— Почему покупка акций перспективной компании считается
криминалом? — взмахнул руками Шенгелия. — Может, нам лучше перейти на
шампанское?
— Успеете, — строго сказал Дронго, — к сожалению, не только
я один так считал. Был еще один человек, который придерживался подобного
мнения. И этот человек был директор клуба и бывший покровитель Аллы — Юрий
Мальгасаров. Он отличался редкой любвеобильностью, легко расставался со своими
секретарями и официантками, чтобы подложить их под Георгия Шенгелия, на
которого он собирал большое и обширное досье.
— У вас есть доказательства? — зло спросил Шенгелия.
— Вам показать все фотографии или вы мне верите на слово? —
улыбнулся Дронго.
— Верю, верю, — замахал руками Шенгелия. И по-грузински
пробормотал ругательство.
— Мальгасаров давно следил за Аллой, — продолжал Дронго, —
не удивлюсь, если выяснится, что именно его автомобиль едва не наехал на нас,
когда мы с госпожой Мурсаевой навещали Аллу. Я еще тогда удивился: кому и зачем
могло понадобиться подобное хулиганство? Но теперь я понимаю, что своим визитом
мы спровоцировали Мальгасарова. И он не выдержал. Ночью, что подтверждают
охранники дома, он приехал домой к Алле, они сильно поссорились, и он задушил
ее. Он искал документы на двадцать пять процентов акций, которых у Аллы не
было. Она все время жаловалась мне, что осталась нищей. И кажется, госпожа
Мурсаева была подобного же мнения. У вдовы ничего не осталось. Однако
Мальгасаров не мог в это поверить. Он считал, что Алла его обманывает.
Очевидно, у них были свои отношения, и он пытался узнать, где находятся акции
компании.
— Все это очень интересно, — сказала Мурсаева, — но не
забывайте, что Алла погибла, а потом погиб Мальгасаров. И вы сейчас можете
говорить все, что вам взбредет в голову.
— Нет, не все, — ответил Дронго, — дело в том, что в
разговоре со мной вице-губернатор Мясников рассказал, что у покойного Авдеечева
были очень хорошие связи. «У него связи были хорошие с зарубежными компаниями.
Говорят, что даже сделки проворачивал для московских компаний» — это слова
вице-губернатора. В таком случае какую сделку мог провернуть Авдеечев для
погибшего Мурсаева? И только вчера я узнаю от одного из руководителей ОНК —
Ефима Петровича Сушкова, что Салим Мурсаев собирался выкупить свои акции,
заложенные в банке, для чего заложил другой пакет принадлежащих ему акций
иностранной нефтяной компании. И, собственно, ради этого полетел в Париж. Тогда
все сходится. Юрий Авдеечев помог ему провернуть эту сделку, а Салим Мурсаев
полетел в Париж спасать свою компанию. Но… и здесь начинается самое интересное.
Едва его убили, как контрольный пакет переходит к ОНК, при этом они заставляют
присутствующего здесь Кобаева продать свой пакет акций.
Все посмотрели на Кобаева.
— Это правда? — спросила Эльза. — Неужели вы уступили?
— Да, — ответил Кобаев, не глядя ей в глаза. Он наклонил
голову и кивнул, — я действительно уступил свой пакет акций ОНК.
— Эх ты, — добродушно махнул на него Ивашов, — слизняк ты,
братец. И бизнесмен плохой. Как раз сейчас наша компания на ноги встает.
— Зато вы бизнесмен хороший, — повернулся к нему Дронго, — в
разговоре со мной вы несколько раз сказали, что не знали, зачем Мурсаев улетел
в Париж. Мне еще тогда показалось странным, что вы не знали об этом. Но вчера
Сушков случайно заметил, что вы знали, куда и зачем уезжает Мурсаев. Если об
этом знал Сушков, то наверняка знали и вы, Ивашов.
— Не помню, — нагло ответил Ивашов, — я ничего не помню.
