Примечания книги Кольцо Соломона. Автор книги Джонатан Страуд

1

Второй глаз ему вышиб Ризим — это был один из тех редких случаев, когда наш хозяин допустил небольшую ошибочку в заклинании. Нам еще пару раз удавалось подпалить ему зад, и на затылке у него остался шрам с того раза, когда я едва не укокошил его удачным рикошетом, но, невзирая на длительную карьеру мага, на протяжении которой он повелевал целой дюжиной грозных джиннов, волшебник и поныне оставался силен и боек. Стреляный воробей, ничего не скажешь! (Здесь и далее, кроме особо оговоренных, примечания автора.)

2

Эриду Семихрамный, город, белый, как кость, сияющий посреди зеленых полей. Один из первых людских городов. В свое время его зиккураты вздымались выше, чем летает сокол, а аромат пряностей с его рынков ветра разносили до Урука и до моря… Но потом река изменила русло, земля превратилась в пустыню. Люди истощали и сделались жестоки; храмы их обрушились в пыль, и сами они и их прошлое были забыты. Всеми, кроме таких духов, как я. Ну и разумеется, волшебники о них тоже не забывали — когда жажда золота пересиливала в них страх.

3

На мой опытный взгляд, стиль храма выглядел как позднешумерский (ок. 2500 до н. э.), с легким намеком на древневавилонский декаданс, хотя, откровенно говоря, летавшие вокруг части тел изрядно мешали оценить его по достоинству.

4

Семь планов бытия налагаются один на другой, однако все семь доступны лишь высшим, наиболее восприимчивым существам. Таким, как я. На самом деле интеллект и способности существа можно приблизительно оценить на основании того, сколько всего планов оно способно видеть, например: лучшие из джиннов — семь; фолиоты и высшие бесы — четыре; кошки — два; блохи, тараканы, люди, клопы и т. п. — один.

5

Разумеется, для взора смертных сторожевые заклятия, подобные этому, всегда незримы, однако со временем на нитях скапливаются мельчайшие частички пыли, наделяя их призрачным присутствием и на первом плане тоже. Это дает находчивым ворам-людям некоторые шансы. Например, древнеегипетский расхититель гробниц Сенедж Воинственный использовал дрессированных летучих мышей, чтобы держать крохотные свечки над теми участками пола, что казались ему подозрительными, и это позволяло обнаруживать еле заметные тени, отбрасываемые накопившейся пылью, и таким образом благополучно обходить ловушки. По крайней мере, так он говорил мне незадолго до того, как его казнили. Взгляд у него был честный, но, право же… летучие мыши… даже и не знаю!

6

Вот видите? Я же говорю, кошмар полный!

7

«Беглое колесо»™, © и т. д. Бартимеус Урукский, ок. 2800 до н. э. Ему часто подражают, но никто еще не сумел превзойти создателя. Этот маневр запечатлен для вечности на росписях гробницы Рамзеса III эпохи Нового Царства: если приглядеться, на заднем плане «Предстояния царской фамилии перед богом Ра» за спиной фараона виден я, укатывающийся прочь.

8

Я снова принял облик девицы — чтобы быть последовательным, а также потому, что понимал, как сильно это раздражает хозяина. Я по опыту знаю, что большинство волшебников можно зацепить, если выбрать правильный облик. Ну, кроме верховных жрецов Иштар в Вавилоне. Иштар была богиней любви и войны, так что ее волшебников не пугали ни прекрасные девы, ни кошмарные чудища, заляпанные кровью. Увы, это перекрывало большую часть моего репертуара.

9

Бедственный Огонь — быстрая и мучительная казнь. Позднее, с тех пор как Зарбустибал Йеменский ее усовершенствовал, она стала называться «Испепеляющее Пламя». Высшая мера наказания для духов, которые попросту отказываются выполнять повеления своего хозяина. Эта угроза в основном и обеспечивает волшебникам наше повиновение (хотя и против нашей воли).

10

В разговорах с людьми мы часто лукавим, однако между собой высшие духи почти всегда говорят правду. Низшие создания, увы, далеко не так культурны: фолиоты ненадежны, капризны и склонны фантазировать, а бесам просто нравится врать напропалую.

11

Большинство духов воплощают в своей сущности две или больше из четырех стихий (скажем, совершеннейшие из джиннов — не будем называть имен! — представляют собой идеально сбалансированные существа из воздуха и пламени). Духи, состоящие из одного только воздуха, земли, пламени или воды, называются элементалями, и это совсем другой коленкор. Им недостает тонкости и обаяния, которые делают столь привлекательными наиболее избранных среди нас, джиннов, зато уж силушки им не занимать!

12

Здесь я их воспроизводить не стану, уж не обессудьте. В отличие от некоторых низших джиннов — могу с ходу припомнить нескольких, — которые обожают вульгарные выражения и пошлые шутки, я лично дух культурный. Таким всегда был, таким и останусь. Я, можно сказать, славлюсь своей интеллигентностью. Все, чего я не знаю о хорошем тоне, можно записать на спине букашки — конечно, при условии, что вы будете достаточно крепко ее держать, чтобы она не дергалась.

