л. 33–34 об.).

787

«Барк – неясен, – сообщал 23 декабря 1916 г. П.Н. Игнатьев А.В. Кривошеину, подразумевая отставку министра финансов. – Мне раньше сказал, что тоже так должен поступить, а сегодня был на докладе и, по-видимому, ничего не говорил» (П.Н. Игнатьев – А.В. Кривошеину. 23 декабря 1916 г. // РГИА. Ф. 1571. Оп. 1. Д. 274. Л. 30–32 об.). Всеподданнейший доклад П.Л. Барка, на котором он ходатайствовал об отставке, произошел 30 декабря 1916 г., когда Николай II записал: «В 11 час. принял английского посла Бьюкенена и Барка» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 273). И 1 января 1917 г. П.Н. Игнатьев информировал А.В. Кривошеина: «Барк уже уходит, а пока получил двухмесячный отпуск» (П.Н. Игнатьев – А.В. Кривошеину. 1 января 1917 г. // РГИА. Ф. 1571. Оп. 1. Д. 274. Л. 33–34 об.).

788

«Кн[язь] Шаховской, – сообщал П.Н. Игнатьев Кривошеину 1 января 1917 г., – посидев заседание [Совета министров] в пятницу, пришел в ужас и пошел к председ[ателю] просить об освобождении» (П.Н. Игнатьев – А.В. Кривошеину. 1 января 1917 г. // РГИА. Ф. 1571. Оп. 1. Д. 274. Л. 33–34 об.). Под 3 января 1917 г. Николай II записал: «В 6 ч. принял Шаховского» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 285).

789

«что я старый маразматик» (фр.).

790

Имеется в виду Указ о перерыве занятий IV Думы 16 декабря 1916 г. и ее созыве 12 января 1917 г.

791

О рескрипте Николая II, данном князю Н.Д. Голицыну 6 января 1917 г., см.: Куликов С.В. Бюрократическая элита… С. 308, 339.

792

А.А. Риттих был назначен управляющим Министерством земледелия 29 ноября 1916 г.

793

В дневниковой записи за 2 января 1917 г. Николай II отметил, что днем «принял <…> Риттиха» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 285).

794

в полном составе.

795

Ср.: Показания Н.Н. Покровского. С. 355–357.

796

Относительно «теории» А.Д. Протопопова Н.Н. Покровский показывал: «Насколько я помню, он высказывался по этому вопросу дважды: один раз в январском заседании, а затем в заседании 25 февраля [1917 г.], причем повторял ту же самую теорию. Я бы очень затруднился точно передать вам, что он говорил. Достаточно вам сказать, что тогда, 25 февраля, он повторил эту теорию так, что это не было новым для нас, и тем не менее несколько лиц, сидевших тут, слушая его, переглянулись и спросили друг друга: “Вы что-нибудь поняли?” И мы здесь же сказали друг другу, что ничего не поняли. Изложить вам точно то, чего нельзя было хорошо понять, довольно трудно. Это очень сложная теория, сочиненная, вероятно, кем-нибудь другим, – может быть, каким-нибудь мудрецом или каким-нибудь государственником. Во всяком случае, это очень сложно, так что если я буду передавать, то боюсь, что, может быть, навру… Насколько могу припомнить, у него выдвигалась идея двух каких-то течений: если не ошибаюсь, – революционного течения и оппозиционного течения, причем революционное течение изображается рабочими учреждениями и вот этими разными советами рабочих депутатов, анархистами, социалистами и проч., а оппозиционное – общественными элементами, с Государственной думой во главе. И вот революционное течение втекает постепенно, по его мнению, в оппозиционное, так что в результате нельзя уже опираться и на эту оппозиционную часть, потому что она, так сказать, совпадает постепенно с революционной частью и стремится к власти. Оппозиционная часть самой Думы постепенно сливается с революционным течением; идея о захвате власти является и у нее, и она будет пользоваться всякими случаями, чтобы захватить эту власть, а потому следует бороться с этим самыми решительными средствами, надо распускать Думу. Вот какое течение мысли было у него, – приблизительно так. Но поручиться вам, что это точно, что это верно, я не могу» (Показания Н.Н. Покровского. С. 357).

797

Начало этого предложения до слова «говорят» Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

798

Имеется в виду старшинство в гражданских чинах: Н.Н. Покровский был самым «молодым» тайным советником (чин 3-го кл.), А.Д. Протопопов – самым «старым» действительным статским советником (4-й кл.).

799

Ср.: «Одной из особенностей его [А.Д. Протопопова] характера был талант приспосабливаться к людям, придерживавшимся противоположных политических взглядов. Такое свойство, надо полагать, широко распространено в странах, где политическая жизнь и конституционный порядок правления установились давно; но является редкостью в государствах в политическом смысле еще молодых – там различия политических воззрений чаще всего препятствуют доброжелательному ведению дискуссий, в особенности – среди людей, целиком посвятивших себя общественной деятельности. Естественно, что такое положение вещей в ярко выраженной форме все еще существует у нас в России. У политических партий нет убеждения, что нормальная жизнь страны может быть достигнута только ценой взаимных уступок» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 225).

800

В увольнении А.Д. Протопопова под давлением Думы царь видел шаг по пути к замене дуалистической системы, провозглашенной Основными законами 1906 г., парламентаризмом, установление которого во время войны, а тем более накануне решающего наступления на фронте Николай II считал гибельным, ибо в условиях войны столь фундаментальная политическая реформа могла привести, по мнению царя, к дальнейшей дестабилизации положения внутри России и в конечном счете к революции. Подробнее см.: Куликов С.В. Николай II и парламентаризм (1906–1917) // Таврические чтения – 2008. Актуальные проблемы истории парламентаризма в России. СПб., 2009. С. 60–75. Кроме того, поддерживать А.Д. Протопопова Николая II заставляло и его возмущение использованием оппозиционерами версии о сумасшествии их бывшего коллеги. В ответ на сделанное 6 ноября 1916 г. протопресвитером армии и флота Г.И. Шавельским заявление о том, что А.Д. Протопопов – сумасшедший, Николай II, «несколько волнуясь», возразил: «Я об этом слышал. С какого же времени Протопопов стал сумасшедшим? С того, как я его назначил министром? Ведь в Государственную думу выбирал его не я, а губерния. В губернские симбирские предводители дворянства его избрало симбирское дворянство; товарищем председателя Думы, а затем председателем посылавшейся в Лондон комиссии его избрала Дума. Тогда он не был сумасшедшим? А как только я выбрал Протопопова, все закричали, что он с ума сошел» (Шавельский Г.И. Воспоминания последнего протопресвитера русской армии и флота: В 2 т. М., 1996. Т. 2. С. 219). Рассказав А.А. Вырубовой, как М.В. Родзянко во время состоявшегося 16 ноября 1916 г. всеподданнейшего доклада уверял Николая II, что А.Д. Протопопов сумасшедший, царь усмехнулся и заметил: «Вероятно с тех пор, как я назначил его министром». «Родзянко, – сказал тогда же Николай II А.А. Вырубовой, – has worried me awfully. I feel his motives are quite false (ужасно меня измучил. Я чувствую, что его доводы полностью фальшивы. – С.К.)». Ударив рукой по столу, царь однажды воскликнул: «Протопопов был хорош и даже был выбран Думой и Родзянко делегатом за границу; но стоило мне назначить его министром, как он считается сумасшедшим!» (Танеева (Вырубова) А.А. Указ. соч. С. 100, 108). В конце ноября 1916 г. митрополит Петроградский Питирим, до этого общавшийся с Николаем II, рассказал государственному секретарю С.Е. Крыжановскому, что «его величество сам сознает непригодность Протопопова как министра, но не считает возможным теперь же его уволить», поскольку «вся поднятая против него травля исходит, по убеждению государя, от тех самых лиц, которые, как Родзянко, только что перед тем советовали назначить Протопопова министром торговли и всячески его хвалили и которые все ополчились против, как только государь, по своему почину, дал ему другое назначение. “Стоило мне его назначить, – сказал, по словам Питирима, государь, – как тотчас Протопопов оказался сумасшедшим”. Поэтому его величество хотел бы несколько отсрочить выход Протопопова из состава правительства» (Крыжановский С.Е. Воспоминания. СПб., 2009. С. 145). Во время состоявшегося 10 февраля 1917 г. последнего всеподданнейшего доклада М.В. Родзянко он опять выступил перед императором за увольнение А.Д. Протопопова, но в ответ на это Николай II «раздраженно спросил»: «Ведь Протопопов был вашим товарищем председателя в Думе… Почему же теперь он вам не нравится?» Председатель Думы, однако, снова заявил, что «с тех пор как Протопопов стал министром, он положительно сошел с ума» (Родзянко М.В. Крушение империи. С. 167).

801

C момента образования в августе 1915 г. в законодательных учреждениях Прогрессивного блока, требовавшего немедленного фактического введения парламентаризма, Николай II сознательно сохранял в составе Совета министров прогрессивную группу, состоявшую из министров, в той или иной степени ориентировавшихся на оппозицию. Сохранение в кабинете прогрессивной группы вплоть до Февральской революции свидетельствовало о наличии у царя стремления к соглашению с Прогрессивным блоком, но на условии постепенного, а не немедленного (как того желала Дума) перехода от дуализма к парламентаризму.

802

До 22 февраля 1917 г., т. е. до отъезда Николая II в Ставку верховного главнокомандующего, царь и царица хотели встать на путь «компромиссных мер», которые предусматривали, в частности, возвращение великого князя Дмитрия Павловича из Персии. Незадолго до переворота Павел Александрович уведомил сына, что Николай II «почти окончательно» решил перевести двоюродного брата в марте из Персии в Усово, поместье Дмитрия Павловича (Письма Д.П. Романова к отцу // Красный архив. 1928. Т. 30. С. 203). Примирение царской семьи с ее родственниками сделала невозможным Февральская революция.

803

Часть предложения после запятой Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

804

Эти наблюдения Н.Н. Покровского относятся к периоду с 1894 по 1902 г., т. е. к периоду, когда А.Н. Куломзин в царствование Николая II являлся управляющим делами Комитета министров.

805

Действительно, как государственный контролер Н.Н. Покровский имел всеподданнейшие доклады только четыре раза – 27 января, 25 февраля, 26 марта и 15 июля 1916 г. (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 207, 212–213, 218, 242).

806

Как министр иностранных дел Н.Н. Покровский всеподданнейше докладывал девять раз – 2 и 22 декабря 1916 г. и 3, 17, 24 и 31 января и 7, 14 и 21 февраля 1917 г. (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 268, 272, 285, 287, 289, 290, 291, 293, 294).

807

Ср.: «Многие, – писал член Президиума ЧСК А.Ф. Романов. – действительно, удостоверили перед Комиссией, что нередко государь говорил одно, а потом неожиданно делал другое. Эта сторона характера государя легко находит себе объяснение, если постараться представить живо его положение. Вечно среди происходившей вокруг него борьбы личных интересов, стремясь избавиться от бесконечно повторяемых попыток воздействовать на него, желая прекратить их, он, конечно, мог обещать, только бы избавиться сейчас, но хотел идти своим путем, как казалось ему, указанным Богом или собственной совестью. Хорошо, хорошо, только оставьте меня сейчас, ну а там я сделаю по своему, как “вспало на душу”, “как внушил мне Преподобный”, так, вероятно, думал он в эти минуты. Отсюда же и видимое упрямство, которое, быть может, было проявлением той настойчивости и воли, в отсутствии которых его упрекали. Любопытно отметить, что те, кому государь не верил, доводы которых разбивались о немотивированное, но часто правильное и справедливое “мне так вспало на душу”, считали его упрямым. Если же еще при этом он охотнее слушал других, то к упрямству присоединяли и безволие. В этом отношении показания таких лиц очень легко расшифровываются» (Романов А.Ф. Указ. соч. С. 14–15). Во время общения с докладчиками Николай II иногда выражал исключительно внешнее согласие с теми предложениями, с которыми внутренне не соглашался. «Ему, – описывал царя директор Императорских театров князь С.М. Волконский, – можно было все говорить; он на все отвечал: “Конечно, конечно”. По бегающим глазам и по руке, теребящей ус, только можно было заключить, что то, что он слышит, ему не нравится, но он не прерывал, иногда даже подбадривал говорящего своим поощрительным “конечно”» (Волконский С.М. Мои воспоминания. М., 1992. Т. 2. С. 170). В августе 1900 г. Николай II заявил К.П. Победоносцеву, который сообщил об этом А.А. Половцову: «Зачем вы постоянно спорите? Я всегда во всем со всеми соглашаюсь, а потом делаю по-своему» (Половцов А.А. Дневник. 1893–1909. СПб., 2014. С. 273).

808

Текст от слов «…и прежде всего…» Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки. Ср.: «Государыня, – вспоминала Ю.А. Ден, подруга Александры Федоровны, – главным для себя лицом считала государя императора. Только и было слышно от нее: “Так желает его величество”, “Так сказал его величество”» (Ден Л. Подлинная царица // Ден Л. Подлинная царица. Воррес Й. Последняя великая княгиня. М., 1998. С. 54). Хотя характер Александры Федоровны, показывал следователю Н.А. Соколову англичанин С.И. Гиббс, гувернер наследника-цесаревича Алексея Николаевича, «был более властный и твердый, чем у императора», но в то же время «она так сильно и глубоко его любила, что, если только она заранее знала, что его желание иное, она всегда подчинялась» (Соколов Н.А. Предварительное следствие 1919–1922 гг. // Российский архив. 1998. Т. 8. С. 116).

809

Последние два предложения Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки. Граф С.Ю. Витте и А.В. Кривошеин потеряли доверие Николая II в силу чисто политических причин. См. об этом: Ананьич Б.В., Ганелин Р.Ш. Сергей Юльевич Витте и его время. СПб., 1999. С. 231–348; Кривошеин К.А. А.В. Кривошеин (1857–1921 гг.). Его значение в истории России нач. ХХ в. // Судьба века. Кривошеины. СПб., 2002. С. 238–271. Что касается П.А. Столыпина, то доверия к нему царь не терял вплоть до кончины этого государственного деятеля. См.: Куликов С.В. Столыпин и Николай II: соперничество или сотрудничество? // П.А. Столыпин и исторический опыт реформ в России. М., 2012. С. 93 – 135.

810

Это предложение Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

811

По поводу отношения Николая II к Г.Е. Распутину ср.: «После убийства отца на второй или третий день, – показывала следователю Н.А. Соколову дочь старца М.Г. Соловьева, имея в виду себя и свою младшую сестру Варвару, – мы были вызваны во дворец. Там мы видели государя, государыню и княжен. Государь и княжны плакали, государыня держалась и утешала нас» (цит. по: Соколов Н.А. Предварительное следствие 1919–1922 гг. С. 184). В дневнике царя под 21 декабря 1916 г. записано: «В 9 час. поехали всей семьей мимо здания фотографии и направо к полю, где присутствовали при грустной картине: гроб с телом незабвенного Григория, убитого в ночь на 17 декабря извергами в доме Ф. Юсупова, который стоял уже опущенным в могилу» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 271–272). Что касается А.Д. Протопопова, то 21 февраля 1917 г., накануне отъезда в Ставку верховного главнокомандующего, Николай II говорил министру внутренних дел: «Берегите себя, вам много будет труда по моем возвращении» (Протопопов А.Д. Предсмертная записка. Август 1918 г. // Искендеров А.А. Указ. соч. С. 571).

812

Подробнее о нем см.: Лукоянов И.В. Тайный корреспондент Николая II А.А. Клопов // Из глубины времен. 1996. Вып. 6. С. 64–86.

813

А.А. Клопов через князя П.М. Волконского познакомился с великим князем Николаем Михайловичем, через него – с Александром Михайловичем, а тот устроил ему аудиенцию у Николая II (см.: Волконский С.М. Указ. соч. С. 85).

814

Описываемый эпизод относится к 1898 г.

815

Публикацию этих писем см.: Тайный советник императора. СПб., 2002.

816

Имеется в виду состоявшееся 9 февраля 1916 г. посещение Николаем II Государственной думы, к чему действительно был причастен А.А. Клопов (см.: Куликов С.В. Император Николай II в годы Первой мировой войны // Английская набережная, 4. Ежегодник Санкт-Петербургского научного общества историков и архивистов. СПб., 2000. С. 302–307; Витенберг Б.М. 9 февраля 1916 г.: Николай II в Государственной думе // На пути к революционным потрясениям. Из истории России второй половины XIX – начала XX в. СПб.; Кишинев, 2001. С. 311–340). «Учительским съездом» Н.Н. Покровский, судя по всему, именует 1-й Всероссийский съезд по вопросам народного образования, проходивший в Петербурге в декабре 1913 – январе 1914 г.

