Линовицкая с изумлением взглянула на Дронго, но промолчала.
Мурсаева смотрела перед собой не шелохнувшись, словно опасаясь нарушить некое
равновесие.
— Еще и это убийство на меня хотите повесить? — закричал
Ивашов. — Но уж дудки. Это у вас не выйдет. Я никого в Голландию не посылал.
— А во Францию посылали? — спросил Дронго. — Ай-я-яй. Какой
вы нехороший человек, господин Ивашов. Вы ведь семейно дружили с господином
Мурсаевым. Друг к другу в гости ходили, целовались на празднике, вместе
обедали. И оказались такой сволочью. Из-за денег. Вы ведь и жену его приказали
убить…
— Это не я, — заорал Ивашов, — это сам Мальгасаров. Я об
этом даже не знал, — он вдруг понял, что себя выдал, и, опустившись на стул,
громко зарыдал.
— Таким образом, — продолжал Дронго, обращаясь к Линовицкой,
— вы можете предъявить господину Мурсаеву обвинение по статье «убийство в
состоянии аффекта». Он узнал, что Мальгасаров задушил его жену, и, придя в
клуб, наказал мерзавца. Кажется, наказание за это не столь большое, и можно
даже ограничиться условным сроком. Во всяком случае, суд должен принять во
внимание многие смягчающие обстоятельства.
Линовицкая смотрела на него, прикусив губу. Она не решалась
комментировать его слова.
— Уведите задержанных, — приказала она сотрудникам милиции.
Потом взглянула снова на Дронго.
— Вы иногда бываете таким проницательным, а иногда таким
непробиваемо глупым, — сказала Валентина.
Мурсаева подошла к Дронго, протянула руку. В ее глазах
блеснули слезы.
— Извините меня, — попросила она, — я должна была вам
доверять с самого начала. Все было так страшно. Но я очень боялась за брата.
Если бы его убили, я бы не пережила. Честное слово. Спасибо вам за все, — она
посмотрела на дверь, которая закрылась за Линовицкой. — Это та девочка, которая
приезжала к вам домой? — уточнила она.
— Да.
— В таком случае возьмите ее сегодня с собой вместо меня, —
предложила она, томно улыбнувшись, — кажется, на этот раз вы не оставите ее
одну на целую ночь.
Дронго растерянно пожал плечами и улыбнулся.
