– Мне очень жаль, Джо. Вероятно, я не смогу. Она собралась уйти, но он поймал ее руку.
– Оливия? – Его голос был как поцелуй.
Джо не сводил с нее глаз, но она высвободила руку и сделала шаг назад. Однако не почувствовала, что освободилась. Да и как она могла, когда он продолжал целовать ее своими нежными зелено-карими глазами?
– Оливия, поедем, вы нужны мне.
Сидя в кресле матери, Оливия воткнула иголку в лепесток цветка, который вышивала, и прислушалась к тому, как ветер дребезжит ставнями. Она так отвлеклась, что просто чудом не уколола палец.
– О чем ты думаешь? – сказала она в пустоту, поскольку сидела в комнате совершенно одна.
Конечно, не о том, о чем надо. Скорее даже, то, что мелькало у нее в голове, были образы, а не мысли. Они вспыхивали у нее перед глазами, как вереница цветных картин.
Вот она прогуливается с Джо по берегам озера Грасмир. Вот они, взявшись за руки, взбираются на холмы. Но что бы ни случилось, она не будет целоваться с ним, стоя на вершине и глядя вниз на величественный пейзаж. Ну, скорее всего, не будет.
Оливия всегда слышала, что Озерный край – одно из самых красивых мест в Англии. Хотя и очень дождливое. Она не имела намерения выяснять это лично, но, если бы изменила свое решение, ей понадобилось бы взять с собой мисс Хопп. Но согласится ли мисс Хопп?
Джо прав, говоря, что ему нужно научиться себя вести. Хотя это не должно означать подавление его дикого обаяния, которое заставляло ее… Но, бога ради, ему действительно нужно научиться воздерживаться от подмигивания.
Ради Розалин. Этой милой девушке потребуется завоевать симпатию десятка кавалеров, чтобы выбрать из них мужа. Она не должна попасть под обаяние первого попавшегося денди, чтобы… Впрочем, она опять думает не о Розалин, а о себе самой.
Ей, без сомнения, следует поехать на север, чтобы помочь Розалин принять решение. Конечно, рядом с ней мать, но эта леди была таким же новичком в обществе, как и ее дочь. Ради них Оливии стоило серьезно подумать над предложением Джо.
Но, возможно, мисс Хопп не понравится дождь. В самом деле, не будет же она бесконечно сушить башмаки и носки Виктора? А они будут мокрыми, потому что ему обязательно захочется ездить верхом на овечках независимо от погоды.
Ой! Уколотый палец можно было считать сигналом, что она не должна ехать… предостеречь ее от… От того, чтобы найти удовольствие в объятиях мужчины… в объятиях Джо Стетона, если быть точной. Все остальное не так важно.
Джо говорил, что выбрал не поддаваться отчаянию. Несмотря на то, что с ним случилось, он сохранил способность улыбаться. Когда у Оливии умер муж и она узнала о его неверности, она долгое время не улыбалась никому, кроме своего ребенка.
Отложив рукоделие, она сунула уколотый палец в рот и уставилась в окно.
Может, предупреждение, сделанное иголкой, относилось к тому, что она замкнулась и позволила своему сердцу высохнуть?
В парк с обеих сторон вели калитки, и обе они оставались открытыми. Джо прав, предупреждая ее насчет маркиза. То, что она отвергла его посягательства, только распалило его желание. Правда, в последнее время он оставил ее в покое. Но такова была тактика его охоты – напасть и отступить, а потом снова и снова. Оливия видела это на примере других вдов. Возможно, когда они уедут, внимание этого мерзавца переключится на другую вдову.
Вынув изо рта палец, Оливия увидела на кончике лишь маленькую красную точку.
Ее внимание привлекло какое-то движение в кустах. По парку промчался сэр Бристл, гнавшийся за чем-то похожим на мяч. За собакой шел Джо. Даже отсюда она видела его поникшие плечи. Похоже, путь надежды давался ему нелегко.
Оливия решила, что еще не поздно присоединиться к их игре. Взяв с вешалки пальто, она быстро спустилась.
Джо стоял у фонтана спиной к ней и смотрел на струи воды. Шум ветра заглушал ее шаги по мощеной дорожке. Сэр Бристл заметил Оливию и, весело виляя хвостом, побежал к ней с мячиком в зубах. Когда Джо обернулся, она увидела на его лице улыбку, хотя могла поспорить, что еще секунду назад ее не было.
– На улице страшно темно и ветрено, – заметил Джо.
– И все же вы здесь.
Взяв у сэра Бристла мячик, он бросил его.
– Собаке нужна тренировка.
А ему нужно было время подумать и справиться со своей сердечной болью.
Каким же удивительным был этот человек, если мог стоять здесь, улыбаться ей и идти по пути, который не выбирал, но все же мужественно шел по нему.
Оливия не могла похвастаться подобным мужеством. Она отбросила радость жизни и замкнулась. Но она начинала подозревать, что у этого ковбоя есть ключ, способный отомкнуть запертый сундук, в который она превратила свою жизнь. Ей вдруг захотелось откинуть крышку, выскочить из этого сундука и, громко смеясь, кружиться и петь. Танцевать, будто она не боится упасть.
– Я вышла в эту темноту, чтобы задать вам вопрос.
– Может, присядем? – Джо указал на скамейку.
Оливия покачала головой. Температура быстро падала, а она надела легкое пальто.
– Джо, вы умеете танцевать?
– А лягушка умеет летать?
Оливия громко засмеялась, и ей вдруг стало очень хорошо.
– Правда? Но какие-нибудь танцы вы знаете?
Он помотал головой, и ветер растрепал его густые волосы.
– Я только топаю ногами. Розалин говорит, что дамы разбегаются при виде меня.
– Это проблема, и серьезная. Вы знаете, что джентльмен непременно должен быть искусным танцором? Считается дурным тоном прийти на бал и не уметь танцевать.
– Тогда, боюсь, моя сестра и мать обречены сгореть со стыда. – Джо пожал плечами и снова бросил собаке мячик. – Если кто-нибудь не научит меня до главного бала у герцогини, я опозорюсь. – Говоря это, он улыбнулся, и Оливии снова стало тепло.
– Тогда мне, видимо, следует поехать с вами на север. Не хотелось бы видеть, как из-за вас кавалеров вашей сестры сдувает ветром. Когда я должна быть готова к путешествию?
– Послезавтра – это не слишком рано?
– Нет. Я успею собраться.
Теперь, когда она приняла решение, Оливия чувствовала, что сделала правильно, но не только это. Внутри все бурлило от нетерпения. Она не могла вспомнить, когда в последний раз испытывала подобное ощущение. Скорее всего, перед свадьбой.
– Тогда доброй ночи, – сказала она и повернулась, чтобы уйти, но Джо взял ее за руку.
– Спасибо. – Но вместо того, чтобы отпустить, он стал медленно притягивать ее к себе, будто давал ей время уклониться от поцелуя, если она захочет.
Но она не захотела. Когда они оказались совсем близко, он шепнул:
– Вы не пожалеете, обещаю. – И стал наклоняться к ней, а она поднялась на цыпочки ему навстречу.