13

Строить пирамиды, отыскивать сокровища, сражаться в битвах, собирать артишоки… Со стороны кажется, будто это разные вещи, но в конечном счете, что бы они там ни говорили, все требования магов сводятся к одному: богатству и власти!

14

Судороги, Пресс, Иглы и т. п. — болезненные заклинания, часто применяемые для того, чтобы принудить молодых здоровых джиннов к повиновению. Мучительные, нудные, но, как правило, не смертельные.

15

Хозяйке на заметку: омлета из одного яйца птицы рок достаточно, чтобы накормить примерно семьсот жен, если добавить несколько бочек молока и два-три ведра сливочного масла. Взбивать все это пришлось тоже мне, я аж локоть, вывихнул.

16

Хотя, если верить рассказам, так было не всегда. Джинны, служившие дольше моего, говорили, что в ранние годы своего царствования Соломон то и дело устраивал балы, маскарады и забавы всех мыслимых видов (с преобладанием шутов и жонглеров). Каждую ночь на кипарисах вспыхивали гирлянды бесовских огней, и летающие шары с духами озаряли дворец переливающимся светом тысячи оттенков. Соломон, его жены и придворные резвились на лужайках, и он творил для них чудеса с помощью Кольца. Но с тех пор, похоже, многое изменилось.

17

Помимо этого, Кольцо, по слухам, защищало Соломона от магических атак, придавало ему необычайное личное обаяние — возможно, именно этим объясняется огромное количество жен, толпящихся во дворце, — и вдобавок давало способность понимать язык птиц и зверей. В целом весьма недурно, хотя, что касается последнего дара, все разговоры животных сводятся в основном к следующему: а) бесконечные поиски еды, б) поиски теплого куста, под которым можно провести ночь, в) периодическое удовлетворение потребностей определенных органов. [Многие возразят, что беседы людей по большей части сводятся к тому же.] Никакого тебе благородства, юмора или поэзии. За этим обратитесь лучше к какому-нибудь джинну средней руки.

18

Это было не настоящее его имя, конечно. Так, прозвище на каждый день. Ничего не значащее, всего лишь маска, предназначенная надежно скрыть его истинную сущность. Имя же, данное ему при рождении, ключ к его силе и к самому его сокровенному, было вычеркнуто отовсюду и кануло в забвение. Так поступали с истинными именами всех волшебников.

19

Указы Соломона требовали от нас за пределами дворца неизменно сохранять человеческий облик. Появляться в обличье животных и мифических существ было запрещено; запрещалось также наделять себя бросающимися в глаза уродствами, а это жаль. Идея состояла в том, чтобы не пугать простой народ отталкивающими зрелищами — вот Бейзер, например, обожал разгуливать с конечностями, приделанными задом наперед. Да и ваш покорный слуга, надо признаться, однажды отправился на базар за смоквами в обличье разлагающегося трупа, что привело к знаменитой «панике во фруктовых рядах», во время которой пятнадцать человек затоптали насмерть. Зато смоквы мне удалось купить по самой что ни на есть бросовой цене, так что, как видите, все получилось к лучшему.

20

Это было не настоящее его имя, конечно. Так, прозвище на каждый день. Ничего не значащее, всего лишь маска, предназначенная надежно скрыть его истинную сущность. Имя же, данное ему при рождении, ключ к его силе и к самому его сокровенному, было вычеркнуто отовсюду и кануло в забвение. Так поступали с истинными именами всех волшебников.

21

Они были еще и противно-влажные, как будто он вот-вот расплачется от вины или печали, или от сочувствия к своим жертвам. Думаете, он и впрямь был на это способен? Как бы не так! Подобные эмоции были чужды сердцу Хабы, плакать он и не думал.

22

Сущностная плеть — излюбленное орудие жрецов Ра еще со времен фараона Хуфу и строительства пирамид. Очень удобный инструмент для того, чтобы призывать к порядку непокорных джиннов. Фиванские мастера изготавливают их и по сей день, однако самые лучшие можно найти лишь в древних гробницах. Плеть Хабы была из тех, настоящих, — это было видно по рукоятке, обтянутой кожей раба-человека: на ней все еще виднелись следы татуировок.

23

Ну, не считая тех редких случаев, когда меня лишают физической возможности говорить. Помнится, некие ассирийские жрецы так разозлились на меня за мою дерзость, что пронзили мне язык шипами и пригвоздили меня за него к столбу на главной площади Ниневии. Однако они не учли, насколько эластична моя сущность. Я сумел удлинить свой язык достаточно, чтобы зайти в ближайший кабачок и выпить там ячменного вина, а тем временем о мой язык успело споткнуться несколько важных персон, проходивших мимо.

24

Если верить самому Факварлу, его впервые призвали в Иерихоне, в 3015 году до н. э„примерно за пять лет до моего первого появления в Уре. Это якобы позволяло ему считаться «старшим» из нас. Однако же Факварл на голубом глазу утверждал, будто именно он изобрел иероглифы, «рисуя узорчики в грязи, оставшейся после разлива Нила», и к тому же заявлял, будто и счеты выдумал тоже он, насадив две дюжины бесов на ветви ливанского кедра. Так что я к этим его рассказам отношусь с долей здорового скептицизма.