817

Ср. с отзывами о Николае II, представляющими иную точку зрения. Сенатор граф А.А. Бобринский записал в марте 1895 г., характеризуя молодого монарха: «Сфинкс» (Бобринский А.А. Дневник // Красный архив. 1928. Т. 26. С. 129). Княгиня Е.А. Святополк-Мирская со слов супруга, министра внутренних дел князя П.Д. Святополк-Мирского, записала в январе 1905 г. о Николае II: «Он – совершеннейший сфинкс. Те, кто знают его лучше всего, признают, что невозможно понять его» (Святополк-Мирская Е.А. Дневник // Исторические записки. 1966. Т. 77. С. 271). В июле 1906 г. премьер-министр П.А. Столыпин заявил лидерам октябристов А.И. Гучкову и Н.Н. Львову: «Государь – это загадка» (Львов Н.Н. Граф Витте и П.А. Столыпин // П.А. Столыпин глазами современников. М., 2008. С. 151). В октября 1907 г. хозяйка политического салона А.В. Богданович записала: «Вообще про царя нашего можно сказать, что он – загадка». В июне 1908 г. член Государственного совета А.С. Стишинский говорил в салоне Богдановичей, что Николай II – «сфинкс, которого разгадать нельзя» (Богданович А.В. Три последних самодержца. М., 1990. С. 439, 459). «Неразгаданным ушел он из жизни», – писал о последнем самодержце в 1924 г., уже в эмиграции, общественный деятель Н.А. Павлов (Павлов Н.А. Его величество государь Николай II. СПб., 2003. С. 5). Критически оценив Николая II, генерал Ю.Н. Данилов тем не менее заключал в 1926 г.: «Впрочем, это была очень сложная натура, разгадать и описать которую еще никому не удалось» (Данилов Ю.Н. Указ. соч. С. 144). В 1929 г. камер-юнкер С.Н. Палеолог полагал, что «для многих русских интеллигентных людей последний русский царь был далеко не разгаданной загадкой» (Палеолог С.Н. Около власти. М., 2004. С. 61). «Личность государя, – подчеркивал кадет В.А. Маклаков в 1939 г., – сложнее, чем она казалась и ревнителям, и врагам его памяти» (Маклаков В.А. Первая Государственная дума. Воспоминания современника. 27 апреля – 8 июля 1906 г. М., 2006. С. 155). См. также: Куликов С.В. Император Николай II как реформатор: к постановке проблемы // Российская история. 2009. № 4. С. 45–60.

818

Текст от слов «…полною бесхарактерностью…» до слов «…взявших над ним верх влияний» Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

819

Это слово Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки.

820

Италия присоединилась к Антанте в мае 1915 г.

821

Черносотенный публицист и издатель П.Ф. Булацель в издаваемом им журнале «Российский гражданин» 22 июля 1916 г. в рубрике «Дневник» подверг резкой критике главу английского кабинета Г.Г. Асквита за его заявление о необходимости подвергнуть суду международного трибунала германского императора Вильгельма II и Великобританию в целом за крайнюю неэффективность ее военных усилий. Текст «Дневника» за 22 июля см.: Первая мировая война в оценке современников: власть и российское общество. 1914–1918. М., 2014. Т. 2. С. 293–295. Исполняя распоряжение Б.В. Штюрмера, П.Ф. Булацель посетил английское посольство 10 августа и лично принес послу Д.У. Бьюкенену извинения за свой поступок, о чем уведомил читателей «Российского гражданина» в «Дневнике» за тот же день (Там же. С. 296–297).

822

Сам Д.У. Бьюкенен сообщил Николаю II 30 декабря 1916 г., что знал о намерении убить Г.Е. Распутина за неделю до убийства (см.: Бьюкенен Д.У. Указ. соч. С. 234–235). Тем не менее английский посол не сообщил об этом ни императору, ни Департаменту полиции. Более того, согласно недавно рассекреченным данным английской разведки, ее офицеры Освальд Райнер (друг князя Ф.Ф. Юсупова) и Стивен Элли, прикомандированные к посольству Великобритании, присутствовали во дворце Юсуповых в ночь убийства старца, а Райнер сделал последний, контрольный выстрел в голову Г.Е. Распутина. Подробнее см.: Кук Э. Убить Распутина. Жизнь и смерть Григория Распутина. М., 2007. С. 350–359.

823

Во время состоявшегося 1 января 1917 г. новогоднего приема в Царском Селе Д.У. Бьюкенен, поскольку он «слышал», что «царь подозревает молодого англичанина, школьного друга князя Феликса Юсупова, в соучастии в убийстве Распутина», воспользовался случаем убедить Николая II, будто «такие подозрения абсолютно беспочвенны» (Бьюкенен Д.У. Указ. соч. С. 236–237).

824

Д.У. Бьюкенен признавал, что 8 января 1917 г. А.И. Гучков предупредил посла через прикомандированного к посольству Великобритании английского разведчика полковника К. Торнхилла, что «еще до Пасхи», т. е. до 2 апреля 1917 г., «будет революция», которая «продлится не дольше двух недель» (Бьюкенен Д.У. Указ. соч. С. 237). Однако этими сведениями посол не стал делиться с Николаем II.

825

Имеется в виду аудиенция, данная Д.У. Бьюкенену Николаем II 30 декабря 1916 г. См. о ней: Бьюкенен Д.У. Указ. соч. С. 230–235.

826

Речь идет о Петроградской конференции союзников.

827

Николай II записал в дневнике 20 января 1917 г., что принял «в 12 час. Lord Milner» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 288).

828

Вероятно, речь идет о перехваченной российским МИД телеграмме Д.У. Бьюкенена в Форин-офис от 16 января 1917 г. Генералы «Главного штаба», сообщалось в этой телеграмме, открыто говорили, что «они более не желают государя». «Здесь общее чувство таково, – подчеркивал посол, – что если государь не уступит, то в течение ближайших недель что-нибудь произойдет или в форме дворцового переворота, или в форме убийства» (цит. по: Сторожев В.Н. Дипломатия и революция // Вестник НКИД. 1920. № 4/5. С. 80).

829

Императорский Яхт-клуб – элитарный клуб, основанный в 1847 г. и в начале XX в. располагавшийся на Малой Морской в Петербурге. Членами Яхт-клуба, командором которого долгое время состоял министр Императорского двора граф И.И. Воронцов-Дашков, а затем – его преемник граф В.Б. Фредерикс, были великие князья, придворные, дипломаты, высокопоставленные бюрократы и гвардейские офицеры. По воспоминаниям директора Императорских театров В.А. Теляковского, Яхт-клуб затмевал «своим блеском, пышностью и влиянием все решительно клубы в России». Члены императорской фамилии и представители дипломатического корпуса принимались в Яхт-клуб без баллотировки, но для остальных кандидатов существовал очень строгий отбор, не практиковавшийся в других клубах: один черный шар уничтожал пять белых, причем среди посетителей Яхт-клуба были такие члены, которые всегда и всем клали черные шары. Яхт-клуб «играл большую роль в петербургском высшем свете – не только общественную, но и политическую», и в нем узнавали «все самые последние новости придворные, служебные, общественные и политические, до театральных, – конечно, балетных, – включительно». По воспоминаниям В.А. Теляковского, «если говорилось, что это сказано было в Яхт-клубе, то считалось, что источник был серьезный, ибо здесь вращались и великие князья, и сановники, и дипломаты самой высокой марки» (Теляковский В.А. Воспоминания. 1898–1917. Пб., 1924. С. 138–139, 141). Среди членов клуба сановники черносотенного направления отсутствовали, между тем как представители правительственного либерализма преобладали (Алфавитный список почетных, непременных, действительных и недействительных членов, постоянных посетителей и временных членов Императорского санкт-петербургского Яхт-клуба по 1 мая 1912 г. СПб., 1912). Объясняя в декабре 1910 г. причины того, почему «общественное мнение опять поворачивает влево», тогдашний лидер правых в III Государственной думе граф А.А. Бобринский записал: «Это значит: Яхт-клуб» (Бобринский А.А. Указ. соч. С. 140). Неудивительно, что в Яхт-клубе, вспоминал великий князь Николай Михайлович, «открыто критиковались поступки и поведение» императрицы Александры Федоровны (Николай Михайлович, вел. кн. Записки // Гибель монархии. М., 2000. С. 75). Впрочем, на этом поприще отличался прежде всего сам великий князь Николай Михайлович, о котором генерал А.А. Мосолов писал: «В Яхт-клубе, где его любили слушать, едкая критика великого князя немало способствовала ослаблению режима. Всеразлагающий сарказм порождал в обществе болезненное отрицание авторитета царской власти» (Мосолов А.А. При Дворе последнего императора: Записки начальника Канцелярии министра Двора. СПб., 1992. С. 146). Николай Михайлович и его брат Александр Михайлович, «стараясь подделаться под общественное настроение, либеральничали и открыто критиковали царскую чету в Яхт-клубе, сыгравшем, – по наблюдениям журналиста Е.Н. Шелькинга, – столь грустную роль в дни, предшествовавшие революции. В этом великосветском притоне усердно раздувались всевозможные легенды о Распутине, и те же лица, которые поносили старца в клубе, унижались затем перед ним, чтобы через него приобрести себе те или иные “богатые милости”» (Шелькинг Е.Н. Ключевые фигуры российской политики в канун войны и революции // Аринштейн Л.М. Во власти хаоса: Современники о войнах и революциях 1914–1920. М., 2007. С. 290).

830

Имеется в виду Антанта.

831

Ряд донесений японского посла на родину см.: Иностранные дипломаты о революции 1917 г. // Красный архив. 1927. Т. 24. С. 108–163.

832

Подробнее о русско-шведских экономических отношениях начала XX в. см.: Новикова И.Н. «Между молотом и наковальней»: Швеция в германо-российском противостоянии на Балтике в годы Первой мировой войны. СПб., 2006. С. 187–222; Табаровская К.А. Российско-шведские отношения накануне Первой мировой войны (экономический аспект) // Новая и новейшая история. 2008. № 2. С. 184–196.

833

Город Нарвик находится в Норвегии, а не в Швеции.

834

Густав V.

835

Статус Аландских островов, принадлежавших Российской империи, регулировался заключенной 18 (30) марта 1856 г. Аландской конвенцией, по которой Россия обязалась не укреплять эти острова и не сооружать на них военные объекты. С началом Первой мировой войны демилитаризованный статус островов оказался под угрозой, поскольку, опасаясь высадки на них германского десанта, с конца 1914 г. российские власти начали возводить там военные укрепления, что вызвало недовольство у шведского правительства, тем более что в Швеции существовала влиятельная германофильская партия. Шведский король Густав V писал Николаю II 29 мая 1916 г., подразумевая вопрос об Аландах: «В настоящее время <…> обе палаты шведского парламента единодушно высказались в том смысле, что этот вопрос является для Швеции жизненным. Я надеюсь поэтому, что ты окажешь теперь такое же дружеское содействие для облегчения предстоящих по этому поводу переговоров, которые нам было бы желательно начать в самое ближайшее время» (Густав V – Николаю II. 29 мая 1916 г. // Монархия перед крушением. С. 33–34). Разъяснив позицию России по Аландскому вопросу, царь отвечал королю 4 июня 1916 г.: «Таким образом, кажется мне, у твоей страны нет оснований для беспокойства в связи с этим вопросом. Если, тем не менее, ты считаешь целесообразным, чтобы шведское правительство начало по этому поводу новые переговоры, я изъявляю на это мое согласие. Но чрезвычайно важно, чтобы обе стороны вели их в <…> примирительном духе; только на почве взаимного понимания можно охранять взаимные интересы в целях укрепления добрососедских отношений» (Николай II – Густаву V. 4 июня 1916 г. // Там же. С. 34). В конце января 1917 г. Густав V в своей тронной речи по случаю открытия сессии шведского риксдага затронул аландский вопрос публично и предложил начать переговоры с Россией о демилитаризации островов, причем о заявлении короля был заранее уведомлен посланник России в Стокгольме А.В. Неклюдов. Царское, а затем Временное правительство от переговоров не отказывалось, но затягивало их начало, поскольку не было заинтересовано обсуждать в условиях войны вопрос о построенных военных укреплениях. Только в августе 1917 г. Временное правительство согласилось обсудить аландский вопрос на официальном уровне, и в конце октября 1917 г. новый российский посланник в Стокгольме К.Н. Гулькевич информировал шведов о готовности России начать обсуждение этого вопроса. Подробнее см.: Новикова И.Н. Указ. соч. С. 349–384. Острова перешли к Финляндии после получения ею независимости в конце 1917 г.

836

Н.Н. Покровский посетил Стокгольм два раза в течение мая – июля 1916 г.: при поездке на Парижскую экономическую конференцию и при возвращении оттуда.

837

Договор о присоединении Румынии к Антанте был заключен 4 (17) августа 1916 г., вступление Румынии в войну произошло 15 (28) августа.

838

Бо́льшую настойчивость проявила, однако, Россия в лице Б.В. Штюрмера, который вскоре после назначения министром иностранных дел телеграфировал 26 июля 1916 г. послам России в Англии, Италии и Франции, подразумевая заключение Румынией с Россией военной и со всеми перечисленными странами – политической конвенций: «Считаю необходимым настаивать на подписании военной и политической конвенций к 1 августу с тем, чтобы определенный день выступления был точно обозначен в военной конвенции, по возможности, не позже недели. В случае же уклонения от этого Румынии она лишается права рассчитывать на получение впоследствии тех материальных и политических выгод, которые в настоящее время ей предлагаются державами, о чем следует теперь же предупредить Братиано (румынского премьер-министра. – С.К.) и осведомить общественное мнение и оппозицию. Благоволите просить правительство, при коем Вы аккредитованы, дать посланнику в Бухаресте надлежащие инструкции». Сообщая содержание этой телеграммы российскому посланнику в Румынии С.А. Поклевскому-Козеллу, Б.В. Штюрмер инструктировал его дополнительно: «По получении Вашими коллегами соответствующих инструкций Вам надлежит в согласии с ними предложить румынскому правительству для подписания проект политического соглашения и сделать указанное в настоящей телеграмме заявление» (Б.В. Штюрмер – графу А.К. Бенкендорфу, М.Н. Гирсу и А.П. Извольскому. 26 июля 1916 г. // Царская Россия в Мировой войне. Пг., 1923. Т. 1. С. 223). Следовательно, именно Б.В. Штюрмер организовал демарш союзных представителей в Бухаресте, с тем чтобы подвигнуть его присоединиться к Антанте, причем этот демарш имел успех. «Здешние представители держав Согласия, ознакомленные мною с <…> инструкциями Вашего высокопревосходительства, – телеграфировал С.А. Поклевский Б.В. Штюрмеру 27 июля, – заявили, что общий смысл получаемых ими указаний позволяет им не только поддержать перед Братиано предлагаемый ныне нами текст политического соглашения, но даже его подписать» (С.А. Поклевский-Козелл – Б.В. Штюрмеру. 27 июля 1916 г. // Там же. С. 225). Успех Б.В. Штюрмера объяснялся тем, что ради присоединения Румынии к Антанте он пошел на некоторые уступки Бухаресту. «Нашему посланнику в Бухаресте, – сообщал министр иностранных дел послам в Англии, Италии и Франции 31 июля, – дается предписание, одновременно с заключением военной конвенции, немедленно подписать совместно с союзными представителями и румынским правительством политическую конвенцию в последней румынской редакции, предложенной Братиано». От имени императорского правительства Б.В. Штюрмер выражал уверенность, что «огромные уступки и жертвы, которые оно сделало для успеха общего дела, вследствие настояний своих союзников, будут приняты в должное внимание и что в случае необходимости толкования в будущем некоторых не совсем ясных обязательств, устанавливаемых текстом конвенции, союзные правительства не откажутся поддерживать точку зрения России». Министр иностранных дел находил желательным, чтобы послы получили подтверждение этого от правительств, при которых они были аккредитованы (Б.В. Штюрмер – графу А.К. Бенкендорфу, М.Н. Гирсу и А.П. Извольскому. 31 июля 1916 г. // Там же. С. 226). Результатом настойчивости Б.В. Штюрмера стало то, что не прошло и десяти дней после отправки им телеграммы от 26 июля, как уже 4 августа Румыния заключила политическую конвенцию с Великобританией, Италией, Россией и Францией и военную конвенцию – с Россией, причем в последней Румыния обязывалась напасть на Австро-Венгрию не позже 15 августа (см.: Русско-румынская военная конвенция 1916 г. // Там же. С. 136). Именно в этот день и произошло нападение Румынии на Австро-Венгрию.

