Секретарем Мальгасарова оказалась девушка лет двадцати.
Высокого роста, с широко расставленными голубыми глазами, она была похожа на
фотомодель. Дронго уже давно обратил внимание на эту особенность. Чем ниже и
некрасивее был начальник, тем выше и симпатичнее у него была секретарь.
Недостатки руководителя подсознательно компенсировались очевидными
достоинствами его секретаря.
— Мне сказали, что вы были другом Паши, — переспросил
Мальгасаров, — но мы, кажется, не были с вами знакомы.
— Да, — согласился Дронго, — я только недавно с ним
подружился. Мы были знакомы и с Аллой.
— Бедная Аллочка, — вздохнул Мальгасаров, — она была такой
простодушной, такой доверчивой. Всем верила, абсолютно всем. Как могло так
получиться, что ее убили, сам не понимаю. Как вас зовут? Она мне не говорила,
что у нее был такой друг.
— Мы бывали у нее дома, — сообщил Дронго, — это мой друг
Леонид Кружков, а я Дронго.
— Не может быть, — радостно воскликнул Мальгасаров, — вы тот
самый Дронго, о котором мне говорил Паша? Конечно, я о вас слышал. Он мне
рассказывал, что вы приходили к Аллочке. У него, кажется, даже были
неприятности из-за вас.
«Этот Головин вдобавок к своим недостаткам еще и болтун», —
недовольно подумал Дронго.
— Были, — кивнул Дронго, — но мне кажется, что сейчас у него
еще более крупные неприятности.
— Как ужасно, — вздохнул Мальгасаров, и его крупные глаза
изобразили скорбь, — его арестовали за убийство Аллочки. Это такая глупость.
Они были друзьями столько лет.
— Откуда вы знаете, что его арестовали?
— У нас в клубе знают все городские новости еще до того, как
они попадают в центральные газеты, — гордо заявил Мальгасаров, — я уже днем
знал, что его арестовали. Причем арестовали ни за что. Он не мог убить Аллочку,
это всем ясно. Всем, кто его знал.
— В таком случае почему вы не идете к следователю и не
рассказываете ему обо всем?
— Вы думаете, что они мне поверят? Да и потом, наши
следователи не любят, когда в их дела суют нос непрошеные гости. Зачем им
мешать? Они сами во всем разберутся. Я думаю, что любой следователь поймет, что
такой человек, как Паша Головин, не мог убить Аллочку.
— А если не поймет?
Секретарь Мальгасарова внесла три чашечки кофе.
— Не нужно плохо думать о наших славных сыщиках, — улыбнулся
Мальгасаров. Улыбка у него была словно приклеенная. Вообще рот и глаза
существовали на лице автономно друг от друга. Дронго обратил внимание на руки
директора. Крупные узловатые пальцы и непропорционально большие руки на
небольшом теле. Такие руки вполне могли сломать шейные позвонки молодой женщины.
— Вы один из владельцев клуба? — поинтересовался Дронго.
— Ну что вы, — усмехнулся Мальгасаров, — я всего лишь
директор, нанятый служащий. Живу на зарплату. Владельцы клуба у нас совсем
другие люди. — Мальгасаров взял свою чашечку двумя пальцами. Непонятно было,
как он ухитряется держать эту чашечку в своих ручищах. Она должна была
сломаться.
— Вы бывали в доме у погибшей? — спросил Дронго.
— Конечно, бывал. Мы все были друзьями Аллочки. И я так
сожалею, что все это случилось. Она была такой жизнерадостной, такой веселой.
— Вы давно ее знаете?
— Уже лет десять. Я помню ее совсем молодой, когда она
только приехала в Москву. И провернула такую фантастическую карьеру. Вы знаете,
что ее муж был сложным человеком. Кавказцы вообще ревнивы по натуре, а тут он
стал обладателем такой красивой женщины. И соответственно вел себя как
владелец. Я ему много раз говорил, что не нужно так нервничать, когда Аллочка
встречает своих прежних знакомых. Они часто бывали у нас в клубе.
Мальгасаров сделал глоток из чашки. Кружков внимательно
следил за беседой, не решаясь вмешиваться или задавать какие-нибудь вопросы.
— Она стала богатой женщиной, — в тон высказываниям своего
собеседника кивнул Дронго.
— Очень богатой, — усмехнулся Мальгасаров.
— И одним из акционеров вашего клуба? — вдруг спросил
Дронго.
Мальгасаров не поперхнулся. Но он задержал во рту глоток
кофе и через секунду, сделав усилие, пропустил жидкость в горло. Глаза его при
этом недобро блеснули. Затем он осторожно поставил чашечку на блюдце. Убрал
руку, словно опасаясь неловким движением сломать остальные чашки. И ответил
тихим вопросом:
— Почему вы так думаете?
— Мне так показалось, — уклонился от ответа Дронго, — так
это неправда? Или правда?
— Я не спрашиваю отчета у наших гостей, — сдержанно сказал
Мальгасаров, — сюда приходят очень богатые люди, и я не знаю, у кого из них
акции каких компаний, в том числе кто владеет нашим клубом. Мне известно имя
только одного владельца, который и является президентом нашего клуба, имея семьдесят
процентов всех акций. А мелкие акционеры меня мало волнуют. Президент всегда
может заблокировать любое решение всех остальных акционеров.
— А вы говорили, что знали убитую много лет, — напомнил
Дронго, — я думал, что вы были с ней достаточно близки.
Мальгасаров нахмурился. Он действительно сказал об этом
несколько минут назад. Отрицать подобное было бессмысленно. Он понимал, что
узнать имена акционеров не так сложно. И поэтому мрачно молчал. Врать не имело
смысла, а говорить правду он не хотел.
— Как вы думаете, кто мог ее убить? — спросил Дронго. — Вы
ведь ее давно знали. И всех ее друзей.
— Люди меняются, — мрачно выдавил из себя Мальгасаров, —
сегодня он один, а завтра другой. Большие деньги меняют людей. Я не знаю, кто
мог желать ее смерти. Она ни с кем не враждовала, никому не мешала. Вы же не
знаете, кто избил Пашу и кто угрожал вам.
— Не знаю, — согласился Дронго, — но делаю все, чтобы
узнать.
— Желаю удачи, — пробормотал Мальгасаров, — только учтите,
что Аллу мы уже не вернем. Может, если бы вы послушались их, она была бы жива.
— Даже так, — Дронго взглянул на Кружкова, — значит, вы
все-таки считаете, что убийство Аллы связано с коммерческой деятельностью ее
мужа?
— Я ничего не считаю, — осторожно заметил Мальгасаров, — но
сами подумайте, кому это было нужно. Вас ведь предупреждали. Сначала убили ее
мужа, потом его друга. Кстати, этот друг тоже бывал у нас частенько. А потом
убивают жену Мурсаева. И вы думаете, что все это случайно? Я точно знаю, что
Паша не мог убить Аллу. Но кто ее убил, я вам сказать не могу. Вообще, вокруг
этой компании, которую возглавлял ее муж, много каких-то слухов, сплетен,
инсинуаций. У них там, кажется, Ивашов остался. Он мне говорил, что компания
нуждается во внешнем менеджменте. Но что там будет, никто не знает.