25

На мой взгляд, вкуснее всего были вавилоняне, благодаря тому, что в их рацион входит много жирного козьего молока. Факварл же предпочитал упитанного индуса.

26

Или поперек пасти. Или поперек хобота. Или поперек мандибул. Это уж зависит от того, в каком облике мы предпочитали являться.

27

Впрочем, надо отдать им должное: не все они были такие. Нимшик, например, провел немало времени в Ханаане и недурно разбирался в тамошней политической жизни; Менес, совсем юный джинн, с почтением выслушивал мои мудрые речи; даже Хосров как-то раз зажарил гнусного беса. Однако остальные были пустой тратой драгоценной сущности: Бейзер — хвастун, Тивок — язва, Ксоксен был исполнен ложной скромности, а на мой взгляд, эти три черты ужасно отравляют жизнь окружающим.

28

В это время он предпочитал оставаться в шатре, и фолиоты в обличье скифских мальчиков-рабов овевали его опахалами и кормили его сластями и замороженными фруктами. Вполне разумно с его стороны.

29

Стригой — малопочтенная разновидность джиннов низшего разряда, бледная ночная тварь, склонная пить кровь живых существ. Ну, представьте себе суккуба, только без пышной фигурки.

30

Не все, конечно. Только некоторые. Например, вот ваша мама вне подозрений. Почти наверняка.

31

Большинство из них были крылатые. У Факварла крылья были кожистые, у Хосрова — оперенные, крылья Нимшика сверкали чешуей летучей рыбы. Ксоксен, как всегда, не мог не выпендриться: он скакал вдоль портика храма на огромных лягушачьих лапах, в результате чего его блоки садились обычно сикось-накось.

32

Небо его знает, чего он так переживал из-за этого храма. В начале его правления воинство духов быстренько отгрохало ему целый Иерусалим, возводя кварталы за пару дней и прикрывая последствия небрежной работы грамотно пристроенными иллюзиями. С самим дворцом, понятное дело, возни было куда больше, и стены города стояли ровно — если их, конечно, не толкать. Но этот храм Соломон отчего-то непременно желал возвести вручную, безо всяких там магических уловок. Спрашивается: и на фига тогда использовать джиннов?

33

Тивок с Хосровом были против: Тивок обосновывал это какими-то замысловатыми магическими тонкостями, содержавшимися в пятьдесят первом пункте условий, на которых он был призван, ну, а Хосров просто потому, что он трус.

34

Гиппопотам в юбочке — это был остроумный намек на одну из главных жен Соломона, ту, что родом из Моава. Ребячество? Да, конечно. Но до того как изобрели печатный станок, возможности для сатиры были весьма ограниченны…

35

Вообще-то чистая показуха. Для такого камня хватило бы и обыкновенного джинна.

36

Вот, опять же. Неужели для того, чтобы подхватить жену, необходимо вызывать ифрита? Ну разве что ту, которая из Моава…

37

Наверное, мне еще повезло, что он только коснулся этой дряни, а не повернул ее. Если повернуть Кольцо, его ужасный Дух призывал по-настоящему мерзких тварей.

38

«Крысиный хвост» — технический термин, приблизительно 1/15 локтя. В тот период джинны использовали также такие меры длины, как «верблюжья нога», «расстояние до прокаженного» и «длина бороды филистимлянина».

39

Это было видно по тем злобным взглядам, которые он бросал на меня время от времени, и по тому, как холодно он держался, когда я оказывался рядом. Мелочи, конечно, но я чувствительный джинн, я все это подмечал. И то, что он периодически потрясал кулаками и проклинал мое имя, поминая всех богов смерти, что только есть в Египте, лишь подтверждало мои выводы.

40

Битва при Кадеше — большое сражение между египтянами, возглавляемыми Рамзесом Великим, и хеттами под командованием царя Муваталли, которое имело место в 1274 г. до н. э. Мы с Факварлом сражались в нем в разных подразделениях фараонова войска и участвовали в последней атаке, во время которой армия фараона взяла в клещи и вытеснила с поля битвы вражеских утукку. В тот день было совершено немало великих подвигов, и не только мною. Два столетия спустя поле битвы по-прежнему представляло собой выжженную пустошь, усеянную костями.

41

В покойниках он разбирался превосходно.

42

Гуль — одна из низших разновидностей джиннов, обитатели кладбищ, питающиеся тем, что выроют из могил.

43

Ларва — довольно противная разновидность бесов, с огромными плоскими ступнями и крадущейся походкой. Преследует путников в уединенных местах, нашептывает, зовет их — и приводит навстречу смерти.

44

Может быть, чересчур современные — в Нимруде в том веке это был последний писк моды. Конечно, белые перья ужасно непрактичны в бою — на них каждое пятнышко заметно, — но зато с ними ты выглядишь просто-таки небесным созданием: грозным, прекрасным, холодным и отстраненным. Это особенно полезно, когда охотишься на людей: иной раз они так уставятся на тебя, что даже убегать забывают.

45

Очевидно, землеройка, несмотря на свои многочисленные недостатки, не солгала нам. В ущелье подстерегли еще каких-то путников.

