Онлайн книга
Примечания книги
1
Как известно, человек также относится к царству животных, и его поведение несет на себе столь же явные следы эволюционного происхождения, что и анатомическое строение его тела. Тем не менее поведение человека исследуется в основном методами, неприменимыми к поведению других животных (о чем мы будем говорить более подробно в главе 4). Поэтому в этой книге понятие «животные» употребляется в традиционном смысле, не включающем человека. Там же, где речь идет о понятиях, теориях и методах, равно применимых к людям и животным, мы будем употреблять выражения типа «поведение человека и животных» – полностью сознавая их некорректность с научной точки зрения. (Здесь и далее – прим. автора.)
2
Бестиарии – особый жанр средневековой литературы, целиком посвященный описанию различных животных. Немалое место в бестиариях уделялось характерным повадкам того или иного зверя.
3
Совсем недавно сообщение об оленеядной белке было опубликовано во вполне респектабельном (хотя и не очень известном) австралийском зоологическом журнале, а затем пересказано в Science. Хотя в обоих журналах честно указывается, что эти сведения почерпнуты исключительно из охотничьих рассказов, сам факт публикации в научной прессе делает их как бы частью научного знания: при последующих пересказах авторы обзоров и монографий (не говоря уж о популярной литературе) могут ссылаться на Science, не упоминая первоисточника. То есть откровенная небылица получила прописку в корпусе «научно установленных» фактов – хотели того авторы первой публикации или нет.
4
В южной половине европейской России встречается и другая рептилия, именуемая медянкой, – змея Coronella austriaca из семейства ужеобразных. Как и ее «тезка», она совершенно не опасна для человека: хотя у нее есть ядовитые зубы, но они расположены в глубине пасти, и укусить ими человека медянка не может, а сам яд слишком слаб и предназначен для обездвиживания ящериц и других мелких позвоночных, которыми медянка питается.
5
Заметим, что речь идет именно о гремучих змеях, обитающих только в Америке и неизвестных европейцам до XVI века. То есть высокопросвещенные авторы «Лексикона» не могли почерпнуть излагаемые ими сведения ни из фольклора (по крайней мере, своего народа), ни из античных или средневековых источников. О том, откуда они взяли своих мстительных змей, остается только догадываться.
6
В результате некоторые вполне достоверные, но выглядящие неправдоподобными факты были сочтены вымыслом и отвергнуты наукой, а позднее обнаружены вновь уже учеными. В частности, такова была судьба знаменитых «крокодиловых слез»: этот феномен был описан во многих бестиариях (которые и сделали выражение «крокодиловы слезы» крылатым), но в научной зоологии считался явной небылицей. Только в 1958 году Кнут Шмидт-Нильсен и Рагнар Фанге показали, что крокодилы (и некоторые другие рептилии) действительно плачут – в их глазах имеются железы, выводящие из организма избыток солей.
7
Представление о том, что устойчивые индивидуальные изменения могут наследоваться, обычно связывают с именем автора первой цельной эволюционной теории Жана Батиста Ламарка. На самом деле эта идея, заимствованная из традиционных донаучных воззрений, была широко распространена в естествознании XVIII–XIX веков, и Ламарк (вовсе не считавший этот эффект главным механизмом эволюции) в данном вопросе лишь следовал за общим мнением.
8
Именно на несовпадении подразумеваемой части у участников коммуникации построено множество анекдотов, шуток, комических эпизодов в литературных произведениях и т. д. Для иллюстрации приведем только один. Среди ночи крестьянина будит стук в окно: «Извините, вам дрова нужны?» «Нет!» – раздраженно отвечает мужик и засыпает снова. Утром он выходит на двор – а поленницы-то и нет!
9
Антропоморфизм – наделение животных (а также других объектов окружающего мира и вымышленных существ) человеческими чертами и качествами. В науках о поведении антропоморфизмом принято называть (как правило, неодобрительно) попытки интерпретировать те или иные формы поведения животных по аналогии с внешне сходным человеческим поведением.
10
Это особенно ясно видно в случае с понятием «рефлекс». Его автором по праву считается Рене Декарт, подробно описавший предполагаемый механизм того, как внешнее раздражение преобразуется нервной системой в мышечное действие. Однако в трудах Декарта нет ни слова «рефлекс», ни вообще какого-либо стандартного термина для обозначения такой реакции. Слово «рефлекс» в этом значении ввел в науку чешский анатом и физиолог Иржи Прохазка в 1794 году, то есть более чем через 150 лет после выдвижения Декартом самой идеи рефлекса.
11
Зверинец (La Ménagerie) – одно из подразделений Королевского ботанического сада в Париже, где содержалась коллекция диких животных. С преобразованием сада в Музей естественной истории в 1794 году Зверинец стал одним из первых в мире публичных зоопарков, каковым и продолжает быть по сей день.
12
В главе 8 мы увидим, что эта проблема не потеряла актуальности и сегодня, спустя почти два столетия.
13
Реймарус Герман Самуэль (1694–1768) – немецкий философ, богослов-деист и просветитель, введший в европейскую философию термин и понятие «инстинкт».
14
В главах 3 и 4 мы увидим, насколько разное развитие получила эта дарвиновская идея в крупнейших направлениях исследования поведения животных в XX веке.
