Должно быть, она задремала. И крепко: толстый столбик свечи успел превратиться в лужицу расплавленного воска, а царивший в комнате уютный полумрак сменился непроглядной тьмой.
Аван спал. Вереск различила в тишине мерное посапывание и облегчённо вздохнула. Слава небесам! Видят боги, она сделала всё возможное, чтобы парень пошёл на поправку.
Встать с кресла оказалось непросто: тело затекло от неудобной позы, руки и ноги, сведённые судорогой, отказывались слушаться. Но, несмотря на эти небольшие неудобства, Вереск чувствовала себя такой отдохнувшей, словно проспала пару суток кряду. Надо бы открыть окно, – решила она. – Уж больно душно.
Душно, прямо как на кухне в разгар отбора невест, и... темно.
Слишком уж темно.
Так же было в том колодце, – вспомнила Вереск и поёжилась. Да уж... Страшно представить, что бы случилось, если б Ладимир той ночью не услышал её крика...
"Постарайтесь больше не попадать в передряги, – сказал он тогда. – Я уже устал вас спасать".
Но кто же спасёт меня, если не ты?...
Князь, наверное, уже покинул Лантию и возвращается домой. По-крайней мере, Вереск искренне надеялась на это.
Ты вернёшься, я знаю. Ты вернёшься ко мне.
На мгновение в памяти возник образ Арабеллы. Высокая, статная, белокожая. Красивая. Она так хотела заполучить Ладимира, что оболгала родную сестру, водила за нос других претенденток и поставила под удар собственную репутацию.
Она ни перед чем не остановится, – грустно подумала Вереск, представляя супруга в объятиях хохочущей рыжеволосой бестии. – Ни перед чем. Аван едва не погиб из-за её глупой блажи. Хотя... А вдруг это не блажь вовсе, а любовь? Безответная, безоглядная и чистая, словно роса? Вдруг Арабелла так влюблена, что готова продать душу, лишь бы заполучить мужчину, без которого жизнь не мила?
Я не вправе судить её, – вздохнула Вереск. – Чужая душа – потёмки. Но теперь Ладимир – мой муж. Мой. И я сумею за него побороться. Хоть с Арабеллой, хоть с самим чёртом!
Наследник Лантийского графа беспокойно заёрзал. Неужели опять лихорадка? Но нет: лоб холодный. Холодный и мокрый от испарины. Вереск зажгла свечу, вооружилась льняной тряпицей и принялась обтирать влажную кожу.
Вот так, милый. Я не дам тебе умереть.
Пламя погасло. Погасло так резко, будто кто-то легонько подул на трепетный огонёк. Вереск передёрнуло. Внутри всё сжалось и заледенело, но взгляд упал на лёгкие занавески, что вздымались, точно паруса полные ветра, и она облегчённо выдохнула.
Это сквозняк. Просто сквозняк. Окно открыто, только и всего.
Она вернулась к своему занятию и вдруг обнаружила, что глаза Авана широко распахнуты, а на губах застыла жутковатая улыбка, больше похожая на оскал.
Вереск глухо вскрикнула и шарахнулась, опрокинув на пол пару склянок. Страх обжёг душу, будто крапива.
Что это? Что это с ним?
– Милорд... – прошептала. – Вы... очнулись?
Ответа не последовало. Собрав волю в кулак и кусая губы, Вереск приблизилась к больному. Надо же! Померещилось... Парень всё так же мирно спал: ни тебе остекленелого взгляда, ни пугающей ухмылки. Ничего...
Чёрт! Вереск обругала себя последними словами и с ногами забралась в кресло у постели. Укуталась в плед. Вот чёрт! Чуть сердце не разорвалось. Права Милда, права. Надо дать себе роздых и по-человечески выспаться. Не перехватить часок, сидя в неудобной позе, а улечься на кровать и провалиться в глубокий сладкий...
Что это?
Вереск ощутила чьё-то присутствие так остро, как буревестники чуют шторм.
Тут кто-то есть... В комнате кто-то есть!
Руки вцепились в подлокотники, а взгляд во тьму. Никого. Ничего. Но... откуда же это странное, пугающее чувство, будто кто-то стоит и смотрит на неё. Смотрит внимательно, словно чего-то ждёт. Вереск подумала о безликой женщине и нервно сглотнула.
Нет. Нет! Её не существует. Безликой не существует!
– Она всего лишь плод моего воображения, – сказала себе Вереск, и мутная тревога стала растворяться, как сахар в кипятке. – Кошмарное видение, не более.
Хотелось зажечь свечу. Хотелось мучительно, до рези в печёнке. Зажечь свечу и убедиться, что за спинкой кресла не стоИт призрак второй жены князя Тито. Не стоИт, не дышит в затылок, не протягивает бледных рук с корявыми узловатыми пальцами.
Дрожащей рукой Вереск вытащила огниво из кармана передника. Ударила кресалом о кремень и запалила трут. Во мраке заплясало трепетное пламя.
Ну а теперь... надо оглянуться.
Она задержала дыхание и повернулась резко, будто намеревалась застать неведомое чудовище врасплох. И опять: никого. Ничего.
– Я схожу с ума, – пробормотала Вереск и схватила с прикроватной тумбы кружку, в которой осталось немного воды. Выпила залпом. – Схожу с ума.
Когда скрипнули половицы, и за дверью мелькнула тень, от леденящего липкого страха не осталось и следа.
Милда, – поняла Вереск и устало вздохнула: бояться и трястись от каждого шороха порядком надоело. Сколько же можно? – Это Милда пришла читать свои нотации. Сейчас опять начнёт брюзжать да ворчать, или, того хуже – пичкать едой...
Ну и здóрово!
Предложу старушке разделить трапезу, – решила Вереск. – За разговором ночь промелькнёт, не заметишь. Милда великолепно разбирается в травах и знает целую кучу древних легенд и поверий: с ней не соскучишься. Да и с Аваном если что поможет. А норов у служанки так крут, что призраки сюда при ней и не сунутся.
Ну а если сунутся, она забухтит их насмерть.
Но что же она медлит? Почему не стучит? Стоит себе за дверью со свечой и тяжело, со свистом, дышит, будто пробежала без остановки целую лигу.
– Милда! – тихонько окликнула Вереск. Она понимала, что Авана сейчас не разбудит и пушечный залп, но кричать в голос не рискнула. – Милда, ты чего там...
– Миледи! – тонкий голосок за дверью звучал надрывно, перемежаясь всхлипами. – Миледи, откройте! Пустите меня, умоляю! Она... гонится за мной! Впустите же меня! Откройте! Это я... Дара!
Глава двадцать шестая
Дара…
Вереск застыла, не в силах пошевелиться.
Дара…
Та самая Дара, которую она собственноручно обмыла и нарядила в погребальный саван перед тем, как проводить в последний путь…
Несчастная девочка...
– Откройте! – молил знакомый голос. – Откройте же! Она уже близко! Она…
Страх обрушился лавиной, а леденящая тревога обратилась паникой. Обжигающей, точно брызги кипящего масла. Куда бежать? Кого звать на помощь?