46

Как правило, это самая разумная тактика. Сойдясь внезапно в битве с другим духом, ты не имеешь возможности оценить его характер. Твой противник может быть гнусным и мерзостным, может быть дружелюбным и симпатичным или в определенной степени тем и другим. Точно тебе известно только одно: он бы не стал биться с тобой, если бы ему не приказали. Так что куда практичнее уничтожить хозяина, пощадив его марионетку. Разумеется, имея дело с утукку, можно смело предположить, что характером они напоминают пару хорьков, грызущихся в мешке, однако вышеописанный принцип приложим даже к ним.

47

В подобных случаях обязательно имеет место небольшая задержка во времени. Мне всегда было любопытно, что видит или испытывает жертва за эти несколько мимолетных мгновений там, в бесконечной пустоте Узла.

48

Нанести coup de grace (фр. удар милосердия) — добить. (Прим. перев.)

49

И еще землеройку. Но землеройку, думаю, можно не считать.

50

По велению Соломона любое вызывание духов в Иерусалиме, независимо от того, кто его осуществляет, должно было включать ряд строгих запретов на причинение какого бы то ни было вреда местному населению. Ничего принципиально нового тут не было — во всех древних городах-государствах Месопотамии действовали подобные правила, однако они ограничивались только теми, кто являлся гражданами по рождению, так что у тебя всегда была возможность подкрепиться заезжим купцом, рабом или пленником. Соломон же, в мудрости своей, распространил запрет на любого, кто вступает в стены города, что сделало город на удивление безопасным, а местных джиннов — на удивление мрачными и голодными.

51

В данном случае на самом деле использовалось древнеаккадское слово «рабишу», изначально означавшее просто «сверхъестественное существо». Но, как и позднее греческое «daimon» (до которого оставалось еще несколько веков), оно слишком часто употреблялось в качестве оскорбительного обобщения, могущего подразумевать как прыщезадого беса, так и великолепного, остроумного джинна.

52

Великая бездна — не самое точное и не самое лестное описание Иного Места, какое мне доводилось слышать. Однако это довольно распространенное заблуждение. На самом деле, наш дом не имеет ничего общего с бездной: он не имеет никакой глубины (как и прочих измерений) и отнюдь не темен. Впрочем, это вполне в людском духе: приписывать нам свои собственные воображаемые страхи, в то время как все подлинные ужасы берутся как раз из вашего собственного мира.

53

Нефертити — главная жена фараона Эхнатона, род. ок. 1340 г. до н. э. Начала с того, что рожала детей, а кончила тем, что правила империей. И ей ужасно шли головные уборы. Короче, не та женщина, которой стоило вставать поперек дороги.

54

Погребальные бесы — мелкие, пухлые, белокожие духи, которых египетские жрецы использовали, чтобы мумифицировать трупы великих и славных. Эти бесы специализируются на самых неаппетитных этапах процесса, вроде выковыривания мозгов и наполнения погребальных сосудов. На вкус они ужасно отдают бальзамирующим составом. Ну, так мне рассказывали.

55

Строительство и битвы — иногда нам приходится переходить от одного к другому в мгновение ока, что ужасно неудобно. Как-то раз у врат Урука мне в одиночку пришлось сражаться с тремя гулями. Гули были вооружены шипастыми палицами, пылающими копьями и двулезвийными серебряными топорами. А я? Я был вооружен мастерком!

56

Только здоровенный, мускулистый и окровавленный.

57

Город Зафар действительно находится в Химьяре, кому было и знать, как не мне, я ведь несколько раз пролетал над ним, отправляясь за яйцами птицы рок для разных фараонов. Только никакой это не «скальный город», самый обычный заштатный городок, и девушка должна была это знать.

58

Это ирония, если кто не понял. Если хотите знать, от всех этих оберегов толку мало. Это не более чем кусочки серебра, подвешенные на кошачьих кишках в рамке из ивового прутика. Жители пустынь любят размахивать ими по любому поводу, отводя нечистую силу. Возможно, какой-нибудь особенно хилый дух действительно мог бы напугаться и удрать. Но по части отпугивания настоящих джиннов они не эффективнее зубной щетки из шоколада. Джинну достаточно держаться подальше от серебра, это не помешает ему размозжить голову владельцу.

59

Вопреки ее отчаянным протестам, не могу не отметить.

60

Звездный купол, в своей глубине и бесконечности, отчасти напоминает безбрежные просторы Иного Места. В ясные ночи многие духи выбираются посидеть на горных вершинах или крышах дворцов, чтобы поглядеть на небо. Другие же взлетают как можно выше, кувыркаясь и кружа так, чтобы водоворот огоньков начал напоминать изменчивые чудеса нашей родины… Я порой и сам так делал, во дни пребывания в Уре, однако вскоре меня охватила меланхолия. Так что теперь я стараюсь поменьше смотреть на звезды.

61

Железо, как и серебро, отталкивает духов, его прикосновение обжигает нашу сущность. Большинство египетских волшебников носят на шее железные анкхи в качестве защиты. Хаба, однако, анкха не носил. У него было кое-что другое.