15
В дальнейшем мы увидим, что одни и те же движения могут иметь разный смысл и у животных одного вида, и даже у одного и того же животного в разное время и в разных ситуациях – см., например, подглавку «Давай сделаем это вместе!» в главе 4.
16
Нелишне напомнить современному читателю, что это писалось буквально на самой заре научной психологии, когда мысль о существовании психических явлений, не являющихся при этом сознательными, еще никому не приходила в голову. Сегодня мысль Роменса можно понять и так, что инстинктивные действия, в отличие от рефлексов, обязательно включают в себя психическую составляющую – что совершенно справедливо, по крайней мере, для тех существ, в наличии психики у которых мы более или менее уверены.
17
Это отождествление наука унаследовала от обыденного знания, в котором понятия «ум» и «знания» не различались никогда. Что видно, например, даже по таким пословицам, как «Век живи – век учись, дураком помрешь» – скептическая насмешка тут выражает не сомнение в возможности восполнить знаниями нехватку ума, а недостаточность любого объема знаний о мире по сравнению со сложностью самого мира.
18
К которым Роменс по странному недоразумению причисляет коловраток. Хотя эти существа по размеру не превосходят инфузорий, а их положение в системе животного мира до сих пор остается не вполне ясным, их принадлежность к многоклеточным не подлежала сомнению и во времена выхода «Ума животных».
19
Эту забавную версию, пожалуй, можно было бы всерьез обсуждать, если бы ее удалось подкрепить какими-нибудь фактами – скажем, показать, что розовая колпица выходит на открытые места только на рассвете и на закате, а остальные часы проводит в густых зарослях, убежищах и т. д. Но никто даже не попытался это сделать – высосанное из пальца «объяснение» казалось достаточным само по себе.
20
Сейчас известно, что это не вполне так: механизм фототропизма у растений более сложен и включает гормональную регуляцию со стороны верхушки побега («точки роста»). Но для нашей темы это несущественно.
21
Сейчас такие движения животных – ориентированные относительно определенного физического или химического фактора и не направленные на достижение конкретной цели – принято называть таксисами, а термин «тропизмы» используется для обозначения реакций, не опосредованных нервной системой и, как правило, выражающихся не в движении, а в неравномерном росте тканей.
22
«Рефлексы головного мозга», вышедшие отдельной книгой в 1866 г., представляют собой развернутый вариант обширной статьи, опубликованной Сеченовым в 1863 г., которую сам автор хотел назвать «Попытка свести способы происхождения психических явлений на физиологические основы».
23
Современного читателя «Рефлексов…» может смутить то, что в книге неоднократно упоминаются «психология» и «психологи», по отношению к которым автор настроен резко критически. Дело в том, что психология в те времена существовала как раздел философии – примерно в том же статусе, в каком существовали тогда (и существуют поныне) этика и эстетика.
24
Интересно, что сам Шеррингтон до конца своей долгой жизни оставался виталистом и полагал, что психика не порождается мозгом, а лишь использует его как своего рода «пульт» для управления телом.
25
Фамилия этого ученого (с которым мы еще не раз встретимся в этой книге) в русской литературе часто пишется как «Икскюль».
26
Название вышедшей в 1906 году статьи видного швейцарского психолога и зоопсихолога Эдуара Клапареда, в которой он отстаивает научную корректность изучения психики животных.
27
Фабр до конца своих дней так и не принял теорию Дарвина, находя ее «бесполезной» и «ничего не объясняющей». Это не мешало ему переписываться с Дарвином и даже ставить предложенные тем опыты, а Дарвину и его последователям (в частности, уже знакомому нам Роменсу) – обильно цитировать Фабра и использовать его наблюдения в своих обобщениях.
28
Надо сказать, что убедительной модели эволюционного формирования столь сложных, подробных и требующих точного исполнения поведенческих программ не создано и до сих пор. Хотя в свете наших сегодняшних знаний о коэволюционных процессах, о генетических и физиологических механизмах поведения и т. д. эта проблема выглядит все же не столь загадочной и необъяснимой, как в XIX веке.
29
Сейчас мы знаем, что длительные упражнения с использованием специальных психотехник (йога, аутотренинг и т. д.) позволяют научиться сознательно управлять в известных пределах вегетативными функциями. Но физиологам и психологам первых лет XX века эти функции представлялись совершенно независимыми от сознания.
30
Рефлекторная дуга – цепочка нейронов, по которой проходят нервные импульсы в процессе срабатывания данного рефлекса.
31
Примечательно, что почти в те же годы другой русский автор – Владимир Ленин – увидел в учении Маха и Авенариуса «новую упаковку для безнадежно скомпрометировавшего себя идеализма».
32
Русский читатель наверняка заметит, что эта мысль Уотсона прямо восходит к знаменитому пассажу из «Рефлексов головного мозга» Сеченова: «Все бесконечное разнообразие внешних проявлений мозговой деятельности сводится окончательно к одному лишь явлению – мышечному движению. Смеется ли ребенок при виде игрушки, улыбается ли Гарибальди, когда его гонят за излишнюю любовь к родине, дрожит ли девушка при первой мысли о любви, создает ли Ньютон мировые законы и пишет на бумаге, везде окончательным актом является мышечное движение».
