Спустя несколько минут он перестал шевелиться и бездумно уставился в потолок.
– Алек? – насторожилась я. Вселенная, надеюсь, я не добила его.
С каждой секундой дышать становилось сложнее, но силы прибывали. Я смогла протянуть руку и слабо толкнуть его в плечо. Он резко дернулся и повернул голову ко мне. Его взгляд был отстраненным и сильно уставшим.
– Ты звала? Я ничего не слышу.
Присмотревшись, заметила тонкие струи крови, вытекавшие из ушных раковин и носа.
– Господи, – вздохнула я. – Прости, Алек.
Я оглушила его. Зато сейчас он уже не казался таким безумным, как еще минуту назад. Видимо, прочитав мои слова по губам, он кивнул.
– И ты прости, – слабо вымолвил Вуст. – Это всё метагетрин.
Он протянул руку к нагрудному карману и достал оттуда небольшую коробочку, похоже, для медикаментов. Я с трудом переварила информацию и поняла, что речь идет о том самом метагетрине – сильнейшем стимулянте. Вуст – метагетрик? Это объяснило бы его агрессивное поведение. Этот запрещенный для гражданского населения препарат делает человека невероятно выносливым. Организму трое суток не нужны ни еда, ни питье, физическая сила и концентрация внимания достигают предела. Но есть и куча побочных эффектов – от агрессии до повышенной сексуальности, хотя последнее как раз послужило толчком для создания секс-дроидов. Метагетрин изначально был создан исключительно для армии, чтобы на определённое время превратить солдат в выносливых, агрессивных воинов. Ученые утверждали, что он абсолютно безвреден для человека и не вызывает зависимости. Может, и так, но ведь были же причины, по которым производство закрыли, а препарат еще в прошлом веке отнесли к разряду запрещенных.
– Вот, – Алек вложил коробочку в мою ладонь. – Придаст сил.
Я хотела возразить, но, вспомнив о Джаре, передумала. Мне нужны силы, чтобы найти выход. Открыла крышечку и достала маленькую белую пилюлю. Превратиться в агрессивного монстра или лежать расплавленным желе? Выбор невелик.
Проглотив стимулятор, поморщилась от горького вкуса. В горле моментально пересохло, а в ушах зазвенело. Меня бросило в жар, а по коже прошлась волна озноба.
– Ты действительно айлинэ Кристона? – послышался невнятный шепот.
Тяжело дыша, повернула голову на Вуста и неуверенно пожала плечами.
– А что это?
Уловив мой вопрос, он как-то горько хмыкнул.
– Это миф. Не верю, – слабо выдал Алек. А затем неожиданно сменил тему. – Твой дядя – предатель. Даже если ты не знала, это он…
Я не слушала его слов, не могла сконцентрироваться. Новая волна дрожи сменилась очередным приступом жара. Неведомая сила вздернула вверх мою руку, а затем и ногу. Сердце колотилось в неудержимом ритме, а организм требовал больше кислорода, но его будто перекрыли.
– Мне тяжело дышать, Алек, – прохрипела я, переворачиваясь на живот. Он не ответил – не услышал. Через секунду я уже стояла на четвереньках и уверенно ползла к стене, где райдан открыл овальный проход. Я ощупывала стены, пытаясь найти невидимый сенсор, посылала мысленные команды, но корабль на мои потуги не реагировал. С каждым прикосновением к стенам мне становилось всё хуже и хуже. Бездновы пиявки, даже их корабль поглощает человеческую энергию. Я чувствовала себя мушкой, замкнутой в капле янтаря без единой щели для воздуха.
– Алек? – вновь позвала, подползая к мужчине. – Что нам делать?
Паника подступала со всех сторон. Было так душно, что пот лился с меня рекой, а руки тряслись от слабости.
– Алек?
Я толкнула первого пилота в плечо, но он не отреагировал. Его веки были закрыты, мышцы лица расслаблены. Присмотревшись, заметила, как слабо опускается и поднимается его грудная клетка. Скорее всего, мужчина потерял сознание из-за нехватки воздуха. И в этом отчасти моя вина. Чтобы отвлечься, стала обыскивать его карманы. Нашла еще одну упаковку метагетрина. На поясе так и остались висеть бластер и складной нож.
Схватив холодное оружие, я вновь поползла к стене. Не знаю, чего хотела добиться, просто нужно было что-то делать, чтобы не сойти с ума. Замахнувшись, воткнула лезвие в черную обшивку стены, но оно увязло в ней и застыло. Второго ножа у нас не было. Отчаянный крик вырвался наружу. Я всхлипывала, кричала, звала на помощь, грозилась уничтожить всех и вновь умоляла. Но это ни черта не помогало, отнимая последние силы.
Я подползла обратно к Вусту и плюхнулась рядом на спину. По лицу стекали тихие слезы, в глазах плыло. Я прикрыла веки. В абсолютной темноте, пожалуй, лучше. В сознании возник образ капитана. Джар будто звал меня издалека, притягивал к себе невидимыми нитями. Я слабо улыбнулась и полностью расслабилась, отдаваясь в его надежные руки.
Из короткого забвения меня вытащили тихие звуки голосов.
– Остались двое гуманоидов.
– Не пойму, почему они так быстро гибнут. Чего им не хватает?
– Я давно предлагал изучить оснащение их кораблей, чтобы понять их привычную среду обитания. Подумай сам, Фаарсаахн, если дать человечкам время восстановить жизненные силы, они могли бы стать долговременным источником энергии.
– Мне некогда этим заниматься. Пусть Верховный Фаас шлет исследовательскую миссию. Мне же поручено доставить семь живых человек к Параду семи планет. Твоя задача – сделать так, чтобы эти семеро выжили.
Слова эхом звучали в моей голове. Я даже не была уверена, что это не игры моего воображения, но открыть глаза, чтобы проверить, не было сил. В какое-то мгновение стало очень холодно, а голоса прозвучали громче.
– Человек мужского рода слабее. Не продержится.
– А иное?
– Не иное, Фаарсаахн, а женщина. Они обычно даже питательнее. У нее тоже мало шансов. Но, возможно, если бросить её к сильным, они поделятся с ней энергией.
С каждым словом я все глубже погружалась в марево сна. Там был Джар, он снова звал меня и требовал бороться. Ради него.
Раджар
– Кэп? Кэп, ты чего?
Эрик толкнул меня в плечо, и я, потеряв нить связи, разочарованно вздохнул.
– Ну, чего тебе?
– С тобой все в порядке? Ты не шевелился.
– Я пытался погрузиться в подсознание, чтобы… не важно.
– Ты лучше оставайся с нами, – молвил Олко, окинув меня скептическим взглядом.
– Я не сошел с ума, не смотри на меня так. Вам, землянам, не понять.
– Вообще-то, я с Марса.
– А уж марсианам – тем более, – хмыкнул я.
– Ладно, – прервал нас Эрик, – давайте подумаем, почему мы здесь?
Я удивленно посмотрел на друга. Странный вопрос.
– Меня больше волнует, как нам отсюда выбраться, – озвучил мои мысли Олко.
