– Подожди! Обратно завяжи!
Ну да, он ведь сделал вид, что вообще забыл о болтающихся вязках лифа! Завязывал демонстративно медлительно, не забывая оглаживать мою кожу пальцами. Я невольно прикрыла глаза от удовольствия: страсть Данилы, перемешанная в воздухе с ревностью Артура, били в голову похлеще крепкого алкоголя!
Но, когда он ушел, я поставила ногу на шезлонг Царева и принялась усердно натирать бедро, приговаривая, как будто ничего не заметила:
– Вы уж простите, Артур Андреевич, что я вас при нем только по имени называю, но сами понимаете – легенда. Он вас видел возле ресторана, пришлось сказать, что мы с вами раньше встречались.
– Ясно. – Артур сел. – Лика, я при нем тоже буду на ты. А может, и без него. Короче, ты не заигралась ли? Повторяю в десятый раз – ни о чем подобном я не просил! Так какого черта ты устраиваешь?
– Выигрываю вам тендеры – осталось просто пойти и взять. Но вы зачем-то здесь. Зачем же?
Он как будто серьезного вопроса и не слышал, продолжая:
– Меня чуть не перекосило, когда он твою спину наглаживал. Самой нравится, когда такие гниды руки распускают?
– О-о, далеко не только спину, вы немного поздно пришли, – припомнила я «морское приключение».
– Что, прости? – сухо, сдавленно.
– А что? – я глянула на него прямо. – Вы – типа мой бывший. Он – типа тот, кто мне нравится. И чем дольше я в этой роли, тем естественнее себя в ней ощущаю.
Артур внезапно подался вперед и выхватил у меня крем. А потом схватил за лодыжку, удерживая ногу на месте. Выдавил немного на ладонь и прижал к внутренней стороне бедра. Меня от его прикосновения голос подвел:
– Артур Анд… вы что делаете?
– Ну, я же бывший – и не такое с тобой делал, верно? Расслабься, Лика, и ощущай свою роль как можно естественнее.
Эту дикость надо было прекратить, но я физически не могла. Желанный, сексуальный, притягательный Артур вел своими длинными пальцами по моей коже, не забывая о нажиме почти у самого края трусиков. У меня внутри все сжималось от накативших эмоций. А он тоже умеет быть напористым – и против как раз его напора у меня не было никакого иммунитета. Наклонился, подхватил вторую мою ногу и упер с другой стороны от своего бедра, принявшись теперь за нее. В нашей позе был океан пошлости. Артур как бы невзначай прошелся и по ложбинке, едва прикрытой тканью, я задрожала и попыталась сжать колени, но он отодвинул нервно плечом и продолжил свою экзекуцию. Я разрывалась между желаниями немедленно прекратить безобразие и откинуться назад, чтобы позволить ему делать что угодно.
– Стесняюсь спросить, – раздался голос сбоку, – хотя обычно я ничего не стесняюсь. А вы точно бывшие?
– Точно, – проблеяла я на грани слышимости.
– Еще об этом подумаем, – одновременно со мной ответил Артур.
– Ну… тогда заканчивайте и идем играть в волейбол.
Данила остался на своем месте, подкидывая мяч и пристально наблюдая за нами. А вот это уже страшно смущало. Теперь я уже хотела поторопить Артура, но он, наоборот, тер еще неспешнее, хотя и перешел уже на лодыжки. А потом неожиданно улыбнулся – сахарно, как если бы самому ему все нравилось:
– Иди, Лика. Или мне продолжить?
Как будто подогнал, если не выгнал. Я встала и чуть ли не бегом побежала на солнце. Данила шел за мной, пришлось остановиться и выжидательно на него уставиться – дескать, чего тянет? Он свободной рукой притянул меня за талию. Я удивилась, когда расслышала тихий смех:
– Лика, дай мне полминуты. Это нормально, что я возбудился как подросток?
– От чего?
– От тебя, наверное. Хочу тебя страшно, аж пальцы на ногах поджимаются. А ты хочешь его – и как мне с этой мыслью выжить?
– Я… Данила, я не знаю, что сказать…
– Ничего не говори. Просто не отталкивай. Покидаем мяч и снова залезем в воду. А там будем целоваться – обещаю.
– Этот план уже утвержден, или я имею право голоса?
– Имеешь, конечно. Но дам тебе один совет – дай волю своему азарту, уравняй наши с Артуром шансы. Сейчас он нравится тебе больше только по той причине, что ты знаешь его и вообще не знаешь меня. Но если ты обнулишь нас на старте, то результат будет уже не так предсказуем. А ты азартная, Лика, уж это я в тебе успел разглядеть.
Я хмыкнула задумчиво – что-то в его словах есть. И если уж мне останется нужен Артур, то лишь через ревность я могу вытащить из него признания, а то так и будем продолжать вальсировать вокруг друг друга годами.
– Хорошо, Данила, но если честно ответишь на один вопрос – ты ведь все это делаешь не только для того, чтобы насолить ненавистному Цареву?
– Ты мне понравилось до того, как я узнал про связь между вами, – ответил он. – Но скрывать не буду – при таком сопернике мне стало еще интереснее. Он там сейчас тоже перевозбужденный остался, уж поверь моему слову.
Подумала немного и решила:
– Ладно, играем, идем купаться и целоваться – но целоваться будем как приличные люди. План утвержден!
– Ни разу не целовался как приличный человек… Это тебе к Артуру.
Мы минут двадцать покидали мяч через сетку, но, пережарившись и боясь получить солнечный удар, побежали к воде. Зашли вброд почти до самой шеи, где Данила меня остановил и повернул к себе, будто напоминая о повестке дня.
Я положила ладони на широкие плечи, подтянулась к нему выше, но сильные руки и сами вздернули меня, а губы соприкоснулись почти сразу – горячие от солнца, не тронутые водой. Я немного отодвинулась, когда почувствовала напор:
– Данила, а может, без языка?
– Обвей меня ногами и открой рот, Лика. Без языка ей, ага.
Как же он целовал, как быстро распалял меня своими движениями! Я, кажется, почти сразу забыла, где нахожусь, и даже немного постанывала, ощущая его напористый язык, скользящий по моему. Это все-таки удовольствие иного рода – когда мужчина обладает такой силой, она сама по себе заводит, если вести по безупречному телу руками, когда он без труда удерживает тебя и мучает, мучает все большей теснотой. У меня бедра сами начали сжиматься на его бедрах от неконтролируемого удовольствия. Я иногда отрывалась, смотрела в серые, затуманенные желанием глаза, пыталась соображать, видит ли нас Артур, а потом не сдерживалась и снова наклонялась, ловя очередной поцелуй.
– Молодежь, не сходите с ума! Тут дети! – пристыдила нас какая-то мамочка.
Гребаные дети, гребаные мамочки… и как хорошо, что они здесь! Уж слишком мало на нас одежды и слишком быстро мы друг друга разогрели, только несовершеннолетние свидетели и способны пробудить в нас совесть. Мы рассмеялись друг другу в губы, немного отодвинулись, я встала на ноги – и почувствовала, как они дрожат. Больше мы не прижимались, но зачем-то продолжали стоять и поглаживать друг друга под водой, поддерживая взаимное возбуждение, но не переходя границу. Потом я с трудом вспомнила, что зрелище, которое мы тут устроили, для Артура способно стать перебором – он мог не выдержать, плюнуть на меня и уехать, чтобы больше не трепать себе нервы.
