— А теперь, — сказал я, — можете кричать и
звать на помощь. А если хотите — спрашивайте.
Сделав глубокий вздох, она облизнула губы, вытерла краешком
платья лицо, с горечью обнаружив на дорогих чулках побежавшую петлю, осмотрела
запястья, на которых остались отметины от веревок, расправила платье и
повернулась ко мне.
— Думаю, вы лжете, — небрежно бросила она.
Я усмехнулся.
Ну и девица! Ее схватили, связали, запихнули в машину,
заставили слушать какой-то бред, в который и поверить-то невозможно, а потом
вдруг развязали. Любая на ее месте упала бы в обморок, начала бы кричать и
бросилась бежать, как только ее развязали. Эта же с невозмутимым видом оглядела
свою одежду, а потом хладнокровно обозвала меня лжецом.
На вид ей было лет двадцать, тонкая и стройная как
тростинка, огромные карие глаза, каштановые волосы, нежные губы, короткая
мальчишеская стрижка, и сама вся такая недосягаемая, как топ-модель с
журнальной обложки.
— Прочтите вот это, — сказал я и протянул ей
заявление женщины-кошки.
Она прочла его, чуть нахмурила лоб и вернула мне:
— Значит, вы и есть Эд Дженкинс?.. Только зачем тете
понадобилось меня похищать?
Я пожал плечами:
— Как раз это я и хочу узнать. Мне пока еще не все
ясно. Подождете, пока я выясню?
Она на минуту задумалась:
— Надеюсь, я свободна и могу идти?
Я кивнул.
— Тогда я лучше останусь, — заявила она. —
Поехали.
Я сел за руль и включил зажигание.
В квартале от коттеджа я притормозил:
— Подъезжаем. Выскользните незаметно из машины, когда я
проеду мимо вон той пальмы, спрячьтесь за ней и посмотрите, что будет дальше.
Мне почему-то кажется, что вам посчастливится увидеть настоящее шоу.
Я притормозил и повернулся к ней, приготовившись доказывать
свою правоту, но доказывать ничего не пришлось — она уже подбирала подол
платья. Когда я притормозил, она выпрыгнула. Я подъехал к дому, развернул
машину лобовым стеклом к дверям гаража и вышел.
Чтобы подобрать ключ от гаража, мне пришлось подойти к
зажженным фарам. Я немного нервничал. Было во всей этой истории что-то такое,
чего я пока никак не мог понять, и это не давало мне покоя. Не будь здесь
замешаны большие деньги, я бы ни за что не стал связываться с этим делом. Ну а
теперь нужно попытаться выяснить, какие карты на руках у женщины-кошки.
И я выяснил.
Когда дверь гаража открылась, из колючих зарослей, словно по
сигналу, выскочили двое и принялись палить по багажнику из винтовок. Они
стреляли почти в упор.
Пальба продолжалась минут пять, после чего они скрылись.
В окнах стали появляться огни, где-то закричала женщина,
кто-то высунул голову в приоткрывшуюся дверь.
За углом взревел мотор, и автомобиль исчез в ночи.
Я снова сел в машину, развернул ее, выехал на улицу и
притормозил возле пальмы, где оставил девушку.
В темноте мелькнуло белое пятно, и она, сверкнув стройными
ногами, вскочила на сиденье рядом со мной.
С расширенными от страха глазами она спросила:
— С вами все в порядке?
Покачав головой, я указал большим пальцем на багажник:
— Если вы помните, я не должен был останавливаться или
открывать багажник, пока не доберусь до коттеджа.
Она посмотрела назад. Металлическая крышка была прошита
пулями вдоль и поперек, так что окажись там на самом деле человек, от него бы
ничего не осталось.
— Как видите, ваша обожаемая тетушка планировала не
похищение, а убийство. В настоящий момент она пребывает в полной уверенности,
что вы мертвы, а я в немом удивлении и растерянности стою над вашим телом,
соседи — в волнении и полиция уже идет за мной по следу. Теперь она думает, что
можно уже не беспокоиться — ни на мой счет, ни на ваш.
Девушка кивнула:
— Я никогда не говорила этого вслух, но… я всегда
боялась тетю Хэтти. Она ужасно эгоистична и абсолютно беспринципна.
Какое-то время я вел машину в полном молчании.
— И что вы теперь собираетесь делать? — спросила
она наконец.
— Ну, во-первых, избавлюсь от машины, спрячусь
где-нибудь на несколько дней и постараюсь выяснить, что все это значит. Ваша
тетя пыталась надуть меня, идет какая-то игра, в которой на карту поставлено
что-то очень крупное. Вот я и хочу узнать, что именно, а уж потом рассчитаюсь с
ней.
Уткнувшись кулачком в подбородок, девушка задумчиво кивнула.
— А что вы собираетесь делать?
Она пожала плечами.
— Не знаю. Возвращаться мне нельзя, там меня, скорее
всего, убьют. Тетя Хэтти зашла слишком далеко, чтобы остановиться. Боюсь, мне
тоже лучше где-нибудь спрятаться.
— В каком-нибудь отеле?
Она, словно ястреб, впилась в меня взглядом:
— Я не смогу снять номер в отеле в такой час, да еще в
вечернем платье.
Я кивнул.
— Скажите, Эд Дженкинс, вы джентльмен?
Я покачал головой:
— Какого черта! Я самый обычный мошенник.
Она посмотрела на меня и усмехнулась. Я почувствовал, как во
рту у меня вдруг пересохло.
— Эд, не будьте формалистом. Вы же прекрасно знаете,
что мне грозит опасность. Моя тетя считает, что я мертва. Если мне удастся
скрыться на некоторое время, тогда мне, возможно, удастся выжить. Но сама я
спрятаться не смогу. Или тетя, или полиция обнаружат меня в два счета. Вам
известны разные увертки и уловки, и, мне кажется, вам можно доверять. Так что я
еду с вами.
Я крутанул руль.
— Ну что ж, — сказал я, — хорошая мысль,
только мне хотелось, чтобы вы пришли к этому решению сами. Снимите фальшивые
бриллианты и оставьте их в машине. Для начала я намерен избавиться от нее, а
потом мы с вами отправимся в одно местечко, где можно укрыться.
Я подогнал машину к самому краю пирса и столкнул ее воду.
Плюхнувшись, словно утка, машина с бульканьем пошла ко дну. Сонный сторож и
ухом не повел. Девушка внимательно огляделась.
— Вот и концы в воду, — сказала она. — Я
доверяю вам, Эд Дженкинс. Спокойной ночи.
Час спустя я привел ее в снятую мной квартиру.
Утром я спал допоздна, так как очень устал накануне.
Разбудила меня девушка.
— Завтрак готов, — объявила она.
Я сел в постели и протер глаза:
— Завтрак?
Она усмехнулась:
— Да. Я сбегала в магазин, купила фруктов и кое-что из
еды, а еще утренние газеты.