62

На самом деле такая казнь существовала у народа ксан из Восточной Африки. Она предназначалась для продажных вождей и ложных жрецов. Наполнив одежду камнями, их запихивали в бочонки и спускали эти бочонки с горы под грохот барабанов и погремушек-шекере. У народа ксан мне понравилось. Вот кто умел жить полной жизнью!

63

Мы, видите ли, стреляные воробьи и прекрасно знаем, сколько скрытых двусмысленностей может таить в себе самая простая и утешительная фраза. Отпустить на волю — это, конечно, хорошо, но все-таки стоит уточнить; что же касается «заслуженной награды»… в устах такого человека, как Хаба, это звучало почти как открытая угроза.

64

На краткий миг, когда сущность Факварла стряхнула с себя земные ограничения и обрела безграничные возможности Иного Места, на семи планах появилось сразу семь Факварлов, все слегка смещенные относительно друг друга. Потрясающее было зрелище, но я особо вглядываться не стал. С меня и одного Факварла довольно.

65

Хотя на самом деле хуже некуда. Более могущественные существа, чем мариды, действительно существуют и иногда даже появляются на Земле, сея хаос и горе, но их вызывают только компашки чрезмерно честолюбивых или попросту безумных волшебников. Индивидуалисты вроде Хабы (хотя он, безусловно, был и честолюбив, и безумен) не способны в одиночку распоряжаться такими могущественными слугами. А вот маридом можно управлять — более или менее. Тот факт, что помимо Аммета Хаба держал в повиновении восемь джиннов, не считая всякой мелочи вроде Гезери, говорит о том, насколько он был могуч. Не будь у Соломона Кольца, его власти грозила бы серьезная опасность.

66

Низкая, тошнотворная лесть — но при этом, увы, чистая правда. Если вы — джинн среднего уровня (четвертого, если хотите знать), дело обстоит следующим образом. Вы можете быть бесцеремонным сорвиголовой и сколько угодно задавать жару другим джиннам (не говоря уж о фолиотах и бесах), оставаясь сравнительно безнаказанным. Вы можете в свое удовольствие осыпать их заклинаниями и поджаривать им зад Инферно, когда они разбегаются врассыпную. В безвыходной ситуации вы, пожалуй, можете потягаться с ифритами, при условии что вы пустите в ход свой незаурядный интеллект и собьете их с толку, так, чтобы они не заметили опасность. Но с маридами — нет. Мариды — они из высшей лиги. Их сущность слишком огромна, их мощь чересчур велика. И сколько бы Взрывов, Судорог или Вихрей вы ни пустили в ход, они без особого труда сумеют поглотить их все. А тем временем сами они поступают совершенно нечестно: например, становятся величиной с башню, хватают вас и ваших собратьев-джиннов за шкирку, точно крестьянин, дергающий морковку, и пожирают вас целиком. Мне случалось видеть такое. Короче, сами понимаете, сражаться с Амметом мне не хотелось совершенно, разве что другого выхода совсем уж не будет.

67

Это было переложение старого боевого клича, который мы, шумерские джинны, выкрикивали, двигая по равнинам осадные машины. Жаль все-таки, что славные старинные песни выходят из моды. Ну разумеется, на самом деле я ничего подобного делать не собирался — что я, дикарь? Хотя, надо сказать, человеческий костный мозг весьма питателен. Удивительно освежает и бодрит. Особенно если взять его свеженьким, слегка обжарить на углях, посыпать солью и петрушечкой, и… Ладно, вернемся к нашему повествованию.

68

Которые даже в лучшие времена были довольно суровы. Во Дни Хуфу послушников, которые производили слишком много шума, проходя по территории, считавшейся священной, скармливали священным крокодилам. Идея была в том, что если мальчишка издает неподобающие звуки, от этого должна быть хоть какая-то польза. Крокодилов ведь требовалось кормить минимум раз в месяц.

69

Вообще-то, я лично против того, чтобы жечь книги. Это любимое времяпрепровождение худших правителей в истории. Но собрания магических знаний (таблички, свитки, а позднее — пергаментные кодексы и бумажные тома) — это разговор особый. В них хранятся имена тысяч духов, чтобы грядущие поколения волшебников могли вызывать их в свое удовольствие. Теоретически, если уничтожить их все, нашему рабству тут же настанет конец. Это, конечно, несбыточная мечта, однако от уничтожения библиотеки Хабы на душе у меня полегчало. Как говорится, пустячок, а приятно.

70

Да, я знаю, людям нечасто доводится подвергаться подобному унижению, хотя случается всякое. Вот как-то раз один волшебник, на которого я работал, позвал меня на помощь во время землетрясения, которое грозило обрушить его башню. На его несчастье, запрос был сформулирован следующим образом: «Сохрани меня!» Ну что ж: пробка, здоровенная бутыль, бочка маринаду, и вуаля — дело сделано!

71

Заточенным в бутылку бесам требуются куда менее сильные Сковывающие заклятия, и стекло, за которым они находятся, обычно бывает прозрачным. Поэтому они, в силу низости своего духа, обычно корчат страшные рожи и принимают жуткие обличья, шокируя и отпугивая всех, кто к ним подходит. Нет нужды упоминать, что я сам до такого не опускался. Какой интерес это делать, когда все равно изнутри ничего не видно?

