Примечания книги Луки и арбалеты в бою. Автор книги Григорий Панченко

1

Справедливости ради уточним: М. Горелик здесь говорит не о легкой уязвимости колесниц, а о том, что колесничные бойцы, чтобы не стать легкой жертвой, должны быть облачены в очень серьезную броню. И приводит реконструкции такой брони: у воинов, как правило, металлической, у лошадей – чаще сделанной из кожи или плотной ткани, подбитой конским волосом.

2

В XVIII–XIX вв. у них действительно появились специальные стрелы, предназначенные исключительно для состязаний «сур харвах», предполагающих стрельбу по неподвижной мишени. Но эти стрелы не облегченные, а утяжеленные: специально, чтобы не улетали слишком далеко, за пределы размеченной для состязаний площадки. Вместо вонзающихся наконечников они снабжены полыми тупыми набалдашниками, которые для лучшего баланса заполняются песком (мишени-«сур» представляют собой маленькие шерстяные цилиндры, поставленные на торец: в такую цель стрела должна не вонзаться, а сбивать ее). Еще на рубеже XIX – ХХ вв. такие стрельбы проводились на дистанции 250 шагов – почти 190 м.; но вот уже свыше полувека для них принята 75-метровая дистанция. Любой монгольский воин времен Чингисхана, узнав, что у его потомков называется «искусством лучной стрельбы», от позора повесился бы на собственной тетиве…

3

Остается только добавить, что вышеупомянутая игра («цзи цю» или «да цю») была известна и в конном варианте (аналог поло), и в пешем (нечто вроде футбола), причем у всех тогдашних народов-носителей всаднической культуры она тоже рассматривалась как средство боевой подготовки. Киданьские императоры в течение длительного времени не разрешали покоренным народам играть в такие игры, чтобы те «не получили боевой выучки», а чжурчжэньский император незадолго до крушения своей державы под ударами монголов издал указ, согласно которому военным чинам предписывалось играть в цзи цю три раза в месяц «для упражнений в военном деле».

Если бы Олимпийский комитет в свое время осознал, что конный спорт, стрельба из лука, футбол и спортивная охота представляют собой родственные явления, отказ от занятий которыми штрафуется шестью чарками вина, физкультурное движение сейчас выглядело бы совсем иначе…

4

Например, Одд умирает той же смертью, что и вещий Олег: от «гробовой змеи», выползшей из конского черепа. Предположительно русская летопись заимствовала этот сюжет именно из вышеназванной саги – что, конечно, не делает его более достоверным.

5

Прежде всего оборонительных: у Византии в ту пору (Х в.) было много противников, включая «русов», но основным врагом все-таки оставались арабы. Легкая и средняя мусульманская конница регулярно заставляла византийцев воевать «от лагеря», т. е. с использованием полевых укреплений.

6

Согласно написанной через несколько десятилетий «Тактике» Никифора Урана, в таких случаях на аналогичный отряд – общей численностью тысяча, из них триста «специализированных» стрелков, – надо иметь запас от ста восьмидесяти до двухсот тысяч стрел, «но лучше, чтобы их было четыреста тысяч». Правда, Никифор Фока скорее всего имеет в виду запас на битву, а Никифор Уран – на войну.

7

Точнее, еще не совсем: святым он станет «по итогам» этого Крестового похода, на редкость бездарно организованного и резко подорвавшего позиции христиан на Востоке.

8

«Эпико-мифологический» характер самой поэмы не должен нас смущать: в описаниях конкретных боевых ситуаций даже у самого Фирдоуси проступают не воспоминания о легендах доисламской древности, но столь же конкретная воинская обстановка современного ему XI в.; в более поздних рукописях появляются интерполяции соответственно своего времени. Так что в данном случае перед нами текст, где смешались реалии XI–XIV вв., которые в почти равной степени были веками лучной стрельбы.

9

По версии Гваньини, это были какие-то игры большой политики (вассальные, союзнические и т. п.), в которых основную роль играла Османская империя, крымцам официальный «шеф», казакам же – смотря каким и когда: порой враг, а бывает и не совсем, особенно если в результате такого рейда ожидалась богатая добыча.

10

Приведенные результаты очень скромны и выдают прежде всего неумение пользоваться боевым луком (к тому же надо учесть, что лук в отличие от меча быстро «стареет», утрачивая упругость, особенно если не знать режимов его хранения, а такое знание было утрачено, когда лук из боевого оружия стал музейным экспонатом). В тех же случаях, когда тестировались современные копии, к этому добавлялось еще и неумение их делать. Мы уже сравнивали навык изготовления луков с работой скрипичных дел мастера (как по знанию свойств древесины, клея, пропитки и т. д., так и по длительности работы – не недели и даже не месяцы!), а умение стрелять из лука – с навыками скрипичной игры…

11

Эти данные перекликаются со сведениями конкистадорской экспедиции под предводительством Кесады Хименеса, происходившей в джунглевом районе. Плохо экипированные конкистадоры могли позволить себе лишь кольчуги, а не латы, но кольчуги не обеспечивали должной защиты от стрел да и быстро ржавели в джунглях; поэтому многие солдаты дополняли (а не заменяли) свои доспехи индейскими «бронежилетами» из мягких материалов (кстати, по особому заказу индейцы изготовили специальные войлочные панцири для… боевых собак, которых привезли с собой конкистадоры). Широко применяли ацтекские доспехи типа «эскопил» (многослойная ватная «стеганка», хорошо защищающая от рубящих ударов, но не идеальная против копья и стрелы) и воины Кортеса, но тоже не от хорошей жизни: им катастрофически не хватало стальной брони, которой была защищена лишь малая часть войска.

