– Ты должен сделать мне оружие.
Это привлекает его внимание.
– Какого типа?
– Ручное. Энергетическое.
Он прищуривается, взглянув на меня. Думаю, что он, возможно, понял. Надеюсь, нет.
– Где оно будет использоваться?
– Пока точно не знаю.
Он улыбается, как будто может легко распознавать ложь.
– Какова требуемая выходная мощность?
Когда я отвечаю ему, он с энтузиазмом кивает.
– Хорошо, Джеймс. Я с радостью сделаю для тебя это оружие.
Он неправильно понял, зачем оно мне нужно. Но так даже лучше, чем если бы он узнал правду.
* * *
В медицинском отсеке стазисные мешки детского размера уже лежат на койках в ожидании своих пассажиров.
– Не хочу, – говорит Элли.
Я присаживаюсь на корточки, чтобы посмотреть ей в глаза.
– Ты должна, милая.
– Почему?
– Потому что нам предстоит очень-очень длинное путешествие. Мешок поможет тебе заснуть и проспать всю долгую дорогу. Это такой специальный спальный мешок.
– Как долго?
– Для тебя это будет просто как моргнуть глазом. Ты ляжешь спать тут, а проснешься в нашем новом доме. Ты сможешь играть на улице и бегать среди деревьев, так, как ты видела по телевизору. – Я поворачиваюсь к Сэму. – Хочешь быть первым, здоровяк? Покажешь своей сестренке, что тут совершенно не о чем беспокоиться?
Сэм важно кивает, обнимает Эмму, Элли и меня, после чего забирается в мешок, трясясь от холода, а также, вероятно, от страха, но пытаясь сохранить самообладание.
После этого Элли следует его примеру без проблем.
Два дня спустя, находясь на стартовой площадке, мы с Эммой смотрим, как солдаты загружают Элли, Сэма и Карсона в капсулу. Мы стоим на пронизывающем холоде, наблюдая за выходом капсулы из вертикальной шахты. Она устремляется в небо, где ее уже ждет буксир, а потом «Иерихон».
Сейчас девять часов утра, но из-за темноты кажется, что стоит лунная ночь. На горизонте лучи солнечного света разбиваются о солнечные ячейки, плывя наружу, как жуткое северное сияние.
Лед громко хрустит под нашими ногами, когда мы возвращаемся в центр управления полетами. Ради наших детей мы с Эммой решили отправиться на корабль в отдельных капсулах. Если с кем-то произойдет катастрофа, у детей останется один из нас.
Я целую Эмму, прежде чем она забирается в мешок.
– Увидимся там, наверху, – шепчет она.
Я надеялся уйти последним. Что-то есть в том, чтобы быть последним человеком на Земле, но Брайтвелл и слышать ничего не хочет на этот счет.
Мы встроили в пусковой отсек роботизированную руку. Она способна запечатать последний стазисный мешок и загрузить его в последнюю капсулу, которая взлетит по заранее запрограммированному расписанию.
Когда Эмма уходит, я снова выхожу на улицу и смотрю на гряду белых холмов, купающихся в бледно-желтом и белом свете. Этот вид даже не похож на Землю. После сегодняшнего дня это место больше никогда не будет домом. К этому нужно привыкнуть.
– Сэр, – зовет меня Брайтвелл. – Вы готовы?
Не знаю, готов ли я. Я даже не знаю, готов ли кто-нибудь из нас. Но я поворачиваюсь и киваю ей в ответ, после чего захожу в здание стартового комплекса и навсегда покидаю Землю.
Глава 70
Эмма
И снова Джеймс стоит надо мной, когда я просыпаюсь. Странно, но здесь, в маленьком медотсеке «Иерихона», мне теплее всего за долгое время. Наконец-то у нас есть энергия для нормального обогрева.
Оцепенение и помрачнение после выхода из стазиса проходит быстро, и я сосредотачиваюсь на комнате. Стены сделаны из твердых пластиковых деталей временных жилищ, белые и стерильные, они частично отражают яркие светодиоды на потолке. На МКС было крайне тесно. «Иерихон» лишь немногим лучше, и на то есть веская причина – Джеймсу и его команде нужен был каждый лишний объем для перевозки населения. Но медицинский отсек – необходимость.
Артур предоставил нам множество технологических инноваций, одной из которых была искусственная гравитация. Технология несовершенна. Я все еще чувствую странное ощущение, когда иду по белому полу, как будто на мне металлические ботинки, которые цепляются за магниты в полу. Но это лучше, чем плыть сквозь коридоры МКС или «Пакс».
Также здесь есть небольшой капитанский мостик размером примерно со спальню, которую я делила с Джеймсом в нашем доме в лагере № 7. Кажется, это было в другой жизни. Дюжина тесных рабочих мест и ширмы закрывают дальнюю стену.
Здесь весь наш командирский экипаж – Григорий, Мин и Идзуми.
Все, кроме Брайтвелл и шестерых ее солдат. Они в грузовом отсеке охраняют Артура.
На экране можно наблюдать Землю под нами. Если бы мы не знали, что планета там, то легко могли бы пропустить ее – настолько там темно. Наша планета сейчас почти полностью находится в тени солнечных ячеек. Мне вспоминается знаменитая фотография Земли как голубого мраморного шара, сделанная командой «Аполлона-17». Эта Земля сейчас мертва. В тусклом свете, огибающем солнечные элементы, я вижу только серые и белые облака, а также белые массивы суши, сверкающие под слабыми лучами света, падающими на них, и голубые океаны, которые медленно замерзают. Белый цвет от суши постепенно переходит на мелководье, превращая его в лед, а затем идет дальше на глубину.
Джеймс берет меня за руку, и мы стоим в молчании, наблюдая, как наш затемненный родной мир уносится прочь, пока корабль движется в космос. Интересно, так ли чувствовали себя Колумб и Магеллан, когда плыли в великую неизвестность, наблюдая, как берега их родины исчезают на горизонте.
Внезапно корабль прорывает завесу солнечных ячеек. Солнечный свет вспыхивает на экране видеотрансляции, и его яркость контрастирует с темнотой, в которой находится Земля, уже полностью скрытая от глаз.
Я вижу, как наш второй корабль отбрасывает тень на Солнце и движется одним курсом с нами.
Из динамиков раздается голос Гарри:
– «Иерихон», это «Карфаген», как слышно?
Григорий, сидящий за одной из консолей, нажимает кнопку и кивает Джеймсу.
– Мы слышим тебя, «Карфаген».
– У нас все проверки системы прошли успешно.
– То же самое, – отвечает Джеймс. – Наша команда на мостике не будет спать до тех пор, пока мы не передадим Артура.
– Наслаждайтесь видом, – отвечает Гарри. – Мы собираемся сделать то же самое.
– Вызывайте, если мы вам понадобимся, «Карфаген».
– Вас понял.
Бригада мостика разбредается, Григорий и Мин отправляются проводить заключительные осмотры некоторых компонентов корабля. Рядом с мостиком располагается небольшая комната с двухъярусными кроватями, достаточно большая для четырех человек. Я забираюсь на одну из нижних коек, а Джеймс садится у стены.