72

На самом деле я был воплощением кусарикку, менее цивилизованной разновидности утукку. В древних шумерских городах их использовали в качестве палачей, стражей гробниц, для ухода за младенцами и т. п.

73

Хотя была очень к этому близка. Сразу было видно, что у нее совершенно никакой практики. Каждый слог она выговаривала с мучительной точностью, будто выступала на каком-то конкурсе. Под конец я готов был поднять карточку с шестеркой. Совсем не то, что лучшие из магов, — те небрежно произносят заклинания одно за другим, подстригая при этом ногти или поглощая завтрак, и тем не менее не ошибаются ни в одной фонеме.

74

Первое Предписание традиционно является частью любого заклинания духов как минимум со времен Эриду. Обычно выглядит примерно так: «Границами магического круга, пятью концами пентакля и цепью знаков заклинаю тебя: знай, отныне я твой хозяин. Ты будешь во всем повиноваться моей воле».

75

Оберег — короткое заклинание, обращающее силу духа против него самого. Обереги высокого уровня, которыми пользуются опытные волшебники, включают в себя такие варварские заклинания, как Систематический Порок или Побуждающий Компас. Они могут нанести джинну серьезный урон. Ну а низкоуровневые Обереги, которыми владела эта девушка, — это все равно что шлепок по попке, и утонченности в них не больше.

76

Знание имени, данного человеку при рождении, позволяет свести на нет большую часть его магических атак. Как вы не увидите далее.

77

Фанатики — это люди с безумными глазами, одержимые неисцелимой уверенностью в том, что мир устроен именно так, как им представляется. Когда мир перестает соответствовать их представлениям, это может привести к насилию. Лично я больше всего люблю святых столпников, живших через несколько веков после Соломона. Это такие волосатые аскеты, которые проводили годы, сидя на высоких столбах, установленных в пустыне. Ничего особенно ужасного в них не было, кроме запаха, конечно. Они вызывали джиннов, чтобы те терзали их искушениями, дабы лишний раз убедиться в своей стойкости и воздержанности. Лично я на искушения времени не тратил. Я просто щекотал их, пока они не падали вниз.

78

Еще во дворце не рекомендовалось: драться, пожирать слуг, бегать по коридорам, браниться, рисовать непристойные картинки на стенах гарема, распространять по кухне дурные запахи и плеваться на ковры. Ну, по крайней мере, это то, за что влетало лично мне, — вероятно, были и другие запреты.

79

«Собаки и шакалы» — настольная игра, обычно в нее играют костяными фишками, хотя фиванские фараоны временами играли в нее не по-детски, с помощью джиннов, заставляя их принимать облик различных представителей семейства собачьих и бегать по двору, расчерченному под игровую доску. Очутившись на клетке, нужно было побороть противника, который в ней находился, и все это на полуденной жаре, так что под конец все делались потные и вонючие, и ошейники эти чесались, как не то слово. Хотя я, конечно, в этом не разбираюсь: я слишком важная персона, чтобы участвовать в подобных унизительных упражнениях.

80

Не говоря уже о безоглядном оптимизме!

81

Если можно назвать планом беспорядочный набор бестолковых наблюдений и предположений, замешенных на панике, нерешительности и неведении, то это был вполне приличный план.

82

Надо сказать, что духи-рабы в Иерусалиме в те времена действительно серьезно обесценились. В нормальные времена отважный джинн — один из наиболее могучих духов, все относятся к нему с должным ужасом и благоговением. Но по милости этого Кольца и множества могущественных волшебников, притянутых на его орбиту, дело дошло до того, что буквально камень швырнуть было некуда: того гляди, попадешь в ифрита. В результате благородные создания, подобные мне, оказались в самом низу пищевой цепочки, наравне с фолиотами, бесами и прочей мелкой сошкой.

83

Кельтский кабинет представлял собою небольшой чуланчик, где хранились несколько горшочков с сушеной вайдой и свитая из травы струна «соль», принесенные с Британских островов. Джинны Соломона бывали во многих уголках земного шара в поисках диковинок, разжигавших его аппетиты. Некоторые путешествия приносили богатую добычу, некоторые — не очень…

84

Поскольку большинство из нас могут принимать любой облик, какой заблагорассудится, определить мощность ауры — это самый надежный способ быстро оценить нашу силу. За время пребывания на Земле мощность ауры может прибывать и убывать (хотя преимущественно убывать).

85

Не стану вдаваться в подробности, щадя чувства наиболее деликатных читателей, однако достаточно будет сказать, что эти жуткие сцены оживляли мой едкий юмор, а также довольно остроумные смены облика, что давало забавный эффект… Впрочем, сами увидите.

86

В целом впечатление было недурное. Надо будет как-нибудь использовать этот образ. Если я, конечно, выживу.

87

В тихие летние ночи мы ходили на озеро Байкал с корзинками толстых, пушистых белок и запускали их по воде. Мой личный рекорд был — восемь блинчиков и семь писков.

88

Я ее, честно говоря, особо не разглядывал, но ее размеры, не говоря уже о липких клочьях слизи, разлетавшихся по всему помещению, подсказали мне, что это кто-то из самых глубин Иного Места. Подобных существ редко держат дома, и манеры у них всегда самые ужасные.