33
В 2012–2014 гг. две группы американских историков науки попытались выяснить, кто же был Маленьким Альбертом и что с ним стало после эксперимента. Согласно более обоснованной версии, Альберт Б. – это Альберт Барджер, впоследствии называвший себя Уильямом Альбертом Мартином. Встретиться с самим мистером Мартином ученым не удалось – он умер в 2007 году. По словам его племянницы, он избегал собак и вообще животных, однако сам объяснял это тем, что в детстве у него на глазах погибла его собственная собака. В целом Маленький Альберт (если это действительно он) вырос развитым, уравновешенным человеком без особых психических проблем.
34
Диспут прошел при большом стечении публики – на нем присутствовало более тысячи человек. По итогам диспута жюри присудило победу Мак-Дугаллу. Однако и после этого популярность бихевиоризма в американском научном сообществе продолжала расти, а взгляды Мак-Дугалла все более маргинализировались.
35
Надо, правда, сказать, что Европа так и не внесла сколько-нибудь заметного вклада в это направление. В истории бихевиоризма нет ни одного европейского имени, ни одной теоретической модели, фундаментального понятия или хрестоматийного опыта, связанных с европейскими исследователями.
36
Заметим, что римско-католическая церковь и ранее никогда официально не отрицала и не осуждала эволюционизм, так что его крайне ограниченное признание в 1950 году было очень умеренным шагом.
37
Не считая косвенного и явно неодобрительного упоминания в абзаце 5.
38
Большинство лидеров бихевиоризма (Уотсон, Халл, Скиннер и другие) были воинствующими атеистами. Уотсон даже после отхода от активной научной деятельности в своих статьях настаивал на том, что «ментализм» (то есть признание существования психических явлений и учет их в исследовании) есть замаскированная форма религиозности и попытка придать религиозным догмам «научную» форму.
39
Кажется даже символичным, что, как мы увидим дальше, идеи американца Уитмена были восприняты и развиты в основном в Европе, а идеи европейца Моргана – в Америке.
40
Безоговорочное преобладание такого взгляда на поведение в американской психологии может быть связано еще и с тем огромным влиянием, которое оказал на нее Уильям Джеймс – создатель философии прагматизма (где критерием истинности выступал именно полезный результат) и одновременно родоначальник научной психологии в США. Впрочем, пример Уильяма Мак-Дугалла (см. следующую сноску) показывает, что значение этого влияния не стоит преувеличивать.
41
Эпитеты «американский» и «европейский» тут достаточно условны: позиция каждого конкретного исследователя определялась все же не тем, по какую сторону Атлантики он жил, работал или даже получал образование, а тем, каким было это образование. Американские зоологи Чарльз Уитмен, Уоллес Крейг, Герберт Дженнингс и другие внесли немалый вклад в становление морфологического подхода к поведению, в то время как английский психолог Уильям Мак-Дугалл, при всей его резкой оппозиционности бихевиоризму и американской психологической традиции в целом, тяготел все же к подходу функциональному.
42
Хотя сегодня вышеупомянутая лекция Уитмена 1898 года выглядит очень похожей на программу создания общей теории поведения животных – от этого впечатления трудно отделаться, даже зная, что сам автор ей не последовал.
43
В русской литературе фамилию этого ученого почему-то принято писать «Гексли». Поскольку фамилию Джулиана (и его брата, знаменитого писателя Олдоса Хаксли) обычно пишут в более точной транскрипции, может сложиться впечатление, что у деда и внуков разные фамилии.
44
Поэтому в наших краях так трудно найти «аленький цветочек» – большинство дикорастущих цветов, которые мы называем «красными», на самом деле ярко-розовые, малиновые, пурпурные и т. д. И это не потому, что у растений нет красных пигментов: там, где есть птицы-опылители – колибри, нектарницы и др., – цветы чистого (спектрального) красного колера вполне обычны.
45
Широко известен, например, тот факт, что Павлов просто запрещал своим сотрудникам при обсуждении поведения подопытного животного использовать «психологическую» лексику («подумал», «надеялся», «понял», «решил» и т. п.) и даже штрафовал их за нарушение этого запрета, то есть действовал в точном соответствии с «программой объективизации» Бете, Беера и фон Юкскюля. Правда, Павлов был все-таки более умеренным объективистом, чем Бете, дозволяя говорить, что собака что-то видит или слышит.
46
При этом, по Мак-Дугаллу, сами эти действия могут быть весьма различными: например, один и тот же «инстинкт агрессии» может побудить схватить противника за горло, ударить (кулаком или орудием), швырнуть в него камнем, выстрелить и т. д. Таким образом, динамическая форма действия, паттерн поведения не играл в концепции Мак-Дугалла никакой роли – как и в теориях его оппонентов-бихевиористов.
47
С благодарностью вспоминая его, Лоренц особо подчеркивает, что Хохштеттер «был прирожденным преподавателем сравнительного метода». Именно в годы работы с ним Лоренц пришел к мысли, что этот метод можно применить и в изучении поведения.
48
С Б. Ф. Скиннером, самым знаменитым представителем бихевиоризма, нам еще предстоит познакомиться в главе 6.
49
Приношу искреннюю благодарность К. А. Корчагину, указавшему мне на эту мысль английского историка и философа Робина Коллингвуда.
