— У вас хорошо поставленная информация, — усмехнулся Дронго,
— вы не знаете, на кого работал Сафиев? Чьи интересы в Париже он представлял?
— Знаю. На Северную нефтяную компанию. Как раз эта компания
была основным поставщиком нефти «Прометею». Сафиев работал с вице-президентом
компании Юрием Авдеечевым.
— Я встречал эту фамилию среди списка акционеров.
— Да, они дружили с Салимом.
— Тогда нужно разыскать этого Авдеечева.
— Поздно, — возразила женщина, — его застрелили ровно через
два дня после убийства Салима в Париже. Расстреляли автомобиль Авдеечева, когда
он возвращался домой. Он погиб вместе с водителем. Убийц не нашли.
— Как оно обычно и бывает, — прокомментировал Дронго. —
Кажется, мне нужно поставить вопрос об увеличении гонорара. Судя по всему, мне
придется расследовать не одно, а сразу два убийства. Но все равно я полагаю,
что нам нужно начать с компании вашего брата. Дело в том, что подобные заказные
убийства всегда бывают на почве коммерческих разборок. Сегодня весь бизнес в
России густо опутан криминалом. Нам нужно понять, кому было выгодно убийство
вашего брата. И затем разобраться с его погибшим компаньоном.
— Хорошо, — согласилась она, — когда нам нужно быть в его
компании? Или вы поедете один?
— Я поеду с вами. Нужно, чтобы вы там появились. Ненадолго.
Но ваше присутствие очень желательно. Сейчас у меня будет к вам несколько
личных вопросов. Постарайтесь понять меня правильно, мне нужно уточнить
некоторые моменты. Когда вы остались одни?
— Отец погиб, когда мне было десять, а Салиму только шесть.
Но он его хорошо помнил. А когда умерла мать, мне было уже шестнадцать, а
Салиму двенадцать.
— Отчего они умерли?
— Отец был морским нефтяником. Мы тогда жили в Баку,
переехали туда за три года до его гибели. Их катер разбился, и он утонул. Тело
искали два месяца, но так и не нашли. Мать похоронила на кладбище его одежду,
чтобы было куда приходить, — женщина вздохнула, отвернувшись, вытерла
набежавшую слезу, — а потом она умерла сама. Шесть лет промучилась и умерла.
Вот с тех пор я и не верю в бога. Зачем нужно было посылать такие мучения моим
родителям? Они ведь любили друг друга. Поэтому я решила сама отомстить убийцам.
Найти и покарать их, чего бы мне это ни стоило, — мстительно сказала Эльза.
— Что было дальше? — спросил Дронго.
— Мы остались одни. Из Дербента приехала тетка, хотела,
чтобы мы к ней перебрались, но мы с братом отказались. Потом я пошла в вечернюю
школу и начала работать на фабрике. Знаете, как нам было трудно. Когда я
приходила с работы, Салим обычно подбегал ко мне и садился около меня. Он мне
чай наливал, ужин готовил, понимал, как я уставала. А потом я в институт на
заочный поступила. И все ради него. Чтобы он мог нормально учиться. Он закончил
школу и пошел в Институт нефти и химии. Это был в начале восьмидесятых самый
непрестижный, самый легкий вуз для поступления. Так что Салим по образованию
нефтяник. А все думают, что он такой же «бизнесмен», как остальные. Других
тогда на аркане нельзя было загнать туда. Все поступали на юридический или
восточный факультет. Это сейчас все ударились в нефтяной бизнес. Вам сколько
лет? — вдруг спросила она.
— Сорок два, — ответил Дронго.
— Салим на восемь лет младше вас, — сообщила Эльза, —
интересно, куда вы поступали? Вы ведь жили тогда в Баку.
— На юридический, — улыбнулся Дронго, — вы правы. Это был
тогда самый престижный факультет. Только я поступал туда потому, что с детства
мечтал об этой профессии.
— Ну вот видите. Вам наверняка было легче. Хотя в те времена
просто так нельзя было поступить на юридический. Как бы вы хорошо ни учились.
Кем были ваши родители?
Он рассмеялся.
— Кажется, сегодня вы задаете мне больше вопросов, — пошутил
Дронго. — Вы абсолютно правы, Эльза. Тогда действительно невозможно было
пробиться на юридический факультет без знакомства. Мать у меня была ректором
университета, а отец занимал солидную должность в правоохранительных органах.
Поэтому мне было гораздо легче.
— Вот видите, — сказала она, — вам все давалось гораздо
легче, чем нам. Я это говорю не для того, чтобы вас обидеть. Я хочу только вам
объяснить, как нам было сложно. Он кончил школу и поступил в институт. Я так
гордилась братом. А потом мое неудачное замужество. В двадцать один год человек
мало смыслит в жизни. И никто мне не мог посоветовать, никого не оказалось
рядом. Мой будущий муж казался мне воплощением моей мечты. Из большой
состоятельной семьи. Его родители были врачами, отец был известным профессором.
Я думала, что смогу помогать и Салиму.
Она замолчала. Дронго не торопил ее, понимая, что тут нужна
пауза.
— В общем, это была ошибка, — сказала она, — с моим
характером нельзя было идти замуж за такого. Он был моим ровесником, настоящим
«маменькиным сыночком». По поводу любой мелочи бегал советоваться со своей
мамой. Ничего не умел и не хотел уметь. Учился тогда на восточном факультете,
готовил себя в дипломаты. Можете представить, как меня доводила его мать? Мы
ведь жили вместе. Я не могла даже навещать Салима, который голодал, оставшись в
нашей старой квартире. Он не мог слишком часто появляться у меня, так как видел
косые взгляды моей свекрови. Как она меня доставала! Иногда я удивлялась самой
себе. Что только мне не пришлось терпеть. Даже рождение внука не смягчило
сердце старухи. Она вечно укоряла меня за моих погибших родителей, как будто я
сама их убила, за то, что я не принесла в дом приданое. Так продолжалось целых
шесть лет. А потом Салим закончил институт и получил направление на работу. Я к
тому времени тоже закончила заочный институт.
В общем, Салим был уже устроен, хорошо зарабатывал.
Нефтяникам неплохо платили. А мне надоела моя свекровь, мой ни на что не
способный муж. И когда однажды меня снова начали ругать, я не выдержала и,
забрав сына, просто переехала к брату. С тех пор мы и жили с ним вместе. А мой
сын к нему очень привязался. Внешне он даже больше похож на Салима, чем на
своего отца. В Баку была такая поговорка, что «джигит должен быть похож на
брата своей матери». Потом начался развал страны, Салим решил поступать в
аспирантуру и уехать в Ленинград. И я поехала с ним. Он защитил диссертацию уже
в девяносто четвертом. А через год открыл свою компанию. И мы переехали в
Москву. Вот и вся наша история.
— Я теперь понимаю, насколько близки вы были с братом, —
задумчиво сказал Дронго.
— Да, — кивнула она, — и я готова потратить все свое
состояние, чтобы найти убийцу. Даже если вы откажетесь.
— Завтра мы едем в компанию «Прометей», — сказал Дронго. —
Вы должны представить меня как свое доверенное лицо. И еще вам придется
познакомить меня с женой вашего погибшего брата.
— Я думаю, что вам не стоит с ней встречаться, — упрямо
сказала Эльза Мурсаева, — она не имеет к убийству никакого отношения. В этом я
абсолютно убеждена.