12

Вообще-то решения далань-дабского съезда – 1234 г. во многих случаях фиксируют достаточно мягкие формы дисциплинарных взысканий: телесные наказания, отрешение от должности десятника или сотника… Возможно, потому и пришлось придавать им статус действующего закона, что раньше «нормы пресечения» были иными.

13

Об этих концевых вкладышах, они же, по другой терминологии, «уши» или удлиннители плеч, в оружиеведческой литературе иногда встречаются утверждения, будто они, изобретенные еще в гуннское (или даже скифское) время, у монголов сделались непременной принадлежностью боевого лука. Но нет: все же далеко не «непременной». Это по-прежнему особенность лука повышенной мощности (и стоимости!), который отнюдь не всякому по руке.

14

Стремясь соблюсти хоть элементарное благозвучие, у нас его обычно называют «куяк», но исконное звучание – «хуяк», «хуяг» или «хуягу». Это название продержалось долго, правда, не всегда означая один и тот же тип набора. Незабываемое впечатление оставляют встречающиеся в отчетах Сибирского казачьего войска фразы о том, что аборигены выходят против казаков «конно, оружно и хуячно» или о встрече с отрядом «охуяченных калмыков»…

15

Летопись упоминает, что в данном случае спешена была и часть монголов.

16

В Центральной Азии «могольской» эпохи наряду с привычными сложносоставными клееными луками бытовали и сделанные целиком из дерева «чачские», они же «шашские» (то есть ташкентские) луки, которыми можно было пользоваться во время дождя. Возможно, дело тут не только в боязни размокания, но и вообще в резкой континентальности климата: вспомним арабскую специфику.

17

Этот трактат содержит следующие рекомендации для стойки и движений лучников: «непременно делайте все как в кулачном бою» – т. е. в «рукопашной» части ушу. Монголы таких сравнений еще не употребляли, но де-факто эти движения были ими освоены даже лучше, чем маньчжурами.

18

В современном понимании это не киргизы, а казахи («киргиз-кайсаки»).

19

Впрочем, этот термин, ставший уже «фирменным обозначением» английских лучников, на самом деле довольно поздний: во время Столетней войны он не употреблялся.

20

Это у Ричарда было фамильное: еще о его отце, Генрихе II, в хронике Петра Блуаского говорится: «…Когда он не держит в руке лук или меч, он находится в совете или занят чтением».

21

Известен случай, когда Ричард – на французском языке – осыпал проклятиями всяческих «инородцев» вроде французов и англичан, добавляя, что сам он, к счастью, в их число не входит…

22

Уточним: действие «Белого отряда» происходит все же в XIV в., то есть за несколько десятилетий до того, как латы по-настоящему «обретут себя». Другое дело, что персонажи остаются насчет этого примерно в таком же неведении, как и большинство читателей…

23

С XV в. сохранились считаные экземпляры подлинных longbow – и они уже безнадежно потеряли первоначальную упругость. Поэтому современные английские реконструкторы работают с копиями, изготовленными вроде бы «по всем правилам», но, конечно, без учета многих ноу-хау, бывших достоянием живой и развивающейся многовековой традиции. Отдельные наши современники с громадным трудом, но все-таки могут управляться с луками, боевая сила натяжения которых составляет около 120 английских фунтов, а длина в выпрямленном состоянии – чуть более 2 м. Максимальная дистанция стрельбы из нынешних вариантов longbow аутентичными копиями самых легких средневековых стрел достигает 720 м (при этом полностью освоить возможности мощнейших из восстановленных луков все-таки не получается, так что для подобных стрельб используют не их!). Между тем, судя по параметрам некоторых средневековых заготовок, сила натяжения наиболее мощных из луков XV в. могла достигать, и даже несколько превышать, 200 фунтов.

24

Сама фреска погибла при пожаре, но сохранилась ее детальная прорисовка, сделанная еще в XVIII в.

25

Действительно, в стране существовал соответствующий закон: на базе королевского указа все того же Генриха VIII. Упадок искусства лучной стрельбы обозначился уже тогда, а король совсем не хотел терять такой козырь, столь полезный для военного дела.

26

В эпоху «борьбы с низкопоклонством перед Западом» у нас было принято очень нахваливать трактат допетровского времени «Искусство воинского строя ратных людей», вроде бы по всем параметрам превосходящий современные ему образцы европейской военной мысли. На самом же деле этот русский перевод вальхаузеновского трактата ко временам Алексея Михайловича уже начал понемногу устаревать…

27

На службе Карла Смелого, «последнего рыцаря», состояло немало английских лучников – и они, вместе с сослуживцами из всех остальных родов войск, продемонстрировали полную неспособность остановить наступление швейцарских «баталий», прямых и непосредственных предков пикинерской тактики. Справедливости ради скажем: в той кампании равно «облажалась» и великолепная бургундская кавалерия, и арбалетчики, и даже полевая артиллерия. Так что дело не в том, что английский лук устарел, а в абсолютной невозможности использовать прежнюю, феодально-рыцарскую тактику (пусть даже и подкрепленную огнестрельным оружием) против армии нового типа.

28

Вот уже свыше ста лет среди британских исследователей циркулирует информация, что по меньшей мере в одной из кампаний Тридцатилетней войны, экспедиции на остров Ре, английские лучники все-таки участвовали. В действительности же они были близки к тому, чтобы туда попасть, но… оказались «забракованы»: это именно те ноттингемские стрелки, которых отверг Уильям Бечер. Впрочем, сама эта военная экспедиция – лишь эпизод Ла-Рошельской кампании, в целом организованной столь неудачно, что до высадки лучников там все равно бы дело не дошло.

29

Среди которых тоже были горцы, умеющие владеть шотландским луком, но в этом сражении вооруженные на английский манер.