На Западе, в устоявшемся обществе, деньги большей частью
зарабатывались. На территории бывшего Советского Союза проходил процесс
«первичного накопления капитала», когда миллионерами становились люди,
получившие доступ к государственной кормушке. Неважно, каким именно образом они
получали свои состояния, были ли это пресловутые «два процента» с каждой сделки
или отчисления за каждый удачный договор. Были ли это обычные взятки или
обычное государственное воровство. Дело было не в этом. Каждый из таких
«государственных воров» абсолютно искренне считал себя нормальным бизнесменом
западного типа. Банкиру, получившему государственные деньги, и в голову не
приходило, что в другом обществе он не смог бы так работать. Чиновник, наживавшийся
на поставках нефти и газа, был абсолютно убежден в своей экономической
состоятельности. Министр, получавший свои проценты со сделки, считал себя
обычным бизнесменом. И так было везде. Может, поэтому они так раздражали
Дронго. В их лицах, в их глазах, в их движениях было нечто неестественное. Даже
баснословно богатые люди боялись обычного милицейского окрика, словно живущие в
ожидании, когда за ними «придут». Большинство новых миллионеров напоминали
обычных фарцовщиков, вышедших из семидесятых годов, когда они торговали
западными джинсами и косметикой.
Их образование и воспитание также оставляли желать лучшего.
Хотя среди молодых членов клуба попадались люди, прекрасно владевшие английским
языком, умевшие завязывать галстуки и отличать рыбный нож от ножа для салата.
Это были так называемые «комсомольские лидеры», уверенно рванувшие в бизнес в
начале девяностых и сумевшие оттереть зазевавшуюся партийную номенклатуру. Эти
«молодые волки» были самыми циничными и безжалостными. Именно они выступали
заказчиками многих преступлений, не останавливаясь ни перед чем для достижения
своих целей.
Днем в ресторане почти не бывало посетителей. Заказав обед,
он мог читать газету в ожидании звонка Вейдеманиса, с которым он должен был
встретиться вечером. Когда принесли салат, он отложил газету и принялся
неторопливо есть. Дронго был гурманом, а здесь была великолепная кухня.
Он съел салат, затем попробовал креветки и сырную запеканку.
Покончив с закусками, приступил к первом блюду, когда в зал вошла женщина. Он
невольно обратил на нее внимание. Высокого роста, брюнетка, с выразительными
миндалевидными глазами. Сухая кожа на лице была натянута, словно пергамент, и,
когда она улыбалась или разговаривала, у рта отчетливо проявлялись морщины. Ее
не портила даже выступающая немного нижняя часть лица. Очевидно, она была
сильной женщиной. Незнакомка была одета в темно-фиолетовый костюм. Он мгновенно
оценил и элегантность ее костюма, и сумочку, подобранную в тон обуви. Сумочка
была от фирмы «Прада», а обувь — от «Ив Сен-Лорана». Костюм скорее всего от
«Сальваторе Феррагамо», подумал Дронго. Кажется, подобный строгий стиль именно
у этой фирмы.
Женщина посмотрела по сторонам. И увидела Дронго. Она
шагнула к нему довольно уверенно, глядя ему в глаза, чтобы он не подумал об
ошибке. Она подошла к нему, и Дронго пришлось невольно подняться. В этом клубе
обычно не принято было приставать друг к другу, и уж особенно немыслимо было
появление здесь женщин, способных приставать к мужчинам. Хотя такая женщина
вряд ли может приставать к мужчинам. Деньги, судя по всему, у нее есть. И
деньги немалые. Вкус налицо. А свою внешность он оценивал достаточно
критически, чтобы надеяться, что столь красивая и элегантная женщина может
обратить на него внимание.
Конечно, он высокого роста, широкоплечий, у него серьезный,
умный взгляд. Любая женщина, хотя бы немного сведущая в моде, знает, что его
обувь и ремни от фирмы «Балли» стоят не одну сотню долларов, а его
коллекционные галстуки вызывали восхищение даже у мужчин. Но вместе с тем в
последнее время он смотрел на людей обычно устало, угрюмовато, что, наверное,
не способствовало желанию знакомиться с ним. Он поднялся и мрачно посмотрел на
женщину, помешавшую ему обедать.
— Извините, — торопливо сказала она. — Вы господин Дронго?
Простите, что я вас так называю, но мне говорили, что вы отвечаете именно на
подобное обращение.
— Да, — кивнул он. Ему стало интересно. Что именно хочет от
него эта красивая женщина? На вид ей было лет тридцать пять — сорок. Во всяком
случае, ясно, что она искала именно его.
— Садитесь, — предложил он женщине, убирая ложку. В
присутствии дамы еще можно есть салат или второе. Но орудовать ложкой,
прихлебывая первое, ему казалось не особенно эстетичным. Возникший официант
уважительно кивнул головой женщине и, мгновенно оценив ситуацию, унес первое
блюдо. Дронго с сожалением посмотрел на отличный грибной суп, который уносил
официант.
— Мне мартини, — попросила женщина, и официант кивнул,
поспешно удаляясь. Дронго обычно пил за обедом стакан хорошего французского или
итальянского вина. Но когда женщина пьет мартини, нужно заказать нечто
подобное.
— Извините, что я вас побеспокоила за обедом, — сказала
женщина, обращаясь к нему.
— Уже поздно, — усмехнулся Дронго, — мой грибной суп унесли,
и я остался без первого.
— Вы можете заказать еще одно блюдо, — улыбнулась она,
оценив его шутку.
— Ничего. Мне полезно немного поголодать. Будем считать, что
вы задолжали мне один грибной суп. Надеюсь, когда-нибудь вы меня сюда
пригласите. Вы ведь член клуба?
— Почему вы так решили?
— Я видел, как официант кивнул вам. Кроме того, сюда не
пускают посторонних. И наконец, метрдотель не разрешил бы вам подойти ко мне ни
при каких обстоятельствах, если бы вы не были членом клуба. Он меня немного
знает, а я успел изучить его строгий характер.
— Верно, — кивнула она, снова улыбнувшись. Ему вообще
понравилась эта улыбка. И все больше нравилась сама женщина. Чем-то она была
похожа на Джил. У них были одинаково красивые глаза, понял Дронго. Хотя у Джил
разрез глаз немного другой. И она бы никогда не стала мешать обедать
постороннему мужчине.
— Если вы знаете, как меня обычно называют, то можете
сказать, как зовут вас, — предложил Дронго.
— Меня зовут Эльза, — представилась женщина. — Эльза
Мурсаева. Работаю заместителем главного редактора, — она назвала довольно
популярный в столице журнал.
— Очень приятно, — он так и предполагал. Она явно восточная
женщина, с Кавказа. Интересно, кто она по национальности? Чеченка, аварка,
осетинка? Нет, они бывают более светлыми. Тогда лезгинка или азербайджанка.
Хотя фамилия не азербайджанская. Она, конечно, с Северного Кавказа, но откуда
именно?
— Дело в том, что мне рекомендовали вас как лучшего эксперта
в нашем городе, — призналась женщина, — мне рассказывали о вас столько
необычного. Говорят, вы просто волшебник.
— Слухи, как правило, бывают преувеличенными, — заметил
Дронго, — я сам не верю в чудеса и другим не советую. А фокусы обычно
показывают братья Кио.
— Я не хотела вас обидеть, — торопливо заметила женщина.
