– Эти люди каждый день ломают себе спину и дают вам право управлять ими, потому что думают, что вы сделаете все возможное, чтобы обеспечить их выживание. Ваша лотерея этого не сделает. Это предательство. Роскошь за их счет. Если ты хочешь получить всю власть, Лоуренс, ты должен жить с обязанностью использовать ее.
* * *
Эмма стоит в нашей спальне, дрожа от гнева – не помню, чтобы я когда-то видел ее настолько злой. Мне кажется, она изо всех сил пытается не закричать.
– Скажи мне, что мы не позволим этому случиться!
– Не позволим.
– Каким образом?
– Я еще не знаю.
– Он опасен, Джеймс.
– Я знаю, и что-нибудь придумаю.
Стук в дверь эхом разносится по квартире. Я со скрипом открываю дверь, заходя в комнату отдыха, где играют Элли и Сэм, и вижу Фаулера и Эрлса, стоящих в коридоре. Они оба выглядят нервными. Фаулер делает знак головой, и я выхожу и иду за ними к ближайшей кладовке.
Когда Эрлс закрывает дверь, Фаулер говорит:
– Чендлер. Нам нужно с ним справиться.
– Как? – шепчу я.
– Несчастный случай, – говорит Эрлс. – Мы наносим ему смертельное ранение в голову, а затем разрушаем потолок дома. Звучит правдоподобно.
– Для его союзников? – спрашиваю я. – Возможно, нет.
– А что они могут сделать? – отвечает Эрлс.
– Многое.
Мы все долго молчим. Я не могу поверить, что всерьез рассматриваю возможность убийства человека. Я посвятил свою жизнь использованию науки, чтобы помогать людям. Моя работа была посвящена прекращению смерти для всех, созданию вечной жизни. Могу ли я забрать жизнь?
– Чендлер – это проблема, – тихо говорю я. – С которой мы должны разобраться. Но у него также есть навыки. Робототехника станет невероятно ценной, когда мы достигнем Эоса.
Эрлс хмурит брови.
– У нас есть ты и Гарри.
– И мы можем быть на корабле, который не доберется. Или прибудет вторым.
– Это все спорно, – парирует Эрлс. – Он что-то замышляет. Это представление в оперативном штабе – часть какого-то плана, я это чувствую.
– Мы поместим его в стазис.
Оба смотрят на меня.
– Мы схватим его сегодня вечером, – продолжаю я, – положим в мешок и запустим его на корабль завтра утром. Мы расскажем всем, что он вызвался добровольцем на испытание стазиса. Его союзники не смогут это опровергнуть. Он исчезнет с нашего пути, и мы можем вернуть его в любое время по нашему выбору – если он нам понадобится.
Фаулер смотрит в пол.
– Ладно. Сделаем это.
* * *
Той ночью я сплю беспокойно, просыпаясь каждые несколько часов, смотрю на время и проверяю сообщения на планшете. Оставлять его на зарядке на ночь – против правил, но эта ситуация требует исключения. Наконец, я встаю и выхожу в общую комнату.
Я сижу на диване, смотрю на планшет и просматриваю данные последнего запуска капсулы, когда слышу стук в дверь. Открыв ее, я вижу молодого рядового, стоящего снаружи. Его лоб блестит от пота. Должно быть, он бежал сюда.
– Сэр. Секретарь Эрлс хотел бы, чтобы вы встретились с ним в гостиной. Как можно скорее, сэр.
Я натягиваю одежду и спешу по темным тихим коридорам. Когда я, наконец, добираюсь, Фаулер и Эрлс стоят у стола переговоров. Брайтвелл закрывает за собой дверь.
– Чендлер пропал, – объявляет Фаулер.
– Он взял свой планшет и некоторые вещи из дома, – говорит Эрлс. – Он также забрал один квадроцикл из автопарка.
– Он записал пункт назначения? – спрашиваю я.
– Центр управления запуском, – отвечает Эрлс.
– Вы связались с ними…
– Они не видели его, Джеймс. Он должен был прибыть несколько часов назад.
– Найти его. Мы должны найти его. Быстро.
Глава 58
Эмма
Холод просачивается уже сквозь стены, сквозь толстые одеяла, которыми накрылись мы с Элли и Сэмом. Озноб, от которого нет спасения, проходит сквозь мое термобелье, до самых костей.
Холод не единственное, что надвигается на нас.
Каждый день пайки становятся меньше. После каждого приема пищи я чувствую себя все голоднее. Мы неправильно оценили то, сколько времени есть у нас здесь, на Земле. Хорошей новостью является то, что мы опережаем график с кораблями и долгим сном. Это радует. Иначе ничего бы не получилось.
Сидя на диване в нашей квартире, я держу последний том серии из семи книг, читаю Элли, Сэму и их четырем двоюродным братьям и сестрам. Они все сгрудились вокруг меня, завернувшись в одеяло и прижавшись друг к дружке. В каком-то смысле это приятно – дети все вместе, тихо слушают, а не смотрят в свои планшеты.
Начинается схватка, и я должна перестать читать и сосредоточиться на своем дыхании. Они приходят последние несколько дней. Несколько за раз, всегда прекращаясь. И эта тоже.
Моя сестра Мэдисон вяжет, сидя на полу по-турецки.
– Еще одна? – тихо спрашивает она.
– Да, – выдыхаю я.
Элли берет меня за руку.
– Мама, с тобой все нормально?
– Я в порядке, милая.
Эбби забирает у меня книгу и начинает читать. Мы читаем по главам.
В этом переполненном складе я чувствую, как будто холод давит на меня извне, а мой нерожденный ребенок – изнутри. Я по центру, между двумя силами природы, которые не остановятся, с одной из которых я сражаюсь, а другую – защищаю.
Я бы хотела, чтобы Джеймс был рядом. В течение последней недели он работал без перерыва, как одержимый. Я знаю почему: Чендлер. Никто не видел и не слышал ничего о нем. Никто не знает, где он.
Судя по изменениям здесь, на складе, я знаю, чего они опасаются. Здание охраняется круглосуточно. В течение дня только несколько команд выходят на улицу. Нетрудно догадаться, почему: они бояться, что если отправят большинство наших людей, как мы это делали месяцами раньше, то изолированные группы будут атакованы – выбиты одна за другой.
Вместо этого команды военных и сборщиков сосредоточились на укреплении склада и завода. Они спрятали коробки в снегу, расположив их концентрическими кругами. Наземные мины. Они готовятся к битве.
Чендлер знает, что наша работа над кораблями завершена. Ему нужен этот завод и его принтеры для производства оставшихся стартовых капсул.
Больше всего я боюсь за ребенка. Моя предполагаемая дата родов – через двенадцать дней. Я не хочу рожать здесь. Больница Идзуми ориентирована на исследования, а не на лечение. Учреждение в ЦЕНТКОМе по-прежнему является самым безопасным местом для меня. Мы с Джеймсом планировали поехать туда через четыре дня. Сейчас мы не можем. Пока угроза не исчезнет.