839

К декабрю 1916 г. территория Румынии, армия которой понесла несколько тяжелых поражений, была почти полностью оккупирована австро-германскими войсками, а ее король Фердинанд I, его семья и правительство бежали в русские Яссы. Более того, через год, после заключения большевиками перемирия с Центральными державами, Румыния оказалась вынужденной также пойти на это, а 7 мая 1918 г. (по н. ст.) – заключить с ними мирный договор, хотя, с другой стороны, в марте того же года румынские войска заняли территорию бывшей Бессарабской губернии и присоединили ее к Румынии. После того как стало очевидным поражение Германии и ее союзников, Румыния 10 ноября 1918 г. снова объявила им войну, закончив ее на стороне Антанты, которая признала факт аннексии Бессарабии, что, видимо, и вызвало замечания со стороны Н.Н. Покровского.

840

Принц Кароль и возглавляемая им чрезвычайная миссия прибыли в Петроград 7 января 1917 г. Отъезд Кароля из Петрограда состоялся 26 января (см.: Николай II накануне отречения: камер-фурьерские журналы (декабрь 1916 – февраль 1917 гг.). СПб., 2001. С. 35–37, 56–58).

841

Имеется в виду Петроградская конференция союзников.

842

Николай II «изволил принимать» И. Братиано «от 4 час. 5 мин.» 27 января 1917 г. (Николай II накануне отречения. С. 59).

843

Расположенное в конце страницы, это предложение не дописано. На следующей странице на полях перед текстом имеется помета: «Н.Н. Покровский (окончание 3-й части)».

844

За участие И. Братиано в конференции выступал В.И. Гурко (см.: Гурко В.И. Указ. соч. С. 293).

845

Орден Св. Александра Невского был учрежден в 1725 г. Имел одну степень. Им награждались особы первых трех классов.

846

В связи с эвакуацией короля и правительства Румынии в Яссы генерал А.А. Мосолов 30 октября 1916 г. был назначен временно управляющим Российской миссией в Румынии, с оставлением в должности начальника Канцелярии Министерства двора (обязанности которого исполнял помощник начальника – князь С.В. Гагарин) и с сохранением на посту русского посланника С.А. Поклевского-Козелла, что не предусматривало вручение А.А. Мосоловым верительных грамот, а С.А. Поклевским – отзывных, чем подчеркивался особый чрезвычайный характер поручения, возложенного на генерала.

847

Генерал В.Н. Воейков по должности дворцового коменданта отвечал за личную безопасность Николая II, его семьи и вдовствующей императрицы Марии Федоровны, потому Н.Н. Покровский, независимо от своего отношения к генералу, должен был сообщить ему содержание перехваченной МИД телеграммы Д.У. Бьюкенена.

848

«По слухам, – сообщал П.Н. Игнатьев А.В. Кривошеину 23 декабря 1916 г., – и старик Танеев по случаю утверждения Протоп[опова в должности министра внутренних дел] сделал какое-то выступление, но какое – он скрывает. Поговаривают об его ходатайстве об отставке по расстроенному здоровью; опасались удара, когда пришла записка [от императора о составлении указа о Протопопове]! Это особенно между нами по известной Вам причине, так как источник этих сведений Вам и мне известен» (РГИА. Ф. 1571. Оп. 1. Д. 274. Л. 32 об.). Записка Николая II главноуправляющему Собственной его величества канцелярией А.С. Танееву, о которой упоминает П.Н. Игнатьев, гласила: «Представьте мне указ об увольнении Макарова в Государственный совет и о назначении сенатора Добровольского (он же – вице-председатель Георгиевского комитета) управляющим Министерством юстиции». Как бы вспомнив о А.Д. Протопопове, на обороте этой записки царь приписал: «Еще указ о назначении управляющего МВД Протопопова – министром внутренних дел» (Николай II – А.С. Танееву. 19 декабря 1916 г. // РГИА. Ф. 1409. Оп. 9. Д. 334. Л. 8). Появление последнего предложения в письме П.Н. Игнатьева объясняется тем, что он являлся близким родственником Танеевых. Николай II записал в дневнике 23 декабря, что «в 6 ч.» принял А.С. Танеева (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 272).

849

Николай II принимал М.В. Родзянко 7 января и 10 февраля 1917 г.

850

По-видимому, имеется в виду Ричард Филлимор – контр-адмирал, военно-морской представитель Великобритании при Ставке верховного главнокомандующего.

851

Кувака – имение В.Н. Воейкова в Пензенской губернии, на территории которого в начале XX в. был открыт источник минеральной воды. Эксплуатацией источника занималось основанное им акционерное общество «Кувака». С началом Первой мировой войны В.Н. Воейков отошел от участия в руководстве акционерным обществом и имел к нему отношение лишь как владелец акций и почетный председатель Правления. Выступая в Думе 19 ноября 1916 г., В.М. Пуришкевич назвал В.Н. Воейкова «генералом от кувакерии», обвинив дворцового коменданта в том, что для вывоза минеральной воды из его имения была проведена «стратегическая железная дорога», на постройку которой он якобы получил от МПС 1 000 000 руб. Председатель Совета министров и министр путей сообщения А.Ф. Трепов 22 ноября с думской кафедры полностью опроверг измышления В.М. Пуришкевича (см.: Воейков В.Н. С царем и без царя. Воспоминания последнего дворцового коменданта государя императора Николая II. М., 1995. С. 139–140).

852

О положении Греции в период Первой мировой войны см.: Европейские державы и Греция в эпоху мировой войны: Сб. документов. М., 1922; Соколовская О.В. Греция в годы Первой мировой войны. 1914–1918. М., 1990.

853

Имеется в виду королева София, с 1889 г. жена короля эллинов Константина I.

854

Речь идет о конфликте между германофилами и антантофилами. В мае 1915 г. на выборах победила Либеральная партия Э. Венизелоса, но король Константин I назначил его премьер-министром только в августе. Венизелос предоставил английским и французским войскам плацдарм в Македонии для подготовки нападения на Галлиполи (Турция). В ответ в сентябре 1915 г. Константин дал отставку правительству Венизелоса и распустил парламент, назначив новые выборы, которые Либеральная партия бойкотировала. Между тем в течение первой половины 1916 г. британские и французские войска высадились в Салониках, а Центральные державы взяли под свой контроль Македонию. В результате переворота в Салониках, совершенного 30 августа 1916 г. Движением народной обороны при поддержке Великобритании и Франции, в этом городе образовалось правительство во главе с Венизелосом, которое противопоставило себя официальному правительству короля. В конце 1916 г. союзники признали правительство Движения народной обороны законным правительством Греции.

855

Римская конференция, заседавшая 5–7 января 1917 г. (по н. ст.), приняла текст декларации от имени Англии, Италии, России и Франции, суть которой заключалась в следующем: если греческое правительство в течение 48 часов не подчинится всем требованиям держав, уже сформулированным в нотах от 14 и 31 декабря 1916 г. (об отводе греческих войск и перевозке военного имущества на Пелопоннес, об учреждении специальной комиссии для наблюдения за выполнением требований и т. д.), то командующему находящегося в Салониках Союзного экспедиционного корпуса генералу М. – П. – Э. Саррайлю будет дано право по своему усмотрению принимать любые меры для обеспечения безопасности подчиненных ему войск; если же условия, указанные в декларации, будут приняты и выполнены греческим правительством, М. – П. – Э. Саррайль не должен предпринимать военные действия против Греции без согласования с союзными правительствами. Со своей стороны, союзники обещали относиться с уважением к желанию афинского правительства сохранить нейтралитет в мировой войне и не допускать вторжения сил Временного республиканского правительства Э. Венизелоса на территорию Старой Греции, выражали готовность в случае выполнения требований держав королевским правительством Греции облегчить условия ее блокады, установленной союзными флотами в декабре 1916 г. Текст ультиматума был передан королевскому правительству 8 января 1917 г., причем державы Антанты оставили за собой право оккупировать в военных целях любые территории, контролируемые роялистами. В результате Греция пошла на уступки (см.: Соколовская О.В. Указ. соч. С. 104–107).

856

В течение февраля – мая 1916 г. на основании нескольких дипломатических документов Россия присоединилась к англо-французскому договору Сайкса – Пико, который подразумевал раздел между союзниками Азиатской Турции, прежде всего – Малой Азии. Некий итог переговорам подвела телеграмма от 17 (30) мая 1916 г. посла России в Великобритании графа А.К. Бенкендорфа министру иностранных дел С.Д. Сазонову. В телеграмме, в частности, констатировалось, что после войны «1) Россия аннексирует область Эрзерума, Трапезонда, Вана, Битлиса, вплоть до пункта, подлежащего определению впоследствии, на побережье Черного моря, к западу от Трапезонда; 2) область Курдистана, расположенная к югу от Вана и Битлиса, между Мушем, Сертом, течением Тигра, Джезире-ибн Рмаром, линией горных вершин, господствующих над Амадией и областью Мергевера, будет уступлена России; начиная от области Мергевера, граница арабского государства пойдет по линии горных вершин, отделяющих в настоящее время оттоманскую территорию от персидской». На подлиннике телеграммы Николай II написал 22 мая: «Согласен, кроме 1-й ст. Если нашей армии удастся дойти до Синопа, то там и должна будет пройти наша граница» (Российский посол в Лондоне Бенкендорф министру иностранных дел Сазонову. 17/30 мая 1916 г. // Сборник договоров России с другими государствами. 1856–1917. М., 1952. С. 452, 453). См. также: Раздел Азиатской Турции: По секретным документам бывшего Министерства иностранных дел. М., 1924.

857

«Ход военных событий, ныне развертывающихся на европейском театре войны, – говорится во всеподданнейшем докладе Н.Н. Покровского от 21 февраля 1917 г., – может еще в течение этого года поставить нас лицом к лицу с вопросом о ликвидации войны и началом переговоров о мире. В предвидении этого момента Россия, целым рядом дипломатических соглашений со своими союзниками, более или менее наметила направление новых государственных границ, с включением разных земельных приобретений, среди которых первое место занимает, конечно, обладание Константинополем и Проливами. Нисколько не преуменьшая политического значения этих документов, тем не менее, было бы ошибочно думать, что мы только ими осуществим наши главные стремления и при каких бы то ни было обстоятельствах получим все то, что в них предусмотрено. Надо иметь в виду, что важнейшее для нас соглашение о Константинополе и Проливах является, в сущности, лишь векселем, выданным нам Великобританией, Францией и Италией, но платеж по нему должен быть произведен третьим лицом – Турцией, которая в соглашении не участвовала и, в зависимости от обстановки на интересующем ее театре войны, может отказаться удовлетворить наши требования. Несомненно, что состояние географической карты войны к моменту открытия мирных переговоров будет иметь решающее значение для проведения в жизнь политических проектов. Отсюда для нас вытекает необходимость ко времени заключения мира овладеть Проливами, или же, во всяком случае, настолько к ним приблизиться, чтобы при решении этого вопроса быть в силах оказать должное давление на Турцию. Без этого мы едва ли когда-нибудь получим Константинополь и Проливы, и самое соглашение о них превратится в простой клочок бумаги. <…> Эти соображения приводят к заключению, что в этом вопросе мы должны исключительно полагаться на свои собственные силы и теперь же приступить к практическому осуществлению нашей задачи движения к Проливам и на Константинополь, если к этому, с точки зрения чисто военной, не представляется в настоящих условиях препятствий, грозящих конечному успеху наших военных операций. Для этого важного дела необходимо было бы образовать особую экспедицию, которой должно быть поставлено задание произвести высадку на одном из пунктов вблизи Босфора. Самый факт нахождения нашего у Босфора и закрепления за нами хотя бы незначительной части территории поставит нас в исключительно выгодное положение во время переговоров об обеспечении наших интересов. <…> Мы не должны упускать из виду, что понятие полной победы, о которой много раз союзные правительства заявляли, на практике представляется не всем союзникам одинаковым. Очевидно, с практической точки зрения, каждое союзное правительство будет считать победу полной постольку, поскольку оно достигнет осуществления своих притязаний. Поэтому, если по ходу военных событий окажется, что военные успехи французов и англичан на Западном фронте дадут удовлетворительные, по их понятию, результаты, то очень мало надежды рассчитывать на то, чтобы они продолжали войну для отвоевывания в пользу России Константинополя и Проливов. Вследствие сего, мы должны сами принять меры к тому, чтобы обеспечить себе благоприятное решение интересующих нас вопросов» (Всеподданнейшая записка Н.Н. Покровского. 21 февраля 1917 г. // Константинополь и проливы: По секретным документам бывшего МИД: В 2 т. М., 1926. Т. 2. С. 387–390).

858

Вопрос о посылке Россией десанта для овладения Константинополем и Проливами в случае обострения внутриполитического кризиса в Турецкой империи рассматривался в Особом совещании под председательством Николая II еще в 1896 г. См.: Проект захвата Босфора в 1896 г. // Красный архив. 1931. Т. 47/48. С. 50–70.

859

О взаимоотношениях России и Японии накануне Февральской революции см.: Васюков В.С. Внешняя политика России накануне Февральской революции. 1916 – февраль 1917 г. М., 1989. С. 96 – 126.

860

Правительство Дуань Цижуя разорвало дипломатические отношения с Германией и Австро-Венгрией 1 (14) марта 1917 г., но войну этим державам объявило только 1 (14) августа того же года. Об усилиях царской дипломатии по вовлечению в войну Китая см.: Васюков В.С. Указ. соч. С. 127–158.

861

К 1917 г. в Российской империи находились до 300 000 китайцев, в основном завербованных в ходе Первой мировой войны для работы на промышленных предприятиях, в портах, на золотых приисках и лесоразработках Дальнего Востока, Сибири и Урала, на шахтах Донбасса, на заводах Петрограда, Екатеринбурга, Луганска, Мариуполя, Одессы и др. В 1917 г. из китайцев стали создавать революционные военные отряды. Китайские подразделения воевали практически на всех фронтах Гражданской войны, а также участвовали в партизанском движении. В основанный в декабре 1918 г. Союз китайских рабочих России входило до 60 000 человек (см: Китайские интернационалисты // Гражданская война и военная интервенция в СССР: Энциклопедия. М., 1983. С. 259).

862

Провозглашение Германией и Австро-Венгрией независимости Польши (Польского королевства) произошло 23 октября (5 ноября) 1916 г.

863

Подразумевается воззвание верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича к полякам от 1 августа 1914 г., которое содержало следующие строки: «Пусть сотрутся границы, разрезавшие на части польский народ! Да воссоединится он воедино под скипетром русского царя! Под скипетром этим возродится Польша, свободная в своей вере, в языке, в самоуправлении» (Воззвание великого князя Николая Николаевича к полякам. 1 августа 1914 г. // Русско-польские отношения в период мировой войны. М., 1925. С. 155). Текст воззвания написал находившийся в Петербурге посланник в Сербии князь Г.Н. Трубецкой, отредактировали его А.В. Кривошеин и министр иностранных дел С.Д. Сазонов.

864

Текст речи Я.С. Гарусевича, с которой он выступил в Думе 1 ноября 1916 г., см.: Государственная дума. 1906–1917. Стенографич. отчеты. Т. 4. С. 30–32.

865

О политике России в Восточной Галиции, оккупированной русскими войсками во время Первой мировой войны, см.: Бахтурина А.Ю. Политика Российской империи в Восточной Галиции в годы Первой мировой войны. М., 2000.

866

Выступая в Думе 19 июля 1915 г., И.Л. Горемыкин сообщил: «Ныне государь император высочайше соизволил уполномочить меня объявить вам, господа члены Государственной думы, что Его величеством повелено Совету министров разработать законопроект о предоставлении Польше по завершении войны права свободного строения своей национальной, культурной и хозяйственной жизни на началах автономии под державным скипетром государей российских и при сохранении единой государственности» (Ораторы России в Государственной думе. Т. 2. С. 88). Кроме того, о чем не упоминает Н.Н. Покровский, польский вопрос непосредственно затрагивался и в декларации Б.В. Штюрмера, зачитанной им в Думе 9 февраля 1916 г. «По воле государя императора, – заявил тогда премьер, – для Польши открывается новая жизнь, обеспечивающая за польским народом свободное развитие его духовных даров и культурных и экономических стремлений» (Там же. С. 372).