50
В последние полвека это, казалось бы, абсолютно очевидное утверждение уже не совсем верно (см. главу 8). Тем не менее возможность непосредственного диалога с объектом исследования остается в науках о поведении чрезвычайно ограниченной во всех отношениях.
51
Как, должно быть, заметил читатель, в этой книге слово «паттерн» используется без перевода там, где речь идет о характерных формах поведения, узнаваемых даже в незавершенном или «стертом» виде. Так оно будет употребляться и впредь, однако именно здесь мне хочется дать русский перевод этого ключевого для этологии термина.
52
Слово releasing (буквально – «освобождающий», «выпускающий на волю») тут весьма характерно: оно отражает взгляд на поведение как на активное, деятельное начало, которое не только всегда готово «сработать», но и постоянно стремится к этому.
53
Как позднее выяснилось, генетически задан не абсолютный, а угловой размер подлежащего запечатлению предмета. Поэтому за Лоренцем утята или гусята ходили на почтительном расстоянии, с которого его угловой размер был равен размеру взрослой утки или гусыни. Когда же он заходил в воду и на поверхности оставалась только его голова, птенцы подплывали вплотную.
54
В то же время публикация статьи в органе Немецкого орнитологического общества – Journal für Ornithologie — многих читателей этого издания возмутила, а некоторые в знак протеста даже вышли из состава Общества. Сейчас уже даже трудно понять, что же так шокировало почтенных орнитологов.
55
Термин «этология» как название основанного Лоренцем и Тинбергеном направления в изучении поведения имеет свою непростую историю. Как мы помним, Оскар Хайнрот обозначил этим словом изучение сигналов и систем коммуникации у животных. Лоренц первоначально охотно пользовался термином своего учителя – правда, расширив его значение до изучения всех форм видоспецифичного поведения. Именно в таком значении воспринял от него этот термин Тинберген. Однако, став в 1940 году профессором психологии Кенигсбергского университета, Лоренц столкнулся с резким неприятием такого использования слова «этология» со стороны коллег-гуманитариев (полагавших, что понятие «этоса», то есть нравственности, применимо только к людям). Чтобы не плодить лишних конфликтов, Лоренц отказался от слова «этология» (заменив его довольно тяжеловесным оборотом «сравнительное изучение поведения») и призывал своих учеников также не использовать его. Тинберген же продолжал называть свою дисциплину именно так, и с его легкой руки это название широко распространилось в англоязычном научном мире. Примерно в середине 1950-х годов Лоренц, убедившись, что термин «этология» устоялся, а протесты гуманитариев стихли, вернулся к нему.
56
Надо сказать, что доля орнитологов среди ученых, «приложивших руку» к возникновению этологии, вообще необычайно высока: орнитологами были не только оба ее основателя, но и большинство их предшественников: Ч. Уитмен, О. Хайнрот, Дж. Хаксли, У. Крейг. Как кратко сформулировал один из историков науки, «этологию сделали орнитологи». В качестве одного из возможных объяснений Е. Гороховская указывает на большое сходство в сенсорном восприятии окружающего мира у птиц и людей, что облегчает наблюдателям-натуралистам выявление сигналов и значимых стимулов птиц. Для сравнения: в жизни млекопитающих гораздо большую роль играют запахи, огромная часть которых людям недоступна.
57
Ныне биостанция «Рыбачий» Зоологического института РАН в поселке Рыбачье Калининградской области.
58
В значительной мере эту задачу выполнил сам Тинберген в своих книгах «Осы, птицы, люди» и «Мир серебристой чайки», которые я от души рекомендую читателю.
59
В главе 7 мы увидим, как те же феномены трактует другое направление в исследовании поведения животных – социобиология.
60
В качестве примера такого поведения Лоренц позже описывал своего ручного скворца, ловившего несуществующих мух: он неожиданно взлетал, щелкал клювом в пустоте, возвращался на жердочку, характерными движениями «убивал» воображаемое насекомое и «глотал» его. При этом птица была сыта, но давно не имела возможности поохотиться.
61
При этом австрийский клерикализм пытался быть буквально святее (или, по крайней мере, фундаменталистичнее) папы римского. Во время обучения Лоренца в гимназии преподаватель естественной истории, бенедиктинский монах Филип Хебердеи на уроках излагал своим питомцам теорию Дарвина – и ни школьное, ни церковное начальство не видели в этом ничего предосудительного. Два десятилетия спустя ни одно научное учреждение светской Австрии не рискнуло включить в свои планы «сравнительное изучение поведения животных», поскольку такая тематика отдавала чем-то подозрительно эволюционным.
62
Обратим внимание на этот факт: сын знаменитого венского врача, выпускник медицинского факультета Венского университета, активно интересовавшийся в молодости теоретической психологией, до сорока лет ничего не знал о психоанализе! Помимо всего прочего это дает некоторое представление о глубине отчуждения между сообществами медиков-немцев и медиков-евреев в Австро-Венгрии и Австрийской республике.
63
В 1949 году благодаря финансовой помощи известного английского писателя Дж. Б. Пристли Лоренцу удалось даже придать этому институту некоторый официальный статус и учредить в нем несколько оплачиваемых должностей.
