— Это правда? — повысил голос Мясников.
— Да, — выдохнул полковник, — он действительно был в
компании и что-то передал в Москву. Сейчас проверяют, что именно, но я думаю…
— Никого не интересует, что ты думаешь, — закричал Мясников,
— тебе один раз в жизни доверили важное дело, и ты его завалил.
Он нажал кнопку селектора:
— Вера, соедини еще раз с начальником аэропорта. Да, с ним.
И срочно.
Мясников все еще не смотрел в сторону Дронго, словно
последние события никак не касались его незваного гостя. Савичев тяжело дышал.
Он с ненавистью глядел на Дронго, понимая, что этот неизвестный гость сумел
перехитрить сотрудников милиции, следивших за ним в течение всего дня.
— Алексей Алексеевич, — раздался голос секретаря, —
начальник аэропорта по городскому телефону.
Мясников резко поднял трубку:
— Как у тебя с самолетом? Уже летит обратно? Ты вот что.
Отмени его обратный рейс. Пусть летит в Москву. Да, да, в Москву. Все
нормально, мы все выяснили. Как это не хватит топлива? Они у тебя с пустыми
баками летают, что ли? Как-нибудь пусть дотянет до Москвы. Нет, он нам не
нужен. Поворачивай его снова! Ты меня понял? Пусть летит в Москву.
Он бросил трубку. Потом взглянул наконец на Дронго.
— Чего тебе нужно, — спросил он, — чего ты свалился на нашу
голову?
— Сначала снимите наручники, — предложил Дронго, поднимая
руки, — потом уберите отсюда своих архаровцев. И мы спокойно поговорим.
— Ладно, — согласился Мясников. Он хмуро взглянул на
полковника, — снимите с него наручники. Федор, можешь возвращаться к себе.
— Мы еще проверим, — начал было полковник, но
вице-губернатор махнул рукой.
— Ты уже проверил, — зло сказал он, — все, что могли, твои
ребята уже сделали. Прочь отсюда, чтобы я вас больше не видел.
Савичев поднялся, обошел стол, снял наручники с Дронго и
прошипел на прощание:
— Я тебе этого никогда не забуду, — после чего повернулся и
вышел из кабинета.
— А теперь поговорим, — сказал уже более спокойно Мясников,
— объясните мне, что вы хотите. Скажите ваши условия…
Глава 8
Мясников, понявший, что его переиграли, успокоился и
терпеливо ждал, когда наконец незнакомец расскажет ему мотивы своего появления
в городе. Дронго выждал паузу, давая возможность хозяину кабинета немного
прийти в себя.
— У меня нет никаких личных причин вести подкоп против вас,
— начал Дронго. Я расследую всего лишь убийство одного из компаньонов Северной
нефтяной компании — Салима Мурсаева. Мне нужно с вами спокойно переговорить.
По-возможности откровенно.
— Так бы сразу и сказал, — недовольно кивнул Мясников, — а
то пленку приносит, угрожает. Вера, — нажал он кнопку селекторного аппарата, —
принеси нам чай.
— Обоим? — изумилась секретарь.
— Да, — подтвердил Мясников. Он убрал руку с аппарата и
недовольно пробурчал: — Ну, задавай свои вопросы.
— В разговоре с Гавриловым вы сказали, что вам стоило «много
крови» посадить его на место исполняющего обязанности вице-президента компании.
Это было буквальное выражение или фигуральное?
— Не знаю, что означают твои слова, но крови на мне нет, —
твердо сказал Мясников, — я в таких делах не замешан. Даже если бы ты не успел
передать пленку в Москву и тебя бы увел Савичев, я бы не разрешил ему тебя
увечить. Надавали бы по шее и отпустили бы с миром.
— К моей шее мы еще вернемся, — кивнул Дронго, — теперь
поговорим об Авдеечеве. Очевидно, он кому-то мешал, если его убрали. Можно не
знать, кто конкретный исполнитель. Но людей, которым мешает убитый, знают
всегда. И у меня главный вопрос — кому здесь мешал Авдеечев?
— Всем, — ответил Мясников не задумываясь, — у него место
такое было «денежное». Он ведь вице-президентом был по сбыту продукции. А
значит, вся реальная власть у него в руках была. На самом деле резко менять
цену нефти и газа невозможно, можно лишь выбирать, кому из экспортеров ее
передать и кому продать. И вот за это «кому» идет настоящая война. Ты даже не
представляешь себе, насколько сложно работать и нам, и руководству компании. У
него связи были хорошие с зарубежными компаниями. Говорят, что даже сделки
проворачивал для московских компаний. В общем, был очень деятельный человек. И
очень умный. Башковитый мужик был, в общем. Вот почему я говорил о крови. Я
имел в виду, что на место Авдеечева было столько разных охотников. Мы с
губернатором с таким трудом туда Гаврилова посадили, да и то только исполняющим
обязанности. Ничего, на собрании акционеров мы его утвердим.
Секретарь внесла поднос с чаем, печеньем, конфетами. Она
удивленно и с некоторой опаской смотрела на Дронго. Расставив все на столике,
поспешно удалилась.
— Авдеечев работал с компанией «Прометей», поставляя им
нефть для последующей продажи за рубеж, — продолжал Дронго, — но в Париже
неожиданно убивают президента «Прометея» Салима Мурсаева. А через несколько
дней у вас убивают Юрия Авдеечева и его водителя. Связь слишком очевидная,
чтобы ее не заметить. К тому же вскоре назначенный не без вашей помощи Гаврилов
направляет письмо в «Прометей», где уведомляет компанию, что отказывается от
сотрудничества с ней. Как это понимать?
— Так и понимай, — кивнул Мясников, — вокруг Авдеечева много
разных людей было. Добрый он был, щедрый. Никому не умел отказывать. И деньги
хорошие получал. Говорят, что у него дома свои были в Москве, Сочи и в
Хельсинки. Ну да бог с ним. Хоть детишкам его остались. Мы многое знали. Мурсаев
ведь ему проценты платил с прибыли. Большие деньги были. Очень большие. Когда
Мурсаев приезжал, он всегда с этим типом общался. Забыл фамилию. Болгарская
такая фамилия. Но он кавказец был. Звали Аликом.
— Сафиев? — усмехнулся Дронго. Он понял, почему Алексей
Алексеевич сказал «болгарская фамилия». Подсознательно он помнил столицу
Болгарии и связывал фамилию посредника с городом Софией.
— Ну да, верно. Этот Сафиев. Мне Савичев все время
докладывал, что там дело нечисто. Очень подозрительный тип был этот Сафиев. Но
мы против него ничего не имели, никаких доказательств его преступной
деятельности. Но после убийства Авдеечева этот тип словно сгинул. Причем он не
один пропал. Еще до убийства уехал отсюда один из специалистов Северной
компании — Мехти Самедов. До сих пор его найти не могут. Так что ты на верном
пути. Это не мы Авдеечева грохнули, а кавказцы. Видимо, решили, что денег много
ему платят, другой посговорчивее будет. Но ошиблись. Своего человека посадить
не сумели. Мы Гаврилова пробили.
— Тогда получается, что они сумасшедшие, — задумчиво
произнес Дронго, — с одной стороны, убивают вице-президента, который
обеспечивал им фантастические прибыли. А с другой, убивают руководителя
компании, с помощью которого эти прибыли конвертировались на Западе. Нелогично
получается.