867

В Приказе Николая II по армии и флоту от 12 декабря 1916 г. одной из целей России было объявлено «создание свободной Польши из всех трех ее ныне разрозненных областей» (Приказ армии и флоту 12 декабря 1916 г. № 870 // Русско-польские отношения в период мировой войны. С. 131). Как явствует из Камер-фурьерского журнала, 23 декабря 1916 г. «от 11 ч.» «представляться Его величеству имел счастие» «член Государственного совета по выборам в должности шталмейстера граф Велепольский» (Николай II накануне отречения. С. 25). В дневнике царь об этом не сообщил, сделав только следующую запись: «В 11 ч. принял Барка, а затем представляющихся» (Дневники императора Николая II. Т. 2, ч. 2. С. 272). «23 декабря, – показывал С.И. Велепольский ЧСК, – я обратился к государю императору, в связи с разговором, который имел в июне. Тогда я говорил (это мне было довольно легко) о распространяющихся слухах, что немцы подготовляют акт (о независимости Польши. – С.К.). Теперь это произошло. И вот, в виду появления Приказа по армии и флоту, я обратился к государю императору с просьбою указать, как следует нам понимать слова “свобода Польши”, потому что я должен был дать комментарии. Я спросил государя и получил ответ, выяснившийся из разговора (о чем мне было разрешено государем императором опубликовать, и это было напечатано), что Польше будет дарован собственный государственный строй со своими законодательными палатами и собственная армия. И это решение, это последнее отношение к польскому вопросу, как я заявил, всегда благожелательное, благосклонное у государя императора, могло только глубокое произвести на меня впечатление» (Допрос графа С.И. Велепольского. 14 июля 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1926. Т. 6. С. 44).

868

Во всеподданнейшем докладе от 12 января 1917 г. князь Н.Д. Голицын полагал необходимым, в связи с Приказом по армии и флоту от 12 декабря 1916 г., «определенным образом разработать» основные начала будущего государственного устройства Польши и ее отношений к Российской империи. Для «соображения вышеуказанных вопросов» премьер предлагал собрать под своим председательством Особое совещание. После выработки Особым совещанием главных начал государственного устройства Польши и одобрения их императором окончательную редакцию ее Основных законов Н.Д. Голицын рекомендовал возложить на то же Особое совещание, с привлечением в него «представителей польского народа» в лице выборных членов Государственного совета графа С.И. Велепольского и И.А. Шебеко и, «если сие будет признано желательным», некоторых депутатов Думы польской национальности. Премьер предлагал также, «в виду нынешнего общего политического положения», придать работам Особого совещания по польскому вопросу «характер срочности». Царь утвердил всеподданнейший доклад Н.Д. Голицына в день его представления, т. е. 12 января (см.: Доклад кн. Голицына Николаю Романову 12 января 1917 г. // Русско-польские отношения в период мировой войны. С. 132–133). В другом всеподданнейшем докладе Н.Д. Голицына, от 20 января, он уведомил Николая II, что сведения о создании Особого совещания проникли в печать, в частности в газеты «Речь» и «Новое время», причем последняя опубликовала неверную информацию, что польский вопрос будет решаться не Особым совещанием, а МВД. Во избежание ложных слухов и неблагоприятного впечатления у зарубежных поляков князь предлагал опубликовать сообщение о высочайшем повелении относительно учреждения Особого совещания, а затем по возможности давать в печать краткие сведения о его работе. Этот всеподданнейший доклад император утвердил на следующий день, 21 января (Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма (XIX – начало XX вв.). СПб., 1998. С. 428). Графу С.И. Велепольскому Н.Д. Голицын сообщил, что когда Особое совещание по Польше «выскажет свои соображения», то «для согласования их будут приглашены представители Польши». Рассказав ЧСК о беседе с князем, граф отметил: «Но должен заявить, что, говоря с князем Голицыным по этому поводу, я находил такое решение правильным. Дело русских государственных деятелей составить целый проект, а мы можем явиться только тогда, когда он будет готов, и не должны принимать участия в составлении его. Так что я против этого совсем не возражал» (Допрос графа С.И. Велепольского. 14 июля 1917 г. // Падение царского режима. М.; Л., 1926. Т. 6. С. 46).

869

Н.Н. Покровский пропустил министра финансов П.Л. Барка, вместо которого в заседаниях Особого совещания по Польше (они прошли 8, 9 и 12 февраля 1917 г.) участвовал товарищ министра финансов А.И. Николаенко. «Членом комиссии, – вспоминал В.И. Гурко об участии Н.Н. Анциферова в Особом совещании, – должен был быть и Протопопов. Перед самым началом заседания я встретился с ним в кабинете Голицына, где уже был подготовлен для совещания стол. Тем не менее, когда туда вошел Родзянко, Протопопов резко повернулся и вышел из комнаты через другую дверь. На первом заседании его место пустовало, а в следующие дни он присылал вместо себя одного из товарищей министра» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 309).

870

В.И. Гурко, пригрозив отставкой, выступил против Декларации прав солдата в мае 1917 г. в присутствии А.Ф. Керенского на Совещании главнокомандующих (верховного и фронтами), министров Временного правительства, членов Временного комитета Думы и Президиума Исполкома Совета рабочих и солдатских депутатов. Однако по личному приказу А.Ф. Керенского генерал был заключен 22 июля 1917 г. в Петропавловскую крепость отнюдь не за это выступление, а за его письмо отрекшемуся Николаю II от 4 марта 1917 г., обнаруженное в личном архиве императора только через четыре месяца. Сообщая историю письма, В.И. Гурко вспоминал, что 2 марта 1917 г. в Луцке он, тогда командующий Особой армией, стал получать газеты, в которых сообщалось, что «бесчинствующие толпы врываются в дома всех сколько-нибудь известных деятелей старого режима» и подвергают их «заключению в стенах Петропавловской крепости». «Среди заключенных таким образом, – отмечал генерал, – оказались прекрасно известные мне люди, ничем не запятнавшие свое доброе имя, причем многие из них уже в очень преклонных летах». Жена В.И. Гурко «первая высказала мысль написать императору с просьбой использовать свое влияние для облегчения положения людей, заключенных в крепость, которым угрожала теперь опасность стать жертвой безответственных толп». Подразумевая отречение Николая II не в пользу сына Алексея Николаевича, а в пользу брата Михаила Александровича, генерал обращался к бывшему монарху 4 марта со следующими соображениями: «Может быть, Вы сохраняете для своего сына возможность получить, покуда он повзрослеет, более правильное и последовательное образование, обстоятельно изучить общественные науки и узнать жизнь и людей, чтобы в должный срок, по окончании бурного периода в жизни государства, глаза всех тех, кто желает России добра, обратились к нему, как к надежде России. Однако, даже не рассматривая перспективы достаточно отдаленного будущего, невозможно не предвидеть возможность того, что после приобретения болезненного опыта внутренних неурядиц, после испытания жизнью государственного устройства и форм правления, к которым, исторически и социально, русский народ отнюдь не готов, страна вновь обратится к законному императору и Помазаннику Божию. Прошлая история народов учит нас, что в этом нет ничего невозможного, а исключительность обстоятельств, при которых произошла перемена правительства в Петрограде, и тот факт, что для большинства народа эта перемена стала такой же неожиданностью, какой она была для нас и для всей Вашей армии, – все это дает основания предположить, что подобное развитие событий весьма вероятно». В.И. Гурко обратился также к Николаю II, самому находившемуся накануне ареста, с просьбой содействовать освобождению сановников, арестованных в ходе Февральской революции. Указав, что власти содержат их в заключении, хотя если они и были повинны в чем-либо, то, во всяком случае, действовали в рамках существовавших в то время законов, между тем такое отношение к ним «посягает на ту самую свободу, которую захватившие власть люди провозгласили, написав на своих знаменах», В.И. Гурко переходил к главному: «Предположим, возможно допустить вероятность того, что страна пожелает вернуться в состояние законопослушания и порядка. В таком случае необходимо, чтобы лица, которые могут тогда составить центр, способный объединить всех, кто стремится не к временной власти, но к поступательному развитию и постепенной эволюции русского народа, не были остановлены воспоминанием о том, что в то время, когда их идеалы временно отступили, они не приложили усилий, пусть даже, при необходимости, исключительных, для обеспечения безопасности и личной свободы, а возможно, и жизни тех людей, большинство из которых в свое время искренне и верно служили своей стране, хотя и руководствовались при этом законами, быть может, устаревшими, но тем не менее юридически сохранявшими силу». Временное правительство после кратковременного заключения генерала в Петропавловской крепости выслало его за границу (Гурко В.И. Указ. соч. С. 331–332, 361–363, 380–386, 389–392).

871

Сторонниками предоставления независимости Польши были четверо участников Особого совещания – Н.Н. Анциферов (говоривший от имени А.Д. Протопопова), генерал В.И. Гурко, С.Е. Крыжановский и И.Г. Щегловитов. Отвечая на вопрос, должна ли Польша быть связана с Россией унией или стать совсем независимой, они заявили, что сохранение связи между получающей независимость Польшей и Россией противоречит принципу единства и неделимости Российской империи, поскольку вызовет замешательство во внутренней жизни страны, в составе которой «немало народностей, издавна проникнутых мечтами о племенном самоопределении», и пример Польши возбудит в них «затаенные вожделения об автономии». При сохранении связи между Польшей и Россией польская интеллигенция, воспитанная «в условиях прогрессивного течения мысли Западной Европы», еще больше заполонит интеллигентные профессии в России и «внесет с собою политическую отраву в широкие круги русского населения», а в Западных губерниях укрепит в умах местных поляков мысль о присоединении к Польше. «Только проведение государственной границы между Россией и совершенно отделенной от нее независимой Польшей, – полагали перечисленные сановники, – могло бы дать средства для борьбы с такими посягательствами». Будучи в составе России, Польша получила бы и нежелательное влияние на деятельность имперских законодательных учреждений, т. е. Думы и Государственного совета. Наконец, сохранение связи России с Польшей представлялось им невыгодным и экономически, так как в этом случае пришлось бы ассигновать средства на ее восстановление, а впоследствии Польша наводнила бы Россию дешевыми товарами и создала «непосильную для русской промышленности конкуренцию». Отделение Польши от России представлялось четырем членам Особого совещания неопасным и в военном отношении, поскольку в этом случае потери людских ресурсов будут не так уж велики, а граница Российской империи станет более удобной. Прогнозируя реакцию русского населения на создание независимой Польши, упомянутые сановники считали, что раз это окажется возможным только в случае победы, то другие территориальные приобретения перекроют потерю Польши, дарование которой свободы общественное мнение России воспримет как «добровольный щедрый дар русского царя». И.Г. Щегловитов предложил для предотвращения угрожающего положения, какое могло бы создаться от образования в Польше самостоятельной армии, объявить ее нейтральным государством при международных гарантиях безопасности (Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма. С. 428–429). Согласно В.И. Гурко, на заседаниях Особого совещания он играл ведущую роль, поскольку в начале его работы выступил с толкованием слов о Польше в Приказе царя по армии и флоту от 12 декабря 1916 г. В связи с этим генерал развернул «все аргументы, которые привели меня, – вспоминал он, – к мысли о том, что благополучие двух славянских народов – русского и польского – несовместимо с их насильственным объединением в одной империи и должно быть упразднено. Польше должно быть позволено вести такое же независимое существование, как России». По наблюдениям В.И. Гурко, «дальнейшие дебаты свелись к обсуждению справедливости или ошибочности представленных мной доводов» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 308–309).

872

Имеется в виду Великое княжество Литовское, возникшее в середине XIII в., когда Киевская Русь переживала период фактической раздробленности, распавшись на отдельные княжества – уделы, в которых правили представители династии Рюриковичей.

873

Шесть членов Особого совещания – князь Н.Д. Голицын, генерал М.А. Беляев, И.Л. Горемыкин, А.И. Николаенко (говоривший от лица П.Л. Барка), Н.Н. Покровский и С.Д. Сазонов – полагали, что сохранение связи России с Польшей полезнее для обоих государств, ибо именно в этом случае сохранится принцип единства и неделимости Российской империи, полное же отделение Польши «возбудит умы других населяющих Государство Российское народностей и зародит у них мысль о получении такой же самостоятельности». Опасаться захвата свободных профессий поляками не стоит, поскольку, отмечали шесть сановников, он не так велик и происходит за счет поляков из других местностей империи, а не из Царства Польского, тем более что вообще прилив культурных сил полезен. «Если же исходить из того соображения, что во избежание распространения польского влияния Россия должна отделиться от Польши крепкой стеной государственной границы, – считали сторонники сохранения связи между ними, – то пришлось бы меру эту применить также и в отношении других местностей с преобладающим инородческим населением, как, например, к Прибалтийскому краю и к Кавказу». Между тем России необходимо не отмежевываться от Польши, а «поднятием культурного развития внутри страны» уничтожить опасность захвата интеллигентских профессий инородцами. Независимая Польша, ослабленная после войны, приводился еще один аргумент за сохранение связи между ней и Россией, станет искать союзников и найдет их прежде всего в Германии, которая в результате поработит поляков, а потому полное отделение Польши было бы воспринято как отречение от нее и как фактическая передача славянского государства в руки государства с неславянской культурой. Для недопущения этого пришлось бы и после отделения Польши тратить на нее государственные средства, отрывая их от России и не получая взамен никаких материальных, политических и стратегических выгод. Принимая во внимание приведенные соображения, указанные члены Особого совещания выступили за сохранение единства России и Польши в династическом, дипломатическом, военном, таможенном и финансовом аспектах и дарование полякам «свободы внутреннего строительства» в остальных сферах (см.: Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма. С. 429–430). С.Д. Сазонов «и другие, склонные поддержать его мнение, – вспоминал В.И. Гурко, – излагали свое понимание будущего устройства Польши и той роли, которую она будет играть в составе Российской империи. Некоторые из них считали, что автономия должна давать Польше право иметь собственные войска; некоторые представляли себе в будущем образование некоего двуединого царства, напоминающего Австро-Венгрию. Большинство этих людей более всего страшились того, что независимая Польша попадет под германское влияние, что отзовется ущемлением русских интересов». «Среди моих оппонентов, – отмечал В.И. Гурко, – был генерал Беляев, который признал, что голосовал против, руководствуясь своими представлениями о стратегическом положении России. Позднее, в частной беседе, Беляев согласился с моим мнением, но в заседаниях комиссии он никогда больше не высказывался на эту тему, так что я не вполне уверен, каких взглядов он в действительности придерживался» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 309).

874

И.Л. Горемыкин занял более либеральную точку зрения, полагая, что главное при решении польского вопроса – это сохранение единства престолов, дипломатии и войска, в то время как другие вопросы, в т. ч. о таможенной границе, могли бы быть решены законодательными учреждениями обоих государств (см.: Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма. С. 430).

875

М.В. Родзянко представил особое мнение, содержание которого неизвестно, поскольку соответствующий документ до сих пор не найден (см.: Дякин В.С. Национальный вопрос во внутренней политике царизма. С. 430). «После трех заседаний, – подчеркивал В.И. Гурко, – князь Голицын провел подсчет голосов членов комиссии, поддерживавших мою позицию или высказавшихся против. Мои противники, получив на один голос больше, оказались в большинстве». Поскольку членами Особого совещания были 11 человек, причем точно известно о мнении десяти из них, можно утверждать, что М.В. Родзянко высказался за полное отделение Польши от России. Что касается мнения Н.Н. Анциферова, то он также присоединился к В.И. Гурко. «К моему изумлению, – вспоминал генерал, – при подсчете голосов этот чиновник объявил, что министр Протопопов, которого он представляет, согласен с моим мнением» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 309).

876

Вспоминая последнее заседание Особого совещания, В.И. Гурко писал: «Несмотря на исход голосования, на следующее заседание, дата которого заранее не оговаривалась, решено было пригласить нескольких наиболее значительных польских политических деятелей. Предполагалось дать им возможность изложить надежды и чаяния пускай хотя бы только тех поляков, мнения которых они сами представляли» (Там же. С. 309–310).