64
Торп пытался перетащить в Англию и Лоренца, и тот уже был готов принять это предложение, но тут как раз возник проект фон Хольста. Лоренц предпочел его, поскольку он очень походил на то, о чем они оба мечтали еще в конце 1930-х.
65
В экспериментальных науках артефактами называются явления, созданные самой процедурой эксперимента и отсутствующие у «нетронутых» объектов исследования.
66
Герпетолог – зоолог, изучающий пресмыкающихся и земноводных.
67
Демон Лапласа – воображенный французским математиком и физиком Пьером Симоном Лапласом сверхмощный разум, способный одномоментно зафиксировать положение и скорость всех тел во Вселенной и на основании этого вычислить будущее ее и всего, что в ней находится, на сколь угодно отдаленный срок.
68
Строго говоря, «врожденное» и «генетически детерминированное» – не одно и то же. Признаки, которыми пчелиная матка отличается от рабочей пчелы (в том числе и поведенческие), – безусловно врожденные и не могут быть изменены в течение жизни взрослой особи, но они определяются не генетическими отличиями, а разным гормональным воздействием на личиночной стадии.
69
В 1975 году книга Хайнда была издана на русском языке.
70
Впрочем, и после того, как дореволюционная русская психология сменилась советской психологической школой, стоявшей на твердых материалистических позициях, традиция отчуждения «человеческих» психологов от «животной» проблематики в значительной мере сохранилась, несмотря на многочисленные попытки ученых с обеих сторон его преодолеть.
71
У знатоков фантастики словосочетание «профессор Вагнер» вызовет в памяти образ героя цикла рассказов Александра Беляева «Изобретения профессора Вагнера» – знатока всех наук и автора необычайных изобретений. Реальный профессор Вагнер, однако, мало походил на своего литературного тезку (хотя все-таки побольше, чем, например, скромный английский орнитолог Джеймс Бонд – на героя произведений своего шапочного знакомого Иэна Флеминга). Зато он, по мнению литературоведов, послужил прототипом зоолога фон Корена – одного из героев чеховской «Дуэли».
72
В 1963 году Тинберген в обширной статье «О целях и методах этологии», стараясь дать наиболее общее представление об этологии как особом научном направлении, сформулировал четыре типа вопросов, которые могут быть предметом этологического исследования. Это вопросы о механизмах, лежащих в основе изучаемой формы поведения; о его развитии в онтогенезе; о его эволюционном происхождении и о его приспособительной функции. Нетрудно заметить, что «четыре вопроса Тинбергена» в значительной мере перекликаются с «четырьмя причинами Аристотеля».
73
Справедливости ради следует сказать, что некоторые черты поведения детенышей некоторых животных при большом желании можно рассматривать как проявления этого «закона». Так, например, детеныши гигантского муравьеда проявляют способность и склонность к лазанию, полностью утрачивая их ко взрослому возрасту. Это соответствует представлению, что в недавнем прошлом предки гигантского муравьеда вели древесный или полудревесный образ жизни (который и ведут все остальные современные муравьеды). Однако самое регулярное проявление такой способности – взбирание детеныша на спину матери – может существовать, только будучи поддержано соответствующим поведением матери. То есть мы тут имеем дело не с «повторением филогенеза в онтогенезе», а с реликтовым, но целостным и функциональным поведенческим признаком.
74
Ныне Государственный Дарвиновский музей – один из самых популярных естественнонаучных музеев России.
75
«Почти человек» – книга о поведении обезьян, выпущенная в 1925 году Робертом Йерксом и долгое время служившая самым авторитетным источником по этому вопросу.
76
Роль «контрольного объекта» в исследовании Н. Ладыгиной-Котс играл ее родной сын Руди: исследовательница не только подробно фиксировала его поведение и возрастные изменения в нем, но и предлагала ему те же задачи и тесты, которые использовала в опытах с Иони.
77
Еще только один пример: в 1929 году известный ленинградский орнитолог Александр Промптов высказал гипотезу, что в природных популяциях птиц некоторые формы поведения могут передаваться из поколения в поколение негенетическим путем – через подражание младших старшим. Ныне это явление, обнаруженное у многих видов различных животных и получившее название «культурной традиции», – один из самых модных предметов интереса в когнитивной этологии (см. главу 8).
78
Об одной из открытых тогда нетривиальных особенностей условного рефлекса нам придется рассказать подробнее в послесловии.
79
То есть доступность для дальнейшего анализа.
80
То есть психологические категории.
81
О том, какую роль играл такой взгляд на поведение в бихевиоризме, мы уже немного говорили в главе 3 и будем более подробно говорить в главе 6. А вот слова Павлова: «Для последовательного натуралиста и в высших животных существует только одно: та или иная внешняя реакция животного на явления внешнего мира… Строгое естествознание обязано только установить точную зависимость между данными явлениями природы и ответными деятельностями, реакциями организма на них; иначе сказать, исследовать уравновешивание данного живого объекта с окружающей природой. Едва ли это положение вообще может подлежать какому-либо спору…»
82
Впрочем, последний пункт признавали все без исключения сколько-нибудь заметные направления в изучении поведения животных в XX веке (правда, очень по-разному представляя себе, в чем именно это «единство» состоит). Оспаривали же его в основном философы и «человеческие» психологи.
