Артур ему не ответил, а протянул мне открытую ладонь, приглашая:
– Потанцуем, бывшая?
– Ну, потанцуем. Бывший, – обескураженно ответила я.
Осмотрелась, вставая. Тут, наверное, обычно танцуют, ведь люди приезжают сюда расслабиться и отдохнуть. Это мы здесь по работе! То есть я – по работе, Данила – из-за меня, а Артур – из-за ревности к Даниле. Из нас троих никто не отдыхает, но танцы каким-то образом назрели. И мне не терпелось повторить вопрос Мамонтова, когда Царев не сможет его проигнорировать.
– Артур Андреевич, – я вспомнила об отчестве, когда мы покинули зону слышимости, – вы так и не ответили, почему вы приехали? Чтобы мне без вашего контроля ненароком удовольствие не доставили?
– Не догадываешься зачем?
– Возможно, что начала догадываться. Но хотелось бы услышать это от вас. Потому что догадка все еще выглядит фантастично.
Он коснулся рукой моей талии и снова ушел от интересной темы:
– Танцуй, Лика. Положи мне руки на шею и танцуй.
Я усмехнулась:
– Нет, я понимаю, что мужчина в танце по традиции ведет, но вы как-то перегибаете с приказным тоном.
Он улыбнулся так ласково, что у меня колени подогнулись:
– Ты же моя подчиненная, так почему не подчиняешься без вопросов? Я хорошо веду, Лика, так что отдавай контроль, и там, глядишь, ненароком получишь удовольствие.
Ах, ну да, я же подчиненная. На полевом задании. На фоне происходящего бедлама такая мелочь запросто голову покинула. Но танцевал Артур действительно хорошо – стоило отдаться его движениям, как сразу стало легко попадать в ритм, хотя музыку я даже не слушала. Ее, кажется, внимательные сотрудники прибавили сразу, когда поняли наши намерения. Но музыка меня не волновала – тревожило касание рук сначала к талии, потом к спине: Артур беззастенчиво сократил расстояние, сделав наш танец достойным реальных любовников, а не посторонних людей. Я смотрела в темные глаза, не в силах собраться. Как же он хорош! Как же сводят с ума его намеки! Но мне нужно открытое недвусмысленное признание, что речь идет о симпатии, о зарождении настоящих чувств, а не о глупом соперничестве с давним врагом. Да и наговорил Мамонтов об Артуре много – что-то может оказаться правдой. Я расхрабрилась на вопрос, хоть все еще недостаточно прямой, но уже довольно близкий к цели:
– Артур Андреевич, вы со мной флиртуете?
– К сожалению, да.
– К сожалению?
– На самом деле я терпеть не могу все эти предварительные игры, если суть флирта лишь в том, чтобы оказаться в одной постели. Почему люди так любят этот бессмысленный этап?
– Что?
Я от удивления остановилась, но он уверенно повел дальше, вынуждая и меня переступить в сторону. Артур продолжал смотреть прямо и завораживать странными разговорами, от которых хотелось одновременно спрятаться и продолжать еще откровеннее, а его шепот гипнотизировал:
– Заранее прошу прощения за нескромный вопрос, но я все же спрошу. Из чистого любопытства, Лика, сколько у такой красивой девушки было мужчин?
Я очнулась от легкого дурмана, припомнила то, что о нем говорил Данила, и решила проверить информацию, потому заметно увеличила цифру:
– Семь… – посмотрела, как расширяются его глаза, и щедро накинула еще: – …надцать.
– Семнадцать? Точно всех посчитала?
– Думаю, да. Вы же про этот месяц спрашивали или вообще?
Моим подарком был его вид – ради этого зрелища я, оказывается, и жила. Дышит ртом, глаза круглые, но все равно остается самым красивым и самым непрошибаемым типом – у него даже интонация не дрогнула:
– Семнадцать за месяц? Лика, сомневаюсь, что это физически возможно, если учесть, сколько ты работаешь. Ведь я как раз в курсе твоей занятости.
– Артур Андреевич, то есть вы сейчас на полном серьезе рассчитываете, хватило бы мне времени завести семнадцать любовников? Вот на полном серьезе?!
До него все-таки дошло, что шучу, но он хватку не ослабил и зачем-то пошел на откровенность:
– Понимаю, смешно. Но должен признаться кое в чем: я очень ревнив. Знаю, что ревность присуща многим, но в моем случае она граничит с легкой зацикленностью.
С шизой она граничит! Но я взяла себя в руки, смогла фыркнуть и произнести самым нейтральным тоном:
– Поздравляю! Но я-то здесь при чем? Давайте, дорогой шеф, вы в моих любовниках не будете копаться, а я – в ваших.
– Моих любовниках? Такого вроде не случалось, – улыбнулся он обескураживающе.
Я снова разозлилась от отсутствия нужной реакции, как со мной в его компании часто случалось:
– Вот! Мне даже пол ваших половых партнеров не особенно интересен. Поступайте и вы так же.
– Если бы мог…
Он прижал меня к себе и наклонил голову к плечу, но почему-то не рассчитал маневр и буквально скользнул в этом движении по моей щеке. Или наоборот – все точно рассчитал?
– Не вздумай воспринимать Мамонтова всерьез, Лика, – завибрировал шепот возле самого уха.
– Почему же?
– Да хотя бы потому, что если мы протанцуем достаточно долго – хотя бы четыре минуты, то он переключится на официантку. Он не из тех людей, кто любит постоянство и порядок.
– Не слишком ли хорошо вы с ним знаете друг друга, Артур Андреевич? Но скажу прямо, Данила умеет заполнять собой мысли, если задастся такой целью. И я бы соврала, если бы сказала, что мне он вообще не нравится.
– Ты решила меня на стрессоустойчивость проверить такими признаниями?
Ну вот, хоть какая-то негативная эмоция! А то я тут одна психую, а этот хладнокровный гад лишь исподтишка ревнует!
– Просто веду себя честно, как еще на своем собеседовании обещала. И я свою часть работы выполняю, чего не скажешь о вас. Мне надоело танцевать, Артур Андреевич, я лучше Данилу приглашу!
И он сразу отступил, вызвав невольное разочарование. Ну почему он так непонятен в своих эмоциях? Нравлюсь – скажи, я об этом столько времени мечтала! Не нравлюсь – оставь в покое и дай от себя вылечиться. Раздражаю – уволь. Ревнуешь – так хотя бы самому себе признайся, откуда у этой ревности растут ноги! А то ни два ни полтора, душу всю вытряс. Мне же, безответно влюбленной дуре, в каждом взгляде видятся намеки, обещание желанного продолжения…
Мамонтова я на танец приглашать не стала, но вид его меня заинтриговал. Он как раз, похоже, не ревновал, а с большим интересом наблюдал за нами обоими. Возможно, про себя размышлял, стою ли я вообще его усилий. Но через минуту подхватил мою руку под столом и сжал – я не отняла, лишь глянула на него, но Данила на секунду прикусил губу и заговорил теперь сам то о погоде, то о температуре воды… И что же ему так нравится в происходящем? Вообще-то, один другого стоит – им бы ревностью и откровенным желанием друг с другом поделиться, распределить поравномернее, и тогда у меня было бы целых два идеальных мужчины. Тогда бы выбрала одного и стала абсолютно счастливой.