89

Было сразу видно, что кожа настоящая, потому что на сморщенной голове куклы, точно черная цветная капуста, топорщились волосы с подмышки. Ну, я не знаю… Даже если украсить эту куклу блестящими пуговичными глазками и улыбающимся тряпичным ротиком, все равно не хотел бы я быть тем ребенком, которому такое подарят!

90

Как мог бы сказать вам мой предпоследний хозяин, никогда не пытайтесь использовать неизвестные вам магические артефакты. Сотни волшебников пытались это сделать, и только один или два выжили, чтобы пожалеть об этом. Среди столь древних джиннов, как я, наиболее знаменита Старая Жрица из Ура, которая возжелала бессмертия. На протяжении десятилетий она уморила насмерть десятки своих волшебников, принуждая их делать прекрасный серебряный венец, который дал бы ей вечную жизнь. И вот наконец венец был изготовлен. Стареющая женщина с торжеством возложила его себе на голову. Однако существа, заточенные в венце, не уточнили условия той могучей магии, которую они использовали. Так что Старая Жрица, несомненно, осталась жить, но далеко не так приятно и весело, как она рассчитывала.

91

Взять, к примеру, Вредноносный Венец, который находится на голове Старой Жрицы из Ура. Ну и орала же она, когда его надела! Но было уже поздно.

92

Ну ладно, не то чтобы пожал. У меня и плеч-то не было. Но я уклончиво взмахнул крылышками.

93

Ну ладно, ладно. Вместо «нахмурился» читайте «скосил свои фасеточные глаза и недоумевающе опустил усики». С точки зрения анатомии оно куда точнее, но звучит несколько неуклюже, вы не находите? Надеюсь, теперь-то вы довольны?

94

Может, хватит?

95

А вы посмотрите на себя в зеркало. Только хорошенько посмотрите, пристально. Если вы это, конечно, выдержите. Видите теперь? «Не без изъяна» — это еще мягко сказано.

96

Хотя можно было и не скромничать. Эти двое были настолько поглощены своей беседой, что не заметили бы меня, даже если бы я обернулся гламурным единорогом и вошел в спальню, звонко цокая копытцами.

97

Довольно невзрачных и потрескавшихся. Наверняка Соломон нарочно выбрал такие для своей скромной спаленки, вместе с глиняными мисками и грубой деревянной мебелью. Держу пари, что, возвращаясь туда после всех этих роскоши и великолепия, которые окружали его днем, он чувствовал себя немерено добродетельным и аскетичным… что, парадоксальным образом, еще сильнее возвышало его над простыми смертными.

98

Самым первым заданием, которое мне поручили, когда я явился на Землю, весь такой наивный и незапятнанный, было похитить статуэтку плодородия из святилища богини любви в Уре. Ну и с моральной точки зрения это в целом задало тон на ближайшие пару тысяч лет.

99

Я уже молчу насчет того, чтобы попытаться его использовать. Повернуть Кольцо означало бы открыть настежь дверь в Иное Место и подвергнуть свою сущность всей мощи его притяжения. Любого духа, скованного узами Земли, который попытался бы это сделать, попросту разорвало бы надвое. Вот такой вот парадокс. Филокриту, Азулу и прочим непокорным духам, которые желали овладеть Кольцом, просто не довелось в этом убедиться.

100

На самом деле даже меня невольно впечатлило то, как дерзко она говорила с Соломоном, невзирая на то что он грозил ей Кольцом. Но, если вдуматься, мужество отчаяния всегда особенно впечатляюще смотрится со стороны.

101

Немая сцена вышла действительно выразительная. Пожалуй, пара каменных блоков с грубо намалеванными мультяшными рожицами и то выглядели бы более оживленными, чем Соломон и девица в тот момент.

102

Не кальмаровое колечко, заметьте: кальмарами, похоже, он был сыт по горло.

103

Иными словами, он, как и любой типичный волшебник, разыскивал халявные старинные побрякушки, с помощью которых можно усилить свое могущество.

104

Я думал о том неизвестном, которого привязали к креслу с Кольцом на пальце, а потом тщательно похоронили заживо. Держать в руках (буквально!) такую мощь — и такую боль — и тем не менее погибнуть, не в силах себя защитить! Ужасный конец. Примечательно и то, как сильно древние палачи стремились избавиться от этого замечательного колечка.

105

Мгновенный перенос материи — очень, очень рискованная штука. Лично я такого не умею. И никто из тех, кого я знаю, такого не умеет. Дух может мгновенно переноситься с места на место, только будучи призван, и вдобавок мы сделаны не из материи, а из сущности. А переместить таким образом огромного жирного человека (вроде вас) куда сложнее.

106

Я-то знаю, каково это: оказаться в плену непреодолимых обстоятельств и терпеть неутолимую боль.

107

Я мельком глянул — похоже, он кропал на них какие-то песенки. Впрочем, вчитываться я не стал: ну что хорошего он мог понаписать?

108

На самом деле я убил четверых. Три из этих убийств были основаны на холодном политическом расчете, а четвертое было несчастным случаем: там фигурировала не вовремя гавкнувшая собака, игрушечная колесница, скользкий пол в коридоре, короткий и крутой скат и котел с кипящим говяжьим жиром. Короче, это надо было видеть, иначе вы все равно не поверите.

