– Подожди, я с тобой. Поедем на моей машине.
Когда вошли во двор, Агату неожиданно затрясло. Соня прижала ее локоть. Квартира бабушки Наты представляла собой жалкое зрелище. Мебель топором не рубили, но все ящики были вынуты и вывернуты. Со столов все сброшено на пол, посуда побита. Знаменитые тазы и те валялись по всей квартире днищем кверху. Соня ахнула. Агата кинулась искать Мусю, но ее нигде не было. Форточка была закрыта. Может успела выскользнуть в дверь, когда пришел чужой? Марк вышел из комнаты и молча кивнул. Задавать вопросы было излишним. Все и так было ясно. Олег.
Соня сообразила быстрее всех. Она сняла шубку и деловито прошлась по развалинам Помпеи. Ничего страшного, собственно, не случилось. Надо попробовать навести порядок и тогда оценить масштаб разрушений. Женщины принялись собирать барахло и все, что не было изуродовано злобными руками. Марк вышел встречать Лёнчика. Тот решил приехать сам.
Лёнчик был солиден и строг.
– Ну что? Все успели затоптать?
Посверкивая глазами и косясь в сторону Сони, он прошелся по квартире и резюмировал в лучших полицейских традициях.
– Так, слушай мою команду. Здесь, здесь и здесь ничего не трогать. Сначала снимем пальчики. Здесь не ходить, следы не затаптывать. Барахло можете собирать. Тазы тоже. А то у вас черт ногу сломит. Выясните, что пропало. Составьте список. Я пройдусь по соседям и встречу ребят.
Женщины слушали, прижавшись друг к другу. Смотрели на грозного начальника круглыми глазами. Как куры на насесте. Умеет, умеет товарищ подполковник. Ишь, как их забирает!
Лёнчик пошел встречать группу, а Марк бочком пробрался в безопасное место. В деле наведения порядка от него толку было мало. Теперь стало очевидно, что тогда на даче убить собирались именно Агату. За этим приходили и сюда, а не найдя жертвы, разгромили квартиру. Или это только акт запугивания? Да нет! Какое, к черту, запугивание! В нее уже целились из пистолета, и если бы он тогда не спугнул убийцу… Марк почувствовал, что ему, как говаривал Лёнчик, «заплохело».
Агата рядом собирала с пола постельное белье, измазанное грязью. Вдруг она застыла, наклонившись, а потом медленно распрямилась и посмотрела на Марка.
– Что? Вы что-то услышали?
Агата помотала головой и двинулась в сторону трюмо. Забыв о наказе Лёнчика, она присела перед тумбочкой и стала перебирать остатки каких-то коробочек.
– Марк, я кажется, знаю, что пропало. Брошь.
Тут приехали ребята Рыкова, и начались снятия показаний, отпечатков и другие рутинные для полиции процедуры. Агата рассказала Лёнчику о пропаже.
– Описать брошку сможете?
Агата описала. Марк слушал, какая-то мысль мелькнула у него в голове и исчезла, не дав себя рассмотреть.
Группа уехала не скоро. Лёнчик остался и предложил по причине общей усталости и нервного переутомления переместиться куда-нибудь в лучшее место.
– Я не могу. У меня Муся пропала. Останусь и поищу. Может, на другой этаж убежала?
– Весьма, весьма благое намерение. А вы не подумали, мадам, что ваш мальчик-налетчик может вернуться и закончить свое черное дело?
– Я останусь с Агатой и помогу. Вы, товарищ начальник, поезжайте с Соней, куда вы там хотели? А мы подъедем позже.
Против такого предложения Рыков возражать не посмел.
Марк закурил у окна, а хозяйка «мамаева побоища» пошла на кухню, нашла Мусину плошечку и налила молока. Пакетики с кормом валялись на полу, но к счастью, остались целы. Агата выложила корм на газетку, поставила все на подоконник и открыла форточку. Однажды она уже приманила кошку на этот трюк. Авось и сейчас сработает. Тут же, на полу она обнаружила не распечатанный пакет с молотым кофе. Как это Олег не догадался его порвать и рассыпать по квартире, чтоб ей не скучно было? Турка оказалась сплюснутой, поди сапогом давил. Зато маленькая кастрюлька цела. Агата взялась варить кофе.
На запах подтянулся Марк. Агата выудила из расколотой пластмассовой сахарницы не раскрошенные кусочки рафинада, и тут обнаружилось, что целая чашка только одна. Она уж было решила пить из блюдца, но глазастый Марк высмотрел в куче осколков металлический мерный стакан для сыпучих продуктов, который был вымыт и водружен на стол. Пили кофе с комфортом, не торопясь. И тут Марк вдруг вспомнил о пропавшей брошке и спросил, была ли она сколь-нибудь ценной.
– Точную стоимость я определить не могу, но несомненно вещь очень дорогая.
– Вы уверены? Впрочем, простите. Забыл, с кем имею дело. Ваш… муж о ней знал?
– Точно нет. Я сама увидела ее две недели назад.
– Она хранилась у вашей матери?
– В том-то и дело, что нет. Маме прислали посылку, и на следующий день она выехала ко мне.
– Откуда посылка?
– Она думала, что… это подарок.
– От кого?
– Она не сказала.
– А почему поехала к вам?
– Хотела узнать об отправителе.
– Как? И почему в Питере? Или она все-таки знала дарителя?
– Наверное, знала.
– Агата, не понимаю, что вы мямлите. С этой брошкой что-то нечисто?
– Возможно, но не в том смысле, в каком вы думаете. Да. Дарителя она знала, и жил он здесь. Не знала только то, что даритель этот умер несколько месяцев назад и брошь прислать не мог.
– А кто мог?
– Никаких догадок по этому поводу нет.
На самом деле, одна догадка все же была. Но она казалась до того странной, что озвучивать ее никому не следует. Особенно Марку. Они молча допивали кофе и думали каждый о своем. И тут в тишине раздался тихий звук, словно мыши под полом заскреблись. Агата подняла голову и насторожилась. Звук повторился. Агата на цыпочках прошла в комнату, прислушалась, легла и заглянула под диван. Из темноты на нее смотрели два горящих глаза. На радостные возгласы прибежал Марк. Муся была извлечена из своей норы, расцелована, приглажена и отнесена на кухню. Пока кошка лакала молочко, они оделись и, договорившись с Мусей больше не пугаться и не прятаться, оставили страдалицу пировать одну.
Объяснение
Марк вышел первый и оглядел двор. Позвонил Агате. Та выбежала и быстро нырнула на переднее сидение тойоты. Марк включил кондиционер.
– Куда поедем?
– А разве не к Соне? Впрочем, раз вы спросили, то возможно… мы там будем лишними?
– Какая вы сообразительная. Я Лёнчику сказал, что сводничать не буду, но и мешать тоже не хочу. Посмотрим, чем закончится его кавалеристская атака.
– Мне кажется, Соне очень одиноко. Она очень хорошая. И ваш друг мне понравился!
– А я?
Марк спросил и тут же пожалел. Как это у него вырвалось? Агата молчала. Может не расслышала? И тут он заметил, что она внимательно смотрит на него.
