Вице-губернатор посмотрел в сторону сотрудников милиции,
коротко выругался. Но не стал ничего комментировать.
— Садитесь в машину, — приказал он, усаживаясь на заднее
сиденье.
Прыщавый и его товарищи с удивлением смотрели, как
вице-губернатор увозит их подопечного. И только затем позвонили полковнику.
— Сволочь, — разозлился Савичев. И было непонятно, кого
именно он ругает. Странного гостя, который сумел его провести, разгадав план
полковника. Вице-губернатора, который увез его обидчика. Или самого прыщавого,
который не сумел выполнить указания начальства.
Дронго попросил подъехать сначала к дому, где он
остановился. Он расплатился со стариками, попрощался с ними и, собрав свою
сумку, вышел к автомобилю.
— Почему так долго, — холодно поинтересовался Мясников, —
опять какую-нибудь «страховку» придумали? На случай если вас не выпустят из
аэропорта?
— Вы переоцениваете мои возможности, — улыбнулся Дронго
усаживаясь на заднее сиденье, рядом с вице-губернатором, — я только прощался с
хозяевами дома, в которым мы жили.
— А почему вы остановились не в гостинице, — поинтересовался
Мясников, — это ваши знакомые? Или вам их рекомендовали?
— Только не нужно беспокоить стариков, — попросил Дронго, —
они всего лишь сдают свой дом для гостей. Мы приехали сюда по предложению моего
напарника Кружкова. Он, между прочим, уже жил у стариков, и вы можете
проверить. Они потеряли детей, одни воспитывают внуков. Мы решили им помочь.
— Знаю, — недовольно кивнул Мясников, — мы им тоже помогаем.
И налогов с них не берем. И вообще скоро выяснится, что ты альтруист.
— Вы как-нибудь определитесь, Алексей Алексеевич, — попросил
Дронго, — в течение сегодняшнего вечера вы несколько раз называли меня на «ты»
или на «вы». Решите уже наконец, как ко мне обращаться.
— А я и сам не знаю, — вдруг улыбнулся Мясников, — с одной
стороны, ты, конечно, мужик умный. А с другой, такие гнусные вещи выделываешь.
Ну как к тебе обращаться? Когда вспоминаю, как ты обманул Гаврилова, про эту
пленку, то сразу зверею и перехожу на «ты». Когда думаю, как ты провел Савичева
и вообще все провернул, перехожу на «вы». Хотя какая разница? Надеюсь, что
больше я тебя или вас никогда не увижу.
— Я тоже надеюсь, — пробормотал Дронго. Он чуть наклонился к
собеседнику. — А вы убеждены, что местные власти не имеют никакого отношения к
убийству Авдеечева? Может, Савичев решил разыграть собственную карту?
— Нет, — отшатнулся Мясников. Он нахмурился и повторил: —
Нет. Он свои проценты имеет и в нефтяной бизнес не лезет. Это не его дело.
Северную компанию курирует сам губернатор. И я. Только мы вдвоем. И больше
никто…
— А губернатор? — вдруг тихо напомнил Дронго. — Он мог
захотеть избавиться…
— Не мог, — громко возразил Алексей Алексеевич, взглянув на
сидевшего впереди водителя, — нет, не мог. И вообще у вас буйная фантазия.
Больше они ни о чем не говорили. Приехав в аэропорт, они
долго сидели в зале для официальных делегаций, ожидая, когда дадут разрешение
на взлет. Когда наконец Дронго пригласили на посадку, он обратился к Мясникову:
— Надеюсь, самолет не вернут обратно?
— Идите к черту, — процедил вице-губернатор.
Они не могли знать, что сидевшие в машине на улице
сотрудники Савичева до последней минуты надеялись, что вице-губернатор уедет из
аэропорта раньше, чем взлетит самолет. Но этого не произошло. Когда самолет
начал разбег, вырулив на взлетную полосу, Мясников наконец вышел к своему
автомобилю. Он посмотрел по сторонам и неожиданно увидел автомобиль с прыщавым,
стоявший рядом со зданием аэропорта. Мясников нахмурился. Он впервые с испугом
подумал, что у местной милиции слишком много возможностей, которые она часто
использует для себя. Нужно будет избавиться от этого Савичева, твердо решил
вице-губернатор. Кажется, полковник совсем зарвался.
Когда самолет набрал высоту, Дронго прошел в туалет и достал
из сумки рыжий парик, очки, усы. В полупустом самолете он сел на другое место,
и на него никто не обратил внимания. Все пассажиры дремали. Через полтора часа
авиалайнер приземлился в одном уральском городе. Предупрежденные Савичевым
местные сотрудники милиции внимательно следили за выходившими из самолета
пассажирами. Они ждали человека, которого им описал прыщавый. Высокого роста
кавказец, лысый, чисто выбритый. Но среди пассажиров такого не было. Один
пассажир высокого роста сильно прихрамывал, но он был явно не кавказец. Рыжие
волосы, рыжие усы, очки, этот тип совсем не был похож на того, кого они ждали.
Дронго прошел, хромая, мимо сотрудников милиции. Через час он был уже на
вокзале. А еще через некоторое время спал в купе на верхней полке в поезде,
следовавшем в Москву.
Поздно ночью полковнику Савичеву доложили, что среди
пассажиров самолета не было его гостя. И полковник окончательно убедился, что
неизвестный переиграл его по всем статьям.
Глава 9
Поезд прибыл в Москву под вечер. Дронго поехал домой, снял
надоевший парик и встал под горячий душ, смывая с себя дорожную грязь. Приняв
душ, он сначала позвонил в Париж, чтобы узнать новости от комиссара Брюлея.
— Добрый вечер, комиссар, — сказал Дронго, услышав знакомый
голос, — хотя у вас еще не совсем вечер. Как наши дела?
— Не очень, — признался комиссар, — грязный тип этот твой
знакомый. Обвинение в мошенничестве, подозрение в сводничестве, уголовное
преследование в собственной стране. Его уже однажды выдворяли из Германии.
Удивляюсь, как он опять попал в Шенгенскую зону. Очень интересно проследить,
откуда они к нам вползают. Прямо как тараканы.
— Из ваших посольств, — в сердцах заметил Дронго.
— Что? — не понял комиссар. — Какие посольства?
— Ваши, — пояснил Дронго, — ваши посольства, так называемой
Шенгенской зоны. Во всех странах СНГ знают, что за взятку можно получить
Шенгенскую визу. Или американскую. Или английскую. Увы, ваши добропорядочные
дипломаты не выдерживают подобной «нагрузки» на совесть. Пока они живут в
других странах, они еще соблюдают какие-то правила приличия, но как только
попадают к нам, так сразу обо всем забывают. Поэтому типы, подобные моему
подопечному, будут всегда беспрепятственно получать визу и попадать к вам уже
под другой фамилией. Ведь достаточно изменить одну букву в фамилии, и компьютер
уже не покажет человека, выдворенного из страны. Для него владелец нового
паспорта будет таким же чистым гражданином, как президент вашей республики.
Если его, конечно, тоже не в чем подозревать, — добавил на всякий случай
Дронго.
— Не уверен, — едко заметил комиссар, — говорят, что, когда
он был мэром Парижа, у него был специальный фонд, созданный отнюдь не на
пожертвования.
