Всё как всегда. Как всегда...
Сейчас свистнет кок, подзывая на камбуз кого-то из младших матросов, и отправит ей завтрак. И завтрак этот, как всегда, будет состоять из пары варёных яиц, ломтика вяленого мяса, горсти сухарей, яблока и сладкого вина, щедро разбавленного водой. И, как всегда, она не сможет проглотить ни кусочка...
А вот и шаги.
Учтивый стук в дверь.
Она вздохнула, села на постели и расправила меховое одеяло, укрывая себя как можно тщательней: последние три дня еду носил тощий нескладный юнец, который краснел, как маков цвет, при одном лишь взгляде на неё.
- Войдите.
- Ваш завтрак, миледи. - Слова прозвучали те же, что и вчера, и позавчера и три дня назад, но... произнёс их вовсе не прыщавый парнишка. Бережно удерживая поднос, в узкий дверной проём с трудом втиснулся... сам капитан. Тот самый верзила, которого все называли милордом. - Чудесное утро, не правда ли?
Она открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова. Настал её черёд краснеть, и, наверное, варёные раки позавидовали бы ей сейчас. Добродушный боцман заходил к ней каждый вечер, когда на тёмном небе вспыхивали первые звёзды, и поведал о капитане много интересного.
"На вид наш князь грозен и суров, - басил толстяк, отхлёбывая тёмный эль из гигантской кружки, - но у него золотое сердце и добрая душа. Увидев вас в волнах, Ладимир без колебаний бросился в воду"...
Да. Это он её вытащил. Она помнила. Помнила сильные руки, горячее дыхание и глаза... такие синие и глубокие, что даже морю до них далеко.
- Вы ничего не едите. - Капитан шагнул вперёд. Он обладал грацией зубра и едва не опрокинул поднос на постель. - Возможно, штурман прав: вы действительно морская ведьма и питаетесь исключительно сердцами покорённых мужчин.
- Я не голодна, - пролепетала она. Голос дрожал и звучал жалко.
- Зря отказываетесь. - Князь неуклюже опустился на край койки и без тени усмешки заявил: - Сухари сегодня особенно удались. Наш кок превзошёл сам себя.
Она не помнила, каково это - смеяться, но сдержать улыбки не смогла.
- Так-то лучше. - В глазах капитана блеснули лукавые искорки. - Видно, не всё ещё потеряно. Как вам платье?
Платье! - Она смутилась и потупила взор. Ох уж это платье!
Бледно-розовое, с серебристо-серыми парчовыми вставками, искусно расшитое мелким жемчугом и украшенное тончайшим кружевом...
Слишком роскошное. Слишком откровенное. Слишком... чужое.
Она даже не рискнула примерить его, хотя размер, вне всяких сомнений, пришёлся бы в пору.
- Что? - Князь кивком головы указал на блестящий шёлк. - Мы не сумели угодить вашему изысканному вкусу? Я немедленно прикажу сжечь это безобразие.
- Не надо! - охнула она, и капитан хмыкнул: происходящее его явно забавляло. - Платье... великолепно.
- Так в чём же дело?
- Этот... этот наряд... - она сглотнула, чувствуя, как краска вновь заливает щёки, - предназначался вашей... невесте.
Последнее слово пришлось из себя выдавливать. Она почувствовала себя полной дурой и окончательно сникла.
А князь запрокинул голову и захохотал. Он смеялся так громко, что, наверное, его слышали даже чудища, обитающие на дне морском.
Этот приступ веселья совершенно выбил из колеи: чего, в сущности, она сказала такого смешного?
- С ума сойти, - прохрипел капитан, успокаиваясь. - Мой боцман дожил до седин, но так и не научился держать язык за зубами. Какие секреты он ещё вам поведал? Ну же. Не смущайтесь. Поделитесь со мной.
- Никаких секретов он не раскрывал! - она вскинула голову и нахмурилась. - Просто рассказал, откуда на корабле платье, только и всего.
- Только и всего... - эхом повторил князь. - Стало быть, старик не объяснил, что очаровательная леди, к которой мы направлялись, вовсе не моя невеста, а лишь одна из претенденток на эту роль?
Конечно, объяснил. Но вникать в детали не хотелось. И так проблем хватало: она не помнила ни дня из собственного прошлого, забыла имя, возраст и... да вообще всё забыла! А тут какое-то платье. Какие-то невесты. Какой-то князь.
Хотя... князь вовсе не "какой-то". Совершенно особенный князь. Молодой, красивый и сильный, словно буйвол. Под белой льняной рубашкой бугрятся мускулы. Кулаки - размером с пудовую гирю каждый. Грудь широкая, мощная. Загорелая и, насколько удалось разглядеть, совершенно безволосая. Лицо смазливым не назвать: тяжёлый квадратный подбородок, колючая щетина, нос, который, по всей видимости, неоднократно ломали... и при всём этом - совершенно мальчишеская улыбка, от которой сразу становится тепло и светло.
А ещё... он баснословно богат. В княжестве Ладимира есть всё, о чём только можно мечтать: плодородные земли, густые леса, чистые озёра, быстрые реки, золотые прииски и шахты, полные железной руды. Доблестная армия надёжно защищает границы, а могучий флот контролирует важнейшие торговые пути.
Да... Не удивительно, что знатные лорды готовы перегрызть друг другу глотку в борьбе за такого зятя.
"Вот спорили они, спорили, - заговорщически шептал боцман, находясь уже в серьёзном подпитии, - да в конце концов решили устроить смотр невест. Ладимира, помню, знатно позабавила эта затея. Подумать только - полсотни красоток со всего Континента будут добиваться его расположения, а всё без толку!"
"Почему без толку?" - спросила она тогда.
"Да потому, что сердце князя на веки вечные отдано морю"...
- Ваш боцман скрасил моё одиночество светской беседой, не более того, - сказала она, стараясь придать голосу твёрдость. Получилось плохо.
- Ах, вот как, - хмыкнул князь. - Значит, светская беседа. Что ж. Осмелюсь предложить вам более интересного собеседника. - Он поднялся и поклонился настолько изящно, насколько позволяли его внушительные габариты. - Приведите себя в порядок и наденьте платье. После захода солнца жду вас в кают-компании: будем ужинать.
- Но...
- Что, "но"? - Ладимир замер в дверях.
- Просто... ваше предложение больше похоже на приказ.
- Здесь любое моё слово - приказ, - заявил он и вышел, едва не протаранив лбом притолоку.
Глава третья
Наверное, на голове у неё выросли ветвистые рога... ну, или лицо покрылось замысловатыми узорами. Иначе, почему все так смотрят? Прямо прилипли взглядами. Юнга, улыбаясь совершенно по-идиотски, завис на вантах, точно огромный паук, боцман стащил с лысой головы потрёпанную шляпу, гнусавый штурман пробубнил что-то себе под нос и смачно харкнул за борт, кок присвистнул, а парнишка, что обычно носил завтраки, стал красным, точно свёкла.
Всему виной проклятущее платье.
Ох уж, это платье! Плечи открыты, вырез до безобразия глубокий, да ещё и корсаж такой, что даже самая плоская девица будет выглядеть соблазнительно. Уж лучше бы капитан приказал ей облачиться в мешок из-под картофеля! Но свободного мешка у кока, увы, не нашлось...