877

С началом Первой мировой войны чешский и сопряженный с ним словацкий вопросы обострились, поскольку их решение зависело от послевоенной судьбы Австро-Венгрии, от того, сохранится ли она в качестве преобразованного на основе триализма (Австрия, Венгрия и Чехословакия) государства или распадется. Представители чешской колонии в России в августе и сентябре 1914 г. были дважды приняты Николаем II. При второй встрече с императором ему преподнесли обращение «О восстановлении Чешского королевства», которое мыслилось авторам «под лучами великой и могущественной династии Романовых». Беседуя с чешскими представителями 15 сентября 1914 г., министр иностранных дел С.Д. Сазонов заявил, что «если Бог пошлет победу русскому оружию, то воссоздание вполне самостоятельного Чешского королевства стоит в планах русского правительства». Однако в 1914–1915 гг. Россия избегала включать чешский вопрос, в отличие от польского, в официальную повестку дня. В течение 1915 г. происходит переориентация лидеров чешской эмиграции, прежде всего – группы Т.Г. Масарика, с России на Англию и Францию как на страны, способные решить чешский вопрос в приемлемом для этой группы духе. Данная ситуация обратила на себя внимание чиновника МИД, бывшего генерального консула в Будапеште М.Г. Приклонского, подготовившего 19 мая 1916 г. записку, в которой деятельность Масарика и возглавлявшегося им Чешского заграничного комитета в Париже подверглась критике и обосновывалась необходимость активного участия России в подготовке послевоенной судьбы Чехии и Словакии. Приклонский предлагал создать в Петрограде под негласным надзором МИД Чешский и Словацкий комитеты, вызвать в Россию депутата Австрийского рейхсрата и русофильского чешского деятеля Й. Дюриха, снабдить его достаточными средствами, наладить контакты с чехами и словаками, жившими в Москве, Киеве и Одессе, и «выработать план действий для направления чешского и славянского вопросов». Через месяц Приклонский подготовил и проект всеподданнейшего доклада, содержавший указанные соображения. План Приклонского, проигнорированный Сазоновым, взял на вооружение его преемник Б.В. Штюрмер, который специально под Приклонского создал Особый политический отдел, учрежденный 27 августа 1916 г. как временное подразделение МИД. В его компетенцию входили вопросы, касавшиеся не только чешских и словацких, но и ватиканских, польских, карпато-русинских, югославянских и венгерских дел, а также издание специального печатного органа на русском и чешском языках. С согласия МИД 10 января 1917 г. был образован Чешский национальный совет в России из 12 человек во главе с Дюрихом, имевший целью, помимо прочего, созыв в Петрограде чешского съезда. После Февральской революции Чешский национальный совет был распущен 13 апреля, а Особый политический отдел упразднен 4 октября 1917 г. Подробнее см.: Савваитова М.Д. Чешский вопрос в официальных кругах России в годы Первой мировой войны // Первая мировая война: дискуссионные проблемы истории. М., 1994. С. 113–126. См. также: Чехословацкий вопрос и царская дипломатия в 1914–1917 гг. // Красный архив. 1929. Т. 33. С. 3 – 33; Т. 34. С. 3 – 38.

878

В ответ на обращение Четверного союза Антанта объявила 17 (30) декабря 1916 г.: «Никакой мир невозможен до тех пор, пока не будет осуществлено восстановление всех нарушенных прав и свобод, пока не будут признаны национальный принцип и принцип свободы малых стран и обеспечено такое урегулирование, которое раз навсегда устранит причины, в течение стольких лет угрожавшие безопасности народов, и тем самым будут созданы единственно эффективные гарантии безопасности во всем мире» (Ллойд Джордж Д. Правда о мирных договорах: В 2 т. М., 1957. Т. 1. С. 55).

879

Президент В. Вильсон 5 (18) декабря 1916 г. обратился к воюющим странам с нотой, в которой предложил им изложить свои условия мира (см.: Гершов З.М. Вудро Вильсон. М., 1983. С. 119).

880

Ответ Антанты на ноту В. Вильсона последовал 28 декабря 1916 г. (10 января 1917 г.) и содержал следующие требования, объявленные «существенным условием любого мирного урегулирования, на которое могли бы согласиться союзные державы»: восстановление Бельгии, Сербии и Черногории и возмещение этим странам убытков, причиненных им неприятельским вторжением; освобождение занятых областей Франции, России и Румынии и соответствующее возмещение; реорганизация Европы, обеспеченная твердым соглашением, основанным в одинаковой мере на национальном принципе, на праве каждого народа – великого или малого – пользоваться полной безопасностью и свободой экономического развития, а также на территориальных и международных договорах, составленных таким образом, чтобы гарантировать сухопутные и морские границы от несправедливого нападения; возвращение областей, ранее отнятых у союзников насильно или против воли их населения; освобождение итальянцев, славян, румын, чехов и словаков от иностранного владычества; освобождение нетурецких народностей, подчиненных «кровавой тирании турок», и изгнание из Европы Оттоманской империи, которая «показала себя совершенно чуждой западной цивилизации»; проведение в жизнь воззвания великого князя Николая Николаевича от 1 августа 1914 г. об освобождении Польши; избавление всех стран Европы от «грубого насилия прусского милитаризма» (Ллойд Джордж Д. Указ. соч. С. 58–59).

881

Четверной союз ответил на ноту В. Вильсона уже 13 (26) декабря 1916 г., однако этот ответ содержал только предложение «созыва в ближайшем будущем съезда представителей воюющих государств в каком-либо нейтральном пункте. Они, – вспоминал Э. Людендорф, имея в виду страны Германского блока, – уклонились от предложения Вильсона, так как хотели вести переговоры с противником непосредственно» (Людендорф Э. Мои воспоминания о войне 1914–1918 гг. М., 2014. С. 275).

882

Объявление Германией неограниченной подводной войны произошло 19 января (1 февраля) 1917 г., объявление США войны Германии – 24 марта (6 апреля) того же года.

883

В середине января 1917 г. посланнику России в Швеции А.В. Неклюдову телефонировал болгарский посланник в Германии Д. Ризов, сообщивший, что «очень хотел бы» побеседовать с А.В. Неклюдовым. Последний пригласил к себе английского, французского и итальянского посланников, уведомил их о звонке и спросил, должен ли он принимать Д. Ризова. Дипломаты решили, что А.В. Неклюдов должен принять болгарского посланника «хотя бы для того, чтобы увидеть, как он себя будет вести». А.В. Неклюдов принял Д. Ризова, который рассказал, что «предпринятый им шаг носит совершенно частный характер», поскольку он пришел, чтобы «сообщить о политических мнениях и комбинациях, являющихся его личными убеждениями», однако он «имеет основание полагать, после своего недавнего посещения Софии, что взгляды болгарского правительства совершенно согласуются с его взглядами». На прямой вопрос, имеет ли Германия отношение к его миссии, Д. Ризов ответил отрицательно, заметив, что «путешествует по Скандинавии под вымышленным именем». Болгарский посланник заговорил далее о том, что «настоящая война между Болгарией и Россией является совершенно ненормальной и должна быть прекращена как можно скорее». «Болгары, – полагал он, – имеют достаточные основания, чтобы таить злобу против официальной России; но в сердце своем они питают нерушимую любовь к русскому народу. Для обеих сторон было бы важно облегчить примирение; быть может, настоящий момент является подходящим, чтобы начать совершенно конфиденциальные беседы, которые могут привести к действительным переговорам». Неклюдов обещал Ризову телеграфировать о его предложении Министерству иностранных дел, однако в целом отнесся к Ризову и его предложениям нарочито холодно, что заставило болгарского посланника перед уходом заявить следующее: «Я вижу, что вы мало обращаете внимания на то, что я вам сказал, и не хотите говорить со мной откровенно. Но через месяц, или самое позднее – через полтора, произойдут события, после которых, я уверен, что с русской стороны будут более склонны к разговорам с нами. Быть может, вы меня тогда вновь увидите!» В тот же вечер Неклюдов телеграфировал Н.Н. Покровскому, описав ему беседу с Ризовым и прибавив, что «если в Софии действительно желают вступить с нами в переговоры, то Ризов – в силу своего настоящего положения и той роли, которую он играл раньше, – является человеком, наименее способным вызвать наше доверие. В этом случае, – заключал Неклюдов, – была бы интересной и успешной беседа с влиятельными болгарскими генералами или их доверенными лицами; и так как обе армии противостоят друг другу на нижнем Дунае, то было бы в высшей степени легко для болгар устроить там свидание с нашими представителями». Через четыре дня Ризов позвонил Неклюдову, но тот сообщил, что ответа из МИД еще не получил, после чего болгарин заявил, что не намерен больше ждать и уезжает в Христианию (столицу Норвегии). Через два дня после отъезда Ризова Неклюдов получил от Н.Н. Покровского телеграмму, рекомендовавшую, в случае вторичного визита болгарского посланника, «внимательно выслушать его и постараться заставить его сделать более определенные предложения». Неклюдов отмечал, что такие же инструкции получил и посланник России в Норвегии К.Н. Гулькевич, но его беседы с Ризовым «окончились ничем» (Неклюдов А.В. Предсказание русской революции // Архив русской революции. 1921. Т. 1. С. 257–259). Действительно, в начале 20-х чисел января 1917 г. Д. Ризов посетил К.Н. Гулькевича в здании российской миссии без предупреждения, поскольку их связывали дружеские отношения по довоенной службе в Риме, когда болгарский дипломат «афишировал безграничную преданность России». Ризов заявил, что «как личные его чувства, так и чувства Болгарии к России не изменились», и «будущее это подтвердит». Болгарин добавил, что специально приехал из Берлина, чтобы просить Гулькевича телеграфировать Н.Н. Покровскому «о желании Германии на чрезвычайно выгодных условиях заключить сепаратный с Россией мир». Ризов, телеграфировал посланник в Норвегии министру иностранных дел, сообщил, что имеется «решение Германии обеспечить выход из Черного моря не только нашей торговле, но и военным и морским силам». Ризов также заметил, что «не имеет полномочий ни от германского, ни от своего правительства» и «действует на свой страх, дабы оберечь нас от бедствий, которые могут угрожать нам, ибо немцы, будто бы, в мае удивят мир чудовищными вооружениями», но не оставил в Гулькевиче «малейшего сомнения», что «действовал по поручению немцев». Российский посланник ответил, что не может передать его слов в Петроград, так как не имеет права «выслушивать предложения наших врагов», однако телеграфировал об этом эпизоде Покровскому, а через два дня рассказал о нем посланникам союзных держав в Норвегии. Как Неклюдов, так и Гулькевич получили от Покровского общую инструкцию, сводившуюся к тому, чтобы в случае новых попыток со стороны Ризова добиться от него более точной формулировки условий прекращения войны (К.Н. Гулькевич – Н.Н. Покровскому. 22 и 24 января 1917 г. // Константинополь и проливы: По секретным документам бывшего МИД: В 2 т. М., 1926. Т. 2. С. 384, 385). Между тем в своих воспоминаниях Н.Н. Покровский пишет иное.

884

А.В. Неклюдов телеграфировал Н.Н. Покровскому 4 (17) января 1917 г.: «В миссию явился американский доктор Карл Перен, заявивший, что получил личное приглашение министра внутренних дел Протопопова спешно прибыть в Россию. Срок американского паспорта Перена истек в октябре. Новый документ им еще не получен. Перен просит, чтобы министр внутренних дел, если желает видеть его, разрешил ему въехать в Россию и выехать из нее в исключительном порядке, без американского паспорта. Не откажите передать изложенное Протопопову. Миссия не имеет никаких сведений о личности Перена. Вообще он производит впечатление скорее странное» (Хиромант Перен и русский министр // Красный архив. 1926. Т. 14. С. 288).

885

То есть 21 февраля 1917 г.

886

В контактах А.Д. Протопопова с К. Перреном современники видели доказательство того, что первый стремится к сепаратному миру, однако вот что явствует из Справки от 20 сентября 1917 г., сохранившейся в делах ЧСК Временного правительства и составленной ее следователем Г.П. Гирчичем: «Находившиеся в производстве в 27-й следственной части ЧСК расследования о деятельности А.Д. Протопопова, возникшие по признакам ст. 108 Уголовного уложения (сношения его с Варбургом, Переном, переписка о сношениях Манасевича-Мануйлова с Каро), направляются командированным в ЧСК Г.П. Гирчичем в названную Комиссию, применительно к 277 ст. Устава уголовного судопроизводства, для прекращения за отсутствием указаний на признаки какого-либо преступления». Подробнее об инциденте с К. Перреном см.: Хиромант Перен и русский министр. С. 270–278.

887

Петроградская конференция союзников проходила с 19 января (1 февраля) по 7 (20) февраля 1917 г. В ней участвовали представители Великобритании, Италии, России и Франции, а также, на одном заседании, Румынии. Подробнее о ней см.: Конференция союзников в Петрограде в 1917 г. // Красный архив. 1927. Т. 20. С. 39–55; Емец В.А., Карлинер М.М. Англия и Петроградская конференция Антанты 1917 г. // Международные отношения, политика, дипломатия. XVI–XX вв. М., 1964. С. 322–358; Сидоров А.Л. Указ. соч. С. 415–442; Он же. Экономическое положение России в годы Первой мировой войны. М., 1973. С. 310–332; Емец В.А. Петроградская конференция 1917 г. и Франция // Исторические записки. 1969. Т. 83. С. 23–37; Он же. Очерки внешней политики России в период Первой мировой войны. Взаимоотношения России с союзниками по вопросам ведения войны. М., 1977. C. 335–352; Алексеева И.В. Указ. соч. С. 239–251.

888

Всего в состав делегации Великобритании входили 19 человек, Италии – 10 и Франции – 15 (см.: Николай II накануне отречения. С. 51–52). Официальными представителями Великобритании являлись член Кабинета министров и Военного совета лорд А. Мильнер, посол Великобритании в России Д.У. Бьюкенен, полномочный министр лорд Д. Ревельсток и генерал Г.Ю. Вильсон; Италии – член Кабинета министров и сенатор В. Шалойя, посол Италии в России маркиз А. Карлотти ди Рипарбелла и генерал граф П. Руджиери-Ладерки; Франции – министр колоний Г. Думерг, посол Франции в России Ж.М. Палеолог и генерал виконт Н.Ж. де Кастельно. Единственным представителем Румынии был председатель ее Совета министров И. Братиано. Россию на конференции представляли 11 человек – министры: иностранных дел Н.Н. Покровский (ее председатель), военный – генерал М.А. Беляев, морской – адмирал И.К. Григорович, финансов – П.Л. Барк, торговли и промышленности – князь В.Н. Шаховской, управляющий МПС – Э.Б. Кригер-Войновский, товарищ министра иностранных дел А.А. Нератов и посол России в Англии С.Д. Сазонов, а также исполняющий обязанности начальника Штаба верховного главнокомандующего генерал В.И. Гурко, начальник Морского штаба при верховном главнокомандующем адмирал А.И. Русин и полевой генерал-инспектор артиллерии великий князь Сергей Михайлович. Управление делами конференции (заведование ее делопроизводством) было возложено на товарища министра финансов С.А. Шателена (см.: Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде» // Монархия перед крушением. С. 68).

889

Союзные делегации прибыли в Колу (Мурманск) 12 (25) января, где их встретил генерал Свиты его величества граф Г.И. Ностиц, который, по воспоминаниям члена итальянской делегации, начальника Кабинета министра иностранных дел графа Л. Альдрованди-Марескотти ди Виана, передал делегатам «привет от русского правительства» (Альдрованди-Марескотти Л. Дипломатическая война: Воспоминания и отрывки из дневника (1914–1919 гг.). М., 1944. С. 62). Г.И. Ностиц был послан в Мурман специально для того, чтобы официально встретить иностранных гостей (Гурко В.И. Указ. соч. С. 290).

890

Союзные делегации приехали в Петроград 16 (29) января, и в тот же день их главы отправились в МИД, где с участием Н.Н. Покровского состоялся «предварительный обмен мнений для установления общего плана работ конференции». После этого главы делегаций посетили Военное министерство и встретились с генералом М.А. Беляевым, затем – с генералом В.И. Гурко (см.: Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 68; Альдрованди-Марескотти Л. Указ. соч. С. 63, 64).

891

Лорд А. Мильнер передал Николаю II записку, датированную 4 (17) февраля 1917 г. Призывая царя назначать на министерские посты представителей оппозиционной общественности, А. Мильнер советовал проявить «мудрость», которая заключается «в привлечении лучших специалистов, где бы они ни находились, и в назначении их, совершенно не считаясь с официальными традициями, на те высокие правительственные посты, где техническая сноровка имеет величайшее значение». Текст записки см.: Монархия перед крушением. С. 77–85.

892

Первое пленарное заседание конференции в Мариинском дворце произошло 19 января (1 февраля) (см.: Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 68). «Покровский, – записал в этот день Л. Альдрованди-Марескотти, – зачитывает программу работ конференции. Программа эта обнимает многочисленные вопросы и проблемы, касающиеся нынешнего международного положения. Слишком многочисленные» (Альдрованди-Марескотти Л. Указ. соч. С. 67).

893

Имеются в виду департаменты дореформенного Государственного совета.