83
Как мы увидим несколько ниже, в дальнейшем отношение Павлова к психологии и изучению психики если и изменилось, то только в сторону еще большего уважения.
84
В 1940 году американцы Хилгард и Маркис предложили называть такие условные рефлексы инструментальными, в отличие от павловских – классических. Эти термины обычно и использовались в последующие десятилетия.
85
Конорский активно публиковался в англоязычных научных журналах и был хорошо известен в США; в 1965 году он даже был избран членом Национальной академии наук.
86
Как мы помним по главе 4, именно в годы восхождения звезды Павлова происходила идейная эволюция фон Юкскюля – от взглядов, очень близких павловским (и даже еще более радикальных), к витализму и субъективизму.
87
О причинах такой благосклонности советского режима к строптивому ученому высказано немало догадок. Чаще всего их видят в желании использовать павловскую теорию в целях пропаганды, прежде всего антирелигиозной. Так или иначе, в данном случае советская власть действовала предельно рационально: если средства, которые государство может выделить на развитие фундаментальной науки, невелики, их нужно не размазывать тонким слоем по всем существующим научным учреждениям, а максимально удовлетворить нужды тех центров национальной науки, которые мировое научное сообщество признает лидирующими в той или иной области исследований. Школа Павлова, безусловно, была в то время таким центром, несмотря даже на временный спад экспериментальных исследований в годы Гражданской войны.
88
Так неофициально звался трехэтажный лабораторный корпус Института экспериментальной медицины, строительство которого – специально для исследований Павлова – началось еще до революции на деньги известного мецената Христофора Леденцова и было закончено уже при советской власти.
89
Нетрудно заметить, что, несмотря на употребление слова «рефлекс», речь идет о поведении целенаправленном, то есть принципиально нерефлекторном.
90
Возможно, кто-то из читателей увидит противоречие между этими словами и ранее высказанным утверждением о фактической монополии павловской школы на исследования поведения в СССР. Дело в том, что Бернштейн, Бериташвили, Лина Штерн и другие крупные физиологи непавловской традиции были именно физиологами и поведением занимались «постольку поскольку».
91
Хотя, как показали, в частности, работы той же школы Орбели, прогрессивная эволюция в самых разных ветвях животного царства включает в себя развитие пластичности поведения, причем не столько количественное (скорость выработки навыка, прочность его сохранения и т. п.), сколько качественное – способность к более сложным формам научения. Увеличивается также роль пластичных составляющих в повседневном поведении животных.
92
После фактического запрета генетики в СССР от Орбели потребовали изменить направление этих исследований и уволить ряд сотрудников. Леон Абгарович свернул работы по поведению дрозофил, однако не только никого не уволил, но и взял на работу уволенного декана биофака Ленинградского университета генетика Михаила Лобашева.
93
Складывается впечатление, что интенсивность персональных нападок на того или иного ученого определялась не его научной позицией, а тем, сколько и каких именно административных должностей он занимал или контролировал (и соответственно – сколько теплых местечек освобождалось в случае его изгнания из науки).
94
Роль главных инквизиторов сыграли непосредственные ученики Павлова – академик Константин Быков и профессор Анатолий Иванов-Смоленский. С обвинениями в адрес своих коллег и учителей выступило немало ученых, но если за многими из этих выступлений чувствуются неловкость и стыд их авторов, то «обличения», прозвучавшие из уст Эзраса Асратяна, Ивана Разенкова, Эрванда Айрапетяна, Дмитрия Бирюкова, проникнуты неподдельным азартом травли.
95
Не считая деятельности так называемого Павловского научного совета при АМН СССР (структуры, созданной специально для цензуры научных работ на предмет их соответствия «павловскому учению»), официально осужденной в 1955 году на съезде физиологов.
96
См., например, недавнюю книгу известного английского психолога, профессора Кембриджского университета Джона Данкана How Intelligence Happens.
97
Справедливости ради следует сказать, что такой механизм формирования психики не универсален даже в пределах класса млекопитающих. Показано, например, что медвежата, никогда не видевшие матери и не имевшие телесных контактов с приемными родителями, вырастают во вполне здоровых медведей.
98
В русскоязычной литературе фамилию этого ученого обычно пишут как «Хомский» или «Хомски».
99
«Семерка Миллера» – открытый Дж. Миллером психологический эффект, заключающийся в том, что человек не может мысленно оперировать одновременно более чем семью единицами информации (числами, образами предметов, ориентирами и т. д.).
100
Такое поведение внешне похоже на «случайные движения», но на самом деле оно тоже целенаправленно. К тому же сам тип поведения в незнакомой обстановке – врожденный и зависит от вида животного: замени Скиннер крысу, скажем, совой, ему долго пришлось бы ждать «случайного нажатия на рычаг».
101
Эта коллизия легла в основу знаменитого иронико-фантастического рассказа американского биолога-бихевиориста Джеймса Мак-Коннелла «Теория обучения» (1957). Герой рассказа, ученый-бихевиорист попадает в руки инопланетян-исследователей и вынужден проходить те же тесты, которым он подвергал крыс. Все его попытки как-то продемонстрировать свою разумность «коллеги» пресекают как досадные помехи.
102
Декортикация – удаление или разрушение коры головного мозга.
