Как хорошо происходят преступления в старых английских
романах, внезапно подумал Дронго. В обособленном замке есть несколько человек,
и все одинаково ненавидят жертву. Потом оказывается, что убийца был как раз тем
человеком, которого меньше всего следовало подозревать. И все. Нужно только
вычислить этого убийцу. А ему предстоит в десятимиллионном мегаполисе вычислить
возможного преступника, который может оказаться обыкновенным грабителем. К тому
же найти его надо, даже не побывав на месте преступления.
И все-таки нужно действовать. Сидеть и ждать не в его
правилах. Нужно позвонить Владимиру Владимировичу и попросить о помощи. Пусть
узнает, кто ведет следствие по данному делу. Наверно, будет правильно, если
Дронго встретится с этим следователем.
Владимир Владимирович был бывшим сотрудником Первого
Главного Управления КГБ СССР. Они познакомились много лет назад и с тех пор не
только дружили, но и поддерживали вполне рабочие отношения: Владимир
Владимирович оказывался своеобразным связным между Дронго и официальными
органами, которые через него выходили на нужного им эксперта. Дронго набрал
знакомый номер.
— Здравствуй, — сказал Владимир Владимирович. Он был старше
лет на тридцать и чем-то он напоминал Дронго отца. Но отец был веселым и
доброжелательным человеком, а Владимир Владимирович мог быть жестким и
требовательным, смотря по обстановке. Хотя, наверно, отец тоже был жестким в
свое время, думал иногда Дронго.
— Ты давно мне не звонил, — продолжал Владимир Владимирович,
— начал забывать старика.
— Ну какой вы старик, — пошутил Дронго, — вы еще всех нас
переживете.
— Ладно, не подхалимничай. Что у тебя произошло? Наверняка
позвонил по делу. Ты обычно начинаешь свои дела после часа дня. Так в чем дело?
— Убили женщину, которую я знал. Расследуя убийство ее мужа,
я бывал у нее дома. Как раз тогда, когда там был ее друг. Этого друга сейчас и
задержали по подозрению в совершении преступления. Рано или поздно меня найдут,
а я не хочу создавать проблемы следователю. Кроме того, мне хотелось бы самому
с ним встретиться по расследованию, которое я провожу.
— Понятно, — проворчал Владимир Владимирович, — ты мне скажи
адрес и номер дома, где это произошло. Ну и фамилию убитой. А я постараюсь все
узнать. Кстати, ты точно помнишь, что тебя не было в доме сегодня ночью?
— Абсолютно точно, — сказал Дронго, — я только вчера приехал
из Сыктывкара.
— Откуда? — переспросил Владимир Владимирович.
— Есть такой красивый город на Севере — Сыктывкар.
— Это я знаю. Только мне очень интересно, что ты там
делаешь. Слушай, сколько раз тебе предлагали устроиться на официальную работу в
ФСБ или Службу разведки. Сколько раз я сам тебе предлагал стать их штатным
экспертом. С твоей головой ты бы через три года стал генералом. А вместо этого
ты ездишь в Сыктывкар.
— Вы же знаете почему. Не хочу терять свою свободу.
— Опять ты за свое. Ладно, давай адрес.
Дронго продиктовал адрес дома на Ленинском проспекте и
назвал фамилию Мурсаевой Аллы, подумав, что убитая могла и не взять фамилию
мужа. Хотя и номера дома было достаточно.
Закончив разговор, Дронго позвонил Кружкову и спросил, где
тот находится.
— Слежу за объектом, — коротко доложил Кружков.
— Ну и следи, — весело разрешил Дронго. Этот молодой человек
ему нравился все больше и больше. Кажется, Владимир Владимирович прав, подумал
Дронго. Нужно найти Эдгара Вейдеманиса, с которым они работают уже несколько
лет, и открыть собственное детективное агентство. Давно пора. Помещение найти
не проблема. Водитель уже есть. Можно взять Кружкова и Вейдеманиса. На первое
время достаточно. Нужна будет девушка-секретарь, но с этим наверняка тоже не
будет проблем. Хотя желательно найти человека с принципами и порядочного, что
иной раз нелегко. Жаль, что Эдгара сейчас нет в Москве. Он уехал к себе в Ригу
по каким-то семейным делам. У Эдгара не сложилась личная жизнь, они развелись с
женой, и он взял мать и дочь к себе в Москву. Дронго помог ему купить квартиру
и даже получить российское гражданство. Теперь Эдгар Вейдеманис, бывший
сотрудник КГБ Латвии, мог хотя бы не бояться, что его выдадут латышским властям
по какому-нибудь надуманному обвинению.
В прибалтийских республиках брали своеобразный реванш за
былое. Они находили бывших сотрудников КГБ и преследовали их так же, как и
бывших сотрудников гестапо или СС. Никого не коробило подобное сравнение.
Только в этом году Вейдеманис наконец получил визу и сумел
поехать в собственную республику уже как российский гражданин. Он собирался
побывать на могиле отца, навестить сестру. Дронго в который раз подумал, как
нелегко приходится Вейдеманису. Хотя после развала такой страны разве миллионам
людей было легче, чем его другу?
Через час перезвонил Владимир Владимирович. Он успел не
только узнать, кто именно ведет дело, но и переговорить с прокурором.
— Он тебя ждет, — сообщил Владимир Владимирович, — Сурен
Степанович Абрамов. Он из «бывших» прокуроров. Настоящий мужик. Мне его
рекомендовали в ФСБ. Ему за пятьдесят и скоро на пенсию, но говорят, что он
думает больше о работе, чем о своем кармане. И вообще порядочный человек.
— Значит, мне повезло, — пробормотал Дронго, — поеду к нему
и поговорю. А кто следователь?
— Молодая женщина. Ей еще нет и тридцати, но очень толковый
работник. В общем, я думаю, вы найдете с ней общий язык. Она провела несколько
удачных расследований.
— Как ее зовут? — спросил Дронго, доставая ручку.
— Линовицкая, — сказал Владимир Владимирович, — Валентина
Олеговна.
Ручка замерла.
— Алло, — переспросил Владимир Владимирович, — ты меня
слышишь? Что случилось? Почему ты молчишь? Ты ее знаешь?
— Лучше бы не знал, — в сердцах сказал Дронго.
— Почему? Что произошло?
— Когда я расследовал дело о покушении на Халуповича, она
была следователем. Странно, что она раньше вела дела на Тверской, а сейчас на
Ленинском проспекте.
— Она уже следователь городской прокуратуры, — сообщил
Владимир Владимирович, — вы с ней поцапались?
— Я вообще никогда не ругаюсь с женщинами, — меланхолично
ответил Дронго, — нет, это совсем не то, что вы думаете. У нас с ней, наоборот,
была взаимная симпатия. Я даже был у нее в гостях. Но потом так получилось… Там
была замешана девочка, и Линовицкая настаивала, чтобы отправить ее в колонию
для несовершеннолетних. Девочка, которой не было и четырнадцати лет, совершила
убийство. Правда, не совсем умышленное, и тем не менее… В общем, мы тогда с ней
разошлись во мнениях и больше не виделись.
— Когда это было?
