— Мы не знаем. Но она сделала это. Шептуны сами видели.
Бормотание и шепот, наряду с растерянностью и страхом, прокатились по собравшимся.
Когда Тамуз уставился на меня, его глаза были отвратительного багрового цвета.
— Достаточно игр. Я хочу крови.
— Да, брат, будет кровь, — усмехнулся Фарзуф. — Мы будем наслаждаться ею. — Он лизнул мочку моего уха, и я съежилась. — Я даже не вкушу ее первым, — любезно предложил он. — Это — мой маленький подарок вам, братья. Просто будьте осторожны, не убейте ее, она должна вдоволь настрадаться. Небо смотрит на нас. Давайте устроим для них представление.
Я закрыла глаза.
— Я первый, — вызвался один из Князей. Я узнала его австралийский акцент.
— Конечно, как скажешь, Маммон, жадный ты ублюдок, — произнес Фарзуф, разразившись смехом.
Я открыла глаза, чтобы взглянуть на своих союзников. Они все стояли, Кайден двинулся вперед, но Князья даже не заметили этого, или им было наплевать.
Маммон вошел в круг, за ним последовали Тамуз и Сонеллион. Неподдельная ненависть плескалась в их красных глазах.
Боже, помоги мне.Я не знала, сколько мучений смогу вынести. Они будут резать меня? Насиловать? Жечь?
Нет. Кайден и остальные не позволят зайти им так далеко.
Я начала вырываться из крепкого захвата Фарзуфа, когда он развернул меня лицом к трем Князьям.
— Отец..., — позвал Кайден, стоявший позади нас. Я распознала предупреждение в его голосе.
Не оборачиваясь, Фарзуф крикнул:
— Не сейчас!
Это было свидетельством того, как сильно завладела ими жажда крови, ведь ни один из Князей, казалось, не обратил внимания на то, что на данном саммите заговорил Неф.
Маммон навис надо мной, словно великан, слюнявое чудовище с голодным, похотливым взглядом. Его золотые часы и ожерелья блестели даже в темноте комнаты. Он подошел ближе, расстегивая свои брюки, отвечая тем самым на вопрос, — каким образом будет меня пытать.
— Нет, — простонала я.
— Да, — усмехнулся Фарзуф.
Маммон потянулся и схватил меня за шею сзади, подтаскивая ближе к себе, а затем это случилось. Боковым зрением я уловила быстро движущиеся, вращающиеся серебряные отблески. Лезвие просвистело в миллиметре от моего лица и с влажным звуком попало в цель. В одно мгновение Маммон стоял передо мной, а в следующее — отшатнулся, из его глазницы торчал клинок.
Его губы изогнулись, он упал на колени и с криком повалился на спину, когда темный дух начал покидать тело. Фарзуф потянул меня за шею назад, разворачивая в сторону Кайдена. Он взглянул на сына и, сотрясая комнату, заорал:
— Ты что натворил?
Кайден без колебаний принял боевую стойку, в его руке уже появился другой нож. Он покрутил его на ладони, а потом снова крепко сжал.
— Всего лишь окунул лезвие в святую воду
Он говорил небрежно, но взгляд был зловещим.
Маммон с глухим
стукомударился лицом об пол, а его дух бился над телом, будто в огне.
Это за твоего сына, Флинна, подумала я.
— Возвращайся в ад, брат, — сказал Рахаб духу. — Да выжжет пламя все святое, что коснулось тебя.
Дух Маммона пролетел сквозь пол, и в комнате повисла гробовая тишина.
— Ты, — Фарзуф прошипел Каю. Его глаза пылали ярко-красным. Он подошел ближе к своему сыну, увлекая меня за собой. — Я доверял тебе.
— Нет. Не доверял, — произнес Кай.
Глаза Фарзуфа округлились, и зал ахнул от дерзости Кая.
— Ты, подлый, безвольный идиот! У тебя было больше возможностей, чем у всех моих прошлых сыновей вместе взятых! Как ты посмел волочиться, словно пес, за девчонкой-Нефом? Ты неудачник!
На долю секунды на лице Кайдена отразилась боль.
— Прикончи его, — потребовал Рахаб. Мое сердце пустилось вскачь. Нет! Я попыталась вывернуться из его хватки, но ничего не вышло.
Стоило Кайдену «поиграть» лезвием между пальцами — и все застыли как вкопанные.
Трусы, подумала я. Все они. Они могли бы схватить Кайдена, если бы хотели, но понимали, что у него будет время убить одного из них, как только они потянутся к своему оружию, и ни один не был готов принести себя в жертву. Даже Фарзуф выставил меня как щит перед Кайденом, практически пряча лицо за моей головой. Что бы сказал Люцифер, увидев сейчас своих бесстрашных лидеров?
Их корыстные соображение работали нам на руку, и за это я была благодарна. Кайден не спускал с меня глаз, пока его отец вынуждал нас обоих двигаться из стороны в сторону, словно в плохом танце.
— Брат, Фарзуф, — подал голос Астероф, — боюсь, дела у нас хуже, чем мы полагали. Твой сын и дочь предателя, кажется ...
влюблены.
— Ты что, смеешься — прошептал Фарзуф, сильнее сжимая мое горло.
— Вовсе нет, — сказал Астероф. — И они сделали все как положено. Они женаты.
Князья начали потрясенно перешептываться, не веря услышанному. Даже присутствующие Нефы ахнули.
— Так вот как вы все это провернули, — прошипел Фарзуф.
Осторожным голосом Астероф сказал:
— Марна и Джинджер, отойдите от сына Фарзуфа. Я запрещаю вам иметь дело с ним.
Девушки уставились на своего отца, не двигаясь с места.
— Я сказал, идите сюда! — скомандовал Астероф.
— Нет! — сказал Джинджер.
Выражение лица Астерофа было бесценно
— Да в чем, черт побери, здесь вообще дело? — зарычал Тамуз. — Андре, Рамон! — Двое его сыновей шагнули вперед, стоя за пределами круга. — По крайней мере, хоть один из нас может контролировать своих детей! — похвастался перед Князьями Тамуз, затем бросил взгляд на сыновей. — Взять его!
Оба парня повернулись к Кайдену и вдруг остановились.
— Выполняйте! — закричал Тамуз.
— У нас нет оружия, — сказал один из них.
От ярости глаза Тамуза широко открылись.
— С каких пор вам нужно оружие? Вас двое против одного ножа — безоговорочная победа. Убейте его!
Как только они двинулись к Кайдену, на меня накатила паника, и я надавила на них своей силой воли:
«Не причиняйте ему вреда! Вы не должны подчиняться своему отцу!». Их шаги замедлились, и они остановились. Я не могла в это поверить. Один из сыновей схватился за голову, словно она болела.
Тамуз испустил жуткий крик и ударил ближайшего к нему сына в висок, отчего тот потерял сознание. Второй из сыновей упал на пол и съежился перед ним.
— Я не знаю, что происходит, отец! Думаю, на нас оказывают воздействие!
—
Идиот!Твое стремление убивать, должно быть сильнее любого воздействия.
