– Конечно, Лоуренс. Присоединяйся к нам. – Я спрашиваю у Эрлса: – На какой стадии развертывание наших войск?
– Мы концентрируем войска в соответствии с указаниями. Также отдельный отряд отбирает из гражданских лиц тех, кто в боеспособном возрасте и хорошей физической форме. Непригодных к сражению мы собираем в квартирах вокруг склада.
– Хорошо.
– И что касается Артура, – продолжает Эрлс. – Его камеру охраняет шестеро солдат. Можем ли мы снять часть из них?
Настоящая дилемма. Если мы оставим его без охраны, это будет идеальное время, чтобы напасть на нас. Он может уничтожить нас изнутри, в то время как Чендлер захватывает извне. Но его охрана отвлекает солдат от защиты склада. Сейчас нам нужен каждый человек, все, кого мы сможем найти.
– Пусть охрана приведет его сюда, – отвечаю я. – Мы привяжем к стулу его руки и ноги, а Гарри и Григорий будут его охранять. Нам нужны все солдаты, которых мы можем собрать. И он может даже оказать нам некоторую помощь.
Я знаю Эрлса достаточно долго, чтобы прочитать едва заметные эмоции, которые отражаются на его каменном выражении лица. Ему не нравится этот вариант. Но когда он отдает приказ, в его голосе не остается ни малейших колебаний или скептицизма.
На экране в эту минуту как раз гаснет трассирующий снаряд.
– У нас есть исследовательский беспилотник, – говорит Эрлс. – Примерное время прибытия – десять минут. Без снежного покрова мы надеемся, что сможем использовать инфракрасный свет, чтобы дать мишени нашим снайперам. – Он делает паузу. – Если нужны пленные, мы можем выйти и попытаться поймать несколько человек. Но обойдется это дорого.
Его выбор слова кажется мне странным: дорого. С его точки зрения, цена битвы – жизнь солдат.
– Операция будет более эффективной, – продолжает Эрлс, – когда дроны доберутся до нас и мы сможем отделить живых бойцов от мертвых. Но это стоит нам времени.
Еще одна ценность – время. Как по мне, так жизни гораздо дороже.
– Пусть солдаты удерживают свои позиции, – отвечаю я. – Нам не нужны пленники. Сомневаюсь, что солдаты смогут сказать нам что-то, чего мы не знаем.
– Сэр, – окликает меня один из техников. – От каждой колонны отделяется один из грузовиков, вырывается вперед. Послать беспилотники за этими машинами или продолжать наблюдать за положением основных колонн?
Эрлс смотрит на меня.
– Следуйте за отделившимися машинами. Посмотрим, что они собираются делать.
В дверном проеме появляется Артур, лицо удивленное.
– Сержант Артур прибыл в ваше распоряжение, – говорит он с наигранным энтузиазмом.
Эрлс кивает на стул, и охранники ведут Артура к нему.
– Мы должны связать тебя, – говорю я. – Ты понимаешь.
– Я понимаю, что вы в это верите, – отвечает он, опуская руки к каркасу стула. Он смотрит на меня, когда охранники оборачивают его руки сверхпрочным скотчем и фиксируют поверх стяжками для кабелей.
– На нас напали, – тихо говорю я.
Артур поднимает брови.
– Я это вижу. Блестящий ход для вашего вида. Вы вымираете, поэтому пытаетесь убить друг друга.
– Это была не наша идея.
– Но вы могли бы использовать некоторые идеи о защите от нападения, не так ли? Вот почему ты привел меня сюда.
– Ну, ты утверждаешь, что у вас тысячи лет опыта в борьбе с враждебными видами в тысячах миров.
– Миллионы лет, Джеймс.
– Виноват. Так что бы вы сделали?
– Посмотрим. Вы в меньшинстве. И в ловушке. При условии, что вы можете сбежать, куда бы вы пошли? Есть совсем не так много мест, чтобы выдержать холод. Они найдут вас и убьют. Лучше здесь, чем там.
– На самом деле мы уже зашли далеко.
– Хочешь мой совет? Все сводится к энергии. Жизнь без нее невозможна.
– Как нам это поможет?
– Боюсь, это все, что ты получишь, Джеймс. Я хочу посмотреть, сможете ли вы сами додуматься. – Артур поднимает брови. – Должен же я хоть как-то развлечься.
Я выдыхаю, качая головой. По правде говоря, в его интересах, чтобы мы перерезали друг друга. Это позволит Сети больше не тратить на нас время или энергию. А потом я задумываюсь – может ли он быть замешан как-нибудь во все это? Может, он что-то спланировал?
В этой битве у нас может оказаться больше врагов, чем мы думаем.
* * *
Несколько оставшихся в живых подразделений, копавших туннели в снегу, мертвы. С помощью беспилотников, наводящих на цели, снайперы сняли их, фигуры на мониторах постепенно становились желтыми, красными и фиолетовыми, а затем черными.
– Ведущие машины останавливаются, – кричит один из техников.
Эрлс, Фаулер и я стоим и смотрим видео.
Солдаты, одетые в зимнюю форму Тихоокеанского Альянса и Войск Обороны Атланты покидают свои транспортные средства и начинают вытаскивать из багажников и грузовых отсеков что-то, похожее на белые трубы из ПВХ. Они ставят их на снегу, располагая аккуратными рядами. У каждого транспортного средства, должно быть, двадцать или около того труб, выстроенных в линию, как жерди в заборе, все наклонены в нашу сторону.
Солдаты возвращаются из своих машин, один с большим мешком, другой с чем-то похожим на баллончик лака для волос.
– Что они делают? – спрашивает Мин.
Гарри качает головой.
– Это картофельная пушка.
Эрлс щурится:
– Картофельная пушка?
Гарри улыбается.
– Вы берете кусок ПВХ, запечатываете один конец и закладываете в другой картошку. Затем заливаете в герметичный конец ракетное топливо и поджигаете его. Бум! – Он разводит руками. – Тонна веселья, пока соседи не пожалуются родителям.
На экране видно, как один солдат сует руку в сумку, вытаскивая что-то похожее на консервную банку. Он идет вдоль ряда, опуская самодельные снаряды в трубы. Другой солдат приседает у запечатанного конца, распыляет аэрозоль из баллончика и чиркает зажигалкой. Первое орудие срабатывает, посылая баллончик в воздух. К нему присоединяются и следующие, выстреливая заряды в воздух.
– Множество обломков труб из ПВХ, – объясняет Гарри. – Их легко приспособить. И много пустых банок из-под супа и бобов. Наверное, они залили их водой.
– Срабатывают наши наземные мины, – говорит техник. – Два. Нет, три. Уже четыре.
– Они отключились, верно? – спрашиваю я.
– Да, сэр.
Слышно эхо от взрыва на расстоянии.
– Полагаю, они только что попали в наш линкор? – спрашивает Гарри.
Техник изучает экран.
– Только что взорвался один – нет – девять на севере. Должно быть, его как-то повредил бронебойный снаряд.
