О боже! Это мог быть только один человек во всем Лондоне, во всем мироздании. Тот, которого она не хотела бы встретить. Джо Стетон.
Уголком глаза Оливия увидела, что к ней приближается лорд Грейсон с двумя бокалами пунша. Оставить его одного стоять возле пальмы было в высшей степени невежливо, но ей действительно не хотелось встречаться с этим ковбоем.
Причина, по которой она не хотела этого, беспокоила и смущала ее.
Однако желания Оливии мало что значили, поскольку он уже был здесь. Уверенный и дерзкий, как только может быть мужчина, он решительными шагами входил в бальный зал. Рядом с ним, вцепившись в его согнутую руку, шла хорошенькая маленькая любовница, с которой Оливия видела его в саду. По мере того как они продвигались, цвет лица малышки менялся от розового до пунцового.
Впрочем, не всех присутствующих пугала его грубая одежда. Очевидно, многие молодые дамы находили его ковбойский наряд мужественным и привлекательным. А может, то, как он приподнял свою черную шляпу в знак приветствия.
Сердце Оливии невольно забилось быстрее, ладони сделались влажными. И она быстро вышла в дышавший покоем и сладкими ароматами парк.
Как только Джо вошел в зал, сразу осознал глубину своей ошибки. Глаза сотен людей уставились на него, оценивая и осуждая. Розалин предупреждала, что он должен одеться как джентльмен, но он так и не смог заставить себя это сделать. Нет, черт возьми, он упрямо отказался пожертвовать удобством своих сапог и куртки из оленьей кожи. Даже осуждающе нахмуренных бровей Боумейера оказалось недостаточно, чтобы вынудить его засунуть ноги в блестящие туфли и водрузить на голову модный цилиндр.
– К черту моду! – вот что он сказал камердинеру.
Теперь за это расплачивалась Розалин. Этот бал должен был стать для его сестры блестящей возможностью предстать перед лондонским светом. А теперь, к его глубокому сожалению, все внимание было сосредоточено на нем, а ее никто не замечал.
Сейчас ему ничего не оставалось, как идти дальше и попытаться найти хозяев бала. Возможно, будучи женщиной и приятельницей его отца, герцогиня знает, как исправить положение. Но сначала надо понять, где она. Должно быть, она одна из тех богато разодетых матрон, которых он заметил в зале.
Отец написал леди Гутри, что слабое здоровье не позволило ему совершить свою ежегодную поездку, и ему очень жаль, что он не сможет навестить ее. Джо читал это письмо и знал, что отец сообщил герцогине о приезде своего сына. Хотя основная часть письма касалась Розалин и его желания подыскать ей мужа. Оставалось только надеяться, что герцогиня лучше него понимает, как это делается.
Он чувствовал себя каким-то злосчастным неумехой, похожим на форель, которая пытается пробиться вниз по течению сквозь косяки лосося, поднимающегося вверх на нерест.
– Вон она, – с облегчением шепнула Розалин и кивнула в сторону группы женщин, откровенно разглядывавших Джо.
Взгляды некоторых из них выражали недоумение, другие глядели с явным осуждением.
– Откуда ты знаешь?
– У нее такая царственная осанка. По крайней мере, мне так кажется.
Женщина, на которую указала его сестра, держалась раскованно и вместе с тем элегантно. В ней все говорило, что именно она герцогиня. Она бросила строгий взгляд на дам, без сомнения обсуждавших его грубый наряд. Они сразу замолчали.
Отойдя от них, герцогиня плавно двинулась к Джо и Розалин и протянула руки в знак приветствия. Ее лицо расплылось в ободряющей улыбке.
– Вы, конечно же, Джосайа! – Пожав ему руки, она повернулась к его сестре.
– Ваша светлость. – Розалин присела в изящном реверансе. Когда она выучилась этому? Может, и он должен поклониться или что-то подобное? – Для меня огромная радость познакомиться с вами.
– Моя дорогая, вы просто прелесть, как и писал ваш отец. – Герцогиня наклонилась и поцеловала Розалин в пылающую щеку. Потом, понизив голос, добавила: – Вы под моим крылом, милая. Так что не волнуйтесь.
Розалин приподняла голову в сторону брата, ее брови тревожно выгнулись.
– Думаю, мы отмоем его и приведем в порядок.
Отмоем? Он помылся всего несколько часов назад. Его куртка была сильно поношенной, но она определенно не воняла.
– Вы, должно быть, чувствуете себя немного не в своей тарелке, Джосайа. Жизнь в Лондоне совсем не похожа на ту, к которой вы привыкли.
– Да, мэм, так и есть.
Розалин наступила ему на ногу. Ее юбки скрыли от герцогини это нападение, и, только когда сестра бросила на него сердитый взгляд, Джо осознал свой промах.
– Ваша светлость, – поспешно добавил он и заметил, что Розалин облегченно вздохнула.
– Как я сказала, Джосайа, наш образ жизни наверняка совершенно незнаком вам. Временами он озадачивает даже меня. Однако идемте, нужно представить вашу сестру молодым джентльменам.
– Не знаю, может, мне лучше остаться здесь? – Меньше всего ему хотелось расстроить сестру еще сильнее, чем он уже сделал.
– Нет, так не пойдет. Розалин предстоит официальное знакомство с ее возможными кавалерами. Они должны понять, что с ней нельзя флиртовать ради развлечения, потому что у нее есть суровый защитник.
Джо хотелось, чтобы этим защитником был Па, а не он. Па знал, как осадить непочтительного парня, не переломав ему кости, что было бы приемлемо в Вайоминге, но здесь, в Лондоне, несомненно привело бы к его изгнанию из общества.
– Не могу понять, ваша светлость, как мой отец с этим справлялся. Я понимаю, что он барон Хейверсмир, но я всегда знал его как хозяина ранчо.
– В глубине души он джентльмен. Его воспитали как джентльмена, хотя, думаю, мне было бы интересно узнать его как хозяина ранчо. Скажу откровенно: мы с герцогом страшно скучали по нему, когда он уехал. Мы пытались убедить его купить поместье поближе к Лондону. Но, понимаете, его горе было так велико. К тому же теща не уставала ругать и винить его. В конце концов он, должно быть, почувствовал, что единственный выход – это отгородиться от всего этого океаном.
– Вы знали мать Джосайи, ваша светлость?
Джо чуть не споткнулся. За все свои восемнадцать лет Розалин ни разу не называла его иначе, чем Джо, как, впрочем, и все остальные.
– Безусловно. – Герцогиня остановилась, переводя взгляд то на него, то на его сестру. Ее глаза наполнились сочувствием. – С самого детства. Вайолет все любили. У нее была светлая душа. Но очень ранимая. Она чем-то напоминала вас, Розалин, хотя у вас нет с ней кровной связи.
– По правде сказать, я нисколько не ранимая. Я кажусь хрупкой, но это не отражает моей сути.
– Вы прекрасно приживетесь здесь, дорогая, – шепнула ее высочество. – Любому джентльмену идет на пользу, если у его жены есть характер. – Герцогиня улыбнулась Джо, и в ее глазах сверкнул веселый огонек. – Возможно, нам стоит подыскать даму и для вас.