— Вы остались в компании, зная, что ее купит ОНК. Ваши
вздохи и сетования по поводу положения компании были игрой, — безжалостно
продолжал Дронго, — вы прекрасно знали, кто стоит за процедурой мнимого
банкротства. Они хотели сначала заставить вас продать контрольный пакет акций,
а затем прибрать к рукам и всю компанию.
— Это вы так думаете, — хрипло возразил Ивашов.
— Я могу напомнить вам ваши слова. Вы сказали, что вы долго
«искали завещание или распоряжение Салима». Вас интересовали его документы на
акции.
— И сейчас интересуют, — повысил голос Ивашов, — ну и что?
— Вчера Сушков в разговоре со мной, разозлившись, что мы во
всем обвиняем ОНК, вдруг сообщил, что вы неоднократно просили Салима Мурсаева
уступить часть акций, но он вам неизменно отказывал.
— Мало ли чего вам сказал Сушков. Это не доказательство.
— Вы послали убийц в Париж за Салимом Мурсаевым, — сказал
Дронго глядя в глаза Ивашову, — они должны были убить его и забрать документы.
Но, очевидно, документов там не оказалось. И тогда вы приказываете убрать
Авдеечева, чтобы никто не знал о цели поездки вашего бывшего президента. Потом
вы приказываете Мальгасарову следить за Аллой и выяснить у нее, куда делись
документы.
— Это чушь, — ответил Ивашов, — мы вообще были шапочно
знакомы с Мальгасаровым.
— Вот еще одна фотография, — достал из кармана снимок
Дронго, — здесь вы сидите рядом с Мальгасаровым за банкетным столом.
— Я иногда бывал в клубе, — зло ответил Ивашов, даже не
глядя на фотографию, — и мог оказаться рядом с директором за столом. Это ничего
не доказывает.
В этот момент в кабинет вошел Кружков и, подойдя к Дронго,
что-то тихо сказал ему. Тот кивнул.
— Хочу предупредить всех присутствующих, что клуб оцеплен
сотрудниками ОМОНа, — сообщил Дронго, — и поэтому не нужно делать лишних и
ненужных телодвижений.
— Так я и знал, — сказал Шенгелия, — все закончилось ОМОНом.
Теперь побьют мебель и посуду.
— Ничего не понимаю, — поднялась Линовицкая, — вы нас всех
запутали, — сказала она, — если Ивашов виноват в этих убийствах, то кто тогда
убил Мальгасарова, кто зарезал Сафиева?
— Когда ко мне пришла Мурсаева, она попросила не
расследовать убийство брата, а найти убийц, — сообщил Дронго, — именно найти
убийц ее брата. Я еще тогда обратил внимание на очень странную деталь поведения
ее брата. Перед тем как уехать в Париж, он перевел все свои деньги на имя
сестры и ее сына.
Мурсаева взглянула на него, но промолчала.
— Два дня назад я должен был встретиться с Мальгасаровым, —
сообщил Дронго, — но когда я собирался приехать к нему, мне позвонила Эльза
Мурсаева и сообщила, что на ее квартиру напали неизвестные. Когда мы приехали к
ней, мы действительно увидели повреждения на ее двери. Я отвез ее к себе домой,
и вскоре стало известно, что Мальгасаров убит. Я мог считать это совпадением.
Но когда мы полетели в Голландию, выяснилось, что нас опередили. Впереди нас
полетел некто, он нашел и убил Сафиева. Дважды таких совпадений не бывает.
Оставалось проверить, кто именно полетел в Голландию в ту ночь, выкупив билет
непосредственно перед вылетом. И я наткнулся на знакомую мне фамилию. Мехти
Самедов. Тот самый человек, который исчез из Северной нефтяной компании и
которого считали причастным к убийству Авдеечева. Господин Самедов — член этого
клуба и дважды уже появлялся здесь за последнее время. Я обнаружил список
членов клуба, где около убитых и выбывших стояли отметки директора
Мальгасарова. Рядом с фамилией Самедова никаких отметок не было. Значит,
Мальгасаров знал, что тот жив.