894

«Открыв заседание, – докладывал Н.Н. Покровский Николаю II, – я счел долгом, от лица Императорского правительства, обратиться к представителям союзных держав со словами приветствия, выразив уверенность, что приезд их явится залогом еще более тесного, чем доныне, единения между союзниками; мною было при этом указано, что центральные державы, благодаря преимуществам своего географического положения, сумели достигнуть ряда успехов, создающих видимость такого положения вещей, что военная удача не находится на стороне союзников. Этому должен быть положен конец, и задача, властно требующая своего разрешения со стороны держав Согласия, сводится к тому, чтобы, вырвав из рук противника почин военных действий, нанести ему решительный удар». Затем выступил генерал В.И. Гурко, который, «отметив, со своей стороны, всю важность тесного согласования действий союзников, указал, что Россия доныне лишена была возможности в полной мере проявить свои силы, в виду недостатка в военном снабжении, и указал при этом, что русская армия должна быть снабжена необходимым военным снаряжением для ускорения успешного конца войны». Главы союзных делегаций – Г. Думерг, А. Мильнер и В. Шалойя – «в сердечных выражениях благодарили Императорское правительство за оказанный им радушный прием и единодушно указывали на необходимость установления полного между союзниками единства действий, доведения войны до успешного конца и завершения ее миром, но не на тех условиях, которым союзники вынуждены были бы подчиниться, а на условиях, которые они сами властно предъявят врагу» (Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 68–69).

895

«Перейдя затем к вопросам делового порядка, – сообщал Н.Н. Покровский царю, – конференция одобрила представленную ее вниманию программу занятий, предусматривавшую обсуждение вопросов о дальнейшем направлении военных действий, о способах разрешения стоящих на очереди политических задач, об обеспечении русской армии необходимым боевым снаряжением и, наконец, об облегчении нам производства платежей по заграничным военным покупкам и заказам, а равно об упорядочении других наших финансовых потребностей. Имея в виду многообразие и сложность предстоящих ей работ, конференция высказалась за предоставление, для скорейшего и наиболее успешного выполнения этих работ, обсуждения вопросов политического и стратегического свойства в более тесной среде членов конференции, ближайше к ним прикосновенных, а для рассмотрения вопросов по снабжению армии и финансовых постановила образовать отдельные комиссии, с тем, чтобы принятые ими решения были, затем, представлены на утверждение конференции». Работы конференции протекали в двух совещаниях, по политическим и стратегическим вопросам, и в двух комиссиях, по снабжению армии и Финансовой (см.: Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 69). В воспоминаниях Н.Н. Покровский несколько упростил структуру конференции, которая в действительности разделилась не на три «секции» (Военную, Финансовую и Политическую), а на два совещания и две комиссии, причем Совещание по стратегическим вопросам и Комиссию по снабжению армии Н.Н. Покровский соединил в одну – Военную – «секцию».

896

«Европейская гостиница» (гостиница «Европейская») – одна из самых фешенебельных гостиниц дореволюционного Петербурга (Петрограда), находится около Невского проспекта (Думская ул., 1/7). Сооружена в 1873–1875 г. архитектором Л.Ф. Фонтана на основе бывшего отеля Г. Клее и доходного дома А. Рогова. В 1905 г. интерьеры гостиницы были переделаны в стиле модерн по проекту К.Э. Маккензена, в 1908–1914 гг. – Ф.И. Лидваля, который в 1908 г. надстроил 5-й этаж, где в 1910 г. открылся ресторан «Крыша» с летним залом и садом.

897

В «Европейской гостинице» заседало Совещание по стратегическим вопросам, а в Генеральном штабе – Комиссия по снабжению армии.

898

Председателем Финансовой секции был П.Л. Барк, а ее единственным постоянным членом – Д. Ревельсток. В более представительном составе эта секция собиралась только один раз – в конце конференции, когда на ее заседание пригласили руководителей делегаций (Гурко В.И. Указ. соч. С. 295).

899

Совет министра финансов – образованный 25 июня 1811 г. совещательный орган при министре финансов, занимавшийся рассмотрением наиболее важных вопросов деятельности Министерства финансов. Председателем Совета являлся министр финансов, его членами были (по должности) товарищи министра, директора департаментов и других подразделений Министерства, а также «особенные члены», назначавшиеся императором. Упразднен 25 ноября 1917 г.

900

Председателем Политической секции являлся Н.Н. Покровский, ее членами были со стороны Англии, Италии и Франции – А. Мильнер, Д. Ревельсток, В. Шалойя и Г. Думерг, а также послы Д.У. Бьюкенен, А. Карлотти ди Рипарбелла и Ж.М. Палеолог, со стороны России – П.Л. Барк, генерал В.И. Гурко, А.А. Нератов и С.Д. Сазонов. На одно из заседаний Политической секции и пригласили И. Братиано (см.: Гурко В.И. Указ. соч. С. 295–296).

901

Заключительное пленарное заседание конференции произошло 7 (20) февраля 1917 г. На нем были приняты, в частности, резолюции о финансовой помощи России, об усилении участия Японии в войне и о центральном координирующем органе (см.: Альдрованди-Марескотти Л. Указ. соч. С. 77–78). «По завершении трудов образованных в ее составе совещаний и комиссий, – докладывал Н.Н. Покровский Николаю II, – конференция собралась 7 сего февраля, в заключительное заседание, в коем были одобрены разработанные означенными совещаниями и комиссиями предположения, а на следующий день, 8 февраля, союзные делегаты отбыли из Петрограда» (Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 69–70).

902

Заседание Финансовой комиссии, на котором выступил П.Л. Барк, состоялось 25 января (7 февраля) (см.: Альдрованди-Марескотти Л. Указ. соч. С. 72–73). «В области финансовой, – докладывал Н.Н. Покровский Николаю II, – с нашей стороны были высказаны пожелания о предоставлении нам необходимых кредитов для оплаты наших заграничных заказов и для производства заграничных платежей по государственному долгу, об оказании нам содействия по делу поддержания курса рубля, и некоторые другие, как-то: об удовлетворении потребности в серебре нашей армии в Персии, о совместном с союзниками изыскании средств для оплаты военных заказов, производимых в Японии. Представители союзных держав, признавая полную основательность наших пожеланий, выразили готовность представить своим правительствам об удовлетворении их в кратчайший срок. Достижение этих результатов, как то засвидетельствовано министром финансов, облегчалось серьезным отношением к нашим нуждам и благожелательною готовностью со стороны представителей союзных правительств идти нам навстречу, и далеко не представляло тех трудностей, с которыми приходилось встречаться при предшествующих финансовых переговорах, особливо летом минувшего года» (Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 75–76).

903

То есть в Комиссии по снабжению армии.

904

«В отношении вопросов снабжения армии, – информировал императора министр иностранных дел, – трудная и ответственная задача конференции сводилась, прежде всего, к выяснению нашей потребности к предметам и изделиям заграничного производства, которая и была определена путем вычета из общей суммы потребных для армии предметов количества их, могущего быть полученным за счет отечественного производства. Установленные таким образом, и оказавшиеся весьма крупными, размеры нашей потребности в предметах, подлежащих ввозу к нам из союзных стран, должны были подвергнуться известному сокращению, сообразно довольно ограниченной провозоспособности русских железных дорог и наличного, главным образом в распоряжении Великобритании, морского тоннажа, могущего быть использованным для доставления в наши порты означенных предметов. За всем тем, однако, получение предусмотренных соглашением предметов обороны и воинского снаряжения должно представить, по удостоверению военного министра, весьма существенное значение для поддержания боевой мощи нашей армии. Общая сумма преднамеченных к ввозу в Россию согласно достигнутому соглашению материалов выражается в 4 250 000 тонн (не считая заказов, могущих быть размещенными в Японии и Швеции). Хотя количество это и подразделено по отдельным родам предметов, однако нами выговорено право, не выходя из указанной общей суммы тоннажа, заменять одни предметы другими, что представляет немаловажное, конечно, для нас преимущество» (Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 75).

905

«Первый из вопросов, поставленных на обсуждение Совещания по политическим вопросам, – подчеркивал Н.Н. Покровский, – сводился к установлению дальнейшего образа действия союзников касательно Греции <…>. При рассмотрении этого вопроса одни из членов конференции заявили себя сторонниками проведения решительных мер по отношению к Греции с целью надлежащего подчинения действий местного правительства воле и интересам союзников. <…> Согласно другому высказывавшемуся взгляду, выразителем коего явился, главным образом, представитель Италии сенатор Шалойя, державам Согласия следует, по возможности, избегать принятия таких мер, которые способны были бы обострить отношения их с Грециею и создать в ее лице лишнего врага <…>. Перейдя к обсуждению отдельных сторон этого общего вопроса, конференция остановилась на двух представляющих особливую важность его частностях: на вопросе о блокаде Греции и об объеме полномочий главнокомандующего Салоникской армии генерала Саррайля <…>. После весьма обстоятельного рассмотрения указанных вопросов, при котором некоторыми делегатами поддерживалось мнение о желательности возможно более настойчивого образа действий в отношении Греции и предоставления генералу Саррайлю, поскольку он пользуется доверием союзных правительств, полной свободы почина, конференция признала предпочтительным сохранить в силе в настоящее время <…> постановления Римской конференции» (Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 70–72). При обсуждении 20 января (2 февраля) в Совещании по политическим вопросам греческого вопроса В. Шалойя предложил оставить в силе решения Римской конференции (см.: Альдрованди-Марескотти Л. Указ. соч. С. 68). Постановления Петроградской конференции по греческому вопросу гласили: 1) конференция, констатируя недостаточность связи, обнаружившейся в прошлом и продолжающей обнаруживаться после Римской конференции, между посланниками союзных держав в Афинах, постановляет, что следует принять необходимые меры для обеспечения между ними вполне согласованных действий; 2) ссылаясь на решения упомянутой конференции, конференция постановляет, что когда специальные делегаты, на которых возложен контроль, засвидетельствуют полное выполнение требований, предъявленных к Греции, тогда ослабление блокады позволит дать известное количество запасов жизненных припасов, не превышающее необходимого количества таковых запасов для снабжения ими страны на срок в два или три дня, и чтобы количество портов, через которые можно будет производить ввоз, было строго ограничено для обеспечения действительного контроля (Конференция союзников в Петрограде в 1917 г. С. 54–55).

906

На заседании Политической секции 22 января (4 февраля) Н.Н. Покровский в ходе рассмотрения греческого вопроса предложил образовать «постоянный комитет делегатов союзных правительств для непосредственного и быстрейшего разрешения вопросов, касающихся Греции». Г. Думерг, в развитие предложения Н.Н. Покровского, высказался за то, чтобы учредить «постоянный комитет делегатов союзников для быстрейшего разрешения всех политических и военных вопросов, интересующих союзников, с правом непосредственного вынесения решений». Вопрос о создании центрального координирующего органа Н.Н. Покровский обсудил 30 января (12 февраля) в частном совещании с Г. Думергом, А. Мильнером и В. Шалойей. На следующий день, 31 января (13 февраля), Политическая секция одобрила идею создания такого органа (см.: Альдрованди-Марескотти Л. Указ. соч. С. 70, 75, 76). Конференция, докладывал по ее итогам Н.Н. Покровский Николаю II, остановилась «на соображении весьма важного общего вопроса о создании такого порядка общения между союзными правительствами, который наилучшим образом обеспечил бы на деле полную согласованность и единство их действий. <…> Сочувствие, коим была встречена положенная в основу этого предположения общая мысль, позволило дать ей более полное развитие и внести на обсуждение конференции, в более широкой постановке, предложение об устройстве подобного органа для разрешения политических и военных вопросов, связанных с ведением войны вообще. <…> В итоге подробного обсуждения настоящего вопроса конференция находила, что осуществление преднамеченного начинания, в виду того крупного морального значения и тех важных практических последствий, которые, несомненно, имело бы проведение его в жизнь, представлялось бы безусловно желательным» (Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 73–75). Созданию центрального координирующего органа посвящен пункт 5 политических постановлений конференции. «Конференция, – согласно упомянутому пункту, – признала необходимость создания центрального органа четырех держав, представленных на этой конференции, для более быстрого соглашения по вопросам, касающимся высшего направления войны. С этой целью конференция полагает, что этот орган должен бы составляться при помощи регулярных и частных собраний председателей советов министров. Председатель Совета мог бы быть заменен другим членом правительства или политическим делегатом, специально для этого уполномоченным. Конференция высказывает пожелание, чтобы, поскольку возможно, на собраниях этого Совета принимали участие те же самые лица» (Конференция союзников в Петрограде в 1917 г. С. 54).

907

Вспоминая Петроградскую конференцию, генерал В.И. Гурко писал, что «заседания перемежались с официальными обедами в министерствах и посольствах. Должен заметить, – отмечал он, – что этот скверный обычай был заведен не нами – мы только придерживались традиции, установившейся на межсоюзнических конференциях, проходивших ранее в других странах. Следует признать, однако, что эти обеды играли и свою положительную роль. Они давали гостям возможность в перерывах между подачей блюд обменяться мнениями, лучше познакомиться друг с другом и переговорить на темы, которые не всегда удобно было обсуждать на заседаниях» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 298).

908

Аудиенцию лорду А. Мильнеру Николай II дал 20 января (2 февраля), Г. Думергу – 21 января (3 февраля), В. Шалойе – 22 января (4 февраля) (Николай II накануне отречения. С. 49, 50, 54).

909

Орден Почетного легиона – высший французский орден, учрежденный 19 мая 1802 г. Большой крест – самая высокая степень (из пяти) этого ордена.

910

В действительности общий прием Николаем II делегаций Англии, Италии и Франции в Александровском дворце Царского Села состоялся не после, а до приема монархом старших делегатов, а именно 18 (31) января, что видно из следующей записи в Камер-фурьерском журнале: «По окончании представления Его величество с делегатами проследовал в Круглый зал, где изволил сняться в фотографической группе» (Николай II накануне отречения. С. 48). Ср.: Доклад министра иностранных дел Н.Н. Покровского Николаю II «О работах союзнической конференции в Петрограде». С. 68.

911

Описание состоявшегося 21 января (3 февраля) в Царском Селе, в Александровском дворце, высочайшего обеда в честь «делегаций трех союзных держав» (Англии, Италии и Франции) см.: Николай II накануне отречения. С. 49–54.

912

«Во время обеда – согласно Камер-фурьерскому журналу, – государь император изволил произнести следующую речь: “С чувством живейшего удовлетворения я приветствую ваше прибытие в Россию и благодарю правительства, которые благоволили прислать столь выдающихся государственных людей и генералов для принятия участия в конференции союзников в Петрограде. Будучи твердо убежден в благотворном влиянии согласованности усилий каждого из союзников на ход дальнейших операций, я рассчитываю, что ваш труд окажет мощное содействие скорейшему наступлению часа окончательной победы, которая нам обеспечена выдающеюся доблестью морских и сухопутных сил союзников. Я поднимаю бокал за здоровье государей и глав дружественных и союзных России государств, а также за делегатов, здесь присутствующих, и пью за торжество нашего благородного дела, которое равным образом является делом справедливости и свободы народов”» (Николай II накануне отречения. С. 53–54).

913

Ср. с записью в Камер-фурьерском журнале: «По окончании обеда Его величество с приглашенными к обеду особами проходили в Портретный зал, где государь император изволил милостиво беседовать с членами делегаций, куда подавался кофе с рук. В это же время Ее величество в Новой гостиной изволила принимать: французского министра колоний Думерга, министра итальянского кабинета сенатора Шалойя, генерала итальянской службы графа Руджери-Ладерки, генерала английской службы сэра Генри Вильсона и английского полномочного министра лорда Ревельстока» (Николай II накануне отречения. С. 54). Объясняя отсутствие на обеде Александры Федоровны и дам из ее Свиты, В.И. Гурко писал: «Возможно, это было сделано для того, чтобы ведущие представители союзников имели возможность расположиться за столом недалеко от императора и лично с ним побеседовать. После обеда все гости, по заведенному правилу, собирались в одной из гостиных; образовывалось то, что французы называют cercle. В это время обер-гофмаршал Императорского двора граф Бенкендорф приглашал главных гражданских и военных представителей союзников и по очереди провожал на прием к императрице Александре» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 299–300).

914

О приеме в Петроградской городской думе Л. Альдрованди-Марескотти записал 24 января (6 февраля): «Обед в Думе. Дума была закрыта по случаю нашего приезда, так как ввиду царящих в ней настроений иностранные миссии могли бы оказаться свидетелями фрондерских выступлений или каких-либо инцидентов. Дума откроется после нашего отъезда, и тогда сдерживаемое, хотя и трудно скрываемое, недовольство прорвется наружу» (Альдрованди-Марескотти Л. Указ. соч. С. 72).

