— Папоська, а давай позовем в гости Лису?
— Папоська, а Лиса подет с нами в кино…
И так все выходные напролет. Моей дочери резко стало мало любимого отца, и всю субботу и воскресенье я то и дело получал вопросы от Ромашки. Вопросы, которые, похоже, у нее никогда не закончатся. И все непременно связаны с Алисой.
В какой-то момент я окончательно отчаялся провести в спокойствии и тишине время с ребенком наедине и позвонил Марату, который через отдел кадров добыл для меня номер Алисы, и с которой Роберта почти час увлеченно шушукалась у себя в комнате.
Когда попытался с боем прорваться в детскую, меня отчитала маленькая госпожа и выставила вон.
Зашибись.
Ничего не осталось, как пойти в свою спальню и просто завалиться на кровать. В какой момент я начал сдавать позиции, ни хрена не пойму? Что происходит с ребенком, и чем ее так зацепила моя новая сотрудница? Странно это все и совершенно необъяснимо.
* * *
Утро понедельника опять начинается с не очень радужных новостей:
— Меня положили в больницу, Руслан Данилович, — вздыхает в трубке Нина Федоровна. — Я, правда, до последнего надеялась, что все просто ерунда, простуда, но врачи решили оставить под наблюдением.
Поднимаюсь и сажусь на постели, потирая виски. Неделя. Целая неделя. И все бы ничего, доплатил бы, выписал премию Алисе и попросил бы присмотреть за ребенком, так как Олесю Ромашка невзлюбила, да и я любовнице ребенка доверить больше не рискну. Но есть одно НО. Командировка. Встреча в области, на которой я должен быть в среду днем и вернусь в город только в четверг утром. Черт!
— Простите, что подвела, Руслан Данилович…
— Ерунда, Нина Федоровна! — поднимаюсь с кровати и иду в детскую. Дочурка все еще спит, сладко посапывая и крепко обняв своего Бубу, — вам точно ничего не нужно? Помощь, может, какая, вещи или что из продуктов.
— Нет-нет, у меня дети приедут в город на эту неделю, помогу, все привезут. Прошу прощения еще раз.
— Лечитесь.
Распрощавшись с няней, бужу малышку, и мы в темпе собираемся на работу и в сад. Завтрак на скорую руку, вещи в розовый рюкзачок, документы в свой портфель — и в начале девятого выезжаем из дома.
Добравшись до сада, Роберта, как обычно, пытается капризничать и ни в какую не хочет идти в группу, но спустя почти полчаса, что мы с воспитателями потратили на мольбы, уловки и уговоры, мне удается выдвинуться в сторону работы.
В офис, впервые за последние дни, приезжаю вовремя и в лифте сталкиваюсь с Лисой, которая, запыхавшись и обняв рюкзак, влетает в двери лифта практически перед самым закрытием.
— У-у-упс, — смущенно улыбается девушка, приглаживая волосы, — прошу прощения и доброе утро.
— Доброе утро, — приваливаюсь плечом к стене и искоса поглядываю на новую сотрудницу.
По иронии, в этой железной коробке мы оказываемся наедине.
На девушке сегодня уже знакомая черная юбка, соблазнительно обтягивающая ее прекрасную фигурку, и кремовая блузка. На ногах все те же туфли-лодочки, а на спине… черный спортивный рюкзак.
— Утро на спорте? — прерываю установившееся между нами молчание. Алиса удивленно оглядывается, во взгляде растерянность и полное непонимание.
— Рюкзак, — киваю, — спортвный, — договариваю очевидное.
— А-а-а, да нет. Просто… так удобней носить вещи.
— Вещи?
— Обед, — выпалила девушка и отвернулась, явно давая понять, что разговор закончен.
Ладно. Обед так обед. Собственно, все равно не моего ума дело.
На этаже выходим и расходимся, я направляюсь к Марату, который, надеюсь, уже на месте, а Лиса, звонко цокая каблучками, к себе в кабинет.
Утро в офисе проходит тихо, мирно и по плану, а вот с обеда начинает твориться какая-то ерунда. Снова в офисе все кувырком.
На совещании по спецпроекту “СтройКом” мы наконец-то приходим к взаимовыгодному для обеих компаний, по нашему мнению, решению. Благодаря тому предложению, что мы готовы сделать руководству фирмы потенциального партнера, больше чем уверен, проект окажется в наших руках. “ВоронКорп” может даже не тешить себя надеждами перехватить лидерство в этой гонке.
На часах почти два часа дня. Сижу в своем кабинете, разбираюсь с бумагами, что передала мне моя команда после совещания. Еще раз пробегаю глазами по гениальному плану оптимизации производства строительных материалов, что мы придумали для “СтройКом”, когда дверь в кабинет открывается.
— Русланчик… — заглядывает секретарша.
Бросаю на любовницу быстрый взгляд и тут же возвращаюсь к документам.
— Руслан Данилович, — с придыханием и нараспев зовет Олеся, огибая мой рабочий стол и выдирая из рук папку.
— Олеся, ты ничего не перепутала? — откидываюсь на спинку кресла и выхватываю обратно документы из рук секретарши.
— Что, нельзя посмотреть?
— Нельзя. Эти документы не должны попасть в чужие руки.
— Прям настолько? — выгибает бровь девушка.
— Настолько.
— Вопрос жизни и смерти?
— Вопрос премии для сотрудников и повышения имиджа компании на рынке инвестиций, — откидываю папку подальше на стол, от греха.
— Люблю, когда ты так собран и предельно внимателен, — губы любовницы искажает ухмылка, и девушка усаживается на мой стол, вальяжно закинув ногу на ногу.
— Слезай. Мы на работе, — бросаю недовольно, надеясь, что по моему тону она поймет, что в офисе, куда в любой момент может кто-то заявиться, так делать не следует.
— Что вы решили со “СтройКом”? — напрочь игнорируя мои слова, тянется к моей рубашке Олеся. Аккуратно хватает за воротник и, медленно расстегивая верхнюю пуговицу, запускает ладошку под ткань. — Что-то ты не в духе?
— А тебе не все ли равно? — поднимаюсь на ноги, чувствуя дискомфорт в штанах. Дружок мгновенно приходит в готовность, отзываясь на легкие прикосновения. А я сильней сжимаю челюсти, перехватывая шаловливую ладонь любовницы. Только секса на рабочем месте нам еще не хватало.
— Нет, конечно, Руслан! — обиженно дует губы девушка, тоже подскакивая с места и прижимаясь ко мне. — Я за тебя волнуюсь, — смотрит из-под ресниц, — ты последнее время очень устаешь и постоянно работаешь… мы очень редко видимся, — выпаливает мне как на духу. — Даже наши обычные встречи на выходных в этот раз ты отменил.
— Я был занят. И няня у Ромашки приболела, со мной весь день был ребенок.
Ищу тысячу и одну отговорку, сам толком не понимая, почему отказал Олесе во встрече. И она, видимо, это понимает, потому что отступать не собирается.
— Я могла бы приехать ночью, как тогда…
— Ночью у меня было много работы.
