– Марк, ты жив? – услышал он. Пьяный, что ли?
Марк слушал лепечущего бред Борюсика, не понимая ни слова. Но вдруг в голове словно что-то лопнуло, и до него дошел смысл слов «твоя жена кого-то убила». Он рванул в комнату, на ходу выкрикивая ее имя. Квартира была пуста. Марк бросился в коридор, сдернул с вешалки куртку. Висевшая рядом белая шубка мягко съехала и свалилась на пол, из кармана выпала какая-то странная штука и, проехав по гладкой плитке, остановилась у его ноги. Марк нагнулся и поднял ее.
Только выбежав из дома и ступив на покрытый свежим снегом тротуар, он понял, что так и не надел ни куртку, ни сапоги. Ноги в носках моментально промокли, но возвращаться домой было нельзя. Хорошо, что дедовы сапоги он возит в багажнике на случай, если придется откапываться. Он натянул кирзачи прямо на босые ноги. Господи, только бы успеть!
Беда
Они уже почти доехали, но тут им навстречу откуда-то из-за поворота выскочила машина. Отец Дмитрий резко повернул, уклоняясь от столкновения, и его хонда зарылась в сугроб. Спереди что-то треснуло, потом вылетела подушка безопасности, припечатавшая батюшку к спинке кресла.
– Ох, ты ж… Грехи мои тяжкие… – просипел отец Дмитрий из-под подушки.
Агата была цела. Странно, но она оказалась пристегнутой. Ее лишь мотнуло резко вперед.
Она с трудом приоткрыла заднюю дверь и, обрывая пуговицы, выдралась из машины в сугроб. Снег залепил лицо, забился за воротник и в сапоги. Агата этого не почувствовала. Гребя по собачьи и помогая себе коленками, она выбралась на дорогу и, не оглядываясь, побежала к дому Корца. Внизу горел свет, и она пошла на него, не пуская в голову никаких мыслей и чувств. Просто открыла дверь, как во сне, прошагала по террасе, потом по каменному полу кухни и прямо в открытую дверь погреба…
Горела только одна тусклая лампочка, Агата помедлила, привыкая… Сзади кто-то шевельнулся и толкнул ее в плечо, она рефлекторно отскочила и повернулась. Каблук с прилипшим мокрым снегом наступил на что-то, нога поехала вперед, Агата стала заваливаться, не успев даже взмахнуть руками, чтобы удержать равновесие. Человек, стоявший за спиной, выпустил ей в лицо струю газа из баллончика, но Агата упала быстрей. Газ ударил в стену. И тогда человек, зарычав, бросился на нее сверху, придавил всем телом и вцепился руками в шею. Лица Агата не видела, только оскаленный рот с очень белыми зубами. Она пыталась столкнуть нападавшего, но тот давил все сильней и сильней… Агата стала терять сознание.
Тут в глаза ударил сильный свет, кто-то ввалился в погреб и, оторвав от нее страшного человека, отбросил того к стене. Агата хотела привстать, но силы кончились. Она закинула голову и отключилась.
Первое, что она почувствовала, придя в себя, был дикий ужас. Она вздернулась и подалась назад, готовясь с самому страшному. Рот, не повинуясь, выдавил крик.
– Ааааааа…
Огромная туша, заслонявшая собой свет, повернулась и голосом Лёнчика сказала:
– Оля, займись. А то ее сейчас кондратий хватит.
Чья-то жесткая рука сжала запястье, и мягкий женский голос приказал не волноваться, а успокоиться и смирно лежать. Агата послушалась. Она всегда слушалась учителей и докторов. Невидимая в темноте Оля чем-то звякнула и неожиданно воткнула в руку Агаты иголку. Через несколько секунд глаза сами собой слиплись, и открыть их снова не было ни сил, ни желания.
Очнулась она, когда поняла, что плывет, покачиваясь, по морозному воздуху. Интересно, куда? В райские кущи?
– Да нет, – ответил Лёнчик, – до кущ на нашей машинешке не доедешь, прикажет долго жить, а вот до больнички довезем.
Неужели она что-то еще говорила? Ей казалось, что язык не шевелится. Вдруг все резко остановились.
– Фу ты, ну ты! Это еще что за Евпатий Коловрат?
Агата с трудом повернула голову и увидела отца Дмитрия, бегущего из ворот в рясе со сверкающим в темноте крестом и винтовкой наперевес. Он поднял оружие и зычно крикнул:
– Всем стоять! Не двигаться! Пристрелю, нехристи поганые! А ну-ка, положите девушку на место!
Подполковник Рыков покрутил головой.
– Бог в помощь, батюшка! Вы как раз вовремя.
Отец Дмитрий тяжело дышал, мокрые кудрявые волосы прилипли к красному лицу. Он присмотрелся к людям во дворе и опустил ружье, громко выдохнув.
– Слава тебе, Боже, слава тебе! – напевным речитативом сказал он и широко перекрестился.
– Откуда вы, батюшка, тут взялись?
– Так девоньку эту вез. Я сегодня в архондарик паломников заселял, возвращался в приход ночью. Уж почти довез, а тут оглашенный какой-то нам навстречу. Она сзади сидела, вылезла и чесать. Я пока из подушки… ее и след простыл. Куда бежать – не знаю! Метался почем зря! Потом слышу – машины тарахтят и люди вроде. А служба-то, видать, закончилась?
– Почти. Но вы молодец! Ружьецо-то откуда?
– Так я ж охотник. Разрешение имеется. Все честь по чести.
Они стояли рядом, оба большие, как богатыри из сказки, и поглядывали друг на друга с удовольствием.
Рыкова окликнули.
– Товарищ подполковник, задержанная пришла в себя. Выводить?
Задержанная? Разве это не Олег ее убивал?
Агата слезла с носилок, которые все еще держали четыре мужика. Из двери вышли двое, а за ними…
– Нина… – выдохнула Агата.
Ниночка шла, держа перед собой руки в наручниках. Она шла, как слепая, спотыкаясь и почти падая. Сопровождающие то и дело подхватывали ее.
Агата зажала рот рукой, не веря глазам.
Ниночка подняла голову и нашла ее глазами. Агата узнала эти глаза. Это они смотрели ей в спину в театре, преследовали на даче. Боже, сколько ненависти! Агата зажмурилась, не в силах вынести этот взгляд!
– Сука, мразь, – выплюнула Ниночка, – тварь подзаборная! Думаешь, ты Корц? Ты никто! Я – Корц! Я! А ты никогда не станешь! Гадина! Ты и твоя мать, обе вы шлюхи!
Нина кричала, и Агата вздрагивала от каждого слова, словно в нее попадали пули. Еще немного, и она упадет, прошитая очередью из этих страшных слов.
– Нина… – сказал кто-то за спиной.
Ниночка захлебнулась криком и посмотрела на говорившего. Агата обернулась. В белой рубашке и с таким же белым лицом позади нее стоял Марк и смотрел на жену.
Ниночка попятилась и, отвернувшись, бросилась к машине. Полицейские помогли ей сесть. В черноте салона микроавтобуса ее совсем не стало видно.
Агата сделала шаг к машине. Земля ушла из-под ног, и она упала на скользкий снег.
Борюсику снилась мама. Он лежит с температурой. Горло завязано теплым платком. Мама приподнимает ему голову и подносит ложечку с горячим чаем.
– Пей, Бобушка. Это полезно. Это тебя вылечит.