103
Начало этой противоестественной педагогике положила книга Уотсона «Психологическое воспитание ребенка» (1928). Она рекомендовала родителям никогда не обнимать и не целовать детей, не позволять им садиться к себе на колени. «Можно в крайнем случае один раз поцеловать ребенка в лоб, когда он приходит сказать „спокойной ночи“. С утра можно пожать ребенку руку. Можно погладить ребенка по голове, если он особенно хорошо выполнил трудное задание…» и т. д. Спустя 60 лет сын Уотсона Джеймс подтвердил, что отец вел себя с ним и его братом именно так.
104
По свидетельству Джеймса Уотсона, одной из немногих женщин, которым удавалось следовать этим рекомендациям, была его мать Розали Райнер-Уотсон. Но даже она признавалась, что дается ей это с большим трудом.
105
В середине 1970-х годов крупнейший исследователь процессов научения у птиц Алан Кеймил счел необходимым полностью отказаться от лабораторных исследований до тех пор, пока не будут получены убедительные свидетельства того, что обучение играет сколько-нибудь значительную роль в естественном поведении птиц в природе. В полевых исследованиях ему удалось показать, что при формировании маршрутов облета кормовой территории птицы учитывают полученный ранее опыт.
106
Интересно, что основатели этологии не только довольно рано осознали эту проблему, но и сумели превратить ее в инструмент исследования. Так, например, Лоренц, споря с расхожим пониманием этологии как изучения поведения животных исключительно в естественных условиях, специально указывал, что сбои поведения и необычные действия, наблюдаемые у животного в неволе, могут дать очень многое для понимания его естественного поведения. В самом деле, в природе у здорового животного довольно трудно наблюдать, скажем, реакции «в пустоту» – чрезвычайно важные для понимания инстинктивного поведения. Понятно, однако, что такие наблюдения обретают ценность только в сравнении с естественным поведением – и следовательно, их плодотворное использование невозможно без предварительного осознания антитезы «естественное – искусственное».
107
Доказывая неограниченные возможности управления поведением при помощи бихевиористских методов, Скиннер демонстрировал восхищенным зрителям голубей, играющих в пинг-понг, свинью, управляющуюся с пылесосом, и тому подобные трюки. Развивая нашу автомобильную метафору, можно сказать: манипулируя дорожными знаками и указателями, мы можем заставить беднягу-водителя двигаться по самым невероятным маршрутам – но при этом ничего не узнаем о том, куда же и зачем он ехал.
108
При этом этологи вполне соглашались с необходимостью соотнесения постулированных ими механизмов с конкретными нервными структурами, но считали это задачей более или менее отдаленного будущего. «Наша наука страдает от серьезной нехватки исследователей с этой квалификацией, и настоятельной задачей этологов и нейрофизиологов является объединение усилий по подготовке этофизиологов», – писал в 1951 году Тинберген. Ниже мы увидим, как эта «настоятельная задача» начинает решаться в современной науке.
109
В русской транскрипции их фамилия обычно пишется «Дуглас-Гамильтон»; так она значится и в русском переводе их книги о работе со слонами.
110
Это вовсе не означает, что они вообще не могут ничему научиться. Таких животных можно даже дрессировать. Скажем, бурый медведь – одно из самых популярных в цирковом искусстве животных – способен освоить весьма сложный и разнообразный репертуар трюков, несмотря на то что в природе этот зверь настолько асоциален, насколько это вообще возможно для млекопитающих. Однако если вам случится наблюдать медвежий цирк, обратите внимание: дрессировщик подкрепляет лакомством каждый выполненный трюк.
111
Строго говоря, это не совсем так: лауреат 1909 года в той же номинации Илья Мечников был зоологом и именно как зоолог открыл явление фагоцитоза, за что и был удостоен высшей научной награды. Однако значение открытия Мечникова для медицины было очевидным с самого начала.
112
В русской литературе его фамилию обычно пишут «Гамильтон».
113
Эусоциальность вообще встречается в самых разных систематических группах – от некоторых червей до млекопитающих (голый и капский землекопы из отряда грызунов). Очевидно, что такая организация сообществ возникала в эволюции многократно и независимо, причем в большинстве случаев – без всякого повышения доли общих генов у неразмножающихся особей.
114
Название книги Уилсона явно и намеренно перекликается с названием уже упоминавшегося в этой книге (см. главу 4) сборника «Эволюция: современный синтез» (1942), ставшего своеобразным манифестом «синтетической теории эволюции» – современной версии дарвинизма.
115
В современной научной литературе содержание термина «социобиология» понимается несколько по-разному. Ряд авторов относит к ней только изучение эволюции социального поведения. Рассмотрение же адаптивного смысла и эволюционного формирования любых регулярно наблюдаемых форм поведения у любых животных (о чем в основном и пойдет речь дальше) они относят к более широкой дисциплине – поведенческой экологии (behavioral ecology). Не претендуя на окончательное решение этого терминологического вопроса, я позволю себе для простоты называть все это направление исследований социобиологией – как это делают многие другие авторы.
116
Как мы видели в главе 4, все обстоит несколько сложнее. Однако проблемы такого рода в рамках социобиологического подхода рассматриваются как чисто эволюционные задачи на оптимизацию, безотносительно к свойствам собственно поведенческих механизмов. Это не противоречит этологической интерпретации того же феномена – два объяснения «работают» на разных уровнях рассмотрения.