915

Под 22 января (4 февраля) Л. Альдрованди-Марескотти записал: «Днем состоялся прием, устроенный в нашу честь Думой во дворце, подаренном Екатериной II Потемкину. Недовольство царем и нынешним правительством высказывают гораздо свободнее, чем я мог бы себе представить» (Там же. С. 71).

916

В.И. Гурко раут у премьера запомнился несколько иначе: «Особенно многолюден был парадный прием, устроенный главой русского правительства князем Голицыным. Присутствовали, помимо иностранных гостей, множество русских общественных деятелей, членов Государственного совета и Думы» (Гурко В.И. Указ. соч. С. 299).

917

Имеется в виду здание Офицерского собрания армии и флота в Петербурге (Петрограде) на пересечении Литейного проспекта и Кирочной улицы. Построено в 1895–1898 гг. по проекту В.К. Гаугера, А.И. фон Гогена и В.М. Иванова в русском стиле.

918

Русско-английское общество (РАО) было создано 21 ноября 1916 г. в Петрограде на базе Общества английского флага, образованного там же 4 сентября 1915 г. Председателем РАО являлся М.В. Родзянко, почетным председателем – Д.У. Бьюкенен. Существовало до лета 1917 г.

919

Русско-французское общество «Французский институт в С. – Петербурге» открылось 18 октября 1911 г. Почетной председательницей Попечительного комитета Французского института 20 апреля 1913 г. стала великая княгиня Мария Павловна Старшая. Членами Французского института были 27 человек: высшие придворные чины и должностные лица Российской империи, депутаты Думы и члены Государственного совета, выдающиеся отечественные ученые, представители французского истеблишмента в Петербурге.

920

«Кюба» – ресторан в Петербурге, существовавший с 1840-х гг. и первоначально называвшийся «Restaurant de Paris». В 1887–1894 гг. владельцем ресторана был французский повар Жорж Кюба, который и дал ему второе название, которое бытовало и позднее, хотя с 1894 г. рестораном владел Альмир Жуэн. Находился на углу Большой Морской улицы (д. 16) и Кирпичного переулка.

921

Итальянская торгово-промышленная делегация прибыла ранее делегаций, направленных на Петроградскую конференцию союзников, поскольку последние приехали в Петроград 16 (29) января 1917 г. около трех часов, между тем как «в 12 час. 15 мин.» этого дня Николай II в Александровском дворце Царского Села начал прием торгово-промышленной делегации, которая включала в себя 11 человек (см.: Николай II накануне отречения. С. 44). «Вчера вечером, – отметил Л. Альдрованди-Марескотти 23 января (5 февраля), – Протопопов дал обед в честь итальянской торговой комиссии. В разговоре с Шалойей и Карлотти Протопопов упомянул о сомнениях некоторых иностранных делегатов насчет внутреннего положения России. Он заявил, что не считает вероятной возможность беспорядков в России, но что, во всяком случае, страна и армия хотят довести войну до победного концы и что внутреннее положение не может помешать достижению этой цели» (Альдрованди-Марескотти Л. Указ. соч. С. 71).

922

26 января (8 февраля) военные делегаты конференции выехали на фронт, гражданские – в Москву, куда приехали 27 января (9 февраля) и откуда выехали обратно 28 января (10 февраля). Военные делегаты вернулись в Петроград 7 (20) февраля (Там же. С. 73, 75, 77).

923

Ср. с записью Л. Альдрованди-Марескотти за 8 (21) февраля: «Готовимся к отъезду. Принимаются строгие меры к обеспечению нашей безопасности. С этой целью был пущен слух, что мы пока остаемся в России, но едем вглубь страны, поэтому наши апартаменты останутся пока за нами и не будут сдаваться, чтобы создать впечатление о предполагаемом возвращении нашем в Петроград перед окончательным выездом. Меры эти кажутся наивными и напрасными, тем более, что наш багаж полностью на виду у всех погружается в поезд, направляющийся в Колу. И, как бы не довольствуясь этим, вечером за несколько минут до нашего отъезда к нам в столовую приносят на подпись все протоколы конференции на виду у всей гостиницы» (Там же. С. 78).

924

Заключение Совещания по стратегическим вопросам, состоявшегося 1 февраля 1917 г., обсуждали под председательством В.И. Гурко генералы Г.Ю. Вильсон, Н.Ж. де Кастельно и П. Руджиери-Ладерки, а также адмирал А.И. Русин. Это заключение сводилось к следующим ответам на 7 вопросов: 1) операции 1917 г. будут иметь решающий характер, т. е. наступательные действия на разных фронтах будут вестись с максимумом средств, которыми будут располагать союзные армии и с целью добиться решительных результатов; 2) и 3) на каждом из главных фронтов коалиции к 15 февраля будут приняты все меры в целях воспрепятствовать противнику захватить инициативу операций. Если, с целью обеспечить за собою эту инициативу, один из союзников будет вынужден выступить ранее весны, то другие союзники выступят, в свою очередь, в срок, не превышающий 3 недель, при этом они используют максимум имеющихся в их распоряжении средств, учитывая климатические особенности каждого фронта; 4) если тому не будут противодействовать обстоятельства, общее наступление со всеми имеющимися в распоряжении союзников средствами будет произведено на всех фронтах между 1 апреля и 1 мая, причем последняя дата признается предельной всеми союзниками, если, однако, климатические условия не создадут непреодолимых условий; 5) при настоящей обстановке Балканский театр войны с точки зрения общего успеха операций уже не представляет той важности, какая была за ним признаваема ранее. Следовательно, более нет надобности стремиться к приведению в исполнение проекта изоляции Турции совместным действием русско-румынской и салоникской армий против Болгарии; 6) и 7) делегаты присоединяются к решению о взаимной поддержке, принятому конференцией в Шантильи 15 ноября 1916 г., а именно: если одна из держав будет атакована, то другие придут ей немедленно на помощь всеми имеющимися в их распоряжении средствами или, косвенно, переходом в самостоятельное наступление в кратчайший срок (в срок, который не должен превышать 3 недель, выше назначенных для перехода в наступление) или же, непосредственно, путем посылки подкреплений на другие союзные фронты, если сообщения между ними не представляют особых затруднений (Конференция союзников в Петрограде в 1917 г. С. 53–54).

925

Имеется в виду Русско-японская войны 1904–1905 гг.

926

То есть из Петербурга (Петрограда).

927

Имеется в виду Великое переселение народов – совокупность этнических перемещений в Европе в IV–VII вв., преимущественно с периферии Римской империи, инициированных вторжением гуннов с Востока в середине IV в. н. э.

928

Семилетняя война проходила в 1756–1763 гг. в Европе, Азии, Африке и Америке. На главном театре войны, в Европе, противниками были Пруссия и Священная Римская империя Габсбургов. На стороне Пруссии воевали Британская империя, Португалия, Брауншвейг-Люнебург, Гессен-Кассель и Российская империя (в 1762 г.), на стороне австрийских Габсбургов – Франция, Испания, Швеция, Саксония, Неаполитанское и Сардинское королевства и Российская империя (в 1757–1761 гг.). Тридцатилетняя война продолжалась с 1618 по 1648 г. и велась в Европе между протестантами и католиками Священной Римской империи. В Евангелическую унию входили Богемия, Курпфальц, Саксония, Бранденбург, Ансбах, Баден-Дурлах, Гессен-Кассель, 17 имперских городов и другие протестантские государства Империи, которых поддерживали Швеция, Датско-Норвежская уния, Республика соединенных провинций (Голландия), Трансильвания, Франция, Шотландия, Англия, Швейцария, Савойя, Венеция, Московское царство и Оттоманская империя. На другой стороне была Католическая лига, объединившая Баварию, Кельн, Трир, Майнц, Вюрцбург и остальные католические государства империи, а также Австрия, Испания, Португалия, Датско-Норвежская уния (в 1643–1645 гг.), Речь Посполитая и Папская область.

929

Подразумеваются войны, вызванные Великой французской революцией 1789 г., начавшиеся в 1792 г. и продолжавшиеся с небольшими перерывами вплоть до 1815 г. Французской республике, затем, с 1804 г., империи и императору Наполеону I противостояли пять антифранцузских коалиций, в которые входили европейские монархии, вдохновлявшиеся и поддерживавшиеся Англией.

930

Имеются в виду события, происходившие во время Февральской революции в Ставке верховного главнокомандующего в Могилеве и в Штабе Северного фронта в Пскове, где находился тогда Николай II, закончившиеся 2 марта 1917 г. его отречением от престола в пользу брата, великого князя Михаила Александровича. Царь отрекся от престола не добровольно, а под давлением руководства армии, которое ориентировалось на Государственную думу в лице М.В. Родзянко, чье телеграфное требование о необходимости отречения Николая II поставило его перед дилеммой – бороться за власть, что означало начало гражданской войны и резкое ухудшение ситуации на русско-германском фронте, или отойти в сторону, чтобы создать условия для достижения Россией победы, и он выбрал последнее. См.: Куликов С.В. Ставка: 23 февраля – 1 марта // Первая мировая война и конец Российской империи: В 3 т. СПб., 2014. Т. 3. С. 343–369; Он же. Отречение Николая II // Там же. С. 385–407.

931

Этот абзац и последнее предложение предыдущего абзаца (начиная со слов «Но там многие из слухов…») Покровский подчеркнул простым карандашом и взял в скобки. Имеется в виду последовавший 3 марта 1917 г. отказ великого князя Михаила Александровича от восприятия верховной власти до решения Учредительного собрания и передача ее великим князем Временному правительству. См. об этом: Куликов С.В. «Вполне присоединились к новому правительству…». Великие князья как участники революции (февраль – март 1917 г.) // Страницы истории. СПб., 2008. С. 423–439.

932

Речь идет о Конторе Двора великой княгини Марии Павловны Старшей, являвшейся подразделением Министерства Императорского двора и уделов и ведавшей обеспечением быта этой великой княгини. Учреждена 14 марта 1909 г., упразднена 23 июля 1918 г.

933

По согласованию с М.В. Родзянко князь Н.Д. Голицын около полудня 24 февраля 1917 г. «ввиду наблюдаемого за последние дни в деле снабжения продовольствием населения столицы обострения, приведшего уже к уличным беспорядкам» решил собрать под своим председательством «экстренное совещание» для обсуждения продовольственного положения Петрограда, с тем чтобы выработать «доступные для его облегчения меры», о чем князь телеграфировал Николаю II в Ставку верховного главнокомандующего в 13 час. 13 мин. В Совещании, собравшемся вечером того же дня в Мариинском дворце, участвовали министры: земледелия – А.А. Риттих, военный – генерал М.А. Беляев, морской – адмирал И.К. Григорович, путей сообщения – Э.Б. Кригер-Войновский и торговли и промышленности – князь В.Н. Шаховской, председатели Государственной думы М.В. Родзянко и Государственного совета И.Г. Щегловитов, их товарищи Н.В. Некрасов и В.Ф. Дейтрих, секретарь Государственной думы И.И. Дмитрюков, государственный секретарь С.Е. Крыжановский, петроградский городской голова П.И. Лелянов и председатель Петроградской губернской земской управы Е.И. Яковлев. Участники совещания единогласно постановили передать продовольственное обеспечение Петрограда от Министерства земледелия и МВД столичному самоуправлению, причем Н.Д. Голицын информировал об этом императора во втором часу ночи 25 февраля. О совещании 24 февраля см.: Куликов С.В. Совет министров в дни Февральской революции // Революция 1917 г. в России. СПб., 1995. С. 78–80; Он же. Совет министров и Прогрессивный блок во время падения монархии // Нестор. 2005. № 7. С. 280–299.

934

«Дума дипломатически пообедала Империей» (фр.).

935

«Дума пообедала Империей» (фр.).

936

О заседаниях Совета министров 25, 26 и 27 февраля 1917 г. см.: Куликов С.В. Совет министров и падение монархии // Первая мировая война и конец Российской империи: В 3 т. СПб., 2014. Т. 3. С. 165–186.

937

Возглавлявшийся А.И. Гучковым Центральный военно-промышленный комитет использовал состоявшую при нем Рабочую группу и ее структуры на фабриках и заводах Петрограда для политической мобилизации столичного пролетариата в целях совершения государственного переворота, что и стало главной причиной проходивших в столице 23–26 февраля забастовок и демонстраций. Подробнее о роли ЦВПК в подготовке и проведении Февральской революции см.: Куликов С.В. Центральный военно-промышленный комитет накануне и в ходе Февральской революции 1917 г. // Российская история. 2012. № 1. С. 69–90.

938

Генерал С.С. Хабалов являлся командующим войсками Петроградского военного округа.

939

Осадное положение в Петрограде Совет министров ввел только после полудня 27 февраля 1917 г. См.: Куликов С.В. Совет министров и Прогрессивный блок во время падения монархии // Нестор. 2005. № 7. С. 295–296.

940

О военных властях Петрограда в дни Февральской революции см.: Куликов С.В. Петроградское офицерство 23–28 февраля 1917 г. Настроение и поведение // Новый часовой. 2006. № 17/18. С. 101–127.

941

О происходивших 26 февраля 1917 г. переговорах Н.Н. Покровского и А.А. Риттиха с думцами см.: Куликов С.В. Последние попытки. Переговоры министров и думцев 26 февраля 1917 г. // Политическая история России первой четверти XX в. СПб., 2006. С. 227–237.

942

См.: Показания Н.Н. Покровского. С. 350–352.

943

Имеется в виду начавшееся утром 27 февраля 1917 г. восстание Запасного батальона Волынского полка, вскоре охватившее запасные батальоны некоторых других гвардейских полков.

944

Беспорядки в Запасном батальоне Павловского полка произошли во второй половине дня воскресенья, 26 февраля 1917 г., и были быстро подавлены. Подробнее см.: Черняев В.Ю. Восстание Павловского полка 26 февраля 1917 г. // Рабочий класс России, его союзники и политические противники в 1917 г. Л., 1989. С. 152–177.

945

Тенишевское училище – среднее учебное заведение Петербурга (Петрограда), основанное в 1898 г. меценатом князем В.Н. Тенишевым как 3-классная общеобразовательная средняя школа. В 1900 г. получило статус коммерческого училища. Находилось по адресу: Моховая ул., д. 33–35. Упразднено в 1922 г.

946

Имеется в виду главный военный прокурор и начальник Главного военно-судного управления Военного министерства генерал А.С. Макаренко.

947

Телеграмма Н.Д. Голицына Николаю II, составленная по итогам заседания Совета министров П.Л. Барком и Н.Н. Покровским и отправленная в Ставку около 18.00, сообщала: «Совет министров… дерзает представить Вашему величеству о безотложной необходимости принятия следующих… мер… с объявлением столицы на осадном положении, каковое распоряжение уже сделано военным министром по уполномочию Совета министров собственною властью. Совет министров всеподданнейше ходатайствует о поставлении во главе оставшихся верными войск одного из военачальников действующих армий с популярным для населения именем». Далее указывалось, что «Совет министров не может справиться с создавшимся положением, предлагает себя распустить, назначить председателем Совета министров лицо, пользующееся общим доверием, и составить ответственное министерство» (Блок А.А. Последние дни императорской власти // Блок А.А. Собр. соч.: В 8 т. М.; Л., 1962. Т. 6. С. 240).

948

Канава – просторечное название Екатерининского канала в Петербурге (Петрограде) (с 1923 г. – канал А.С. Грибоедова). Находится между реками Мойка и Фонтанка.

949

Согласно Ж.М. Палеологу, Н.Н. Покровский 27 февраля после 6 вечера вернулся в МИД и около половины 7-го принял Д.У. Бьюкенена и Ж.М. Палеолога и проинформировал о решениях, принятых Советом министров, а также сообщил им о создании Думой Временного комитета во главе с М.В. Родзянко (Палеолог Ж.М. Дневник посла. М., 2003. С. 733). Затем Н.Н. Покровский вернулся в Мариинский дворец. Память изменила либо Покровскому, либо Палеологу, но поскольку последний вел дневник, то скорее следует доверять его свидетельству.

