В маленькую комнатушку пробираюсь тихо. Скидываю брюки и свитер, но футболку оставляю. Не хочу перепугать повязкой спросонья. Ритка беспокойно крутится, выискивая самую удобную позу для сна, и я укладываюсь рядом.
Мне кажется, что она и не спит вовсе. Но девушка никак не реагирует на моё присутствие, ёрзает, ёрзает по постели, пока не упирается в меня животом, не забрасывает на меня ногу и не обнимает одной рукой.
Я расслабленно притягиваю её повыше и целую макушку, вдыхая запах волос. Удивительно, насколько он стал тонким, сливочным. Я усмехаюсь от своих мыслей: вероятно, Рита наполняется молоком! Прислушиваюсь к своим ощущениям: смущает ли? Беспокоит? Чувствую ли брезгливость? Хоть единое сомнение в неправильности происходящего?
Ни черта подобного!
Её интересное положение вызывает во мне лишь незнакомый ранее трепет и волнение. Я преисполнен ожиданием. Мне хочется укрыть их от всего мира, сберечь, сделать жизнь лучше, комфортней, надёжней. Наверно, это и есть любовь.
Закрываю глаза, устраивая ладонь поверх круглого животика и получаю приветственный пинок от Пузожителя.
– Папа вернулся, – сообщаю ему шёпотом, пробуя на вкус абсолютно новое звание.
И мне, чёрт возьми, нравится! Меня переполняет гордость. Меня распирает от чувств.
Здесь, в ночной тишине, рядом с ними, я снова в гармонии с собой и целым недружелюбным миром вокруг. Я спокоен. Счастлив. Да я просто чёртов везунчик!
Так и засыпаю с блаженной улыбкой на губах.
А просыпаюсь от того, что упругая попка упирается прямо в изнывающий от желания член. Хочу отстраниться, но Рита пятится и жмётся теснее.
– Ты вернулся! – хриплым ото сна голосом говорит она. – Я думала, приснилось…
– Я вернулся, матрёшка. Обещал же, что вернусь, вот и приехал сразу. Как только смог.
– Я так скучала, Яр! – ластится ко мне изо всех сил.
Мне тоже необходим телесный контакт с ней. До боли. До зуда в ладонях. И это не про вздыбленную плоть.
– Ты будешь смеяться, – прыскает Ритка. – У меня проснулся дикий голод. Думала, не дождусь тебя.
– Ты о чём это? – с подозрением спрашиваю у неё.
– Я о том, что у беременных женщин, оказывается, имеются неслабые потребности по части секса.
– Которые вспыхнули вот прям сейчас? – усмехаюсь ей в макушку.
– Это ты меня такой делаешь, – сердито говорит Ритка, разворачиваясь в моих руках. – Ты приходишь во мне во снах, делаешь меня влажной, возбуждённой, а потом просто исчезаешь. Вот что тебе, жалко задержаться? Ты представляешь, насколько сильно у меня там всё изнывает? Я словно никак не могу насытиться, хочу ещё и ещё.
– Наверное, это какой-то гормональный всплеск, – целую кончик её носа. – Всё пройдёт, стоит тебе родить, вот увидишь. Ты не всегда будешь такой озабоченной.
– Да ну тебя, Ярослав! – надувается Рита. В её глазах застывают слёзы. – Я к тебе с проблемой, а ты отшучиваешься!
Смещаюсь немного. Скольжу рукой под резинку пижамных штанишек отвратительного кукольного розового цвета, сдвигаю в стороны хлопковые трусишки. Абсолютно не сексуальные, но заводящие меня с полоборота. Никогда прежде не видел ничего более эротичного, чем обычный хлопок!
Рита пыхтит, пытаясь скрыть от меня самодовольную мордашку. Но стоит мне коснуться её пытающей плоти и размазать влагу вдоль складочек, как она шипит сквозь зубы:
– Не могу, Ярослав! Не могу…
Я отдёргиваю руку, боясь, что причинил боль, но девушка лишь торопливо избавляется от своей пижамки, тянет вниз мои боксеры и в мгновение ока ловко устраивается сверху.
– Не миндальничай, – говорит мне с лихой улыбкой.
Я покоряюсь ей. Позволяю вытворять всё, что ей заблагорассудится. Поддаюсь на провокацию. Сдаюсь ей на милость.
Разряд тока пробегает по телу, стоит ей опуститься на меня. Рита ритмично балансирует, постепенно ускоряясь, и я оглаживаю набухшие соски большими пальцами.
– Поцелуй меня, конфетка, – хрипло прошу её, и она склоняется.
Её волосы щекотят лицо и шею, но мне не до смеха. Я ловлю её губы на полпути и целую так жадно, как хотел бы сейчас врезаться в её лоно.
Рита на пределе. Замирает, пульсируя, и взрывается. Я глотаю её громкие стоны и отправляюсь следом. Устремляюсь ввысь. Выше звёзд. В другую галактику.
Всё вокруг становится второстепенным, кроме этого момента. Мы близки и откровенны в этой близости.
Но стоит туману рассеяться, я снова возвращаюсь туда, где копятся проблемы. И мне необходимо решить всё как можно скорее.
И, пожалуй, единственный способ сделать это – разговорить девочку, которая умеет хранить секреты.
– Ты довольна, матрёшка? – бегло целую её влажный висок, прикрывая девушку одеялом.
– Теперь – довольна, – хмыкает она. – Вот только не знаю, надолго ли.
– Так и быть, можешь шалить сколько влезет, пока я рядом, – усмехаюсь в ответ. – Ты ничего больше не вспомнила? Ничего не хочешь мне рассказать, Рит?
Весёлое выражение её лица стирается. В глазах мелькает паника, но Туманова быстро берёт себя в руки.
– Мне по-прежнему нечем тебя порадовать, Яр, – говорит она.
Что ж, я догадывался, что разговорить её нелёгкая задачка. Осталось только проверить насколько.
– Рита, сейчас мы пришли в такое место, – аккуратно начинаю я, – откуда только два пути: либо к твоему спасению, либо в самые глубины кошмарных испытаний для тебя.
– Это что, ультиматум? – вскакивает она. – Ну если мне нечего тебе рассказать! Не-че-го! Я не общалась с Тумановым, он не посвящал меня в свои дела или проблемы! Я ничего не знаю!
Её глаза полны слёз и такой обиды, что у меня перехватывает дыхание, но я должен довести это до логичного конца.
– Рит, я помочь хочу, защитить тебя. Но я топчусь, словно слепой котёнок, на одном месте, потому что совершенно ничего не знаю о тебе. И ты совершенно мне не помогаешь. Только и твердишь, что ничего не знаешь. А если это никак не связано с твоим мужем? Подумай, есть ли кто-то в твоём окружении, кто желал бы тебе за что-то отомстить?
