Положение сделалось затруднительным. Я слышал, как Джин
глубоко вздохнула перед тем, как произнести слова, которые дали бы мне свободу,
но навсегда запятнали бы ее репутацию. Однако такая возможность ей так и не
представилась.
Прежде чем я успел во всеуслышание сделать признание,
благодаря которому ее имя было бы спасено, а я отправился бы в исправительную
колонию, проницательный Х.Ф. Мортон, мгновенно оценив ситуацию, нашел выход из
положения. Он опередил нас обоих:
— Вы ошибаетесь. Девушку никто не похищал. Дженкинс
даже не знал ее до этого.
Полицейский недоверчиво оскалился в улыбке:
— Тогда вы, может быть, скажете, где она находилась,
пока тут происходила вся эта кутерьма и все сбились с ног, разыскивая ее?
Мортон ответил ему изысканной, подчеркнуто вежливой улыбкой:
— Разумеется, скажу. Она гостила в нашем доме. Почувствовав,
что ее интересы могут быть ущемлены, а жизни угрожает опасность, я пригласил ее
пожить у нас инкогнито.
В комнате воцарилась напряженная тишина, нарушаемая лишь
слабыми вздохами девушки, тиканьем часов и тяжелым дыханием полицейских.
«Тук-тук… тук-ту-тук…» — выстукивал адвокат.
— Офицер, отпустите наконец этого человека и снимите с
него наручники. Я сказал, снимите… с него… наручники… У вас против него ничего
нет… на территории Калифорнии.
Словно завороженный, офицер вставил ключ в замок наручников,
полицейские, державшие меня, отступили, и я снова стал свободным человеком.
— Спокойной ночи, — отрезал адвокат, глядя своими
серыми стальными глазами прямо в лицо офицеру.
Испытывая неловкость, с выражением смущения на лицах,
полицейские удалились.
Джин бросилась мне в объятия:
— Эд! Ты вернулся из-за меня! Ты рисковал своей жизнью,
чтобы наказать зло и вернуть меня отцу! Эд, милый, ты настоящий мужчина! Ты
самый, самый, самый!..
Я легонько похлопал ее по плечу:
Ты была настоящим другом, Джин. Я это сразу понял. Только
теперь ты должна забыть об этом. Дочь известного миллионера не может иметь
ничего общего с мошенником.
Вперед вышел Артур Холтон и протянул мне руку:
— Должен признаться, я был загипнотизирован, одурачен
этой… авантюристкой… этой шлюхой. Я не отдавал себе отчёта в том, что
происходит. Я перед вами в неоплатном долгу, Эд Дженкинс… За все, что вы
сделали… Я позабочусь, чтобы во всех штатах с вас были сняты обвинения, чтобы
вы были восстановлены в правах и могли жить полноценной жизнью. — Он
посмотрел на Джин. — Вы погостите у нас?
Я покачал головой, понимая, что сейчас они испытывают
чувство благодарности, быть может, даже с примесью сентиментальности. Но что
они почувствуют завтра утром?
— Думаю, мне лучше уйти, — сказал я, направляясь к
двери.
— Эд! — закричала девушка, словно в приступе
сердечной боли. — Эд, не уходи!
Вот черт! Какой-то непонятный туман застлал мне глаза, я не
мог найти выхода. Неужели Эд Дженкинс, Неуловимый Мошенник, которого знает и
боится вся полиция, стал слезливой старухой?
Две мягкие руки обвили мою шею, и я почувствовал на щеке
быстрый поцелуй. Теплые губы что-то шепнули мне на ухо.
Встряхнувшись, я освободился и, слегка пошатываясь, вышел в
темноту ночи. Она — всего лишь девочка, дочь миллионера, нефтяного магната, а я
самый обыкновенный мошенник. Все это зашло уже слишком далеко и ничем хорошим
кончиться не могло.
Прыгнув в кусты, я обогнул дом и, стараясь держаться
подальше от уличных огней, быстро зашагал вдоль стены.
Через полуоткрытое окно из комнаты доносился монотонный
барабанный перестук: «Тук-тук… тук-ту-тук… Тук-тук… тук-ту-ту-тук…»
Х.Ф. Мортон пребывал в раздумье.
