— Что значит — понял? — спросил Дронго, глядя на нее в
зеркало заднего обзора. Она замолчала. Он терпеливо ждал. Наконец она
произнесла:
— Он хотел с ней разводиться. Советовался со мной…
— И тут его убили, — сказал Дронго, — прямо «Мост Людовика
Святого».
— Какой мост? — не поняла она.
— Есть такое знаменитое произведение американского писателя
Торнтона Уайлдера. В его романе мост неожиданно обвалился, и все, кто по нему
шел, погибли. Один человек решил проверить, почему каждый из этих людей
случайно оказался на мосту именно в это время. И выяснил, что жизнь каждого
была предопределена и закончена. Ни один из погибших уже не должен был
оказаться на другом берегу. Его там просто не ждали.
— Как страшно, — пробормотала она, — я обязательно найду эту
книгу. Я читала его «Мартовские иды».
Он удовлетворенно кивнул. Она принадлежит к людям,
обладающим определенным запасом культуры и интеллекта. В городе не так уж много
людей, которые слышали о «Мартовских идах» Уайлдера.
— В моей библиотеке есть «Мост Людовика Святого», — вспомнил
Дронго, — я дам вам эту книгу.
— Спасибо. Как вы думаете, я смогу завтра поехать с вами?
Здесь налево.
Он свернул налево.
— Не знаю, — ответил Дронго, — для этого мне нужно сначала
узнать, что именно с вами случилось. И вызвать врача. У вас кто-нибудь дома
есть?
— Нет, конечно, — возмутилась она, — кому у меня жить? Сын в
Англии. Я живу одна. Даже собаку себе не могу завести, так как часто ухожу из
дома. Я ведь работаю.
— Да, я помню. Кстати, на работе у вас большой коллектив?
— Сорок три человека. А почему вы спрашиваете?
— И вы заместитель главного редактора? — ответил он вопросом
на вопрос.
— Да. Уже несколько лет.
— Мужчин много?
— Ах, вот вы о чем, — усмехнулась она, — вообще-то журнал у
нас для женщин. Но много сотрудников-мужчин. Художники, компьютерщики,
водители, курьеры. В общем человек пятнадцать. Или даже больше.
— И вы строгий начальник?
— Иногда да, — призналась она, — часто по-другому просто
невозможно. Не люблю разгильдяев. И в жизни, и на работе, — добавила она.
А вот и ее дом. Он осторожно въехал во двор. Здесь, конечно,
не было охранников. Он помог ей выйти из машины.
— Только не вздумайте меня здесь нести, — строго
предупредила она, — соседи могут увидеть.
— Учту, — кивнул Дронго, — мне кажется, вы напрасно так
нервничаете. Уже десятый час вечера. Никто на нас не смотрит. Осторожнее.
Обопритесь на меня и сделайте несколько шагов.
— Очень больно, — призналась она, сделав несколько
неуверенных шагов.
Он довел ее до дверей, набрал номер кодового замка, помог
подняться по ступенькам и войти в кабину лифта. Она дала ему ключи от квартиры,
и он открыл дверь. У нее была довольно уютная трехкомнатная квартира. Повсюду были
книги, фотографии ее брата и сына. Она была на фотографиях между двумя
мужчинами, которых любила больше всего на свете. В этой квартире чувствовался
вкус хозяйки дома. Дронго нравились дома, где присутствовал неповторимый
хозяйский стиль. Ему претили претенциозные квартиры-дворцы с прекрасным
дизайном, но без присутствия человеческой души.
Дронго помог женщине снять плащ и дойти до дивана.
— Нужно вызвать врача, — предложил он, — хотя мне кажется,
что вы просто вывихнули ногу при падении. Когда я вас толкнул, вы довольно
неудачно упали и подвернули себе ногу.
— Спасибо, что не убили, — пробормотала она, улыбаясь и
осторожно вытягивая ногу, — меня редко толкают на тротуары.
Дронго сел рядом.
— Я помогу вам снять обувь, — предложил он и, несмотря на ее
громкие протесты, снял с нее туфли.
— Если вы не будете особенно бурно протестовать, то я
посмотрю ваш вывих. На всякий случай учтите, что вы намного моложе меня и
годитесь мне в дочери.
— Почему в дочери? — не поняла она. — Вам ведь сорок два. А
мне…
— Знаю. Тридцать восемь.
— Тогда почему в дочери? — поинтересовалась она, улыбнувшись
еще раз.
— Вы же сами сказали, что были старше своего брата на четыре
года. И заменили ему мать, — пояснил Дронго. — Значит, четыре года как раз та
условная разница, которая позволяет мне быть старше вас на целое поколение. У
нас тоже разница в четыре года.
— Железная логика, — пробормотала она саркастически. Он стал
ощупывать ее лодыжку.
— Здесь больно?
— Да.
— А здесь? — он чуть поднял руку.
— Да. Вы собираетесь двигаться дальше, — осведомилась она, —
или у вас будет какой-то предел?
— Здесь больно? — не отреагировал он на ее слова, поднимая
руку еще выше и чуть задирая юбку. Он как раз ощупывал ее колено.
— Немного, — призналась она. Ей было уже совсем неловко. Но
она поняла, что дальнейшие протесты будут выглядеть просто смешно.
Он поднял руку еще выше, обхватив ногу выше колена.
— Здесь больно? — он не смотрел на ее ногу. Только ей в
глаза.
— Нет, — сказала она, глядя ему в глаза, — здесь не больно.
Вы будете проверять дальше или остановитесь?
Он вытащил руку из-под юбки. Она была в темных колготках. Но
вдруг почувствовала себя точно голой.
— Теперь держитесь, — вдруг сказал он. И резко, без
предупреждения, дернул ее за ногу. Она вскрикнула.
— Вы сумасшедший, — сказала Эльза, сдерживая слезы, — вы
сделали мне еще больнее.
— У вас обычный вывих, — объяснил Дронго, — не нужно
вызывать врача. Уже все в порядке. Можете убедиться. Попробуйте пройтись.
Она недоверчиво взглянула на него. Затем осторожно опустила
одну ногу, вторую. И поднялась, все еще держась за спинку дивана. Сделала шаг,
второй, третий. Обернулась к Дронго.
— Значит, вы еще и врач, — улыбнулась она, — извините мою
несдержанность.
— Все в порядке, — кивнул Дронго, — завтра мы с вами поедем
в «Прометей». Надеюсь, что до завтра больше ничего не случится. И вы подумайте
над моими словами. Насчет телохранителя. При ваших деньгах можно позволить себя
нанять одного или двух охранников. Поверьте, что это не лишняя
предосторожность. Они еще никого не защитили, но напугать возможных ваших
обидчиков вполне могут. И потом, я думаю, что завтра мы с вами появимся вместе
в последний раз. Больше мы не должны ходить вместе, чтобы не подставляться под
бамперы чужих автомобилей.