117
Нетрудно заметить, что социобиологический подход «с точностью до знака» совпадает с подходом Шнейрлы и Лермана (см. интермедию 2), предлагавших считать любое поведение «хоть немного приобретенным». Формально эти два подхода противоположны, но совпадают в игнорировании разницы между инстинктивным и индивидуально-пластичным поведением.
118
Распространенное мнение, будто олени рогами защищаются от хищников, не имеет под собой оснований: в отличие от быков и баранов олени практически никогда не используют для этой цели рога. Не очень достоверные свидетельства такого поведения есть только в отношении северного оленя, но именно у этого вида рога характерны как для самцов, так и для самок.
119
В то же время данные для павлинов противоречивы: одни ученые обнаруживают явную корреляцию между пышностью хвоста и репродуктивным успехом, другие утверждают, что никакой корреляции нет.
120
На самом деле, конечно, все не столь однозначно: в любой реальной популяции и длина хвоста у самцов и, вероятно, вкусы самок варьируют в некоторых пределах. Однако это обстоятельство лишь усложняет приведенное рассуждение, не меняя его конечного вывода.
121
Согласно распространенному мнению, количественным показателем интеллекта является так называемый IQ – «коэффициент интеллекта», рассчитываемый по результатам тестов, основанных на решении множества простых и стандартных задач за ограниченное время. Подробный и обстоятельный разбор того, что же отражает этот показатель, выходит далеко за пределы нашей темы, поэтому ограничимся лишь указанием на то, что IQ – это инструмент быстрой и грубой сортировки больших контингентов людей для последующего выполнения стандартных функций (например, новобранцев в армии). Считать его мерилом интеллекта – все равно что считать лучшим математиком того, кто быстрее всех считает в уме.
122
Сегодня такое мнение тоже иногда встречается, но уже скорее как экзотическое.
123
Нетрудно видеть, что это определение Крушинского представляет собой развитие брошенной вскользь мысли Павлова, которую Леонид Викторович нередко цитировал в теоретической части своих работ.
124
Строго говоря, это не совсем так: психика «говорящих» обезьян для нас так же опосредована их речью, как и психика людей (кроме собственной психики каждого из нас). Тем не менее возможность вербального диалога выводит наши представления о внутреннем мире антропоидов на качественно иной уровень.
125
Например, Уошо, став взрослой, усыновила детеныша по кличке Лулис. Под ее руководством он усвоил около 50 слов, и ученые неоднократно видели, как Уошо поправляет ему жесты, добиваясь более четкого «произношения».
126
Такие особенности обучения первому (родному) языку чрезвычайно сходны с феноменом импринтинга (см. главу 4). Представление о том, что усвоение языка происходит именно по механизму импринтинга, что ребенок запечатлевает родной язык, сегодня активно обсуждается в научной литературе. Если оно окажется верным, придется признать, что эта удивительная форма обучения распространена куда шире и играет в поведении гораздо бо́льшую роль, чем полагали даже основатели этологии.
127
Известный специалист по когнитивной этологии Марк Бекофф из университета Колорадо называет эту категорию критиков slayers – «душегубы».
128
Интересно, что там, где такой способ охоты существует, его применяют только самки. Самцы тоже охотятся на галаго, но убивают их без применения каких-либо орудий.
129
Именно таким образом был, например, окончательно решен вопрос о существовании пчелиного языка танцев. Скептики утверждали, что разведчица своим танцем лишь вызывает в улье возбуждение, необходимое для мобилизации сборщиц, а направление те определяют сами – по запаховому следу, оставленному разведчицей в воздухе при возвращении. В 1990 году датские энтомологи подсадили в улей робота, способного ползать по сотам, вилять «брюшком» и жужжать. Меняя параметры своего танца, механическая пчелка исправно отправляла отряды живых сборщиц в любом заданном направлении – хотя сама она при этом не покидала улья и, следовательно, никакой запаховой дорожки в воздухе оставить не могла.
130
То есть именно нейрон AIB выполняет роль лоренцевского «врожденного разрешающего механизма» – прекращение его активности высвобождает пищевое поведение. Однако в целом организация поведенческого акта, как видим, более сложная и многоуровневая, чем это представлялось Лоренцу. Скорее она соответствует тинбергеновской иерархической модели инстинктивного поведения.
131
При этом сегодня уже можно считать доказанным не только само существование в мозгу программ распознавания образов, но и то, что вся информация, поступающая от органов чувств, обязательно «пропускается» через них: мозг непрерывно ищет знакомые образы во всем, что видит (слышит, чует и т. д.) обладатель мозга, и работать иначе просто не может.
132
Это явление получило даже своеобразное отражение в поэзии. В 1957 году известный советский поэт Алексей Фатьянов написал песню, первые строки которой кажутся образцом абсурдистской поэзии:
Но поэт вовсе не собирался упражняться в оксюморонах, а точно следовал правде жизни: привычные, регулярно повторяющиеся и не имеющие сигнального значения звуки, какими бы громкими и резкими они ни были, воспринимаются постоянным жителем этого района как отсутствие всяких звуков – тишина.