950

Еще днем 27 февраля 1917 г. М.В. Родзянко вызвал великого князя Михаила Александровича из Гатчины. Приехав оттуда, великий князь около 17 часов телефонировал председателю Думы и договорился с ним о встрече. Переговоры с Михаилом Александровичем члены Временного комитета Думы уполномочили провести М.В. Родзянко, товарища председателя Думы Н.В. Некрасова, ее секретаря И.И. Дмитрюкова и лидера Фракции земцев-октябристов Н.В. Савича. Местом переговоров была выбрана резиденция царского правительства, т. е. Мариинский дворец, поскольку ранее, на частном совещании, депутаты поручили членам Временного комитета посетить Н.Д. Голицына и убедить его, что только отставка существующего кабинета и немедленное образование «ответственного министерства» «могло бы ввести в законное русло разраставшееся движение». Переговоры начались около 7 вечера и происходили в кабинете государственного секретаря С.Е. Крыжановского. Представители Временного комитета заявили великому князю, что «единственным спасением» является передача власти Думе, которая «сможет образовать правительство для успокоения страны». Михаил Александрович заметил, что «у него нет такой власти, чтобы санкционировать эту меру», и пожелал посоветоваться с Н.Д. Голицыным, поддержавшим рекомендации думцев. Далее Н.В. Савич и И.И. Дмитрюков указали, что «течение событий требует отстранения от власти императора Николая II» и «принятия на себя регентства великим князем». Около 21 часа Михаил Александрович согласился «принять на себя власть», но только в том случае, если «это окажется совершенно неизбежным» («Протокол событий» Февральской революции // Февральская революция 1917 г. Сб. документов и материалов. М., 1996. С. 115, 116). Затем великий князь отправился вместе с военным министром генералом М.А. Беляевым в Дом военного министра на Мойке, откуда Михаил Александрович намеревался сообщить по прямому проводу в Ставку содержание телеграммы, адресованной Николаю II и составленной М.В. Родзянко и Н.Д. Голицыным, при участии М.А. Беляева и С.Е. Крыжановского (Куликов С.В. «Вполне присоединились к новому правительству…»: Великие князья как участники революции (февраль – март 1917 г.) // Страницы истории. СПб., 2008. С. 424–425).

951

Точнее – в Доме военного министра (Довмин) на Мойке, 67, где находилась его служебная квартира.

952

В Доме военного министра 27 февраля 1917 г. около половины одиннадцатого вечера Михаил Александрович вел переговоры по прямому проводу не непосредственно с Николаем II, а с начальником Штаба верховного главнокомандующего генералом М.В. Алексеевым, которого великий князь просил доложить брату следующую телеграмму, составленную вечером этого дня в Мариинском дворце: «Для немедленного успокоения принявшего крупные размеры движения, по моему глубокому убеждению, необходимо увольнение всего состава Совета министров, что подтвердил мне и князь Голицын. В случае увольнения кабинета необходимо одновременно назначить заместителей. При теперешних условиях полагаю единственно остановить выбор на лице, облеченном доверием Вашего императорского величества и пользующемся уважением в широких слоях, возложив на такое лицо обязанности председателя Совета министров, ответственного единственно перед Вашим императорским величеством. Необходимо поручить ему составить кабинет по его усмотрению. В виду чрезвычайно серьезного положения, не угодно ли будет Вашему императорскому величеству уполномочить меня безотлагательно объявить об этом от высочайшего Вашего императорского величества имени, причем, с своей стороны, полагаю, что таким лицом в настоящий момент мог бы быть князь Львов». «Я, – сообщал Михаил Александрович М.В. Алексееву, – буду ожидать Ваш ответ в Доме военного министра, и прошу Вас передать его по прямому проводу. Вместе с тем, прошу доложить Его императорскому величеству, что, по моему убеждению, приезд государя императора в Царское Село, может быть, желательно отложить на несколько дней». «Государь император, – отвечал начальник Штаба, – повелел мне от его имени благодарить Ваше императорское высочество и доложить Вам следующее. Первое. В виду чрезвычайных обстоятельств государь император не считает возможным отложить свой отъезд и выезжает завтра в два с половиною часа дня. Второе. Все мероприятия, касающиеся перемен в личном составе, его императорское величество отлагает до времени своего приезда в Царское Село. Третье. Завтра отправляется в Петроград генерал-адъютант Иванов в качестве главнокомандующего Петроградского округа, имея с собою надежный баталион. Четвертое. С завтрашнего числа с Северного и Западного фронтов начнут отправляться в Петроград, из наиболее надежных частей, четыре пехотных и четыре кавалерийских полка» (Февральская революция 1917 г. (Документы Ставки верховного главнокомандующего и Штаба главнокомандующего армиями Северного фронта) // Красный архив. 1927. Т. 21. С. 11–12).

953

Канцелярия Совета министров – созданное 23 апреля 1906 г. на основе Канцелярии Комитета министров учреждение, обеспечивавшее делопроизводство Совета министров. К 1917 г. состояло из девяти отделений, среди которых дела распределялись исходя из отраслевого принципа. В состав Канцелярии входили также Экспедиция (Инспекторская часть), Архив, Павильон министров при Государственной думе и Хозяйственный комитет. Переименована в Канцелярию Временного правительства 10 марта 1917 г.

954

Главный штаб – подразделение Военного министерства, созданное 31 декабря 1865 г. при слиянии Инспекторского департамента с Главным управлением Генерального штаба того же министерства. Ведал вопросами управления вооруженными силами, делами по личному составу и комплектованию войск и военных учреждений, их устройством, деятельностью, размещением и хозяйством. Возглавлялся начальником, назначавшимся императором. Реорганизован 8 мая 1918 г. Во время Первой мировой войны Главный штаб был единственным столичным учреждением, соединенным со Ставкой верховного главнокомандующего прямым телеграфным проводом, ответвление от которого соединяло со Ставкой также и Дом военного министра.

955

Здесь Н.Н. Покровский соединил содержание двух телеграмм. Первая телеграмма, адресованная лично царем князю Н.Д. Голицыну и переданная в 23 час. 25 мин. 27 февраля 1917 г., гласила: «О главном военном начальнике для Петрограда мною дано повеление начальнику моего Штаба с указанием немедленно прибыть в столицу. То же и относительно войск. Лично Вам предоставляю все необходимые права по гражданскому управлению. Относительно перемен в личном составе при данных обстоятельствах считаю их недопустимыми. Николай». Вторая телеграмма, адресованная Н.Д. Голицыну начальником Штаба верховного главнокомандующего генералом М.В. Алексеевым и переданная в 1 час. 19 мин. 28 февраля, сообщала: «По высочайшему повелению главнокомандующим Петроградского военного округа назначается генерал-адъютант Иванов с чрезвычайными полномочиями. Двадцать восьмого февраля вместе с генерал-адъютантом Ивановым в Петроград высылается из Ставки Георгиевский батальон. С Северного и Западного фронтов высылаются четыре полка конницы и четыре полка пехоты» (Февральская революция 1917 г. (Документы Ставки верховного главнокомандующего и Штаба главнокомандующего армиями Северного фронта). С. 13, 16).

956

Военный министр генерал М.А. Беляев сообщал дворцовому коменданту генералу В.Н. Воейкову в телеграмме, поданной из Петрограда 28 февраля 1917 г. в 1 час. 55 мин. и принятой в Могилеве в 1 час. 59 мин.: «Мятежники заняли Мариинский дворец. Благодаря случайно услышанному по телефону разговору, там теперь члены революционного правительства. Министры, кроме Покровского и Войновского-Кригера, заблаговременно ушли из дворца. Относительно этих двух сведений не имею» (Февральская революция 1917 г. (Документы Ставки верховного главнокомандующего и Штаба главнокомандующего армиями Северного фронта). С. 16).

957

Соответственно: РГАЛИ. Ф. 1208. Оп. 1. Д. 38. Л. 9 – 15; Д. 39. Л. 1 – 24; Д. 38. Л. 1–8; Д. 40. Л. 1 – 29.

958

Входившие в коллекцию рукописи обнаруживаются также в других фондах (например: Муратов Н.П. Прокурорские воспоминания. 1904–1905 гг. // РГАЛИ. Ф. 1337. Оп. 1. Д. 154; Путилов А.С. Воспоминания. Граф С.Ю. Витте // Там же. Д. 217; Арбузов А.Д. Из близкого прошлого: Воспоминания директора департамента // ОР РНБ. Ф. 1000. Оп. 2. Д. 54).

959

Ошибка мемуариста, правильно: А.С. Изгоева.

960

Клячко Л. М. Памятная записка о «Мемуарах» // РГАЛИ. Ф. 1208. Оп. 1. Д. 1. Л. 1–2. Опубликована: Российский архив: История Отечества в свидетельствах и документах XVIII–XIX вв. М., 1994. [Вып.] 5. С. 250.

961

Сам Л.М. Клячко до 1917 г. специализировался на политической публицистике, интервьюировал многих государственных деятелей и был вхож в дома некоторых сановников как благодаря своим связям, так и вследствие необычайной журналистской настырности. Свои наблюдения он уже на склоне лет описал в ряде мемуарных сочинений. См.: За кулисами царского режима: (Воспоминания журналиста). Л., 1926. Т. 1; Звездная палата // Минувшие дни. 1928. № 3; Повести прошлого. Л., 1929.

962

Воспоминания В.И. Ковалевского // Русское прошлое: Историко-документальный альманах. Л., 1991. № 2. С. 28.

963

См.: Воспоминания Н.А. Вельяминова об Императоре Александре III // Российский архив. М., 1994. [Вып.] 5. С. 249–313; Воспоминания Н.А. Вельяминова о Д.С. Сипягине // Там же. М., 1995. [Вып.] 6. С. 377–392; Григорович И.К. Воспоминания бывшего морского министра (1909–1917). СПб., 1993; Он же. Воспоминания бывшего морского министра. Кронштадт; М., 2005 (более полное издание); Воспоминания В.И. Ковалевского // Русское прошлое. Л., 1991. № 2. С. 5 – 96; Муратов Н.П. Записки тамбовского губернатора. Тамбов, 2007; Министры внутренних дел последних десятилетий самодержавия: Из воспоминаний Н.П. Муратова // Исторический архив. 2010. № 5. С. 90 – 100; Поливанов А.А. Девять месяцев во главе Военного министерства (13 июня 1915 г. – 13 марта 1916 г.) // Вопросы истории. 1994. № 2, 3, 5, 7 – 11; Тимашев С.И. Кабинет Столыпина: Из «Записок» министра торговли и промышленности // Русское прошлое. СПб., 1996. Кн. 6. С. 95 – 130; Автобиографические записки С.И. Тимашева (1903–1906 гг.) // С.И. Тимашев: жизнь и деятельность. Тюмень, 2006 (в издании опубликована и глава «Кабинет Столыпина»). Описание и публикацию фрагментов мемуаров Э.А. Эрштрема см.: Shilov D.N. Venäläistämispolitiikka 1900-luvun alun Suomessa: Senaattori E.A. Oerstroemin muistelmat [Русская политика в Финляндии в начале ХX века: По воспоминаниям сенатора Э.А. Эрштрема] // Historiallinen Aikakauskirja. Helsinki, 2005. № 3. S. 328–337).

964

Воспоминания Н.Н. Покровского о Комитете министров в 90-е гг. XIX в. / Публ. М.А. Приходько // Исторический архив. 2002. № 2. С. 179–215.

965

Покровский Н.Н. Имперская политика в Литве // Новое время. 1991. № 23. С. 40–42.

966

Письмо Н.Н. Покровского С.Е. Крыжановскому от 6 сентября 1922 г. // Bakhmeteff Archive of Russian and East European Culture (далее – BAR). S.E. Kryzhanovskii papers. Box 3.

967

Цит. по: Совет министров Российской империи в годы Первой мировой войны: Бумаги А.Н. Яхонтова (Записи заседаний и переписка). СПб., 1999. С. 441.

968

Там же. С. 482.

969

BAR. S.E. Kryzhanovskii papers. Box 3.

970

См.: Ганелин Р.Ш. Материалы по истории Февральской революции в Бахметьевском архиве Колумбийского университета // Отечественная история. 1992. № 5. С. 156–160.

971

Здесь и далее сведения почерпнуты из дел об утверждении родов Волковых, Покровских и Кушинниковых в дворянском достоинстве (РГИА. Ф. 1343 (Департамент герольдии Правительствующего сената). Оп. 18. Д. 3726; Оп. 27. Д. 4368. Д. 573; Оп. 36. Д. 19685; Оп. 23. Д. 11276), формулярных списков И.Г. Покровского (Там же. Ф. 1349 (Коллекция формулярных списков). Оп. 3. Д. 1747. Л. 18–25) и Н.Г. Покровского (Там же. Ф. 37 (Горный департамент). Оп. 74. Д. 1023), дел о службе отца Покровского, Н.Н. Покровского (старшего) (Там же. Ф. 37. Оп. 51. Д. 286; Ф. 573 (Департамент окладных сборов Министерства финансов). Оп. 23. Д. 558), дела о службе П.И. Волкова (Там же. Ф. 381 (Канцелярия Министерства земледелия). Оп. 9. Д. 4546), а также из печатных справочников: Общий морской список. Ч. 6. СПб., 1892. С. 556–557 (справка о И.Г. Волкове); Ч. 8. СПб., 1894. С. 159–160 (справка о И.В. Рыкове); Ч. 9. СПб., 1897. С. 493–494 (справка о П.И. Волкове); Ч. 11. СПб., 1900. С. 415–416 (справка о В.И. Рыкове); Русский биографический словарь. СПб., 1905. Т. Плавильщиков – Примо. С. 284–287, 289–290 (биографии Г.С., И.Г. и Н.Г. Покровских); Т. Романова – Рясовский. Пг., 1918. С. 680–681 (биографии И.В. и В.И. Рыковых); Петербургский некрополь. Т. 1. СПб., 1912. С. 475–476, 694; Т. 2. СПб., 1912. С. 580; Т. 3. СПб., 1912. С. 444–445, 642–643; Новодевичье кладбище. СПб., 2003. С. 360; Русские писатели. 1800–1917: Биогр. словарь. М., 2007. Т. 5. С. 25–26 (биография И.Г. Покровского). Кроме того, использованы Адрес-календарь Российской империи и адресная книга «Весь Петербург (Петроград)» за различные годы и воспоминания отца Н.Н. Покровского: Покровский Н.Н. Отжившие бюрократические порядки (К вопросу о реформе Правительствующего сената) // Русская старина. 1910. № 11. С. 349–364.

972

Русский биографический словарь. СПб., 1905. Т. Плавильщиков – Примо. С. 285.

973

Данные «Петербургского некрополя» (СПб., 1912. Т. 3. С. 445). По формулярному списку – 29-го (РГИА. Ф. 1343. Оп. 36. Д. 19685. Л. 23).

974

Время рождения определено по воспоминаниям ее сына, где сообщается, что Н.А. Покровская скончалась на 78-м году жизни (Покровский Н.Н. Отжившие бюрократические порядки. С. 351). Согласно «Петербургскому некрополю», она умерла на 73-м году, т. е. родилась около 1818 г. По-видимому, в последнем издании присутствует ошибка, допущенная при прочтении цифры на надгробном памятнике, так как представляется невероятным, чтобы мать мемуариста вышла замуж в столь юном возрасте: в тех же воспоминаниях отмечается, что брак был уже заключен, когда после Польской кампании «войска вернулись в свои квартиры» (Там же. С. 349).

975

См.: Лопухин В.Б. Записки бывшего директора департамента Министерства иностранных дел. СПб., 2008. С. 48.

976

Покровский Н.Н. Указ. соч. С. 349.

977

Там же. С. 350.

978

См.: Черепнин Н.П. Императорское Воспитательное общество благородных девиц: Исторический очерк. 1764–1914. Пг., 1915. Т. 3. С. 441.

979

Черепнин Н.П. Императорское Воспитательное общество благородных девиц: Исторический очерк. 1764–1914. Пг., 1915. Т. 3. С. 145.

980

Мейер П.П. Записки в связи с государственным переворотом 27 февраля – 3 марта 1917 г. // Вече: Независимый русский альманах. München, 1984. [Вып.] 14. С. 153.

981

Лопухин В.Б. Указ. соч. С. 283.

982

Pokrovskiĭ N. Finansų mokslo pagrindai 1925/26 mokslo metų paskaitų / Vertimas A. Rimkos redakcijoj [Основы финансовой науки]. Kaunas, 1926. За сообщение важных сведений о жизни Н.Н. Покровского в Литве благодарю Андреса Вальме (Нарва, Эстония).

983

Например, в № 11 за 1926 г. и в № 3 за 1927 г. было опубликовано его исследование «Государственный порядок прямых налогов в Литве».

984

См.: Lietuvių enciklopedija. Bostonas, 1961. T. 23. P. 200.

985

Перечень некрологов см.: Незабытые могилы. Российское зарубежье: Некрологи 1917–1999 / Сост. В.Н. Чуваков. М., 2004. Т. 5. С. 533.