109

Четырехликий демон — облик, который периодически использовался для охраны важных перекрестков в древней Месопотамии. Лики изображали грифона, быка, орла и кобру, один ужаснее другого. Я восседал на столбе воплощением сурового благородства и неумолимо взирал на все четыре стороны. Проблемы начинались, когда нужно было вскочить и погнаться за кем-то. Вот тут я вечно путался и спотыкался, на смех уличным мальчишкам.

110

А именно: объективные наблюдения, щедро сдобренные сарказмом и личными оскорблениями. Посмотрим правде в глаза: в этом деле я ас.

111

Огненный хвост феникса создает реактивную тягу, благодаря которой облик феникса является одним из самых стремительных летающих обличий. Правда, молния еще быстрее, но ею труднее управлять. Обычно это кончается тем, что ты врезаешься башкой в дерево.

112

Хотя и не самая гадкая. Далеко не самая гадкая!

113

Я сказал: «возможно». Кольцо было так близко от меня, что я просто не мог заглянуть на высшие планы, не рискуя ослепнуть. И это была не единственная проблема. Хотя я к нему и не прикасался, его мощь все равно терзала меня. С клюва у меня уже капля за каплей стекала моя сущность.

114

Там были Акургаль Неулыбчивый и Лугальанда Суровый; также Шульги Безутешный, чернобровый Римуш, Шаркалишарри (в народе известный как Шаркалишарри Иссохшее Сердце) и Саргон Великий, он же Старый Брюзга. Да, все мои добрые старые хозяева из времен зари мироздания. Моя золотая юность!

115

Серьезно, он уже начал обвисать! Я теперь выглядел как унылый попугай.

116

Кроме Лугальанды Сурового. Он бы отказался от танца живота в пользу нескольких лишних казней.

117

Нет нужды пояснять, что это было откровенное вранье. От меня изредка пованивает серой, но это я приберегаю для особых случаев, а так от меня ничем не пахнет, и уж тем более страхом.

118

Поскольку маридов призывают только самые могущественные волшебники — и волшебники эти неизменно обитают в городах, средоточиях власти, — такие, как Аммет, совершенно не разбираются в жизни и быте простых сельских жителей, всех этих скромных сиволапых мужичков, которые моются раз в году и по вечерам собираются у костра, сложенного из кизяков, разглядывая волдыри и бородавки и пересчитывая оставшиеся у них зубы. Мариды совершенно лишены всех этих простых радостей.

119

Великое море — то, которое позднее римляне назвали Средиземным. Во дни Рима эта акватория сделалась перекрестием торговых путей, волны ее расцветились яркими парусами кораблей, воздух над ним кишел духами, снующими туда и обратно. Однако в Соломоновы времена, когда даже искусные финикийские мореходы предпочитали держаться поближе к берегам, Великое море было пустынным и уединенным, воплощением первобытного хаоса.

120

Для свежеизобретенного проклятия это звучало очень даже недурно, тем более после такой долгой погони. Аммет явно предпочитал придерживаться египетских традиций: проклятие должно быть сухим, лаконичным и очень страшным. В противоположность, скажем, витиеватым шумерским проклятиям: у шумеров принято было бесконечно распространяться о различных язвах, волдырях и болезненных судорогах, а в это время вы, предполагаемая жертва, спокойно могли потихоньку смыться.

121

Я представил ему «официального» Соломона при полном параде — благообразного, здорового, гладкого, в великолепных, расшитых самоцветами одеждах, — а не ту морщинистую «приватную» версию в ночной рубашке, с которой беседовали мы с девчонкой. Отчасти затем, чтобы не копировать все его морщины (на это ушла бы целая вечность!), отчасти же потому, что я бы скорее умер, чем в такой торжественный миг, можно сказать, в момент истины, принял облик старой развалины в пижаме.

122

И голого вдобавок. Чтобы сделать уподобление совсем уж леденящим.

123

Мулер — на редкость скучная разновидность духов. Представьте себе такое маленькое, медлительное, серо-бурое… ой нет, даже описывать их и то скука смертная.

124

Стандартное сборище воинов, придворных, жен и рабов. Похоже, большинство категорий дворцового персонала, за исключением волшебников, сумело пережить эту ночь, не растеряв ни капли своего раболепия. Негодующий щебет жен, ревниво созерцающих царицу Савскую, разносился по садам, точно гомон птичьего базара. В общем и целом все вернулось в свою колею — по большей части.

125

Наложенные на комнату Чары гикнулись во время ночной потасовки, заодно с несколькими кушетками, коврами и фресками — и магическим кристаллом Соломона: шар теперь выглядел мутно-прозрачным, как дождевая вода, поскольку заточенный внутри дух благополучно смылся.

126

Этот запрет был введен после серии несчастных случаев. Лично я с особым удовольствием вспоминаю жестокого послушника, который любил мучить меня Вывороченной Кожей. Однако сам он жестоко страдал от сенной лихорадки. Заметив это, я принес ему охапку люпинов, обильно усеянных пыльцой, от которых он так расчихался, что вылетел из круга.