Удар попал в цель.
Ладимир ответил холодным и острым, как его шпага, взглядом.
- Слово моё крепче стали калёной. - Он покинул столовую, хлопнув дверью так, что на столе подскочили чашки.
Конюх выбрал для неё покладистую кобылку изабелловой масти.
- Будьте осторожны, миледи, - напутствовал он, помогая сесть в седло. - И не уезжайте слишком далеко: видите мглу на Востоке? Близится шторм!
- Разумеется, - кивнула Вереск, поглядев на сгущающиеся тучи. - Я вернусь к обеду.
Лошадь осторожно ступала по горной тропе, а Вереск, позабыв обо всём, любовалась красотами природы. Крутые холмы вздымались и опадали, словно исполинские зелёные волны. Дубравы шумели густыми кронами, а фруктовые деревья стояли в цвету, роняя нежные лепестки, как робкая невеста роняет слёзы в первую брачную ночь. Вдалеке мелькали одинокие фермы и деревушки. За золотыми полями начинались дремучие леса, а над чащобами высились синеватые горы, укрытые ослепительно белыми снежными шапками.
Когда дорога стала ровнее, Вереск пустила кобылку лёгкой рысью и очень скоро оказалась на гладком, словно тарелка, плато.
Не может быть...
Вереск слишком резко натянула узду, и лошадь привстала на дыбы.
Не может этого быть!
Равнина, что расстилалась перед ней, сплошь была усыпана розовыми цветами...
Как во сне. Всё как в моём сне!
Вереск замерла, ни жива, ни мертва. Она слишком хорошо знала, что будет дальше.
Всё исчезнет... Сейчас всё исчезнет!
И тут же нежный бриз сменился порывистым ветром. Пузатые, набитые градом и дождём тучи заволокли небо, и землю сотряс раскат грома.
Кобыла испуганно заржала, задёргалась, взбрыкнула, и Вереск, ахнув, полетела вниз. Сочная трава смягчила удар, но не уберегла от ссадин и ушибов.
Чёрт!
Лошадь, фыркая, умчалась прочь, а с неба упали первые тяжёлые капли.
Вот чёрт!
Надо убираться отсюда, пока не поздно, - решила Вереск и, прихрамывая, зашагала к тропинке. Не преодолела она и пары ярдов, как молния вспорола небеса, и хлынул дождь...
До замка она добралась, когда на Мейду опустились сумерки.
- Боги милостивые! Вы похожи на болотную ведьму! - охнула Дара, пропуская её в комнату. - Хозяин отправился искать вас, а ещё приказал выпороть лошадь и пристрелить конюха. Ну... или наоборот.
- Не надо никого наказывать, - Вереск устало опустилась на стул возле очага. Ноги гудели. Тело ломило, будто её били. - Кроме меня никто не виноват.
- Я помогу вам раздеться, - захлопотала девчушка. - Не хватало ещё вам простудиться накануне приёма!
- До приёма ещё далеко. - Вереск выжала мокрые волосы. - Очень далеко.
- Ах! Вы же не знаете! - просияла Дара и хихикнула. - Весь замок на ушах стоит! Милорд перенёс сроки, и бал состоится уже через неделю!
Глава десятая
– Какого чёрта вы творите? – Глаза Ладимира метали молнии. На скулах играли желваки. – Зачем покинули замок? Знали же, что грядёт буря!
– Ничего страшного не произошло. – Вереск сложила руки на коленях и расправила плечи.
– Не произошло? – Князь навис над ней, как грозовая туча. – Вас сбросила лошадь.
– Но…
– Не перебивайте! – рыкнул он. – Вы запросто могли свернуть себе шею!
– Но не свернула!
– Это просто везение. – Ладимир выпрямился. – Как и то, что вам не встретились разбойники.
– Разбойники? – Вереск нахмурилась.
Он серьёзно, или просто хочет напугать?
– Да, Вереск, разбойники. Лихой народ. Живут в лесах и грабят заплутавших путников.
– Спасибо, – процедила она, от души желая испепелить князя взглядом. – Мне известно, кто такие разбойники, милорд. Но, увы, я – неподходящая добыча.
– Вот как? – Ладимир скрестил руки на груди и вскинул бровь.
– Какой смысл меня грабить? У меня ничего нет!
– Ошибаетесь. – Он снова наклонился и схватил её за плечи. Железные пальцы впились в кожу. – Есть.
Ладимир держал крепко. Дышал жарко, а глаза его вновь стали безумными, как тогда, на крепостной стене. Вереск оцепенела. Губы князя оказались близко.
Слишком близко…
– Есть, Вереск, – повторил он хрипло. – Вы сами – весьма желанная добыча…
– Миледи! – Дара не вошла, а ввалилась в дверь. Девчушка с трудом удерживала поднос, на котором громоздились разномастные склянки, пузырьки и примочки.
Князь резко выпрямился и глянул на отроковицу так хмуро, что у бедняги даже веснушки вспыхнули.
– Милорд… я… – промямлила несчастная и попятилась. – Я…
– Уйди с глаз. – Ладимир вырвал поднос из хрупких девичьих рук. – Ступай на кухню. Живо!
Дважды повторять не пришлось: Дара выпорхнула из комнаты и понеслась по коридору, топая, точно стадо зубров. Князь же устроил поднос на низенькой прикроватной тумбе и с деловым видом сдобрил отрез льняной ткани содержимым пузатой склянки.
– Поднимите-ка голову, моя лихая наездница.
– Не надо… – слабо запротестовала Вереск.
– Надо. – Буря миновала, и теперь в синих глазах танцевали лукавые искорки. – У вас на лбу шишка с перепелиное яйцо и ссадина длиной в милю.
Вереск покорилась. К чему сопротивляться? Уж лучше смиренно принять помощь. К тому же, она чувствовала себя совершенно разбитой. Ещё бы! Преодолеть десять миль пешком под проливным дождём и градом, заблудиться, дважды свалиться в грязь… Да... Пожалуй, Ладимир прав – ей крупно повезло, что разбойники не встретились на пути. Она не сумела бы ни убежать, ни спрятаться, ни, тем более, оказать сопротивление.
Почему он отправился искать меня? – думала Вереск, послушно подставляя князю ободранный в кровь локоть. – Неужели я так дорога ему? Или он, как радушный хозяин, заботится о благополучии гостьи? Хотя... может быть, он просто решил, будто я…
– Вы хотели сбежать? – Ладимир так чётко сформулировал её собственную мысль, что Вереск дёрнулась. – Признайтесь, именно эта безумная идея руководила вами, когда вы отправились неведомо куда?
– Я просто гуляла, – глухо отозвалась Вереск.
– Вы считаете Приют Рассвета тюрьмой, не так ли? – Князь намазал очередную ссадину целебным бальзамом. – А меня – зловещим демоном, что запер вас в клетке?
– Ничего такого я не думаю.
– Хорошо, если так. – Ладимир серьёзно посмотрел на неё. – Вы похожи на мокрую курицу.
– Спасибо. – Вереск и бровью не повела. – Милорд галантен, как никогда.
